Один из выпускников поднялся и растерянно оглянулся на своих товарищей. Они провожали его взглядами, в которых читались сочувствие и зависть. Ведь он был первым!

Кто-то шепотом пожелал ему удачи.

Справившись с собой, Стоцкий пошел к Храму. Магическое поле всколыхнулось, пропуская его, и фигура парня скрылась из вида.

*****

А я поневоле вспомнил, как сам год назад вошел в Храм Путей. Вспомнил так ярко, как будто это снова происходило со мной.

Я вспомнил, как директор поднял взгляд от пергамента:

– Александр Воронцов, сделайте свой выбор!

Кажется, Сева тогда что-то сказал мне вслед. Но я не слышал его. Я видел только переливы магического поля прямо перед собой.

Вот поле расступилось, и я оказался внутри Храма.

Снаружи ярко светило весеннее солнце, а здесь царил мягкий полумрак. Из высоких, украшенных цветными витражами окон блики света падали прямо на алтарь.

Откуда взялись окна, ведь в Храме нет стен?

Мысль промелькнула и исчезла. Я попытался рассмотреть изображение на витраже, но оно ускользало, сливалось в цветные пятна.

Я шагнул к алтарю. Он выглядел как огромная глыба гранита. Округлый камень, словно обкатанный за тысячелетия волнами неведомого моря.

Больше в храме ничего не было – только я и алтарь.

В ушах раздался нетерпеливый звон.

Я вытянул руку и положил ладонь на алтарь.

Ну, здравствуй, магия!

Голова мгновенно закружилась. Солнечные пятна замелькали перед глазами. Одно из них превратилось в крохотного золотого дракона с рубиновыми глазами. Дракон облетел вокруг алтаря, выдыхая крохотные язычки пламени. А потом доверчиво опустился на мою раскрытую ладонь.

Рубиновые глаза посмотрели прямо на меня. Их взгляд проник мне в самую душу.

Я не пытался закрыться, не пытался применить свои ментальные способности. Наоборот, открылся, насколько мог.

Магия всматривалась в меня. И прямо в эту секунду решала, какой путь мне предложить.

Фигурка дракона дрогнула и стала менять очертания.

Меч?

Скипетр?

Молот или монета?

Неважно! Я никогда не мечтал о чем-то определенном. Просто хотел понять свой Путь и идти по нему.

Дракон с рубиновыми глазами исчез. Теперь на моей ладони лежал крохотный золотой фонарь.

Изящная, хрупкая вещица! Фонарь величиной с фалангу большого пальца был украшен тонкой резьбой, изображавшей неведомые символы. А внутри него, за ажурными решетками, горел рубиновый огонек.

Я очень хотел рассмотреть символы, запомнить их. Но не успел.

Снова раздался нетерпеливый мелодичный звон. Магия дала свою подсказку. Настала моя очередь решать. Принять Путь или отказаться от него?

Фонарь? Я никогда не слышал о таком Знаке. Что это за Путь, как по нему идти?

Но времени сомневаться не было. Да и не для того я пришел в Храм Путей, чтобы сомневаться. Я зажмурился и крепко сжал ладонь. А когда снова разжал ее – на ладони уже ничего не было.

Я принял свой Путь.

*****

– Константин Стоцкий получил Знак и принял свой Путь, – торжественно произнес директор.

Опомнившись, я открыл глаза и увидел, как хрустальный шар на куполе Храма вспыхнул мягким белым сиянием.

Вот черт, надо же было так мгновенно провалиться в воспоминания!

Дед с улыбкой покосился на меня. Он понял, что со мной только что произошло, и одобрительно кивнул.

– Мы все это помним, Саша, – негромко сказал он. – Неважно, сколько лет прошло.

Выпускники, один за другим, входили в Храм. Получали Знаки и выходили счастливыми. Некоторые выглядели растерянными – магия предлагала им не тот Путь, на который они рассчитывали.

Но никто не отказался.

Вот очередь дошла до Юрия Горчакова. Он вошел в Храм, гордо подняв подбородок. Но я видел, как побелели костяшки его сжатых кулаков. Парень сильно волновался.

Зато вышел он из Храма с видом победителя. Со счастливой улыбкой вскинул руки над головой и почти побежал к отцу.

