Ну, что сказать? Тварей в заброшенном полуразвалившемся цеху хватало, только в пределах видимости он насчитал почти два десятка. Перед дверью, периодически тараня ее, собралось двенадцать самых разных, от небольших до метра три в высоту и массой килограммов в четыреста.

Один, напоминающий человека, заметив в окошке Вяземского, попытался атаковать его уже привычными зеркальщику лентами, но Радим просто уклонился и рубанул по ним кукри, отсекая и превращая в жирный пепел.

На этот раз Вяземский не стал связываться с рогаткой и арбалетом. Проверив через ручное зеркало фрейлины Медичи свой резерв, он только присвистнул, теперь у него не было никаких проблем с энергией. Так что он сделал все очень просто, создал шар света с небольшую дыню и запустил его через окошко, после чего просто подорвал, залив белым светом все в радиусе двадцати метров. Все, кто были перед дверью, осыпались черным жирным прахом, остальные, кому досталось лишь краем, оплыли, словно свечи. Радим распахнул дверь и вышел в цех, еще один шар отправился в кучу пострадавших, на этом всякое сопротивление было подавлено, просто не осталось никого, кто мог бы его оказать. Десять минут Радим собирал плашки, фасуя их по разным пакетам. Потом вспомнил про черного, что ввалился к нему так не вовремя, и отправился за оставшимся от него трофеем. Надо сказать, плашка выпала с него серьезная, руна светилась очень ярко. Радим улыбнулся и поднял ее голой рукой, поглощая сразу. Ему невероятно повезло, Стефан рисовал ее, сказав, что она очень редкая. Да, Радим получил руну ключа и теперь мог спокойно ходить через переходы сразу туда, куда ему нужно, без всех этих скачков.

– Пора домой, – произнес он и принялся рисовать на мутном грязном зеркале руну пути.

И снова он ощутил, как выросли его возможности. Ментальная защита стала куда мощнее, и дорога через междумирье превратилась если не в прогулку, то стала вполне терпима. Голоса его атаковали, но из четких и навязчивых они стали похожи на гул, который сопровождал его при проходе в зазеркалье. Двадцать минут, и вот он снова в своем гараже.

Айкос провибрировал, показывая, что все, сеанс окончен. Радим запихнул стик в карманную пепельницу и, запустив двигатель, тронул машину в сторону выезда из гаражного кооператива. Двадцать минут, и он припарковался во дворе своего дома. Время шло к вечеру, но народ еще не успел вернуться с работы, так что проблем с парковкой не возникло. Его взгляд обежал соседние машины, наткнулся на сиротливо стоящего жука, некогда принадлежащего Владе.

– Осиротел ты, – буркнул он себе под нос и, подхватив рюкзак, пошел к подъезду.

Квартира встретила его тишиной и пыльными полами. То, что у него побывали, он заметил сразу, некоторые вещи стояли не на своих местах. Вон там забыли дверцу шкафа задвинуть, а он точно был уверен, что закрывал ее. Проверив тайник, он улыбнулся, дневник предка и кое-какое имущество было на месте, метка не сорвана, что не могло не радовать. Проблемы со Старостиным ему были не нужны, найди его отдельские, и с доверием можно было распрощаться. С другой стороны, они про….ли шкатулку, и хорошо, что хоть что-то осталось. Кинув на пол рюкзак, Радим разулся и прошел на кухню, в холоднике было пусто, хотя он точно помнил, что там оставалось маринованное мясо. Похоже, кто-то из тех, кто проник в квартиру, выбросил его, за что ему огромное спасибо.

Открыв доставку, Радим сделал заказ, на этот раз он отдал предпочтение грузинской кухни, много хинкали, кебабов, хачапури, пару салатов, шашлык и рыбу для Ольги. Конечно, часть из этих блюд надо есть горячими, поэтому, бросив взгляд на часы, Радим заказал доставку ко времени.

Стянув грязный, пропитанный потом камуфляж, он отправил его в стиральную машину. Глядя на кольчугу, которая была единым целым с поддоспешником, Радим порадовался тому, что Гефест предусмотрел возможность снятия и стирки отдельно. Так что вскоре все его шмотки уже весело крутились в стиралке, а Радим скоблил щетину. Хорошо еще волосы во временной аномалии не росли, а то вернулся бы он с приличной такой бородой. Спустя час он все же выбрался из ванной, навалилась усталость, но, глянув на пыльную квартиру, Радим взялся за швабру. Негоже принимать красивую женщину в такой грязюке.

