– Трепло, – фыркнул Ванька. – Мы после демонстрации гостей собираем. Приезжай, мама о тебе давно спрашивала, а Жанка все уши прожужжала, сил нет. Посидим, праздник отметим. В баньке попаримся, а то мне теперь с отцом ходить неинтересно стало. Сам понимаешь, он такие температуры не выдерживает.

– Это да. – Энергеты, а тем более Разрядники были куда устойчивее, так что, бывало, приходилось и до ста двадцати градусов разгонять. Мне вон после принятия аспекта сотни точно было маловато, так что париться я мог только с дедом. – Спасибо, но не получится. Дед звал, не приду – обидится. Я и так частенько его игнорирую, предпочитаю с мамой отмечать или у вас. А седьмого никак не выйдет отвертеться, вся семья собирается.

– Понятно, – вздохнул Шилов, но, судя по тону, он другого и не ожидал. – Тогда я Свету погулять приглашу вечером. В кино сходим, мороженого поедим.

– А ты у нас тот ещё ловелас! – Я со смехом хлопнул друга по плечу и поднялся. – Ладно, побежал я. За столик заплачено. На связи!

– Ага, – улыбнулся тот. – На связи.

Я вышел из кафе, полной грудью вдохнув холодный ноябрьский воздух. Температура упала почти до нуля, ночами бывало и холоднее. Местами уже лежал снег, иногда истаивающий за день, но ночью обязательно ложился новый. Зима в Сибирь ещё не пришла, но её ледяное дыхание отчётливо чувствовалось, заставляя людей перетряхивать гардероб и доставать забытые за лето зимние сапоги, дублёнки, шапки и шарфы. Я пока ещё гонял в берцах, джинсах и довольно тонкой кожаной куртке, но это был вообще не показатель. Ещё немного – и тоже придётся утепляться, всё же сибирские морозы – это не то, с чем стоит шутить. Сколько таких умников поплатилось за своё легкомыслие, не передать, и я точно не собирался становиться одним из них.

– Это ещё кто? – Я с удивлением увидел, как одна из машин на стоянке принялась моргать фарами, явно подавая мне знак, хотя бы потому, что рядом больше никого не было. – Сикорский, что ли? Да вроде у него другая тачка.

Однако бояться мне было нечего… ну, почти, но уж убийцы точно не стали бы так себя проявлять, поэтому я спокойно направился в сторону авто. На секунду в салоне вспыхнул свет, видимо, чтобы окончательно меня успокоить, и я отбросил последние сомнения, распахнув пассажирскую дверь, и плюхнулся в удобное кресло. Всё же немцы умеют делать автомобили, а уж «Мерседес» и подавно, хоть лично мне рубленые черты «Брабуса» никогда не нравились. Да, брутально, но как-то наигранно, что ли. Это тебе не УАЗик, машина войны, зачем такой нарочито агрессивный стиль? Непонятно.

– Следишь за мной? – Я устроился поудобнее, откинувшись в кресле, и понял, что ждать ещё целый год с лишним до момента, как начнёт действовать категория «В», будет непросто.

– Я – нет. – Диана не выглядела смущённой, смотря на меня взглядом абсолютно уверенного в себе человека. – Хотела поговорить.

– Мы разве ещё не всё друг другу сказали? – Я поморщился. – Зачем был нужен этот спектакль в кафе?

– А кто сказал, что это спектакль? – А вот сейчас девушке удалось меня удивить. – Я действительно хочу с тобой встречаться.

– У меня два вопроса. – Я немного подумал, как сформулировать помягче, но потом решил, а нафига? – Почему и нахрена? Я понимаю твоё желание стать энергетом, тут вопросов вообще никаких. Но тебе не кажется, что твоё желание – это уже перебор?

– Ты подумал, что нужен мне для развития в качестве батарейки? – понятливо кивнула Диана. – Не скрою, было бы очень неплохо, но это далеко не всё. Точнее, даже неважно. Я не собиралась унижать тебя подобным образом. Извини, если моё предложение выглядело именно так.

