– Ром-Белиат – это я, – тихо и уверенно сказал его светлость мессир Элирий Лестер Лар, не имея сомнений, что каждый расслышит его слова.

Спокойным как вода взором сверху вниз Совершенный задумчиво глядел на Агнию и Аверия, очевидно преисполнившихся чувства трепетного страха: в традиционном глубоком поклоне, не поднимая головы, приближенные дожидались его распоряжений. Позади них набирающие силу Красные жрицы, прозванные Призраками Ром-Белиата, лежали ниц, не смея пошевелиться и привлечь к себе внимание верховного жреца. Элирий словно бы вернулся в прошлое. Словно бы храм Закатного Солнца был только что создан – для того, чтобы смертные подобострастно падали на колени на сияющий розовый мрамор, признавая величие последнего наследника Лианора, в чьих жилах сияет священный пламень тысячелепесткового красного лотоса.

Так было положено.

На Материке ему будут поклоняться вновь, как солнцу на небесах.

Глава 6
Журавль показывает когти

Эпоха Красного Солнца. Год 281. Сезон холодной воды

Молодая трава под снегом

Ангу. Журавлиная Высота

*черной тушью*

– Глупец! – с порога накинулся на него Первый ученик, едва Элиар успел прикрыть за собой дверь. – Что ты наделал? Воистину, только недалекий сын презренного народа кочевников мог совершить такую глупость!

– Я действовал по обстоятельствам! – взвился в ответ Элиар, немедленно заражаясь дурным настроением. – Не моя вина, что твой старший братец решил предать нас!

Яниэр резко поднялся из-за стола. На бледных щеках его румянец вспыхнул ярко, словно следы от пощечин. Отброшенный стул с грохотом опрокинулся на пол, и Яниэр поморщился, недовольный произведенным им же шумом и беспорядком.

– Чья это вина, мы узнаем, внимая священной воле Учителя, – холодно заметил Яниэр, скрестив руки на груди. – Он рассудит нас самым справедливым судом, явив мудрость и благость небожителей.

Помимо воли Элиар вздрогнул и почел за благо промолчать. Конечно, Учитель наверняка примет сторону драгоценного Первого ученика, а ему останется лишь опустить голову, смиренно признавая вину и ожидая положенного наказания.

– Так или иначе, наше посольство не увенчалось успехом, о чем я вынужден буду доложить Великому Иерофанту, – знакомым ровным голосом, уже потерявшим оттенки эмоций, сообщил Яниэр. – Проклятье… в первый же день переговоры зашли в тупик. Не думаю, что это обрадует Учителя.

– Похоже, владетель Севера решил сыграть свою собственную игру, – сделал неутешительный вывод Элиар. – На пороге грандиозной войны он задумал остаться в стороне, выдерживая губительный для Ром-Белиата нейтралитет. Ангу четко дал понять, что не собирается мириться с навязанной ему ролью послушного вассала.

И это в лучшем случае. А в худшем – они имеют тайный сговор Ангу и Бенну прямо у себя под боком.

Элиар помрачнел. Даже великому городу Оси не по силам война сразу на два фронта. И Ром-Белиату, и Бенну был нужен Ангу и его ресурсы.

– Пустое чванство старшего брата невыносимо… – Яниэр протянул руку и без видимого удовольствия опустошил загодя наполненную небольшую пиалу. Элиар удивленно вытаращил глаза: перед Первым учеником красовалась уже початая бутыль северной полынной настойки. Так вот почему Яниэр так вспыльчив и держится непривычно развязно: он просто-напросто пьян! – Как только мог прийти ему в голову подобный вздор? Из упрямого желания защитить народ Ангу Яргал своими руками его погубит…

С неприятным резким стуком пиала вернулась на стол и тут же наполнилась снова. Горьковатый аромат настойки неторопливо поплыл по комнате, словно вязкий дым. От одного этого запаха, тяжелого, терпкого, можно было захмелеть: казалось, он замедляет движение мыслей, затуманивает ясность разума.

