– Ты не слышала? – пялится она на меня, облизывает губы. И поднимает руку, чтобы облизать себе палец… Ровно для того, чтобы окунуть его в себя. Достать, демонстрируя мне светлую смазку, и снова засунуть в себя. – Глубже.

Провожу по члену рукой, сдвигаю плоть, сжимаю. Сука, почти больно. А эта дрянь еще и улыбается, делает, как я говорю. И в голове сразу мысли о том, что еще она сделает по моему приказу. Как далеко зайдет?

– Хочу видеть, как ты кончаешь, – собственный голос сиплый. Не помню, когда последний раз хотел трахаться до скрежета зубов. Страшно, блять. Потому что эта сука завораживает. Ядом в кровь просачивается. Между ног сладкая невинность, видно, что не тронутая, а на лице горький блуд. И это сочетание просто крышак рвет.

Двигаю собственной рукой все чаще, пока Алиса то трахает себя, то клитор натирает.

Мне уже не хочется, чтобы кто-то помешал. Теперь наоборот, я жажду посмотреть, как будет корчиться в муках оргазма эта сука. Видеть настоящие эмоции на ее лице.

– Тебе нравится на меня смотреть, Миш… Мне так нравится на тебя смотреть. Нравится видеть твой член. Я бы хотела его в рот взять.

– Я бы тоже хотел увидеть, как ты сосешь, – хриплю, теряясь в пространстве. – Ты скоро?

– Я почти, почти кончила. Ты смотришь…

– Я бы вряд ли сейчас смог отвернуться. Кончай, Алиса. Давай.

– Давай вместе. Покажи, как ты это делаешь?

– Дрянь, какая же ты сладкая дрянь…

Дрочу уже на грани реальности, рука немеет от усилия, когда вдруг Алиса прогибается в пояснице, запрокидывает голову, кончает бурно, красиво, лаская себе все быстрее.

Меня и самого ведет, по телу проходит болезненный импульс, а яйца простреливает наслаждением. По кулаку начинает течь, а перед глазами черные мушки летают.

Сколько я себе не дрочил? Лет пять? А тут на тебе.

Она проводит мокрыми пальцами по груди, вытирая все, поднимает голову, смотрит на меня осоловелыми глазами. Такая красивая, холодная, чужая, что кровь стынет.

Обычно бабы все одинаковые. Блондинки, брюнетки, рыжие, все на одно лицо, даже попроси меня описать Катю, вряд ли получится. Она простая, таких миллионы, а лицо Алисы я, наверное, запомню навсегда. Хищное выражение, раскосые глаза, пухлые губы, лицо сердечком.

Может от оргазма в голове шумит, но я чувствую, что она пришла, чтобы сделать то, чего не стал делать отец два года назад, когда мы с друзьями сперли его деньги. Тогда он потребовал угомониться, жениться и быть достойным сыном своего отца.

Очевидно забыв упомянуть, что сам является тем еще ублюдком.

Смотреть на Алису больше не могу, она и сама вдруг краснеет и отворачивается. Бравада закончилась?

Я бы многое ей сказал на этот счет, но лишь застегиваю ширинку и покидаю ее комнату.

Нахер я вообще приехал? Повелся как малолетка на игнор? Пора голову включать и напомнить отцу, что эти две дамы появились в нашем доме не случайно.

Надо выкинуть их, пока дел не натворили.

Привожу себя в порядок у себя в комнате, меняя джинсы на шорты. Спускаюсь, а там будущая мамочка развлекает Катю и мать ее. Пытаюсь найти в себе каплю чувства вины за инцидент в спальне, но совесть, как обычно, молчит. Зато желание продолжить начатое набирает обороты.

А если она просто развратная сучка, которая меня хочет и не планирует сдавать. То какая, собственно, разница. Наоборот неплохо, если рядом будет всегда доступная дырка, раз Катя такая выебистая. Тем более не надо что-то будет выдумывать, обдумывать, где потрахаться. Но это только в том случае, если Алиса такая, как есть, но интуиция говорит, что она далеко не случайно появилась вместе с матерью в нашем доме именно сейчас.

– Сережа приехал! – кидается почти мачеха к двери, в которую входит отец. Кивает мне, обнимает будущую супругу и улыбается Кате с матерью.

– Смотрю, вся семья в сборе. А где мой любимый прокурор?

– Он тоже скоро обещал быть.

– Отлично, у меня для него есть предложение. Мне сегодня подали идею. Думаю, он будет только за.

