Так, теперь нужно ехать в «Труд». Авось уже и фотографии готовы у Щавелева, он обещал быстро сделать, не возиться. Знает, что ему хороший шанс дали засветиться в глазах начальства, знает и что случайно такой шанс получил, из-за болезни признанного мастера, Синицына. Использует его с умом – получит возможность продвинуться в иерархии газеты, начнут его на более престижные задания посылать регулярно.

И что не менее для меня важно, должны уже и материалы собрать по воровству персонала в садиках и школах Москвы те студенты, которых Силин обещал на это дело отрядить. А оттуда уже к Некредину за подарком…

Ганина очень мне обрадовалась, когда я у нее появился. Даже внимания не обратила на кулек с сушками, что был у меня в руках, против обыкновения.

– Паша! Откачали Синицина! Успел ты вовремя сообщить нам! Есть еще и шанс, что и к работе однажды вернется. К нему, правда, пока не пускают, но Силин лично звонил главному хирургу, и тот сказал, что шансы хорошие… – выскочила она из-за стола с энтузиазмом. Думал даже, что обнимать меня начнет в порыве энтузиазма, но обошлось.

Совершенно искренне порадовался вместе с ней. И молодец она, что про это именно вначале упомянула, а не про дела. Что дела – жизни людские важнее.

Но к делам мы тоже перешли. Достала Ганина две папки. В одной оказались газеты из архива редакции с теми самыми материалами про школы и детские сады.

– Их только обязательно вернуть надо будет. – попросила Вера.

– Обязательно верну, – твердо пообещал я, – я все еще два тех мешка что в прошлый раз вынес, с собой вожу. Множить залежи бумаги точно не буду.

Кивнув, она открыла вторую папку.

– А вот и фотографии от Романа. Мне лично понравились.

Я стал рассматривать их с интересом. Вскоре облегченно выдохнул – да, у парня точно есть талант…

***

Москва. Центральная студия документальных фильмов.

Шапляков все никак не мог забыть о том, что так и не предупредил Галию, что у нее могут быть проблемы с КГБ. После того, как он посетил ее квартиру, угрызения совести по этому поводу стали терзать его все больше и больше. Такая красивая пара, видно, что живут душа в душу, и такие детки хорошие! Возможно, щупальца КГБ уже сжимаются вокруг них, тем более, что у них вон, и родственник в Италии имеется. КГБ такого не любит… А они к нему так хорошо отнеслись… Ни копейки ни взяли за дорогущие импортные журналы… Он возился с ними, сидя с итальянско-русским словарем в руках над интервью маэстро европейского кино, но это только усугубляло ситуацию. Смотрел на журналы и видел перед глазами светящееся от радости лицо Галии, которое очень скоро омрачится страхом…

Наконец, он все же не выдержал. Ну, подписка, и что же с того? Надо же и человеком оставаться! Дальше Сибири не сошлют… И там тоже режиссеры нужны наверняка. А так – Галия хоть подготовиться немного сможет к коварным вопросам офицеров КГБ, когда они к ней придут. Авось и отобьется…

Так что он решил подкараулить Галию после работы и все ей рассказать…

Глава 3

***

Москва, отдел книгообмена Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами

– Галия, подскажи мне, приказ о подготовке к приему чешской делегации тебе приносили? – поинтересовалась Морозова, все еще пытаясь собраться с мыслями после выволочки на собрании.

– Какой делегации? Нет, ничего не приносили, – покачала Галия озадаченно головой. – Но я ведь, Ольга Вениаминовна, всего пару дней как вышла. Может, раньше что было? Надо Валерию Николаевну спросить.

– С Белоусовой мы каждый день на работе общались. Она ни о чем не говорила, – покачала головой Морозова. – Я бы запомнила, приказ очень важный. Ума не приложу, как так получилось. Как этот приказ мог мимо нашего отдела пройти? Канцелярия говорит, что точно передали уже больше недели назад.

– А что за приказ? И что случилось? – вновь поинтересовалась Галия у начальницы, заваривая чай.