Элиар обеспокоенно нахмурился: увлечение спиртными напитками было вовсе не свойственно Яниэру. Скорее всего, так проявилось расстройство от провала возложенной на него миссии, начавшейся, как назло, аккурат в день его рождения, в день, когда начинает цвести белая слива. Время не ждало, война с Бенну надвигалась, как грозовое облако, и Учитель не счел возможным отодвинуть миссию хотя бы на один день ради празднества, которое всегда было в храме большим событием. Наверняка Яниэр был очень огорчен этим, а теперь пристыжен и тем, что не кто-то, а его родной брат повел себя непорядочно и спровоцировал срыв переговоров. Знаменитое хваленое спокойствие северянина развалилось, как песчаный замок, смытый приливной волной.

Поняв разбитое состояние Яниэра, Элиар невольно проникся сочувствием. В Ром-Белиате появление на свет Первого ученика Великого Иерофанта с размахом праздновала вся Красная цитадель. В честь сего знаменательного события большой храмовый зал обильно украшали цветами и ярко-алыми лентами, а самому Яниэру делали богатые подношения, без устали произнося льстивые речи.

По злой иронии судьбы Учитель отослал его из храма как раз в этот день, что выглядело немилостью и даже наказанием вместо ожидаемого подарка. И здесь, на родине, как выяснилось, также никому не было дела до него и его праздника. Яниэр вдруг оказался совершенно один: ни единой живой души, чтобы скрасить его уныние. Такое положение дел было более чем привычно Элиару: за годы, проведенные на чужбине, тяжелая рука одиночества нередко душила его, а вот избалованный вниманием Первый ученик наверняка совсем не на такую встречу рассчитывал.

С грустью Элиар подумал о том, что, вернись он в Халдор, Степным Волкам точно так же не было бы до него дела – в глазах свободолюбивых соплеменников он давно уж превратился в чужака и жалкого прихвостня Совершенных.

– Яргал не выдумал ничего умнее, как рассориться сразу с обоими великими городами Оси… – впав в необычную откровенность, сердито продолжил свою мысль Яниэр. – Как будто в борьбе за господство над Материком мнение владетеля Севера кто-то примет в расчет. Ангу просто сотрут в порошок – не одни, так другие!

– Не думаю, что владетель Севера действительно рассорился с Бенну, – не удержался от возражений Элиар. – Больше походит на то, что Яргал с Игнацием тайно сговорились за нашей спиной и поддержат друг друга, как только начнется война.

Яниэр фыркнул, демонстративно выражая несогласие, и начал нервно расхаживать по комнате. Румянец на его лице сделался совсем нездоровым, а небесно-голубые радужки помутнели, выдавая усталость и раздражение.

– Это уж чересчур, – через силу выдавил он, покачав головой. – Подобные громкие разоблачения нужно еще доказать… Кажется, внешняя военная разведка входит в круг прямых обязанностей Стратилата? Почему же мы отправляемся в посольство, не владея достоверной информацией?

Вдруг остановившись прямо перед ним, Яниэр строгим обвиняющим тоном задал еще один вопрос:

– Разве деятельность Тайной Страты не призвана рассеивать туман войны?

– Война еще не успела начаться, – недовольно огрызнулся Элиар, про себя с сожалением признавая правоту проклятого северянина, – а туман ее уже густо покрыл Материк.

– Война – царство неопределенности. – Высокомерно пожав плечами, Яниэр вновь принялся взволнованно мерить комнату шагами. – Разве тебе не известно, что в действительности война начинается задолго до того, как бывает объявлена. Объявление войны – лишь переход к ее финальной стадии. Неужели мне придется учить Стратилата азам военной науки?

И снова, как ни неприятно признавать это, Первый ученик абсолютно прав. Разум его был ясен, а мысль быстра. Не зря Учитель пожаловал Яниэру высокую должность Стратега.

А вот с его собственным назначением Учитель, возможно, поспешил… Не оставалось сомнений, что Яргал опасен. Опасен для Ром-Белиата – и для Учителя. А он, глава Тайной Страты, это проморгал! Увы, пока еще Элиар недолго находился в должности и не мог удержать под контролем многочисленные находящиеся в его ведении вопросы. Ему остро не хватало опыта, а в преддверии большой войны малейшая ошибка могла стать роковой.