– Я запутался. – Я честно прокрутил в голове варианты и понял, что ничего не понимаю. – У нас нет никаких точек пересечения. Даже мой дед не попадает, слишком разные круги общения. Его династия довольно известна в армии, но ваша куда выше по статусу. Каких-либо других вариантов, чем могу быть полезен, я тоже не вижу, а в любовь с первого взгляда, уж извини, не верю. Как и в любовь вообще. Да, вот такой я мудак, мучу с двумя девчонками, но их при этом не люблю. Однако они мне дороги, так что, будь добра, обоснуй своё поведение. Я понимаю уровень твоей поддержки, но поверь, смогу послать в пень всех и каждого, есть у меня такая возможность. Правда, очень не хотелось бы до этого доводить, потому что пути назад не будет ни для кого.

А вот теперь пришла пора девушки задуматься над тем, что сказать. Я её не торопил, наслаждаясь комфортом. Нет, ну почему у нас нельзя сделать такую же машину?! Почему даже в новом УАЗе коленки обязательно должны во что-то упираться?! Да и «Волга» вроде побольше и попросторней, но зато кресла неудобные. И это я уже не говорю про всё остальное. Конечно, ситуация с отечественным автопромом гораздо лучше, чем была в прошлом мире, но всё же до лидеров как до Луны раком, а тут и китайцы поджимают. Кстати, вот почему они, копируя иностранные модели, могут делать удобные салоны, а мы, разрабатывая свои, – нет?!! Неужели это тот самый менталитет коммуниста, что надо, мол, преодолевать трудности и всё такое? Бесит!!!

– Ты знаешь, чем занимается моя семья? – наконец подобрала слова Диана. – Я имею в виду, кроме того, чем дедушка занимался.

– Авиация, пищевая промышленность, музыка. Кто же не знает Стаса Намина. – Я пожал плечами. – Вроде как к выведению мамонтов вы отношение имеете. По крайней мере, такое я слышал, но по конкретике ничего не скажу, никогда не интересовался. Я вообще в чужие дела стараюсь не лезть.

– Да, ты правильно слышал. – Девушка сделала вид, что не заметила намёка. – Дедушка Анастас был первым, кто откликнулся на идею профессора Зимова о воссоздании мамонтовых прерий и возрождении мегалофауны. До этого проекты клонирования мамонтов и прочих животных считались занимательными, но, скорее, чисто научными, без какого-либо практического применения. Профессор же хотел изменить тундру сделав её более пригодной для жизни, чтобы она приносила пользу. Долгое время дедушка лично финансировал проект, и лишь когда появились первые результаты, подключилось государство. И наша династия получила солидную долю.

– Поздравляю. Анастас Иванович был мудрым человеком. – Я ничуть не кривил душой и не ёрничал. – Другой бы не сумел накормить целую страну. Но при чём тут я?

– Ты знаешь, что является основным источником пищи для животных в этих прериях? – в лучших еврейских традициях ушла от ответа Диана. – Несмотря на то, что мхи и лишайники отступили, теплее там не стало. Так что параллельно с возрождением животных шла работа по созданию для них кормовой базы. Требовалось что-то, что насытит стада, при этом будет достаточно неприхотливое и способное к быстрому восстановлению. И знаешь, учёные нашли такое растение. Это конопля.

– Спасибо, что предупредила. – Я натянуто хохотнул. – Больше не буду брать мясо бизонов в магазине.

– В северных сортах содержание каннабиса минимально, хоть жуй его, хоть кури, толку нет, – отмахнулась Микоян. – И не только в них. Во всех современных сортах наркотический эффект сведён к нулю. Я тебе точно говорю, моя мама очень плотно коноплей занимается, и я ей помогаю. Собственно, именно об этом и речь. Недавно нам принесли очень интересную формулу на проверку. Биоразлагаемый пластик из целлюлозы конопли, что решило бы много проблем с мусором. И знаешь что?

– Догадываюсь. – Я уже понял, к чему она клонит, но развивать мысль не стал.

