Наши мечты, погибают любовь и наш страх.

Наши голоса навсегда остались во тьме.

– Сука! Не трогай мои вещи!

– Ну так приезжай и накажи меня, а то еще мастурбировать в твоей кровати начну, – говорю резко, убираю гитару и встаю, чтобы выключить звонок…

Оборачиваюсь к гитаре, одиноко лежащей на идеально заправленной кровати. Одеваюсь и забираю гитару себе. Со мной ей все равно будет не так одиноко.

Очень интересно, через сколько он примчится…

Гитару надежно прячу, предвкушая жаркую битву за игрушку. Разбираю вещи, чувствую, как меня немного потряхивает, словно на кочках в машине. Все только начинается. Несколько месяцев подготовки, изучения объектов, операция по возвращению девственности. Я готова, но мне все равно страшно. Страшно, что ничего не получится и все было зря. Что я не смогу отомстить за тех, кого люблю больше жизни.

«Так, Алис. Может, хватит ныть?», – бью себя по щекам, разгоняя кровь. Нужно отвлечься. Даже если моя провокация сработала, то раньше, чем через три часа, он приехать не успеет. На выезде из Питера уже с утра собиралась приличная пробка.

Оглядываюсь на дверь, достаю со дна сумки справочник по анатомии и ложусь на кровать. Я все равно поступлю в медицинский. Если все получится, как надо, то совсем скоро я буду учиться там, где так долго мечтала. И теперь мне не нужно волноваться, что я не смогу поступить на бюджет. Ирина после дела оплатит мне учебу.

За книгой проходит часа два, срабатывает будильник, и я встаю, потягиваюсь и беру из сумки самый откровенный купальник из тех трех, что у меня имеются. Тапочки. Полотенце. Где-то тут был бассейн.

Выглядываю за дверь и выхожу. Ступаю по мягкому ковролину, чувствуя приятное тепло от пола с подогревом. Черт, я никогда раньше не думала, что буду любить все теплое и горячее. Ночью я сплю под тремя одеялами, потому что после тюрьмы, где мы спали под тонкими одеялами с дырками, а так как от холодных стен постоянно дуло, мерзли все неимоверно. Довольно долго я провалялась с пневмонией, так что теперь избегаю переохлаждения.

– Алиса, кушать будете, – врывается в мое сознание голос, и я торможу на первом этаже, смотря на домработницу. Она приятная на вид, доброжелательная, так что я улыбаюсь и качаю головой.

– Я пока не голодна, вот думаю поплавать и нагулять аппетит.

– Хорошо. Вам показать?

– Будьте добры, – она ведет меня по лабиринтам огромного дома, наконец показывая помещение с голубоватым сиянием. Бассейн крытый, но крыша отодвигается, чтобы впустить солнце. Удобная штука. Что-то на очень богатом и расточительном. – Татьян…

Она нажимает какую-то кнопку, чтобы крыша медленно открылась, впуская солнечный свет и тепло.

– Можно просто Таня. Да?

– Мм, когда приедет Михаил. Сообщите ему, что я жду его здесь.

– Мишаня? Он разве планировал?

– Не планировал, но приедет. Сможете сделать?

– Ну, конечно. Вам что-то принести? Чай? Коктейль?

– Ничего, спасибо за заботу, – киваю женщине, которая тут же уходит. Я же подхожу к бассейну, рассматривая спокойную голубизну воды… Я не умею плавать, мне негде было учиться. Но я всегда хотела попробовать. Удивительные возможности открываются. Например, научиться водить машину. Потом купить ее.

Трогаю воду, тут же одёргивая руку. Холодная, Господи. Как лед.

Да уж, плавать я не буду.

Так что снимаю халатик, ложусь в шезлонг в самой выгодной позе, закрывая лицо женским журналом, который и положено читать безмозглой курице. Ведь именно такие его привлекают.

Почти засыпаю, читая о шести способах получить оргазм, когда слышу плеск воды. Убираю журнал, смотря, как акулой воду рассекает мужское тело. Идеальные гребки, выделяющиеся мышцы на спине. Невероятная скорость. Не знай я, что это Хворостов, могла бы восхититься, а так лишь напрягаю все свои инстинкты самосохранения, чтобы подготовиться к новой битве с врагом.