– О чем речь? – почему у меня чуйка, что дело касается меня.

– О вас с Катей, – он садится на диван, и Ирина тут же приносит ему виски. Отличная вышколенная собачка. Доберман в юбке. – Как вам идея сыграть две свадьбы в один день. Резонанс будет дикий. Все СМИ будут пищать от восторга и умиления.

Сам не знаю почему, но поднимаю взгляд. На втором этаже Алиса. Смотрит прямо на меня. Ее лицо тут же меняется. Она улыбается отцу, спускается прямо к нему. И тот принимает ее в объятия.

– Ну как тебе, Алис, идея?

– По-моему, замечательная. Катя, да не паникуй ты…

– Но у меня даже платья нет. И друзья. Всех нужно позвать…

– Я помогу тебе, – улыбается сестрёнка. – Ты будешь самой красивой невестой, правда, Миш?

– Без сомнения.

– Ну не знаю. Миш? Ты готов?

– Я давно готов, любимая. Ты же знаешь.

– Но у нас всего три дня.

– Так у нас почти все готово, – подхватывает Ирина. – Конечно, придется попотеть, но уверена, что мы справимся.

– Я бы, наверное…

– Надо, Катя. Иногда нужно делать, что говорят, а не что хочется.

– Словно бывает иначе… – не могу не вставить и тут же получаю убийственный взгляд отца. – Я за свадьбу. Чем быстрее, тем лучше.

За ужином Алиса как назло садится рядом. Пытается развеселить Катю, все время наклоняясь к ней через меня, грудью своей задевая. Я же, стиснув зубы, терплю, потому что дико хочется нагрубить ей, оттолкнуть или прижать к себе и выебать во все дыры. Напрашивается ведь. И что задумала?

– Свадьбу мне сорвать хочешь? – говорю, когда вконец расстроенная Катя уходит из-за стола. Но ее мнение уже никого не интересует. Все всё решили. И ей останется только подчиниться. Она, конечно, попыталась сказать что-то своему отцу, приехавшему к ужину, но тот лишь коротко рявкнул, и она умолкла.

– Не поняла? – хмурится она.

– Думаешь, что снимешь на камеру наши шалости, а потом покажешь во время свадьбы?

– Какие-то бурные фантазии. Зачем мне это?

– Пока не знаю, но собираюсь выяснить.

– У тебя паранойя. Я просто хотела приятно провести время. Ты мне нравишься, я тебе тоже.

– А что, в Питере закончились озабоченные подростки твоего возраста?

– Ага, с тех пор, как увидела тебя. Да не парься. Не хочешь, не надо. Когда, говоришь, твой Глеб приезжает. Зажгу с ним.

В голове тут же возникает ролик о том, как она на все готовая лежит перед ним, раздвинув ноги. Пиздец кроет. Потому что хочется самому все это попробовать. И кожу эту нежную и влажность розовую.

– Что?

– Ничего, – говорю ей и наконец принимаюсь за ужин, но руку все равно опускаю на бедро сестренки. Она не дергается, спокойно ест, общается с матерью Кати, убеждая, что поможет все подготовить. Только дрожь проходит по ее телу, только ноги расставляет шире, позволяя мне коснуться края шорт.

Может, она права? Может, у меня паранойя? Может, мы сможем отлично провести время?

Кусаю кусок мяса на тарелке, жирного, вкусного и вижу, как то же самое делает Алиса, совершенно не стесняясь. Это заводит. То, как ее белые зубки врезаются в плоть, как язычок слизывает сок с губ.

Пожалуй, нахуй Глеба. Я первый.

Глава 11

Алиса

Катя в жутчайшей депрессии. И с каждым днем ее состояние ухудшается. На этом фоне мой собственный стресс проходит легче. Мне тупо ее жалко. Наверное, потому что ее состояние мне близко. Мечтать о чем-то очень долго, а потом смотреть, как кто-то топчется по твоим мечтам своими планами. Может быть, еще поэтому Мишу к себе не подпускаю. Воспоминания ожили и давят на психику. Стоит ему приблизиться, желание сделать ему больно становится невыносимым. А он словно нарывается. Подлавливает меня везде, куда бы я не пошла. И будь моя воля, я бы из комнаты не выходила, но я вызвалась помогать с подготовкой к свадьбе, а работы непочатый край. Нужно всех обзвонить, все проверить. Это позволяет спустить пар, орать на тех, кто плохо выполняет свою работу. В один из таких разов я сижу в кабинете Сергея и срываюсь на доставку цветов, которые должны были быть здесь еще вчера.

