Марина Комарова: Ямада будет. Книга 2. Ямада будет драться

Мяукающая кошка мышь не поймает

© Комарова Марина

© ИДДК

Содержание цикла "Ямада будет":

Книга 1. Ямада будет спорить

Книга 2. Ямада будет драться

Глава 1

Я в панике кидаюсь к дверце машины, хватаюсь за ручку, пытаясь рвануть на себя, но ничего не происходит. Замок заперт намертво. Сердце колотится в груди, пальцы дрожат от адреналина.

– Выпустите меня! – вскрикиваю я, дёргая ручку сильнее.

Ито даже не впечатляется, только лениво поворачивает голову в мою сторону.

– Лучше не трогайте… – начинает он, но я уже не слушаю.

Решив, что единственный выход – выпрыгнуть прямо на ходу, тянусь к кнопке, чтобы опустить окно. Но вместо привычного звука опускающегося стекла происходит нечто невообразимое. Стекло будто плавится, а затем превращается в огромную зубастую пасть, которая с громким щелчком захлопывается прямо у меня перед лицом.

– А-а-а-а! – Я с криком отскакиваю назад, вжимаюсь в сиденье, дико глядя на окно.

Кожа покрывается мурашками, а дыхание сбивается. Это не обман зрения!

Пасть, чёрт возьми, самая настоящая! Клацнула, как у голодного зверя, готового разорвать добычу.

– Я предупреждал. – Ито даже не улыбается, но в его голосе звучит тонкий оттенок сарказма. – Не стоит пытаться выходить.

Хватаюсь за грудь, пытаясь унять бешеный ритм сердца.

– Что это?! Что здесь происходит?! – сиплю, стараясь, чтобы голос не дрожал, но выходит жалко.

Ито лишь тихо вздыхает, его лицо спокойно, как будто мы сидим не в кошмарной машине, а за чашечкой кофе.

– Это особое место. Его стоит понять и узнать получше. Если поступать опрометчиво, то вам не понравится, что там, – кивает он на красноватое сияние за окном у водительского места. – Поверьте мне, Ямада-сан.

Я моргаю, надеясь, что всё происходящее – галлюцинации, но нет, они реальны. Один из прохожих поворачивает ко мне голову, и его пустые, чёрные как смоль глаза будто впиваются прямо в кожу.

О ками, спасите меня.

– Это всё не по-настоящему, – шепчу я себе, но мои руки ощутимо подрагивают.

– Напротив, как раз очень даже настоящее, – холодно замечает Ито. – Просто вы этого никогда не видели.

Спорить сложно. Я до некоторого времени даже не подозревала, что здесь живёт кто-то кроме людей. И если б не познакомилась с Окадзавой, то и никогда бы не узнала.

Ито тихо смеётся, и в его голосе звучит странная мягкость, почти нежность.

– Не пугайтесь так, – произносит он, будто утешая ребёнка, – мадо-норои совсем маленький. Ему всего-то лет триста, он любит пошалить, но можно не переживать. Он не голодный. Сейчас, во всяком случае.

Я сжимаюсь на сиденье, мой взгляд всё ещё прикован к тому, что только что было окном. Зубастая пасть скалится, её длинный, тёмный, будто смоляной язык лениво облизывает острые жёлтые зубы, оставляя после себя влажный блеск.

– Ма-до… что?! – заикаюсь. Мой голос настолько звонко дрожит, что можно заслушаться. Вжимаюсь в кресло, стараясь отодвинуться подальше. – Кто это… что это вообще такое?!

Вижу в зеркало, как Ито чуть приподнимает бровь, явно удивлённый моей реакцией, а потом всё с тем же спокойствием объясняет:

– Мадо-норои, – произносит он, как будто это что-то само собой разумеющееся. – Это же цукумогами, дорогая Ямада-сан. В данном случае дух старого окна. Когда вещь существует достаточно долго, она может обрести душу. Иногда это полезно, иногда… не очень. Этот, например, зубастый, но довольно дружелюбный. Обычно.

Моё сердце бьётся как сумасшедшее, я с ужасом смотрю на пасть, которая продолжает лениво поклацывать зубами. Кажется, она даже улыбается… если это можно назвать улыбкой.

– Зачем… зачем у окна зубы? – сглотнув, выдыхаю я.