– Оказывается, скоро приедет очень большая делегация из Чехословакии, – начала рассказывать Морозова. – Почти тридцать человек, представляешь. Их надо сопровождать. Председатель поручил отделам разработать предложения по приему делегации. Соответствующий приказ спустили всем отделам. Сегодня на совещании все начальники отделов делали доклады. И я, как выяснилось прямо там, тоже должна была представить наши предложения…

Галия, тихонько охнув, села на стул, глядя на начальницу.

– А я ни сном, ни духом, представь, – продолжила между тем Морозова, – стою растерянная, не могу понять, что делать и что говорить. Да и что тут скажешь! Федосеев и так злой был, не понравились ему доклады предыдущие, а тут вообще, как с цепи сорвался. Нервничает, похоже, сильно из-за делегации этой. Из министерства, что ли, давят?.. Ну, в общем влетело мне по первое число. Выговором угрожал, а то и чем похуже. Попала под горячую руку…

– Очень все это странно, Ольга Вениаминовна, – настороженно произнесла Галия, – такие приказы никогда мимо нас не проходят. Да и в канцелярии Бондарева человек ответственный. Если бы не смогла никого из нас найти, точно потом подошла бы, пока не убедилась, что бумага передана. Такого просто не может быть технически, чтобы мы приказ не получили.

– Значит, получили, – кивнула Морозова. – Вот только, как бы я смогла про него забыть? На память ведь пока не жалуюсь …

– Не могли вы забыть, – подтвердила Галия. – Мне эта история очень напоминает другую похожую ситуацию…

– Какую? – насторожилась Морозова.

– Помните, Ольга Вениаминовна, когда я в Румынию должна была ехать на конкурс, давно уже, когда только начала работать?

– Конечно, помню.

– Так вот тогда я про то, что приказ на меня готов и документы надо делать, случайно узнала. Уточнила организатор, когда разговаривали, готово ли все, а я, как и вы сегодня, ни сном, ни духом… Пришлось бегать в последний момент все делать. Чудом успела тогда. Так вот, оказалось, что Белоусова приказ на меня среди бумаг на вашем столе спрятала. Я случайно его нашла. От отчаяния стала уже все бумаги в кабинете пересматривать…

Морозова при этих словах Галии разом преобразилась. Куда девалась апатия и растерянность. Взгляд сосредоточился, глаза начали метать молнии.

– Помоги-ка мне, – скомандовала она Галие, став возле стола и начав методично по одной перебирать бумаги.

Галия тут же пристроилась пересматривать документы на полках возле стола начальницы. Спустя минут десять кропотливой работы в полной тишине, прерываемой лишь шорохом страниц, раздалось восклицание Морозовой:

– Вот же он! Нашла.

Галия заинтересованно подошла к начальнице.

– Но я его совершенно точно в глаза не видела, – констатировала Морозова, просматривая приказ.

– Да и выглядит он только отпечатанным, словно ни разу не читали, – подтвердила Галия. – Не помят нигде даже чуть-чуть.

– Вот же поганка эта Белоусова! – в ярости сжала кулаки Морозова. – Выставила меня на всеобщее посмешище. Да и весь отдел наш в невыгодном свете показала…

– Зачем ей это? – растерянно покачала головой Галия.

– Да целит на мое место явно, – зло ответила Морозова. – Вопрос в другом. Почему она именно сейчас вдруг активизировалась? От кого получила поддержку? Эта же стерва осторожная. Никогда без гарантий ни во что не суется. Напомни, где она, когда сегодня появится? Надо ее к стенке припереть и вытрясти правду о том, кто под меня копает.

– А ее сегодня не будет уже, – расстроенно ответила Галия. – Их с Власовой в издательство отправили, новые поступления смотреть и план на следующий год согласовывать.

– Да, точно. Это на весь день. Только завтра значит приедет утром. Жаль. Ну ничего. Продумать успею, как с ней разговаривать и успокоюсь хоть немного. Ты пока только не говори никому ничего, хорошо? – сказала Морозова.

– Конечно, Ольга Вениаминовна, – кивнула Галия. – А чаю вы все же попейте, заварился уже. А я пока бумаги в порядок приведу.