Он закончил вовремя. Первым явился доставщик, передавший ему два внушительных пакета, а спустя пять минут домофон возвестил о прибытии зазнобы.

Ольга ворвалась в квартиру как ураган.

– Ты! – выкрикнула она с порога. – Ты посмел меня оставить! Ты хоть представляешь, что со мной было? – Бушуева кинулась на него и заколотила руками по груди, выплескивая этими ударами все, что в ней накопилось, страх, безысходность, отчаянье, боль потери.

Они были болезненными, била она вполне ощутимо, но Радим терпел, ей требовалась разрядка, ей нужно было освободится от всего, что она копила эти два месяца.

Дверь квартиры напротив приоткрылась, и оттуда на него озадаченно посмотрела Анна. Радим, слегка пошатываясь под градом ударов, развел руками и подмигнул. Соседка понимающе улыбнулась и закрыла дверь, хотя Радим был уверен, что она продолжит подглядывать в глазок, и будет это делать, пока он не закроет входную дверь. В принципе, он легко бы смог это сделать через руну телекинеза, но, зная, что его видят, решил, что не стоит давать повод для новых сплетен, и так по дому слухи ходят.

– Ты, ты, ты… – повторяла Ольга, как заведенная.

Решив, что хватит, и так грудь уже сплошной синяк, Радим свел руки, заключая ее в объятия. Она какое-то время бесновалась, пытаясь продолжить атаку, но вскоре успокоилась, обвила руками его шею и, уткнувшись лбом в плечо, разревелась. Он не мешал, только молча гладил по черным блестящим волосам. При этом она пыталась что-то говорить сквозь всхлипы и слезы, но он не мог разобрать ни единого слова.

– Где ты был? – отпрянув и размазывая по щекам слезы, спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Только сейчас Радим понял, насколько тяжело дались ей эти два месяца. От ее яркости не осталось и следа, перед ним была уставшая женщина, пережившая боль потери и все еще боящаяся поверить в свое счастье. Но Радим знал, как это исправить.

– Прости, милая, – повинился он, – я вляпался в аномалию и застрял в ней. Я никак не мог знать, что тут пройдет два месяца. Но я вернулся к тебе и постараюсь больше не оставлять тебя так надолго.

Несколько секунд она пристально вглядывалась ему в лицо и потом тихо, почти шепотом произнесла:

– У тебя половина головы седая.

Радим повернул голову и посмотрел в зеркало, и правда, дорого ему встал этот поход. Как он сразу не заметил? Но на то Ольга и женщина, чтобы подмечать подобные нюансы.

– Пошли кушать, а то остынет, я так голоден. Доставщик на пять минут тебя опередил.

– Странно это все, – усаживаясь на пуфик и стаскивая грязные сапоги, произнесла она, – ведь должно быть наоборот, это я должна тебя ужином встречать.

– В следующий раз встретишь, – улыбнулся Вяземский, он чувствовал себя виноватым, меньше всего ему хотелось быть причиной ее раздрая.

– Чем кормят? – преувеличено бодро поинтересовалась Бушуева, при этом она ухватила его за руку и не выпускала ее, словно боясь, что он снова исчезнет.

– Грузинская кухня, пара салатов, много хинкали, мяса и рыбы.

– Веди, я голодная, последний раз ела шесть часов назад, сэндвич на трасе, когда на место происшествия ехали. Завтра поедем в вымершую деревню, у нас такое творится… Но на твоей, мой хендай там не пройдет.

– Как скажешь, завтра только на часик в Москву схожу через зеркало, нужно со Старостиным поговорить. Кстати, поздравляю, он в курсе, что Влада не вернулась с Мальдив, так что я теперь думаю, что мне ему говорить, правду или врать, что ее в океан смыло?

– Он догадался, что ты причастен к ее исчезновению, так что думаю, врать смысла не имеет. На самом деле, если мы и виноваты в ее гибели, то только косвенно. Старостину ты очень нужен, он тебя точно в суд не поволочет.

