– Возможно, тебе сперва стоит попрактиковаться просто держать стилос и начать писать что-то вроде палочек и крючочков? – предложил профессор.

– Не ссы…с-страшно, – выдохнув, с облегчением улыбнулась, что не брякнула того, что собиралась, – я практиковалась с карандашом.

– Что ж, тогда пиши так, как получится, после занятий я дам тебе текст, который нужно будет ещё раз записать и выучить, если на уроке не справишься.

– Хорошо, – кивнула я, начиная переписывать то, что профессор писал на доске для нас. Сначала буквы тяжело давались. В принципе, ничего необычного, учитывая то, что читала я по слогам, но через какое-то время стилос привычно лег между пальцев и я стала писать гораздо увереннее. Правда, только пока дело касалось переписывания. Записывать на слух было сложновато. Кое-как справившись с уроком грамматики, пришла пора математики… И вот тут началось что-то по-настоящему неожиданное.

– На прошлом уроке мы начали очень сложную, но невероятно важную для вашего будущего тему – умножение. Мы разобрали с вами, что это такое и на время своего отсутствия я задал вам выучить таблицу, которую мы с вами записали…

«Буквы разные писать, тонким перышком в тетрадь…»

Странная песенка вдруг захватила всю меня, рождая приступ веселья.

«Вычитать и умножать, малышей не обижать…»

Взгляд сам собой зацепился за брата с сестрой, и я едва не рассмеялась в голос. Что за?!

Чудная мелодия, но уже без слов продолжала фоном литься в голове, а я испытывала какой-то приступ ностальгии, мол, вот оно – счастье! Учеба, таблица умножения, как же кайфово! И не важно, что слово «кайфово» я не знала, но чувствовала, что это когда очень хорошо!

– Тэо, начнем с тебя? Ты же учила?

– Да, господин Фирс, – пропищала девочка, поднявшись со своего места.

– Тогда скажи мне сколько будет семь умножить на восемь, как мы помним, это значит семь взять и сложить восемь раз, да?

– Сорок семь, – промямлила сестрица.

– Пятьдесят шесть, – тихо ответила я.

Тэо злобно зыркнула в мою сторону, а господин Фирс как-то странно присмотрелся ко мне. Я же просто знала ответ. Откуда? Без малейшего понятия.

– Верно, Элия, садись Тэо. Таблицу тебе стоит ещё поучить. Девятью восемь, Элия?

– Семьдесят два, – даже не задумываясь, ответила я.

Господин Фирс спрашивал и спрашивал, а я отвечала точно не Тэо с Себастьяном должны были учить эту таблицу, а я! И судя по всему делала я это весьма усердно. Почему-то перед глазами всплыл толстый кожаный ремень на письменном столе и эта самая таблица рядом…была тут какая-то взаимосвязь, похоже…

– Невероятно, – прошептал господин Фирс, а я впервые порадовалась тому, что голова моя была напрочь отбита – похоже, теперь, я чертов математический гений!

Две недели спустя.

Стук в дверь заставил графа Изэр отложить едва начатое письмо. В связи с начавшейся войной, Эрдас хотел подготовиться к зиме более основательно, чем обычно. Кто знает, чем эта война аукнется, как только ляжет снег и пойдут первые потери. И так, цены выросли чуть ли не вдвое, а что дальше? Страшно представить! Ещё и столько молодых мужчин пришлось снарядить на эту никому не нужную войну за острова. О, чем только думает их император? Тарволь чудом сохранило своё название «империя», давно растеряв большую часть земель и сейчас больше напоминало среднего пошиба королевство. А, с этой войной вообще не пойми к чему придём? Север уже шепчет об выходе из состава Тарволь, а это опять война. Только уже не где-то на загадочных островах, а на его, графа Изэр, земле! Только бы обошлось…

– Войдите, – рявкнул граф, даже не пытаясь выглядеть радушным хозяином.

