Посидели еще с часик, как и рассчитывали. И малыши, как ни странно, это время продержались, хотя я думал, что Галия скоро нас оставит и убежит их укладывать. Но режиссер так и не избавился от каких-то мрачных дум, с которыми к нам и пришел. Лезть ему в душу с вопросами я не стал, мало ли, болеет сам, или кто из родственников. Кто же захочет такие вопросы с малознакомыми людьми обсуждать.

Проводив его, подхватили засыпающих прямо на глазах парней и потащили в спальню.

– Он всегда такой скованный? – спросил Галию.

– Нет, что ты! Обычно он душа компании, и такой весельчак. Не знаю даже, что с ним сегодня такое?

– Чужая душа – потемки, – пожал плечами я, – авось ничего плохого с ним не происходит…

***

Московский городской комитет КПСС

Захаров работал над письмами, когда помощник по селектору спросил, может ли он войти к нему с новостями.

– Заходи, Платон Семёнович, – велел Захаров.

Войдя в кабинет, помощник тщательно прикрыл за собой дверь, и этот жест дал понять хозяину кабинета, что новости у того такие, что никому их в приемной точно нельзя услышать. Он кивнул Еремееву на стул напротив, чтобы сел поближе и не нужно было громко говорить.

– Виктор Павлович, удалось выяснить, что первые игровые площадки начнут устанавливать уже на следующей неделе. И совсем не там, где вы запланировали… Гришин все полностью переиграл… Раскидал все площадки по всему городу. Насколько я понял, во дворах внуков членов Политбюро их разместить планирует. И своего внука тоже не забыл.

– Вот даже как… – задумчиво сказал Захаров.

Отпустив помощника, он принялся обдумывать ситуацию. Что же делать?

Гришин, раз раскидывает площадки по одной, явно не знает, какое массовое нашествие произошло у Ивлевых во дворе, когда там площадка появилась. Какой там шум и гам начался, когда куча детей со всех окрестных дворов прибежала…

И ведь то же самое точь-в-точь случится с каждой площадкой, которую Гришин для внуков членов Политбюро установит. Дети членов Политбюро часто занимают совершенно обычные позиции и не рвутся к власти. Врачи, инженеры, учителя. Большинству, собственно, не за что сражаться – родители способны им со всем помочь и все обеспечить в материальном плане. Так что живут они безо всякой охраны, в таких же домах, как и все остальные москвичи. Ну, разве что квартиры эти повышенной комфортности, как правило. Некому будет остановить ту детскую орду, которая нахлынет со всех сторон на эти площадки.

И что неизбежно случится после того, как это произойдет, тоже, в принципе, понятно. Дети членов Политбюро тут же помчатся жаловаться своим родителям на то, что после установки детских площадок их уютные московские дворы превратились в место для сбора всех московских детей, и шум и гам не дает покою… Как те отреагируют, тоже понятно. Выскажут свое недовольство лично Гришину. Мол, что ты творишь, Виктор Васильевич? Пусть и из самых лучших побуждений?

Так… А что Гришин сделает в ответ? Наверное, тут же попытается перевести стрелки на него, Захарова. Исходя из этого, ему и влетит… Если все так, то нужно бежать к Гришину и предупреждать его о неожиданном эффекте, который будет, если площадки по одной устанавливать…

Правда, не факт, что Гришин ему поверит… Очень сложно все с такими серьезными людьми. Они ищут подставу даже там, где ее нет. Еще вообразит начальник, что это какая-то изощренная хитрость с его стороны, чтобы вернуть площадки на прежние, намеченные им места. Это раз. И еще один момент. Гришин же ему ничего по этому поводу не говорил. Вообразит еще, что он следит за ним… Это два.

Так и что же делать?

И есть еще один момент. Он уже и перед женой похвастался, что скоро у внуков будет очень современная игровая площадка, которой гордиться можно будет. И Сатчану с Ивлевым пообещал установить такие в сентябре. Перед ними тоже будет неудобно. Тем более Ивлев все это придумал, и его расстраивать неохота особенно. Сатчан – что Сатчан? Хороший парень, ну так много у него таких хороших парней. А Ивлев – талант. На отдых поехал, и привез тут же готовый план по расширению сфер влияния. Да такой хитрый, что замминистра киевский еще счастлив был, что пошел под его руку… Далеко пойдет парень, и нужно сделать все, чтобы он другого себе покровителя, помимо него, Захарова, и не искал.