– Вам заплатили деньги, а мне рассказываете о каком-то ЧП. Если цветов сегодня не будет, то я вам такой отзыв напишу, ваши цветы больше не одна старушка на могилку не купит! – кидаю я трубку и вздрагиваю, чувствую на плечах руки. Твердые, сильные. Замираю, ощущая, как массаж расслабляет, отключает голову. Ненавижу сукиного сына, но сейчас эти движения реально помогают прийти в себя.

– Никогда не думала, что организация свадеб может вызвать такой стресс.

– А как же благотворительные мероприятия? Там не так было?

– Ну нет, конечно. Мы готовились заранее, а тут прямо спешат все, как будто пожар скоро.

– Пожар – выборы. Почти одно и то же. Алис… – его руки скользят ниже, находят мою грудь, и дыхание замирает. – Ты меня заебала.

– А поконкретнее? – отвожу руки назад. Кабинет открыт, и нас могут увидеть, кто угодно. Но это добавляет своего рода адреналин, и ненависть отступает перед похотью. Ничего общего с чувствами, мне просто нужно подсесть на этот наркотик, чтобы подсел и Миша. Тогда все станет проще. И самое страшное, что мне нравится, как он за мной бегает. Приносит мне кофе, ловит по углам, требуя ответа.

Руками сзади себя нахожу его стоящий колом член. Он двигается, чтобы скользить по моей ладони.

– С тобой как на американских горках. То ты сама меня соблазняешь, то рычишь и убегаешь. Ты как бы определилась уже.

– Я-то определилась. Просто сейчас дни бешеные.

– Давай я помогу тебе напряжение сбросить, – он сжимает мою грудь еще раз, ведет пальцами ниже, забирается под резинку шорт.

– Прямо сейчас?

– Да, – шепчет он мне на ухо, скользит губами по мочке, вызывая волну дрожи. Нужно уметь с этим смиряться, более того, наслаждаться этим.

– Тогда смотри за дверью, которую ты не закрыл.

– Ноги шире раздвинь, – требует он, касаясь пальцами влажных складочек. – У-у, какая ты мокрая.

– Все для тебя, – запрокидываю голову, ловлю его озверевший взгляд и немного трушу. Но ровно до того момента, когда его пальцы чуть толкаются в меня, а язык увлекает в порочный мир поцелуя. Снова и снова он толкает в меня язык в том же ритме, как и пальцы. Я же ласкаю его член, который, словно живой организм в моих руках, пульсирует.

– Хочу тебя, пиздец, – сосет он мой язык, дергает за волосы, кусает шею, продолжая скользить пальцами по клитору. Он толкает меня к оргазму, которому бесполезно сопротивляться. Боль на коже активизирует какие-то нейроны, заставляя буквально задыхаться от кайфа, от нирваны, растекшейся по венам, скопившейся внизу живота. Из щели течет по его пальцам, по бедрам, я хочу от напряжения свести ноги.

– Не смей, кончай, сука, кончай для меня.

Я расслабляюсь окончательно, чувствую руку на груди, ожог на коже от укуса и стискиваю зубы, чувствуя, как меня бьет током оргазм. Ноги дрожат, руки сами опускаются, а тело расслабляется.

– Теперь за тобой должок, – целует он меня в пересохшие от тихих стонов губы и просто уходит.

Я же падаю лицом на стол, ощущая страх перед собственными чувствами. Напоминаю себе, что имею дело с жестоким ублюдком, который разрушил мою жизнь, а эти пошлости и оргазмы не значат ничего. Просто самый короткий способ привязать к себе молодого мужчину и заставить его делать только то, что мне нужно.

В прихожей какой-то шум, и я выхожу посмотреть, что происходит. Оказывается, приехал Глеб. Высокий бычара, руки которого все в татуировках. Если Миша со школы почти не изменился, разве что стал шире в плечах, то Глеб, такое ощущение, что колет анаболики. Наверное, если бы меня интересовали мальчики в школе, то точно не такой тип.

– Вот она, твоя сестренка. Алиса. Привет, – он пытается излучать обаяние, но от этого становится еще менее приятным.

– Привет, Глеб. Рада познакомиться, – говорю и отворачиваюсь, слыша в спину.

– Ну так ты поможешь.