По его мнению, в его доме не было никого перед кем бы ему следовало вести себя хотя бы немного сдержаннее. Только дай этим дармоедам воли и не успеешь оглянуться, как всё хозяйство по ветру пустят. Бестолковые! Что дети, что жена, что прислуга! И не знаешь, кто хуже! Одни идиоты кругом.

– Доброго вечера, Ваше Превосходительство, – на пороге возник улыбающийся и вечно чему-то радующийся Эдвин Фирс.

Очередной идиот и дармоед, что притащила его жена, чтобы учить их детей. Разве умный человек будет лыбиться, когда на пороге война и голод? Но у этого всё хорошо, вон радостный какой. Конечно, живет у него, как у бога за пазухой и в ус не дует! Знай себе в картишки бегает проигрывать всё, что у него зарабатывает, а раз в три месяца у детей каникулы! Ага, конечно, каникулы… Что б его!

– Добрый? Вот уж не сказал бы, – буркнул Эрдас, всё же давая дозволение учителю войти. – С чем пожаловали?

– Ну как же, – заговорил Эдвин, присаживаясь на стул возле стола графа, – вы же сказали, чтобы я приходил к вам каждые две недели и отчитывался об успехах Элии…

– И, как? Есть успехи? – скептически изогнув бровь, поинтересовался граф, припоминая, что действительно давал такое указание.

– Вы знаете, – как-то чересчур возбужденно затараторил мужчина, – есть! Это поразительно для ребёнка в такой степени запущенности…

– Что же столь потрясло вас, профессор?

На самом деле Эрдас не испытывал иллюзий относительно собственных детей. Самое главное, что у него был Себастьян. Тэодора однажды составит выгодную партию одному из приближенных к императору и укрепит позиции власти на севере. Это было выгодно, как ему, так и императору. И он уже рассматривал наиболее подходящие партии. А, вот, Элия… Её мать была удивительной. Вот и вся ценность, что была сокрыта в девчонке. Она родилась от любимой женщины. Её мать была утонченная красавица с золотыми волосами и синими, точно озёра севера, глазами. У Элии тоже были светлые волосы и синие глаза, но вот в остальном… не удалась. Но, в память о Сиэри он заботился о девочке ограничиваясь удовлетворением простых физиологических потребностей: еда, кров, одежда и кое-какой присмотр. Что с ней делать дальше? Да, куда-нибудь пристроит и ладно.

– Девочка одарена! – воодушевленно воскликнул мужчина. – У неё хваткий ум, она очень быстро вникает в науки и так и не скажешь, что её никто и никогда не учил! Но, что удивительнее всего, Элия похоже имеет расположенность к точным наукам. Математика дается ей очень легко и это при том, что ещё две недели она не знала написания цифр! Представляете?! Вот, посмотрите, скорее, – и не дождавшись дозволения профессор высыпал целую кучу бумаг на стол графа. – Вот, это первая самостоятельная! Ни одной ошибки! А, тут, посмотрите, я дал задание составить задачу на умножение, вот…

Граф нахмурился, вчитываясь в корявый почерк девчонки:

«На рынке десять торговых точек, каждая точка приносит доход в семь золотых. Из них два золотых нужно отдать графу в виде дани за покровительство и защиту. Какая сумма получится в месяц? А в год?»

– Конечно, у неё странный уклон в подсчетах, но это, как говорится, детали! – просиял профессор.

А граф Эрдас Изэр как-то невольно подумал о том, что хоть один его отпрыск готов думать о важных вещах. Это было неожиданно приятно.

Глава 3.

Пять лет спустя.

