Собранные Белым жрецом магические облака созрели и набрякли, до краев наполнившись влагой. Яниэр развернулся и, не оборачиваясь, направился в приготовленные покои, оставляя Игнация одного. Необъятное небо Бенну распахнулось над ним, ветер цвета дождя развевал белоснежные одеяния. Еще теплые от солнца лепестки, сорванные внезапным порывом, вдруг коснулись кожи. Раздался первый отдаленный раскат грома, и Яниэр услышал, как позади него с глухим щелчком открылся зонт: Игнаций также не желал промокнуть.

После неприступных высот заснеженной горы Фор-Вирам, где вершины пиков возносятся над облачными покровами и рукой подать до солнца, небеса над Бенну казались такими далекими, такими недостижимыми… Яниэр глубоко вздохнул и ускорил шаг.

Воздух сгустился, стал сизым и дымным. Отяжелевшие облака разрешались от бремени каплями, выпадавшими и летящими вниз сквозь отголоски далекой грозы. Среди капель попадались и острые льдинки, словно напоминание об Ангу, вернуться в который, очевидно, доведется еще не скоро. В покоях нужно будет выпить немного холодной воды для восстановления душевного равновесия: предстояло приготовиться к тяжелым временам.

Осколки льда застывали у него на ресницах, как слезы.

Глава 3
Шкуркой саламандры отравляют воду

Эпоха Красного Солнца. Год 281. Сезон холодной воды

Молодая трава под снегом

Ангу. Журавлиная Высота

*черной тушью*

Белели звезды над Журавлиной Высотой, одной из двух острых вершин двурогой горы Фор-Вирам, и то и дело срывались вниз. Кажется, в этих краях звездопады были обычным явлением: яркие огоньки сыпались во тьму обильно, как зерна из прохудившегося мешка, темное небо расчерчивали сияющие искристые линии. Луна же пока не взошла.

Поток мерцающего света лился на лицо пребывавшего в детском восторге Элиара. К его немалому изумлению, никто из местных не запрокидывал голову, желая полюбоваться столь дивным зрелищем. Возможно, виной поразительному безразличию была знаменитая сдержанность и хладнокровие гордых северян; а вот сам Красный Волк глазел на небо с нескрываемым удовольствием: вид падающих звезд захватил его и заставил почти позабыть тяготы многодневного пути.

Глубокая, густая как тушь северная ночь с каждым днем опускалась все позже: мало-помалу дело шло к весне. По холодным улицам Ангу их торжественная процессия шествовала подчеркнуто медленно и величаво. Элиар не мог дождаться, когда они наконец доберутся до конечного пункта назначения; будучи выходцем из южных земель, он едва удерживался от желания поплотнее закутаться в отороченный мехом дорожный плащ – но никакую слабость или уязвимость демонстрировать было нельзя.

Зуб на зуб не попадал в этом промозглом городе! Не говоря уж про обледенелые горные хребты и извилистые ущелья, сквозь которые пробирались они узкими ненадежными тропами, словно какие-нибудь снежные козы. Ступая по скользкому насту, отчаянно цеплялись за еле заметные неровности, на трудных горных перевалах едва не срываясь в опасные расщелины: изнуряющий пеший переход занял без малого четверо суток практически без отдыха, и это не считая стремительного марш-броска от Ром-Белиата до Облачного плато. Воистину, путь в Ангу был долог, сложен и однообразен. Он выматывал, даже когда путникам никто не чинил препятствий: крутые склоны, острые камни и суровый климат защищали Север не хуже превосходно обученной армии. Неудивительно, что даже могучие Совершенные завязли в здешних снегах, пытаясь взять Ангу еще во времена первой волны экспансии Лианора.

Несмотря на все их усилия, Ангу остался неприступен.

Элиар с сожалением подумал о том, что все они могли оказаться здесь в один миг: Яниэру с его редким умением достаточно было раскрыть пространственный портал прямо на гору Фор-Вирам, которую в этом случае не пришлось бы штурмовать в длительном восхождении. Но оставшийся в Красной цитадели Учитель, должно быть, всерьез вознамерился уморить учеников… а может, хотел, чтобы в этом утомительном походе они хорошенько запомнили надежные горные тропы и скрытые подступы к городу.