– Если же твоя догадка правдива, брат слишком неосмотрителен, слепо доверившись Золотой Саламандре. – Взяв себя в руки, Яниэр возвратился за стол. – Раз уж Игнаций осмелился предать самого Великого Иерофанта, выступить против носителя благословения небожителей, то слово, данное владетелю Ангу, для него и подавно ничего не значит.

Элиар неодобрительно глянул на густую зеленоватую жидкость, в запале пролитую Яниэром: уродливой кляксой та расползалась по столешнице. Слабому к хмельному воздействию северянину стоило воздерживаться от спиртного, тем более такого поганого, как традиционная полынная настойка. Неудивительно, что крепкое питие возымело столь оглушительный эффект.

– Тебе не следовало пить, – буркнул себе под нос Элиар. – Особенно такое…

Но увлекшийся рассуждениями о политике Первый ученик, кажется, ничего не слышал и ни на что вокруг не обращал внимание.

– Самое отвратительное в этой ситуации то, – раздраженно выдохнул Яниэр сквозь стиснутые зубы, – что по всему выходит: не Яргал предал нас, а мы сами дали веский повод разорвать взятые союзнические обязательства! Вернее, не мы – а ты, Элиар.

Красный Волк ненадолго задумался.

– Я убежден, что здесь не обошлось без умышленной провокации, – поразмыслив немного, уверенно предположил он. – Наученный кем-то, Яргал нарочно спровоцировал меня на ментальную атаку. Весь сегодняшний спектакль был тщательно продуман заранее: с самого начала твой брат хотел провести нас!

– Коли так, это опрометчивое решение, – взвинченный голос Яниэра на мгновенье угас, сделался тихим и яростным. – Так не поступают владетели Севера, потомки Призрачного жреца. И так не поступают союзники Ром-Белиата.

– Не существует постоянных союзников, как и постоянных врагов. – Элиар пожал плечами, не преминув при первом удобном случае возвратить подпущенную шпильку. – Кому как не Стратегу надлежит помнить об этом.

Яниэр вновь пропустил его слова мимо ушей.

– Яргал словно бы желает погубить Неприсоединившийся город, лишить Ангу будущего. Надеюсь, Учитель не допустит такого развития событий…

– Лучше немедленно связаться с Учителем, – быстро согласился Элиар, с опаской поглядывая на подрагивающие руки соученика, явно теряющего над собой контроль. Внутренне он уже начинал закипать: непривычная излишняя эмоциональность Яниэра горячила и его собственную неспокойную кровь. – Не стоит терять времени…

– Ты меня еще поучи, звереныш! – Первый ученик вновь повысил тон и неожиданно назвал его оскорбительным прозвищем, которое обыкновенно употреблял Учитель, когда бывал недоволен или желал его поддразнить. – Когда ты наконец научишься уважать старших?

Элиар едва утерпел, чтобы не ответить грубостью: возражать старшему ученику было нельзя. К тому же после грандиозного провала на Фор-Вираме о покровительстве Учителя можно забыть: бесполезно искать у него защиты в случае ссоры с северянином.

– Да как ты посмел… – Яниэр распалял себя все больше, усугубив дело еще одним глотком настойки, опрокинутой так лихо, что Первый ученик, похоже, даже не успел почувствовать вкус. Контраст между тонкими чертами лица и застывшим на нем выражением нескрываемого презрения и неприязни шокировал. – Как посмел со своими жалкими потугами замахнуться на прямого потомка Призрачного жреца? Или ты не знаком с легендой, что правящий потомок Призрачного жреца не подвержен ментальным воздействиям?

Элиар остолбенел. Об этой легенде он слышал впервые. И, будучи Видящим, не разглядел в ауре владетеля Севера ровным счетом ничего экстраординарного.

– И далеко простирается его невосприимчивость? – живо заинтересовался этим феноменом Элиар.

– Я не проверял! – отрезал Яниэр, кажется, начиная досадовать на свою словоохотливость.