– Меня больше беспокоит то, что у него появится рычаг давления, – покачал головой Радим, отрывая корку от хачапури и активно измазывая ее сыром. – Даже если он не сделает запись, будет мое слово против его.

– Про меня он тоже знает? – обреченно вздохнула Ольга.

– Конечно знает, – подтвердил Вяземский, – но ему плевать, так что не бери в голову. Он понимает, что ты встречаешься с ходоком, который клал на все границы. И пока ты не торгуешь гостайной, он будет закрывать на это глаза. Интересно, как вообще к нему попала информация о том, что Влада исчезла?

– Ну, тут все просто. Ты сам это спровоцировал, когда пропал, отдел встал на уши. Стали отрабатывать твои связи, и уж никак не могли пройти мимо бывшей любовницы. Тем более в конторе, благодаря тебе, она была на карандаше, так что выяснили все очень быстро.

– К тебе Старостин подходил?

Ольга покачала головой.

– Он придумал для меня другую пытку. Два месяца каждый день он мне звонил с одним и тем же вопросом, не вернулся ли ты. Мне кажется, он думал, что ты сбежал, и если и выйдешь на кого, то это буду я. – Ее глаза наполнились слезами. – Знаешь, я всякого повидала, раньше я думала самое страшное – это хоронить друзей и коллег, вот был рядом парень, и через три дня ты стоишь возле закрытого гроба, бандерлоги машину рванули. А оказалось, нет, куда тяжелее не знать, что с твоим любимым человеком, вот что страшно. Гроб зарыли, и все, есть место, куда можно прийти выплакаться, поговорить, а вот неизвестность страшит куда больше.

Радим ободряюще пожал ее пальцы, девушка ни в какую не желала выпускать его руку, так они и сидели, тянувшись друг к другу через стол, заваленный упаковками с едой.

– Я не могу обещать, что это не повторится, – снова сжав ее длинные тонкие пальчики, произнес Вяземский, – но я всегда буду рваться, что есть сил, обратно, к тебе. И пока ты не увидишь мое тело в деревянном ящике, значит, я все еще рвусь обратно.

Глава 2

Вяземский ощущал жуткий цейтнот, стоило вернуться, как ему резко стало не хватать времени. Ольга уехала на работу, к счастью, ей не требовалось возвращаться домой, поскольку форма и так была на ней. Благодаря тому, что Бушуева сразу сменила ее на старый спортивный костюм, дабы не уляпать за ужином, во время взрыва страсти она не пострадала. Так что никаких проблем с отбытием у нее не возникло.

Радим же, бросив взгляд в зеркало, где кривлялся двойник, направился в ванную. Требовалось привести себя в порядок, прежде чем идти на прием к Старостину.

Ровно в десять он переступил порог кабинета начальника отдела.

– Здравия желаю, товщ полковник, – с улыбкой гаркнул он, глуша собравшихся за столом, делая три уставных шага к столу и отдавая воинское приветствие.

– Вот зачем ты так, Радим? – с укоризной произнес хозяин кабинета. – Думаю, собравшихся тебе представлять не нужно, так что занимай последнее пустое место и рассказывай все, что с тобой приключилось.

Радим кивнул всем присутствующим сразу и занял последний свободный стул. Полковник прав, он знал тут всех. За Т-образным столом сидели полковник Жданов, наставник по рунам, заместитель Старостина подполковник Пряхин и главный силовик отдела майор Державин.

Радим устроился поудобней и начал абсолютно неправдивый рассказ, как сидел в темном подземелье и никого не видел и не слышал, а потом что-то случилось, и его кто-то выпустил. Кто? А фиг его знает. То, что осталось от зеркальной ведьмы, нашлось в апартаментах. История была так себе, но ничего более путного придумать не вышло. На вопросы, кто держал, где держал, что хотели, Радим пожимал плечами. Дорогу обратно найти не смог, конец истории.

– Радим, кончай дурака включать, – наконец не выдержал глава отдела. – Твоя машина припаркована возле дома. Где она была все это время, как ты ее вернул? Мы весь город облазили, ища тебя, и ее не нашли, а ты нашел, значит. Соседей твоих опросили, ты вернулся в своей черной форме с рюкзаком.