Ито вновь усмехается, но всё же отвечает:

– Для защиты, конечно. Он защищает себя. Если кто-то решит его обидеть… ну, вы поняли. И для еды, разумеется. Вы пробовали есть без зубов?

– Издеваетесь?

– Никоим образом.

– Серьёзно?! – Я смотрю на пасть, которая снова облизывает зубы, как будто наслаждаясь моим страхом и всей реакцией. – И это должно меня успокоить?!

– Почему бы и нет? – отвечает Ито с лёгкой усмешкой, а потом добавляет почти задумчиво: – Хотя… мадо-норои, конечно, не всегда дружелюбен. Если бы он был голодным… но, к счастью для вас, ужин был недавно. У нас все заботятся друг о друге.

Ужас пронизывает меня до костей, я не могу удержаться от новой дрожи.

– Го-голодным?! – срывается с моих губ.

Ито пожимает плечами, словно речь идёт о выборе блюда в ресторане:

– Конечно. Все хотят кушать. Это же естественно! Но ведь не вы виноваты, что он стал зубастым, верно?

Ну, спасибо. Не хватало ещё быть виноватой в том, что окно обзавелось зубами.

Мой мозг словно закипает, пытаясь осмыслить услышанное. Но вообще… Зубастые окна? Голодные? А я просто хотела попасть домой!

Нужно подумать и привести мысли в порядок. Ну… насколько это возможно в такой ситуации.

Цукумогами… я судорожно прокручиваю в голове всё, что знаю об этих странных существах. Где-то когда-то об этом читала. Тогда всё подобное казалось чем-то далёким, почти сказочным. А теперь это реальность, скалящаяся мне острыми зубами из бывшего окна.

Цукумогами – это духи или ёкаи, которые появляются из старых вещей. Считается, что любая вещь, которой исполнилось сто лет, может обрести душу. Вещь, которую долго использовали, впитавшая в себя эмоции, желания, а иногда даже ненависть владельца, становится одушевлённой. Она превращается в цукумогами.

Вроде бы не все из них опасны. Некоторые довольствуются тем, что просто живут своей новой жизнью: шагают по дому на ножках, свистят, если это, скажем, чайник, или весело поют, в случае флейты. Но другие… другие могут быть злобными, особенно если с ними плохо обращались. Если вещь бросили, сломали или унизили, её дух может наполниться гневом. Такие цукумогами мстят своим владельцам и всем, кто попадётся под горячую руку.

А-а-а, за что мне это?

А ещё я помню, что некоторые из них принимают действительно пугающие формы. Окна, двери, зонты – у них вырастают зубы, когти или даже глаза. Эти создания могут причинить вред, особенно если считают, что с ними обошлись несправедливо. И вот сейчас передо мной один из них, зубастый мадо-норои, что когда-то был окном.

Почему окно? Наверное, кто-то разбил его. Или же всё время царапал?

Мой взгляд непроизвольно скользит к пасти, клацающей в углу. Оно всё же… впечатляет. Не будь тут заперто, я бы уже бежала сломя голову.

«Так, спокойно, Ясуко. Это просто цукумогами. Они появляются только из вещей, которые забыты или недооценены. Если с ними обращаться правильно, они не нападают. В большинстве случаев… Они познали боль и печаль… Они…»

Что за чушь я несу?

Ответа, конечно, не следует.

Внезапно тёплый невозмутимый голос Ито возвращает меня к реальности:

– Не переживайте так, Ямада-сан. Мадо-норои, несмотря на свою внешность, безобиден. Ему просто нравится вас пугать.

Я отрываюсь от гипнотического зрелища зубастой пасти этого чёртова окна и решаю сосредоточиться на другом. Сердце всё ещё стучит как бешеное, но мне нужно найти хоть что-то нормальное, чтобы успокоиться. Перевожу взгляд на противоположную сторону, и…

Внезапно там совершенно другой мир. Никаких зубов, языков или зловещего клацанья. За стеклом чистые аккуратные улочки с традиционными домиками. Фасады деревянные, выкрашены в тёплые тона. На улицах тихо, как будто всё замерло. Но не в плохом смысле, а скорее каком-то спокойствии и уюте.

Редкие бумажные фонарики светят мягким золотистым светом, подсвечивая каждый уголок.

Я моргаю, не веря своим глазам. Где красное освещение? Куда делись жуткие прохожие с рывками и подёргиваниями? Ничего подобного нет и близко! Вместо этого передо мной уютный район, похожий на кадр из старинного японского фильма.