Глава 7

Он плавает минут десять, почти не высовывая головы. Я же просто наблюдаю, как загипнотизированная, пытаясь понять причины такого бурного проявления. Он злится? Он возбужден? Он хоть иногда вспоминает ту девчонку, жизнь которой сломал… Хоть иногда чувствует вину хоть за какие-то свои поступки?

Наконец он заканчивает свой марафон и поворачивается ко мне.

Я тут же прикрываю глаза, делая вид, что так его и не замечаю. Только нутром чувствую его жадный взгляд, как вода тихонько шумит, пока он подплывает к самому ближнему ко мне бортику.

– Алиса, – в его голосе столько плохо скрываемого напряжения, что мне даже любопытно становится, что он скажет дальше. Открываю глаза, смотря прямо на него. – А ты знаешь, что маленьким девочкам лучше не злить больших мальчиков, они могут и по жопе своей наглой схлопотать.

– Маленькие девочки живут ради того, чтобы злить больших, симпатичных мальчиков, чтобы поскорее получить по своей наглой попке.

– Ну так иди сюда, получишь заслуженное наказание или наслаждение, чего сама так выпрашиваешь.

– А точно получу? А то сейчас встану, подойду, а ты начнешь отнекиваться, что у тебя девушка, карьера, папа и вообще мы не одни и другие отмазки, – показываю пальцами «бла-бла».

– Я же тебя не трахаться зову, а просто дать по заднице. Поверь, удовольствие мне это доставит почти такое же, если бы вдруг ты мне отсосала.

– Пф, почти… Раз не трахаться, то я даже вставать не буду, – беру журнал и закрываю лицо. Чувствую его злость всем своим телом. От этого по нему словно иголок насыпали, так кожу покалывает. – И вообще, скучно с тобой.

Встаю с лежака, как можно более медленно. Беру полотенце, тапочки в руку, делаю пару шагов, виляя бедрами.

Еще пара шагов, когда слышу всплеск. Да, отлично, мальчик, сейчас я зайду в душевую, а ты за мной.

– Я, кстати, пойду душ принимать, так что если передумаешь…

– Мне кажется, ты еще не купалась, – говорит он как-то слишком близко, а я напрягаюсь. Инстинкт самосохранения просто вопит об опасности. Но поздно. Он просто хватает меня под коленки и спину и бросает в бассейн. Дыхание перехватает, я закрываю глаза, визжу и тут же захлебываюсь ледяной водой. Кажется, что глубина тут гораздо больше. Все больше и больше. Все глубже и глубже. Я не могу вынырнуть, я даже пошевелиться не могу. Только чувствую, как сердце, барабанившее где-то в горле, стучит все реже и реже.

Не сразу понимаю, что происходит, только чувствую на губах чужие губы, а на груди сильное давление.

– Дыши, блять, дыши! Убийства мне только не хватало. Одну девку уже сгубил, хватит, – слышу сквозь толщу воды и наконец выныриваю, сильно закашливаясь. – Блять, слава Богу.

Тело дрожит до такой степени, что зубы стучат друг об друга. Я не утонула, но, кажется, сейчас замерзну.

– Да что ты такое, блять! – ругается Хворостов, подхватывает меня на руки, и несет куда-то. Наверное, хочет поскорее кому-то сплавить. Ирина будет орать, что сама виновата. Только не Ирине.

– К-куда мы?

Он заворачивает за угол, открывает ногой стеклянную дверь, усаживая меня на деревянную лавку. И тут же отходит, включая на приборной доске какие-то кнопки.

Сауна, это сауна.

– Сейчас, минуты две и будет тепло, – говорит он, и его самого, по-моему, трясет. Он делает невероятную вещь, просто садится сам, поднимает меня.

– Ноги раздвинь, – заставляет он оседлать его. Прижимает к себе и начинает растирать тело. Трет спину, руки, сильно, почти до боли. Но вместо дискомфорта я начинаю ощущать наслаждение, словно после морозной улицы наконец зашла в теплую квартиру. Крупное, твердое тело Миши излучает такой жар, что я невольно жмусь сильнее, только чтобы глубже окунуться в это ощущение тепла и уюта, которые дают воспоминания. Как мама отпаивала чаем, надевала теплые носки, растирала спину. Вот как делает сейчас Хворостов Миша.