Привычный ритмичный стук кулаков о мешок с песком успокаивал. Мои руки и тело давно перестали болеть от нагрузок, которые они получали каждый день. Пять лет прошло с того самого злополучного дня, как я сверзилась головой вниз с лошади. Что ж, слава богам я отбила что-то нужное и оно заработало в моей голове. Даже вспоминать страшно, что я была за человек? От прежней Элии не осталось и следа. Она истаяла, словно жир на моих боках. Новая я была чем-то странным, но всё же гораздо лучше прежней. Привычка вставать на рассвете плотно вошла в мой распорядок дня, как и обязательные тренировки, которые длились аккурат до завтрака. Позже мой тренировочный костюм в виде свободных штанов и рубахи аккуратно убирался под кровать, а на смену ему выходило платье. Я сильно выросла и похудела за прошедшие годы. На смену безумным цветастым платьишкам пришли те, которые отказывалась носить миниатюрная Тэо, из-за чего они были гораздо короче всех принятых в империи норм, а мне наоборот нравилось. Хоть по земле не волочились. Да, и, кто бы стал заниматься моим гардеробом в свете проигранной войны! Изэр сильно поистрепался за прошедшие годы. Серая громадина замка, что был выстроен на когда-то умершем жерле вулкана, всё так же хищно скалился с высоты горы на окружающее его предгорье. Но оскал будто бы принадлежал какому-то умирающему монстру, дышащему из последних сил. В предгорье давно царил голод и то, как выживал замок было подобно чуду. Сейчас я, может быть, и рада была бы опрокинуть давно забытый тазик каши, вот только такой роскоши вряд ли бы нашлось для одного человека.

Натянув бледно-голубое платье и заплетя свои волосы в толстую косу, я поспешила в столовую. Традиция совместных обедов продолжала существовать несмотря на глубоко нерадостную атмосферу вокруг. Хотя, если так подумать, радоваться в Изэр особо никогда и не умели. Не тот характер у хозяев.

– Привет, Берта, че такая смурная? – помахала я рукой подросшей дочке кухарки, которая спешила на кухню с небольшой корзинкой яиц.

Берта была моей ровесницей и с момента моего падения вниз головой, оказалось, что если мои родные брат и сестра не хотят со мной дружить, то другие дети слуг, растущие при замке, отказать мне не могут. Особенно, если оттаскать их за волосы и окунуть предварительно в корыто с ледяной водой. Тогда Берта осознала, что выбора у неё особо нет, кроме как обзавестись подружкой в моём лице. В принципе, сын конюха тоже проникся, лишь когда его нос был расквашен о мой «неспокойный кулак», как я называла свои странные реакции тела на отказ.

– Привет, – шикнула она, маня меня к себе рукой.

Поскольку до завтрака было ещё порядком времени, я решила, что можно и поболтать с подруженцией.

– Прибыл гонец из столицы, – зашептала она, – поговаривают, что с известиями о том, что должен уплатить Изэр за проигрыш в войне…

– Хреново, – покачала я головой. – И так с баблом негусто, – вздохнула я, привычно ослабляя рамки контроля в разговоре с теми, кого считала друзьями. Всё время контролировать речь было слишком утомительно. – Батя сегодня тоже базлать будет, – цокнула я языком.

– Да, скорее всего, – привыкнув к моим выраженьицам, согласилась Берта. – Ну, ничего, поругается и перестанет, не в первой чай, – грустно вздохнула она. – Но вот пояса придётся затянуть ещё туже…

– Куда уж туже, – пробурчала я, указывая на своё платье, которое и так трещало по швам в области груди и болталось на талии.

Вообще, я выросла выше, чем сестра и её платья хоть и были удобными, но смотрелись на мне комично. Плюс ко всему у меня были реальные проблемы с походкой, стоило немного задуматься, и я начинала идти, как познавший жизнь мужик. То ли из-за роста, то ли потому, что вещи мои были слишком уж маленькими для меня, но выглядела я в такие моменты как какая-то заморская обезьяна в платье, что привозили на праздники в город. Потому, уже очень давно старалась приучить себя к контролю над речью, походкой и действиями в экстремальных ситуациях. Выходило с переменным успехом, но я старалась как могла.

Как говорил мой любимый профессор Фирс: «Ты растёшь, Элия, и то, что простительно ребёнку не спустят с рук девушке».