В этот час Неприсоединившийся город встречал высоких гостей из Ром-Белиата. Высыпавшие на улицы жители приветствовали, конечно, прежде всего главу посольства Яниэра – младшего брата нынешнего владетеля Ангу и следующего по старшинству и степени кровного родства наследника северного престола. Элиар и прочие представители Запретного города формировали окружение Первого ученика.

В последние годы влияние Бенну по всему Материку неуклонно росло – на этот опасный процесс больше нельзя было закрывать глаза. На пороге ожидаемой масштабной войны следовало заручиться поддержкой Ангу, испокон веков хранившего только собственные интересы, – таково было желание Учителя. Важная миссия представлять в грядущем союзе интересы Ром-Белиата возлагалась на Яниэра. Учитель рассчитывал на известное умение Первого ученика вести переговоры, а также на то, что общая кровь в конечном итоге поможет братьям прийти к согласию.

Не без оснований Элиар имел большие сомнения в этом плане и в целом в успехе миссии. Скорее всего, Неприсоединившийся город не пожелает вмешиваться в распрю между великими городами Оси и вновь выдержит нейтралитет. В сложившихся обстоятельствах такое решение выглядело наиболее разумным. Несмотря на дипломатические таланты Яниэра, склонить Ангу к войне против Бенну будет непростой задачей…

Наконец они миновали нижний город и вскарабкались на обледенелую Журавлиную Высоту, которая вот уже много часов открывалась их взорам. Постепенно приближаясь, в конце концов она закрыла собой полнеба, а на самой вершине сиял в свете белых северных звезд замок правителя Ангу.

Войдя в ярко освещенный парадный зал после полутемных улиц и сумрачных замковых переходов, Элиар чуть зажмурился. Противоположные впечатления смешались – черная ночь снаружи и яркое полыхание свечей внутри. Увы, устроители не сумели создать подобающее случаю приглушенное освещение: свет немилосердно резал глаза; ослепительный, он лился отовсюду. Элиар вздохнул: действительно, откуда взяться в Ангу перворазрядным распорядителям торжеств, которые обеспечили бы должный порядок. Здесь, наверное, никогда не проводили грандиозных приемов, к каким он привык в Ром-Белиате.

Когда глаза приспособились, Красный Волк смог перевести дух и разглядеть убранство помещения, которое, на его искушенный взгляд, казалось довольно скромным. Здесь не было ни величественных мраморных колоннад, ни драгоценных храмовых мозаик: инкрустированных в стены адамантов, рубинов и красных агатов, сплетавшихся в диковинные узоры, которые так нравились знавшему толк в каменьях Учителю. Не было даже изысканных белых роз и горного хрусталя, которыми в прежние дни славился Ангу, ледяной цветок Севера.

Впрочем, мысленно одернул себя Элиар, не стоит сравнивать суровый Северный Замок с дворцами Ром-Белиата или Бенну, блистательными и подавляющими величием. Тягаться в интерьерах с падкими на роскошь Совершенными – дело неблагодарное. К тому же до перемирия, заключенного с приездом в Ром-Белиат Яниэра, Неприсоединившийся город много лет давал отпор военной мощи всего Материка под началом выходцев из Лианора. Длительное военное противостояние серьезно истощило эти земли.

Тем не менее ни одному дворцу Материка не подняться выше горделивых башен Северного Замка. Здесь, прямо у двух вершин Фор-Вирама, увенчанных снегами даже летом, ледяные звезды сияли ярко, и мир небожителей был ближе, чем мир людей.

Элиар перевел взгляд на высокий, невольно привлекающий внимание престол. Подумать только, когда-то на нем восседал сам Призрачный жрец, легендарный основатель Ангу! Говорят, в далекие времена он был, как и Учитель, рожден в Городе-Солнце, но отказался от привилегий крови народа мореходов и взял под свое покровительство простых смертных. Впрочем, то были лишь предания, дошедшие до них из тумана времен.