Что делать-то???

***

Москва, квартира Ивлевых

С утра хотел уже пойти снова на улицу, сражаться с москвичами и гостями столицы за право доступа к телефонным аппаратам, чтобы дозвониться до тех своих подопечных директоров, до кого вчера не вышло, как вдруг улыбнулся, кое-что вспомнив. Сегодня же пятое сентября, среда! День рождения у Киры!

Жена моего отца была очень легким и светлым человеком. И красивой женщиной. Я вот вообще папаню не понимал, как он может изменять такой женщине с какими-то девками-моделями. Кира же сто очков любой из них даст вперед… В его годы молиться на такую супругу надо, а не рисковать разозлить ее изменами до разрыва отношений. Но в этот аспект их отношений я лезть не собирался. Ну, папаша у меня просто такой вот, блудливый кот, что уж тут поделать. А вот поздравить Киру я не только был обязан, но и мне будет это приятно сделать!

Задумался только, как лучше это сделать. Позвонить если, то Кира точно почувствует себя обязанной праздник устраивать, даже если и не планировала. Не очень хорошо с моей стороны будет, я же не знаю, есть ли у нее силы и желание его вообще устраивать…

А вот если просто приехать вечерком с подарком, да с тортиком, то уже и не будет у нее необходимости ничего специально организовывать. Захочет если только вдруг, но это будет уже ее решение нас пригласить. Да, решено, так и сделаю.

Только заехать надо сегодня к ней пораньше, потом же еще к Ксюше надо ехать…

Так, значит сейчас все же всех обзваниваю. А вот потом, если ничего особо срочного нет, то еду снова к антиквару, подарок достойный подбирать. Вот кого-кого, а Киру мне очень приятно будет хорошим подарком порадовать. Некредин, по идее, что-то да подскажет…

***

Москва, Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами

Морозова сидела на совещании и внимательно слушала выступления своих коллег, возглавлявших другие отделы. Обсуждалась подготовка к предстоящему визиту очень представительной зарубежной делегации. Все были сосредоточены. Сроки были довольно сжатые, а ответственность высокая, поэтому многие нервничали. К тому же председатель был не в духе, хотел услышать новые неизбитые предложения и варианты, а большинство докладов пока крутилось вокруг уже много раз испытанных и проверенных схем.

Морозова сидела и недоумевала, почему их отдел на этот раз не включили в план подготовки. Обычно они принимали самое деятельное участие. Тем более, что делегация такая масштабная. На ее взгляд, тут все свободные ресурсы понадобятся. Может, председатель какую-то другую роль их отделу запланировал или другое задание даст? Но почему? И какое? Все эти вопросы тревожили Морозову и вызывали смутное беспокойство. Потому что когда начальство валит на тебя все задания подряд, это, с одной стороны, конечно, плохо. Но с другой стороны, говорит о том, что тебе доверяют и ценят как специалиста. А вот когда ничего не поручают – это намного хуже и может сигнализировать о том, что списали со счетов. Так и место потерять недолго…

– Спасибо, Ирина Федоровна, – сказал тем временем Федосеев, выслушав очередного докладчика, – это все хорошо, но предложения ваши по сути практически полностью повторяют то, что мы и так обычно делаем, просто в более расширенном варианте. Повторюсь, товарищи. Отработанные схемы, безусловно, ценны и важны, но оставаться только в их рамках считаю нецелесообразным и даже вредным. Надо развиваться, придумывать и внедрять новые идеи. Наше управление – это лицо страны. По нам и нашей работе иностранные делегации составляют впечатление о Советском Союзе в целом. Для нашей страны принципиально важно, чтобы это впечатление было положительным. А для этого надо постараться, товарищи. Я жду от вас свежих взглядов и подходов, а не только старых схем. Ведь в составе иностранных делегаций раз за разом приезжают в основном одни и те же люди, и им должно быть интересно, а это можно обеспечить только за счет фактора новизны. Это всем понятно?