На углу замечаю пару в традиционной одежде. Мужчина в хаори, женщина в элегантном кимоно. Они идут под руку, неспешно, словно время для них течёт иначе. Их фигуры будто чуть размыты, как лёгкий туман. Но это не пугает. Напротив, от этого места исходит странное, даже расслабляющее спокойствие.

Сердце понемногу замедляет свой бег. Место… оно как будто укрытие от всего того кошмара, что я только что видела.

– Вы ведь впервые видите подобное, не так ли? – вырывает меня из размышлений голос Ито.

Я резко поворачиваюсь к нему, не сразу понимая, что он сказал.

– Где это мы? – спрашиваю сипло, хотя вроде бы не кричала.

Точнее, кричала, но не настолько громко.

Ито поглядывает на меня с лёгкой улыбкой, его лицо, как всегда, непроницаемо.

– Один из многих… назовём это слоёв города, – говорит он совершенно невозмутимо. – Каждый из них живёт своей жизнью. Иногда они пересекаются, иногда остаются скрытыми. Вам просто повезло увидеть одно из таких пересечений.

Пересечение? Слоёв города? Я с трудом воспринимаю его слова. Как один город может быть таким разным?

Но снова отворачиваюсь к окну. Сейчас мне почему-то не хочется спорить. Просто смотрю на этот спокойный, будто специально созданный уютный мир, и пытаюсь запомнить каждую деталь. Если это иллюзия, пусть она длится подольше.

Машина плавно останавливается перед одним из домиков.

Небольшой традиционный японский дом с покатой крышей, покрытой чёрной черепицей. Перед входом скромный садик: аккуратно подстриженные кусты, небольшая каменная дорожка, ведущая к крыльцу, и крошечный фонтан в форме бамбуковой трубки, из которой с лёгким плеском капает вода.

Ито выходит первым, обходит машину и открывает мою дверь с безукоризненной вежливостью.

– Прошу, Ямада-сан, – говорит он и подаёт мне руку.

Я выхожу из машины и почти сразу ощущаю, как воздух вокруг пропитан тишиной и чем-то неуловимо древним. Всё кажется слишком тихим, слишком правильным, как будто это место живёт вне времени.

Ито ведёт меня к дому, где на крыльце уже зажжены бумажные фонари. Они отбрасывают мягкий свет на деревянные панели стены и дверь с тонкими решётчатыми вставками из бумаги васи. Ито толкает её, и раздвижная дверь беззвучно открывается.

Внутри всё выглядит так, словно здесь живёт кто-то из древнего рода самураев. Тёмные деревянные полы блестят от тщательной полировки. Комната мягко освещена бумажными фонарями и низким светильником, стоящим на лакированной тумбе. На стенах свитки с каллиграфией и изображениями гор и бамбуковых рощ.

Посреди комнаты, прямо на татами, стоит низкий стол, вокруг которого расположены подушки для сидения. У одного из углов столика – небольшой сосуд с цветочной композицией икебаны. Ханако бы сказала, что гармонично дополняет интерьер. Ками, она там, наверное, с ума сходит.

Здесь возвышается токонома, на ней статуэтка какого-то буддийского божества. На стене висит свиток с высказыванием, подходящим сезону.

– Прекрасно, не правда ли? – вежливо спрашивает Ито, но я чувствую скрытый подтекст в его словах.

Он закрывает за мной дверь, и я внезапно ощущаю себя словно в другом мире, где нельзя даже пошевелиться лишний раз, чтобы не потревожить эту древнюю гармонию.

Едва мы переступаем порог, как я слышу шелест ткани и лёгкие шаги. Из сгустившихся теней появляется человек… точнее, не совсем человек.

Стройная фигура, движения плавные, почти кошачьи. Лицо скрыто под маской нэко, украшенной узорами, нарисованными золотой краской. Из-под маски видны только ярко-жёлтые глаза, сияющие в полумраке. На нём простое, но элегантное кимоно тёмно-синего цвета с серебристой вышивкой, напоминающей лунный свет на воде.

Но это… ничего. Однако стоит глянуть вниз и…

Из-под кимоно тянется длинный хвост, который легко покачивается из стороны в сторону.

Я останавливаюсь как вкопанная, кровь стучит в ушах.