В этот час престол также не пустовал. Сидевший на нем человек зримо напоминал Яниэра, только, если Элиар не ошибался, был старше на четырнадцать лет. По сравнению с Совершенными не слишком высокий, как и младший брат, однако телосложением крепкий, с первого взгляда он производил благоприятное впечатление. Разве что излишне строгое выражение глаз подспудно настораживало.

Перед ними был Яргал, владетель Ангу и отдаленный потомок Призрачного жреца.

Яниэр низко поклонился и произнес подобающие случаю слова приветствия на северном наречии, прибавив к имени брата почтительный суффикс. Из доклада Шандора Элиар уже познакомился с некоторыми обычаями северян и знал, что после восшествия на престол к имени новопровозглашенного владетеля Севера традиционно добавляется статусный суффикс – фар’и.

Яргал молча выслушал приветственную речь и кивнул. Установилась тревожная тишина – должно быть, присутствующие в полной мере прониклись важностью исторического момента. В целом, мысленно успокоил себя Элиар, пока все шло по протоколу, без инцидентов.

По случайному и несчастливому совпадению начало их похода выпало на день рождения Яниэра. Когда, еще до восхода солнца, они покинули Ром-Белиат, Первому ученику сравнялось двадцать шесть лет, двадцать из которых он не бывал в Ангу и не видел родных. За эти годы, посвященные ученичеству в храме Закатного Солнца, отец его успел состариться и недавно скончался, старший брат взошел на престол, а сестра из маленькой девочки превратилась в настоящую красавицу.

Присутствующая на приеме Янара, сестра-близнец Яниэра, чуть зарделась от мимоходом брошенного на нее проницательного взгляда Видящего. Она была как две капли воды похожа на Первого ученика, а потому, несмотря на утонченную красоту, сразу не понравилась Элиару.

Тем временем Яниэр принялся представлять своему царствующему брату прибывших вместе с ним иноземцев. Яргал, как и подобает правителю, оставался величествен и бесстрастен, холодно взирая на них с недосягаемой тронной высоты.

Одним из первых Яниэр произнес его собственное имя и титул Стратилата. Элиар флегматично склонился в поклоне и сухо пожелал Яргалу долгого и мирного правления, разумеется, ни на мгновение не веря в то, что говорит. О мире им всем очень скоро останется только мечтать.

– Это то, чего я желаю больше всего, – неожиданно подал голос Яргал, пристально глядя на Элиара. Таковы были первые слова владетеля Ангу. – Однако, сдается мне, вы явились отнюдь не для мира. Напротив, вы явились принудить нас вступить в войну и ввергнуть мир в разрушение и беспорядок, какого он давно не знал. Это тяготит мое сердце и мой разум.

Элиар замешкался от подобных откровенно враждебных речей. Свободомыслие и самонадеянность Яргала неприятно поразили его. Раб не имеет права рассуждать о действиях хозяина – это Элиар уяснил и хорошенько прочувствовал на себе, долгие годы притворяясь тем, кем ему не стать никогда… даже внутренне не решаясь признать свою чужеродность.

Неприсоединившийся город, пусть больше и формально, но принимал протекторат Ром-Белиата. Так почему же владетель Ангу сейчас, в присутствии своих приближенных и высокого посольства Ром-Белиата, позволяет себе открыто усомниться в намерениях Запретного города и истинных целях их визита?

Не измыслил ли Яргал пойти на попятную, не вздумал ли открыто отказаться от союза?

Какая опасная бессмыслица…

– Длительным и драгоценным годам мира всегда предшествует большая война, – аккуратно вмешался Яниэр, который тоже казался встревоженным неоднозначной репликой старшего брата. – Война помогает установить новый порядок. Разрушая исчерпавшую себя порочную систему, война создает на ее месте новый мир.

– Такой, каким его захотят видеть победители, – веско вымолвил Яргал, по-прежнему не отводя от Элиара льдисто-голубого взгляда.

– Именно так, достопочтенный Яргал-фар’и, – с готовностью подтвердил Яниэр, не сразу уловив, как двусмысленны его слова.

По тронному залу разнесся приглушенный ропот.

И это уже выходило за рамки протокола.