Графиня из другого мира (страница 5)
Но всё же собрав все силы, я поужинала и прошлась по двухэтажному дому с листом бумаги, пытаясь найти что-то ценное и внести в список.
В планах было продать часть вещей и погасить долги отца, но спустя где-то минут сорок, я вернулась в гостиную всё с тем же идеально чистым листом бумаги.
Продавать нечего. А то что ещё могло представлять собой маломальскую ценность, попросту невозможно продать. На всех картинах, гобеленах, вазах и фигурках, если подойти к ним вплотную, была заметна серебристая рябь, как тонкая цепь оплетавшая вещи.
Как мне потом объяснила Аравия, это защитное заклинание графа Кармента, чтобы без его ведома никто не смог вынести вещи из дома.
И да, всё, что находится в небольшом столичном особняке, заочно принадлежит банку. Только если я погашу задолженность, а она была ого-го какой для человека, у которого не было ни одной золотой монеты в кармане, я смогу что-либо продать. Да и в целом распоряжаться вещами как вздумается.
– Ну вот! У меня ещё остался клочок земли! – радостно воскликнула, бережно разминая старую бумагу с гербовой печатью.
И хорошим бонусом в нахождении в чужом мире, было полное понимание незнакомого языка и письменности, что спасало меня от многих проблем.
– Ваше сиятельство… это место на кладбище в вашем фамильном склепе, – разочаровала меня Аравия, окончательно испортив мне настроение.
Ну не может же быть такого, что у меня ничего нет. Это как-то нечестно!
Может собрать свои скромные пожитки и вместе с Аравией сбежать в другой город? Там я могу… И вот что могу? Я ничего не знаю, никаким рукоделием не владею, разве что готовлю хорошо.
– Вам надо найти мужа, – тихо произнесла служанка, напомнив мне о значимости мужчин в этом мире.
– Если будешь снова сватать меня за барона Ривмана, то я тебя, ты уж меня прости, ударю. Мне хочется жить спокойно, а не стать игрушкой в руках такого… индивида.
– Меня ещё волнует это проклятие. Вдруг оно усилится? Или человек, пожелавший вам зла, предпримет что-то ещё?
На это я лишь пожала плечами, не видя смысла сейчас обсуждать эту тему. У меня есть всего двадцать два дня, чтобы спасти своё положение, и всякие там проклятия меня не волнуют.
Аравия уже рассказала мне, что для того, чтобы иметь силу над человеком, надо раздобыть или его кровь, или локон волос. И если мы не найдём моего недоброжелателя, то он, заметив, что потеря памяти меня не особо огорчила, может пойти на что-то более мерзкое.
Вот только у Савии должно быть столько этих самых недоброжелателей, что у меня не хватит времени всех обходить и обыскивать.
Да и само проклятие было придумано мной же. А на самом деле, причина в перемещении наших с графиней душ, может крыться в чём-то ином.
Так ни к чему и не придя, я вскоре не выдержала и поднялась наверх, решив, что утро вечера мудренее и хороший крепкий сон мне точно пойдёт на пользу.
* * *
Новое утро встретило меня лучами солнца, упавшими мне на лицо, и таким приливом позитива и надежды, что всё у меня будет хорошо, что я даже удивилась.
Давно я не чувствовала себя так прекрасно и это при том, что есть риск в самом прямом смысле остаться с голой задницей и без крыши над головой.
Убедившись, что я всё ещё молода и красива, и судьба не решила закинуть меня или в моё же тело, или куда хуже, я накинула на себя тонкий длинный халат, всё того же раздражающего меня розового цвета, который преобладал в гардеробе Савии, и вышла на балкон.
Прошли целые сутки, как я оказалась в новом для меня мире, но я так и не успела посмотреть как он выглядит за пределами моего дома.
А выглядит он как типичный мир века эдак восемнадцатого, архитектурой сильно напоминая Англию, хоть и со своими изюминками.
Так как дом графини находился в богатом районе, то первое, на что я обратила внимание, так это на запущенный дворик, в котором уже зацвели несколько деревьев, наполнив воздух сладким запахом.
Сюда бы садовника или меня в дачном режиме, и тогда это место было бы поистине красивым.
Вон и беседка есть, и искусственное озеро, которое сейчас, правда, очень напоминает большую лужу, в которую вылили компост.
С печалью осмотрев запустение во дворе, я рассмотрела ближайшие дома, заметив, что жизнь в них бьёт ключом.
В окнах и во дворах то и дело мелькали слуги, слышался весёлый смех или чей-то звучный голос, а порывы ветра приносили аппетитные запахи, в то время как мой дом казался заброшенным и опустевшим.
– Ваше сиятельство! – вспугнул меня голос Аравии, – Как же так можно? Стоять у всех на виду в домашнем одеянии! Что о вас только люди подумают?
– Поверь, Аравия, порой людям ничего не стоит что-то выдумать, чтобы подпортить жизнь человеку. И как бы ты ни старалась защититься от сплетен, ведя правильный образ жизни, это никого не остановит. К чему я это? А к тому, что если кто-то очень захочет, то он и так найдёт за что меня осудить. К тому же как распутная женщина, чей любовник обокрал меня и сбежал, я могу стоять здесь хоть в неглиже, никого этим не удивив.