– Удивительное свойство человеческого тела.

– Ты о чем? – ну наверняка не о том, как под моей задницей набухает нечто очень твердое.

– Когда мы стоим рядом, мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть тебе в глаза, а когда мы сидим, мне даже делать ничего не нужно. Наши лица и так на одной линии. И наши губы…

– Алиса, – предупреждающе рычит Хворостов, но я лишь плотнее сжимаю свои бедра, вступаю в игру, поднимая руки, в кончиках которых колет теперь совсем по другой причине. Все-таки дьявол не может быть уродливым, он же должен привлекать к себе внимание. А Мише есть, чем привлечь мое внимание. Мышцами, которые он качает на тренировках, приятным запахом, который не смывается даже в бассейне, острым взглядом, от которого хочется бежать. – Ты согрелась?

– Да, но теперь мне очень жарко…

– Тогда нам нужно уйти, – пытается столкнуть он меня, но руками продолжает уже не растирать, а гладить, а я корю себя за мысль, что эта моя месть может быть очень и очень приятной. – Алиса, слезь с меня.

– Ну погоди ты, куда ты все время бежишь… Согрей меня. Обними меня покрепче. Я так испугалась.

– Ты не умеешь плавать?

– Не умею. А еще дикая мерзлячка.

– Как ты живешь в России?

– Ухожу в спячку, – пожимаю плечами, продолжая смотреть в глаза Хворостова, немного елозить по орудию, который убил мою прежнюю жизнь несколькими толчками. Но даже воспоминания об этом не помогают унять стыдливый влажный жар между ног. Ну и тут можно договориться с собственной совестью, потому что Хворостов должен поверить, что я по-настоящему его хочу. – Поцелуй меня, Миш. Ну ты же хочешь…

– Я много чего хочу…

– Я никому не скажу.

– И я должен тебе поверить? Я знаю тебя сутки! – словно приходит он в себя, спихивает с колен и спрыгивает со скамеек. Меня охватывает такое разочарование, что хочется выть от отчаянья.

– А я вот возьму и всем скажу, что ты меня домогался, а когда я тебе не дала, преследовал меня в доме своего отца, а потом и вовсе утопить пытался… – зачем я это сказала, меня начинает бить озноб, несмотря на тепло помещения. – Мне холодно, Миш… Не хочешь целовать, просто согрей.

Он уже толкает дверь, но тут же закрывает обратно. Сдергивает меня со скамейки, и я почти врезаюсь в его стальное тело. Больно! Хнычу, пряча лицо у него на груди.

– Не поцелуешь, – поднимаю глаза, а он смотрит прямо, и я лишь чувствую эрекцию, которой он давит мне в живот. Тяну к ней руку, но он хватает ее за доли секунды… Качает головой.

– Не поцелую, не трахну, и даже плавать не буду тебя учить. Найди себе другой тренажер, – бросает он мою руку и все-таки уходит, а я невольно улыбаюсь, прижимая руку к губам. Все-таки он настоящий спортсмен. Сказали нельзя сладкое – значит, нельзя, будет давиться зеленью.

Ну-ну. Посмотрим, насколько его хватит.

Глава 8

Есть ощущение, что я действую неправильно, навязываясь, наоборот только оттолкну Хворостова. Но менять тактику теперь глупо, так что придется брать глухой осадой, раз начала. Единственное, что изменится, я не буду напрашиваться на секс, я просто займу выжидательную позицию, ожидая, когда он сам сорвется. Нужно только подождать.

Первые часы после происшествия в бассейне я волнуюсь, что он может уехать. И он даже собирается, но приезжает Катя, и я в окне вижу, как она уговаривает его остаться. Ну как он может отказать такой куколке.

Она вообще со школы не изменилась. Такая же лощеная, только на четыре года старше. До сих пор не понимаю, как она могла простить Хворостову ту сцену в подсобке. Ладно бы он трахнул ее подружку, но девочку, над которой она сама не раз смеялась, да как же так…

– Алиса! – спускаюсь ей на встречу, уже переодевшись в более приличный наряд. Миша на меня не смотрит, копаясь в телефоне. – Рада тебя видеть. Отличные джинсы.