Морозова, разобравшись наконец, что произошло, воспряла духом. И села пить чай, многообещающе посматривая на дверь.

Не завидую я Белоусовой, когда она завтра появится, – подумала Галия, – Ой, что будет! Впрочем, и поделом ей. Нечего хороших людей подставлять.

***

Москва

Выбрал пять фотографий из сделанных Романом, остальные оставил в пакете. Каждая из пяти пойдет в одну из статей про пищевой комбинат, выгодно ее оттенив. Умело парень обращался с ракурсами. Пищевые баки из нержавейки вообще умудрился снять так, что они больше ракету на старте напоминали. То, что мне и надо – такая фотография подчеркнет высокую технологичность приготовления пищи для детей по новому стандарту.

Папку с газетами с профильными статьями забрал целиком. Попросил Ганину, когда к Синицыну в гости пойдут в больницу, передать и от меня лучшие пожелания по скорейшему выздоровлению. Все, теперь пора ехать дальше.

Набрал Некредина, тот очень обрадовался моему звонку. Как человек он мне был полностью понятен, в двадцать первом веке таких полно было. Делает качественно свой бизнес и рад платежеспособным клиентам.

– Ну что посоветуете, Илья Павлович? – спросил я, описав ему, для кого нужен подарок.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал он, расхаживая нервно по квартире со взглядом, обращенным в себя, – сейчас… Ага!

И устремился к одному из шкафов.

– Вот, – достал он с одной из полок что-то, и протянул мне.

Это оказалась тяжелая заколка для волос, сделанная в виде бабочки на длинной шпильке.

– Такая увесистая… – пробормотал я, подкинув ее на руке.

– Серебро. Девятнадцатый век, Франция.

– Сколько за нее хотите?

– Сто рублей ровно.

Прикинул. А, все равно Кира же не узнает, сколько я за нее заплатил! Мало ли мне вообще кто-то эту вещицу бесплатно как-то принес, как раритет. Сейчас, в СССР, это сплошь и рядом творится. Денежные отношения для многих особенно и не важны… Да и чего мне, которому пятая часть успешного завода в Италии принадлежит, жадничать?

Ударили по рукам. Сразу постарался прикинуть, есть ли у кого еще дни рождения вскоре. Получалось, что ближе всего день рождения у моих собственных сыновей. Но для них точно рановато подарки у антиквара покупать. Может, конечно, и есть у него старинные игрушки, но я такие точно детям давать не рискну, ни своим, ни чужим. В старину не было гостов, делали из чего угодно для детей игрушки. И ртуть ту же вполне могли использовать. Так что не вариант.

А и по-любому все равно снова к Некредину заезжать придётся. Близится день совещания на «Полете», и мне, значит, пухлый конверт очередной сунут. Так что приеду к нему скоро проводить ценный алхимический опыт – будем вместе превращать бумажную массу в золотые монеты…

От Некредина рванул в кулинарию при «Праге», и быстро выбрал торт на витрине. Привезу Кире «Киевский», вроде бы она как-то говорила, что его особенно любит, если, конечно, ничего не путаю…

Перед тем, как выехать оттуда, сделал все же звонок. Трубку сняла хозяйка.

– Кира, мои поздравления с днем рождения! – сразу сказал я, – могу ли я через полчаса подъехать и поздравить лично?

– Паша? Да, конечно. Ждем!

Ну вот, теперь точно уже не буду незваным гостем.

Отца, когда приехал, еще не было, но дети встретили меня с восторгом. Привыкли уже, что я без подарков у них и не появляюсь. Хороший дядя, я сам таких в детстве обожал.

Торт Прохор тут же на кухню утащил. Помощник растет. А я, разувшись, сразу подарок жене отца и вручил.

– Ого, какая красота! – сказала Кира растерянно. – Она что, серебряная, что ли?

– Ага, – лаконично ответил я.

– Но она, наверное, очень дорогая?

– Для меня не очень дорого вышла. Нравится или что-то другое искать?

– Зачем искать? Я не отдам уже подарок, – шутливо прижала к своей груди Кира заколку.