Поймав осуждающий взгляд Аравии, я всё же вернулась в спальню, смирившись, что в этом мире скромность женщины определяется количеством на ней одежды.
Но я бы с большим удовольствием ещё бы постояла на балконе, а лучше бы и позавтракала на нём.
А то живя в городе, в маленькой квартире с видом на точно такую же пятиэтажку, загораживающую собой обзор на город, я пропиталась настоящей тоской по красивым видам.
Надев с помощью Аравии насыщенно-голубое платье и выбрав украшения, которые оказались стекляшками в замен украденным, я просидела минут двадцать на стуле, пока служанка собирала мои волосы в причёску, после чего спустилась на первый этаж, нетерпеливо дожидаясь завтрак.
И стоило мне утолить голод, как вернулись насущные проблемы, так и кричавшие, что я должна хоть что-то сделать, а то вместо счастливой сказки, я окажусь в унылой драме, с лишениями, голодом и скитаниями.
Но только я настроилась на мозговой штурм с Аравией, наплевав, что веду себя совершенно не так, как положено молодой графине, я невольно напряглась, услышав стук.
Ну и кого это опять ко мне принесло?
Надеюсь, никто из вчерашних визитёров не надумал снова «порадовать» меня своим появлением. А то настроение у меня сегодня больно воинственное, могу не сдержаться и ответить хамством на хамство, и презрением на презрение.
Глава 9
Пытаясь сохранять боевое настроение и не раскисать раньше времени, я уже по лицу Аравии, вернувшейся доложить о незваном госте, поняла, что пришёл кто-то малоприятный.
И вот зачем она всем открывает двери? Почему нельзя притвориться, что никого нет дома? Тут, конечно, некоторые особо наглые личности и так без разрешения вламываются в чужой дом, но может хоть кого-то бы закрытая дверь остановила от вторжения.
– Баронесса Ривман, – глухо произнесла Аравия, вся сжавшись и не решаясь оторвать взгляд от пола.
И стоило ей это произнести, как в гостиную уверенным шагом вошла крупная женщина, лет так пятидесяти, очень сильно напоминающая моего вчерашнего несостоявшегося жениха.
Отлично, мне только матери колобка не хватало! И судя по её кислому выражению лица, разговор будет малоприятным.
Женщина была ниже, чем её сын и чуть крупнее, но явно этого не признавала, так как платье на ней сидело в облипку. И мне даже казалось, что я слышу жалобные стоны швов, готовые в любой момент разойтись.
Знавала я таких мадам, которые упрямо на свой пятидесятый с хвостиком пытались натянуть одежду сорок шестого размера. И мне всегда было интересно, зачем? Ведь бирка на кофте не уменьшает обхват талии и в тесной одежде ты попросту выглядишь нелепо.
Я никогда не была дюймовочкой, но предпочитала свободную одежду, чтобы не было риска резко взмахнуть рукой и остаться без рукава.
Платье у баронессы было блекло-бежевого цвета, полностью сливавшееся с её кожей, и изрядно обшито на корсете драгоценными камнями и ленточками. Обилие колец, бус и громоздкие серьги давали понять, что передо мной очень богатая особа, которая не любит оставаться в тени.
Бледная пудра, ярко-алые щёки и чёрные брови делали лицо баронессы похожим на театральную маску, а жиденькие волосы, закрученные в локоны, создавали комичный эффект.
– Вон с глаз моих, мерзавка! – зло произнесла баронесса Ривман, взмахнув рукой и чуть не задев Аравию веером.
Ну да, муж надругался над служанкой, но мы будем винить саму девушку. Шикарная логика!
Аравия тут же подчинилась, а вот я не смогла сдержаться, сразу же пропитавшись отвращением к женщине.
– Не советую вам в таком тоне разговаривать с этой девушкой и отдавать ей приказы.
Но мою просьбу наглым образом проигнорировали. И когда водянистый взгляд серых глаз баронессы застыл на мне, её губы на удивление изогнулись в подобии дружелюбной улыбки.
– Савия! Золотце моё! Как же я рада тебя видеть. – Быстрым шагом приблизившись ко мне, женщина схватила меня за руки, притянув к себе и оставив на моих щеках два поцелуя.
Похоже, лезть к людям с поцелуями – это у них семейное.
Холодно отстранив от себя женщину, я сделала шаг назад, уже раздумывая о том, как бы заставить её вылететь из моего дома с той же скоростью, что и её сына.
– Баронесса…
– Ну что ты, просто Агния. Мы же с тобой почти семья, золотце.
Напрочь игнорируя мою враждебность, женщина раскрыла веер, усердно замахав им у самого лица, и стала в волнении расхаживать по гостиной, больше не дав мне вставить ни одного слова. И её взгляд оценивающе скользил по мебели и вещам, а складка, появившаяся между бровей, дала понять, что она разочарована увиденным.