– Да, это оказалось правдой! Более того, выяснилось, что себестоимость у этого пластика ниже, чем у других, при несомненной пользе для экологии. Учёные, которым мы показали формулу, от восторга чуть ли не до потолка прыгали, требовали, чтобы им подали автора открытия. Но товарищи из комитета почему-то им отказали. – Диана хитро глянула на меня. – А потом оказалось, что эту формулу увидел во сне один интересный юноша. И не только её, там ещё была технология новых аккумуляторов, устройство трёхмерной печати и ещё много чего интересного. Та же «Птичка», например. Шикарная вещь, я на всех своих любимых актёров подписалась. И это всё сделал один человек. Поэтому у меня предложение, давай работать вместе!!!

Глава 3

– Да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая Революция!!! – Голос первого секретаря обкома катился волной над демонстрантами, вырываясь из каждого репродуктора. – Начало всемирно-исторического поворота человечества от капитализма к социализму!!! Ура!!!

– Ура-а-а-а!!! – Эхо от воплей сотен тысяч людей отразилось от домов, заставив стёкла в них задрожать, и вернулось обратно, внося свою лепту в радостный ор пролетарских масс. – Ура!!! Ура!!! Ура!!!

Я вопил со всеми вместе, ничем не выделяясь из толпы. В глазах рябило от обилия кумачовых знамён, алых бантов, красных шаров и цветов всех оттенков. И да, если я думал, что на Парад Победы или Первое мая пришло много народу, то сейчас реальность безжалостно ткнула меня мордой в то, что такое по-настоящему много. Казалось, на главной улице города собрались вообще все жители, все пять миллионов, хоть я прекрасно знал, что это не так. Хотя бы потому, что такое количество Красный проспект просто не вместил бы и подобные демонстрации проводятся одновременно во всех районах города, но факт оставался фактом, советские граждане шли добровольно, даже с радостью, целыми семьями, не желая в этот день оставаться дома. Для них седьмое ноября был настоящим праздником, важнее даже Дня Победы.

При этом я не заметил ни капли дутого пафоса. Нет, понятно, что партийные бонзы с трибун вещали что-то бравурное, многословно превознося революцию, учение Маркса и Энгельса, вождей, всех скопом и каждого отдельно, но простых людей это почти не трогало, влетая в одно ухо и вылетая из другого. А вот эмоции оставались. Чистые, светлые, основанные на полной уверенности, что девяносто три года назад предки всё сделали правильно, свергнув царизм, сокрушив буржуазию и дав свободу рабочим и крестьянам.

У меня к этому было очень двоякое отношение. В школу я пошёл в нулевом, и нам тогда ещё рассказывали, что коммунисты фактически предали страну, свергнув царя-батюшку, помазанного на трон самим Господом. Да и вообще были агентами немецкой, английской и японских разведок разом, а некоторые ещё и на Буркина-Фасо шпионили. Ну и про миллионы расстрелянных лично Сталиным, конечно же. Сводилось это всё к тому, что нам требовалось платить и каяться, замаливая грехи отцов и дедов.

Потом меня эти вопросы мало интересовали, образ жизни не способствовал какому-то саморазвитию, что уж говорить об исторических исследованиях, так что лишь лет в двадцать я по-настоящему заинтересовался, а что, собственно, там вообще было. И надо сказать, светлый образ Российской Империи изрядно померк перед фактами. Ежегодные голодные бунты, жестоко подавляемые войсками, дичайшая смертность в приютах, где детей чуть ли не насильно заражали оспой, чтобы получать материал для изготовления прививок, беспредел дворян в армии и жизни, почти отсутствующий уровень образования среди массового населения и прочая, прочая, прочая.

При большевиках стало лучше? Как по мне – да. Не обошлось без перегибов, местами очень тяжёлых, но при всех недостатках простой человек вздохнул свободно. Довелось мне общаться даже с теми, кто в детстве вместе с родителями попал в жернов системы, но даже они не держали на страну зла. Больше того, шли работать, и их, детей раскулаченных и репрессированных, брали, позволяя добиться весьма высоких должностей.