Николай Горчаков порывисто поднялся. Обнял сына, не скрывая гордости за него.

– Думаю, что Юрий получил Скипетр, – тихо сказал мне дед. – И теперь отец выхлопочет ему должность при дворе.

– Иван Горчаков, сделайте свой выбор! – сказал директор.

Мне показалось, что парень не услышал – настолько глубоко он погрузился в свои мысли.

Но вот Иван поднялся с мраморной скамьи и пошел к Храму. Голова его была опущена, он смотрел под ноги, как будто боялся споткнуться.

Серебристое сияние магического поля расступилось перед ним.

Мать Ивана, выпрямившись, глядела вслед сыну. Я снова увидел ее профиль. Губы женщины были крепко сжаты.

Мой дед обеими руками оперся на трость и тоже смотрел вслед Ивану.

– Даже если парню выпадет Монета, я что-нибудь придумаю, – тихо пробормотал он. – Такой Дар не должен пропасть.

Неожиданно я ощутил толчок в ребра. Мой Дар Тайновидца снова подал знак.

Что такое?

В небе над площадью раздался неприятный хруст. Словно треснуло огромное стекло, и осколки вот-вот полетят на булыжники брусчатки.

Хрустальный шар над золотым куполом Храма стремительно темнел. Вот он стал серым. Потом налился предгрозовой синевой и почернел окончательно.

Зрители на трибунах ахнули.

Все головы повернулись к Храму.

– Он потерял Дар, – потрясенно сказал дед.

Повернулся ко мне и повторил:

– Саша, он потерял Дар! Как такое могло случиться?

Мать Ивана вскочила с места.

– Нет! – пронзительно выкрикнула она. – Нет!

Ее надрывный крик остался незамеченным – почти все смотрели на Храм.

А я глядел на Юрия Горчакова.

На его лице играла злобная, торжествующая ухмылка.

Глава 5

Маг потерял дар.

Такое случалось, хоть и очень редко. И последствия могли быть ужасными.

Зрители на трибунах взволнованно перешептывались – они еще не полностью осознали случившееся. Лицейские служащие уже бежали к ступеням Храма. Директор застыл, сжимая в руке пергамент. Его пальцы безжалостно мяли свиток, но Илларион Богданович не замечал этого.

Прошла минута, другая…

А Иван Горчаков все не выходил из Храма Путей.

– Выведите его оттуда! – крикнула мать Ивана. – Пожалуйста!

Ее отчаянный крик перекрыл шум голосов и заставил магов замолчать.

Войти в Храм, пока Иван внутри? Это невозможно. Магия не впустит никого больше.

– Он потерял сознание, – хрипло сказал дед. – Или…

Не договорив, он растерянно посмотрел на меня.

И тут дар тайновидца снова коротко толкнул меня в ребра. Он словно требовал что-то сделать.

– Игорь Владимирович, вызовите целителей, – быстро сказал я. – Целителей из нашего госпиталя.

Я поднялся с места и, расталкивая зрителей, пробрался к ступеням. Спустился на плац и быстро пошел к Храму.

Я не дошел три шага, когда завеса магического поля дрогнула. Мое отражение в ней исказилось.

– Смотрите! – крикнул кто-то за моей спиной.

Сквозь зеркальную пелену протиснулась рука. Она беспомощно шарила в воздухе, словно искала, за что ухватиться.

Иван! Он пытался выбраться!

Взбежав по ступеням Храма, я схватил Ивана за руку и потащил наружу. Несмотря на худобу, парень был очень тяжелым. Так что я перехватил его обеими руками, а ногами уперся в брусчатку плаца.

Давай, парень, давай!

Иван помогал мне, цепляясь второй рукой за гладкие камни.

Я оттащил его на пару шагов и перевернул на спину. Светлые глаза Ивана смотрели на меня.

– Что случилось? – спросил я его. – Что произошло в Храме?

– Не знаю, – с трудом ответил Иван. – Я подошел к алтарю. Положил руку… а потом…

Его шепот прервался, глаза закатились. Иван Горчаков потерял сознание.

Присев рядом, я тряхнул его за плечо.

– Иван!

Его голова безвольно качнулась из стороны в сторону.

К нам подбежал дежурный целитель.

– Ваше благородие, позвольте!