Руководители отделов синхронно кивнули, подтверждая, что услышали начальство.

– Хорошо, надеюсь, что свои сегодняшние доклады ваши подразделения оперативно доработают с учетом того, что я сказал, – раздраженно кивнул головой Федосеев. – Так, кто у нас дальше? Отдел книгообмена. Давайте выслушаем предложения товарища Морозовой. Пожалуйста, Ольга Вениаминовна.

Морозова обмерла, растерянно глядя на начальника.

– Владимир Алексеевич, прошу прощения, но наш отдел не получал никаких распоряжений по поводу подготовки к визиту данной делегации из Чехословакии. Я сегодня на совещании первый раз услышала об этом.

– То есть как не получали приказа? – изумленно посмотрел на Морозову начальник, а потом перевел гневный взгляд на сотрудницу канцелярии. – Как это понимать, Анна Михайловна?

– Информация была доведена до всех без исключения отделов точно в срок, – уверенно ответила Бондарева, подскочив с места. – Я лично все контролировала. В течение дня все получили распоряжение.

– Мне никакой информации не поступало, – повторила Морозова, – я бы точно подобный приказ не пропустила, мероприятие ведь серьезное. Кому именно из моих сотрудников вы передавали информацию, можно уточнить?

– Я сейчас не смогу точно сказать, – ответила Бондарева уже не так уверенно, – много времени прошло. Но совершенно точно отдавала, это могу говорить наверняка, так как делала пометки в своих записях.

– Это никуда не годится, – начал свирепеть председатель, – что за подход к работе, товарищи? Вам, Анна Михайловна, сколько раз уже повторял, что все приказы отдавать сотрудникам отделов строго под роспись, чтобы никакой путаницы даже и не могло возникнуть! Понимаю, что распоряжений много и не всегда получается все подписи собрать сразу. Но на такие важные мероприятия-то можно все сделать по процедуре? Это же не рядовой визит. Почти тридцать человек из Чехословакии приедет. У нас такого масштаба визитов от силы два-три в год. А вы, товарищ Морозова? Если бы не знал вас по работе как ответственного и ценного специалиста, прямо сегодня влепил бы вам выговор с занесением в личное дело за ненадлежащее выполнение обязанностей. Что за бардак у вас в отделе? Как могла пропасть такая важная бумага? Как вы контролируете собственных сотрудников, если они до вас даже вовремя донести информацию не в состоянии, не говоря уже о том, чтобы поручение выполнить? Подобная халатность совершенно недопустима в нашей организации. Вы должны прекрасно это понимать…

Начальник еще долго распекал Морозову, всерьез разозлившись на случившееся. Когда она вышла из кабинета после совещания, то едва смогла дойти до своего отдела, будучи в полной прострации и сильнейшем стрессе. Еще утром все шло хорошо и ничто не предвещало беды, и тут вдруг какие-то пару часов, и она уже из одного из самых ценных специалистов Союза советских обществ дружбы превратилась в аутсайдера, которому четко дали понять, что вопрос о соответствии должности может быть поднят в любой момент.

Зайдя в кабинет и пройдя к своему столу, Морозова тяжело опустилась на стул, пытаясь унять эмоции и привести в порядок мысли.

– Что с вами, Ольга Вениаминовна? – подскочила к ней сидевшая в кабинете Галия. – На вас лица нет. Может вам водички налить или чаю сделать? Что случилось?..

***

Москва

Всех обзвонил. Снова в жесткой конкуренции с горожанами за доступ к телефону. Времени ушло – полный мрак. А куда деваться, если с домашнего звонить по таким вопросам – не вариант…

Правда, радовало, что никаких ЧП вроде нигде не случилось у подопечных. У всех все хорошо на словах. Ну, так не бывает, конечно. Понятно почему мне так говорят – не хотят лишний раз тревожить. Значит, все равно нужно будет поездить по предприятиям, хоть по одному в день.