Квест в заброшенном замке (страница 7)
– По окружности бывшего Замка сохранились крепостные стены, кроме левой стороны, там идет протоптанная тропа. Центральный двор, Западное и Восточное крыло заросли деревьями и кустарником, между ними стены, покрытые мхом. Кухня и трапезная похоже давно уничтожены, беседка вот-вот завалится, но на северо-востоке две башни уцелели. И на западе есть помещения. Да, все двери, что мы обнаружили – заперты.
Да, действительно, все двери заперты, похоже и заперты наши мозги. Некоторые заметно нервничают. В записке нет ни одной наводки.
– Призраков не видели? – я ждал этого вопроса и даже не заметил, кто спросил.
Среди нас есть хороший психолог, не по профессии, а по природе. Это Аня. Ее нервируют Резвый и Евтушок, к тому же она фиксирует напряжение между другими участниками проекта, даже заметила, что Москвитина держит меня на расстоянии, хотя страсти между нами давно улеглись, где-то на третьем курсе.
– Вот именно, – поддакивает ей Резвый. – Ходим тут как астероиды. Давайте определим роли.
– Ну ты, конечно, командир…
– Ну, хорош спорить, – попросил Резвый. – Андрюха! Ты на деловых играх «Шесть шляп» применял. Сейча сгодятся. Все ржали над Верой, она «тупила», вспомнили? Забыл ее фамилию, сейчас в префектуре сидит.
– Да, а игру называли «Шесть кепок»…, – вспомнил Николай.
Пришлось мне вставиться:
– Я уже предлагал по ролям, никто не среагировал.
И вот мы разбираем роли.
Евтушок – желтая шляпа – оптимист, который во всем должен найти максимум выгод и пользы.
Резвый – синяя шляпа – координатор, уже доказал, что это у него неплохо получается.
Москвитина – красная шляпа – Катя интуитивна до невозможности.
Густинский – белая шляпа – рациональный человек. Все везде должен взвесить и проанализировать.
Минская – черная шляпа – критик. Это у Ани получается, хоть медом не корми.
Дубровский – зеленая шляпа – креативщик. Попробовать что-то несуразное – это мое.
Без шляп у нас остались Жанна с Илоной. Жанне решили надеть зеленую шляпу, как у меня, видимо, чтобы я вдохновился, а Илоне желтую, на помощь Николаю.
Но я вижу, что ничего из этого не получится, мы стали другими, вялыми и недоверчивыми.
У Эмиля Золя есть роман «Творчество». Там друзья, художники, скульпторы, писатели, журналисты, встречаются через четыре года и Клод, главный герой, отчетливо понимает, что никогда они не будут теми безоблачными друзьями, поезд ушел. Хотя они снова вместе, в том самом кафе…, и даже умудряются пошутить. И вроде бы ничего не случилось. Да уж, горько это осознавать.
Ну, мы успели напялить свои виртуальные шляпы. Вперед! Вперед! Выпустим пар. Я начинаю перебирать варианты нахождения ключей и свитка.
Видели замки, кроме дверных?
Нет.
Видели мелкие банки со всякой всячиной?
Нет.
Видели подозрительные, странные, может быть, вещи?
Нет.
Есть подозрения, где тайник?
Нет.
Видели, где что-то разболталось из-за отсутствия гвоздя?
Вскочили – проверили на лестнице перила, в комнате стулья.
Нет, нигде ничего не болтается.
Выворачиваем карманы и сумки!
Ничего нового.
Небольшие чемоданы брали с собой только девушки – просим их еще раз проверить содержимое, они протестуют, но уходят в комнату вещей.
Выходят они унылые, все перерыли, ключа или свитка нет. Мужской коллектив заваливает в кладовую. Поместились все. Жанна вспоминает, что не все отделы своего чемодана посмотрела. И ее чемодан краснеет как помидор от повышенного внимания, и бережно-бережно кладется чемодан-овощ Жанны на стол бесцеремонным Николаем. Через минуту мы от него слышим:
– Жанна, вот ты мне скажи, зачем брать столько белья?
– Ты охренел? – кричит ему Резвый.
– А можно я отвечу? – вступает в дело Анна. – Я тоже захватила трусы. Показать?
Минская приспускает трико и начинает поворачиваться к Николаю разными частями тела.
Сказать, эротично, не то слово.
– А «татухи» покажешь? – Николай вошел в азарт или просто пытается спасти реноме.
– Да Коль, ты зря, в самом деле, – корит его Ершик.
Анна выводит Николая из кладовой и начинает спускать свое трико. Деловая женщина, ничего не скажешь.
Ершик помогает Жанне опустить чемодан, он не оправдал наших надежд, и…
Я слышу вопли с разных сторон. Оказалось, на днище чемодана Свиток № 2.
Жанна белая, как простыня – больше всего ей не нравится, когда дело доходит до ее личного пространства, она трепетно относится к своим вещам. Мне показалось, эта шутка со свитком, приклеенным к ее чемодану, выглядит нелепо и цинично. Какая разница к чему приклеили, к чемодану или штанам на попе. Человека унижают: «ну подумаешь, твой чемодан». Жанна ревет и уходит. Просто уходит.
Я догоняю ее.
– Слушай! Прекращай нервничать по пустякам! С этим чемоданом мы ездили с тобой в Прибалтику. Таллинн, наш потрясающий Таллинн. Особенно Старый Томас после глинтвейна в баре на Ратушной площади, Рига, старая Рига, экзальтированная дама. Домский собор, где лавки пахнут Средневековьем и Юрмала в соснах. Я на все смотрел твоими глазами. Давай вспомним, только не реви.
Я объявляю всем, что нам с Жанной нужно поговорить. И веду ее за руку туда, где нас никто не услышит. Змеи не в счет.