Я шагнул в сторону, чтобы не мешать ему, и целитель наклонился над Иваном. Положил одну ладонь на его бледный лоб, а вторую – на грудь.

– Вызовите мобиль! – крикнул он. – Его нужно срочно отвезти в госпиталь.

– Что с ним? – спросил я.

Целитель с сомнением взглянул на меня, но все же ответил:

– Магическое истощение. Больше я ничего не могу сказать. Да вы же и сами все видели.

– Мобиль из Воронцовского госпиталя уже едет, – сказал я, не сомневаясь, что дед выполнил мою просьбу.

Целитель только кивнул, продолжая лечение. На его лбу выступили крупные капли пота.

Наконец, он убрал ладонь со лба Горчакова и тяжело осел прямо на мостовую.

– Будет жить, – сказал он, закрывая глаза. – Но магический дар утрачен.

– Полностью? – не поверил я.

Целитель, не открывая глаз, покачал головой.

– Не знаю. Я просто дежурный лекарь.

К нам подбежали еще служители. Ивана подняли и положили на носилки.

– Несите его к воротам, – распорядился я. – Мобиль подъедет туда.

Мать Ивана прорвалась через служителей, которые обступили носилки. По лицу женщины текли слезы, она вцепилась в рукав целителя.

– Что с Ваней? Что с моим мальчиком?

– Он жив, – устало сказал целитель. – Больше я ничего не могу сказать.

– Мобиль из госпиталя уже у ворот, – вмешался дед.

Я и не заметил, когда он подошел к нам.

– Можно, я поеду с ним? – умоляющим голосом спросила Ирина. – Пожалуйста, я прошу вас!

– Конечно, – кивнул дед. – Я сейчас пошлю зов старшему целителю. Для Ивана приготовят отдельную палату, вы сможете быть рядом с сыном.

Его голос звучал необычно мягко.

Служители понесли Ивана к воротам. Ирина пошла за ними.

Я окликнул ее:

– Постойте, Ирина Дмитриевна! Как Иван вел себя в последние дни? С ним не случилось ничего необычного?

Полозова растерянно оглянулась.

– Я не видела его целую неделю. Он… он все время проводил в лицее, даже ночевать оставался здесь. Готовился выбрать Путь.

Полозова едва сдерживала рыдания и близоруко прищурилась – слезы мешали ей видеть.

– Вы – молодой граф Воронцов? Тайновидец?

– Да, – кивнул я.

Ноги Полозовой подкосились. Она упала на колени, протягивая руки ко мне:

– Прошу вас, помогите Ване! Узнайте, кто ему навредил!

Я подхватил женщину под руки.

– Встаньте. Я выясню все, что возможно, обещаю вам.

К нам подбежал один из служителей. Вместе мы помогли Полозовой подняться.

– Поезжайте в госпиталь, – сказал я. – Я сообщу вам, как только что-то станет известно. Вот, возьмите!

Я протянул ей свой платок. Полозова взяла его и машинально принялась утирать слезы.

– Пожалуйста! – всхлипывая, бормотала она. – Ваша семья так добра к нам. Прошу вас, помогите.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил я.

И кивнул служителю:

– Помогите госпоже Полозовой добраться до мобиля.

Служитель повел несчастную женщину к мобилю, осторожно поддерживая ее под локоть.

Я удивился отсутствию князя Горчакова. С его сыном случилась беда, и князь это видел. Неужели его совсем не волнует судьба сына?

Я оглянулся и увидел, что Горчаков говорит о чем-то с директором лицея. Юрий стоял рядом с ними, но то и дело с подозрением косился в нашу сторону.

Почему он так обрадовался, когда с Иваном случилось несчастье? И не просто обрадовался. Юрий как будто ждал, что оно случится.

– Игорь Владимирович, отправьте зов старшему лекарю, – сказал я деду. – Я подозреваю, что на Ивана Горчакова оказали ментальное воздействие. Пусть проверит.

– Что?

Дед недоверчиво уставился на меня.

– Александр, ты думаешь, что в случившемся был чей-то злой умысел? Но как? Для такого воздействия нужна очень мощная магия. Кто бы осмелился, и зачем?

Я терпеливо вздохнул.

– Игорь Владимирович, вы хотите, чтобы я узнал, что случилось с Иваном?

Дед на секунду замолчал. Потом решительно кивнул: