– Только так все и получится. То, что ты сотворил со мной в том коридоре… Ты сломал меня. А потом поцеловал Мэдди и убил меня. Я не могу просто сидеть и смотреть на это. После целого года такого отношения от меня попросту ничего не останется. Только так у нас все получится, Олли. Держись от меня подальше.

Олли скривился, не в силах осознать моих слов. Он отвел свои зеленые глаза, будто смотреть на меня было слишком больно. Олли провел рукой по лицу, а потом повернулся ко мне спиной.

– Черт побери, Мия, – выдавил он сквозь рваные вдохи, а потом ударил ладонями по книжной полке, склонился вперед и опустил голову. – Неужели ты такая эгоистка, что тебе все равно, что будет со мной?

Я сделала шаг назад, замотав головой.

– Чего ты ждешь? – Олли снова ударил руками о полку, а потом выпрямился, обернулся и хлопнул себя в грудь. – Давай, покончи уже со мной!

По лицу моему заструились слезы.

– О чем это ты?

– Ты только что разбила мое чертово сердце, и просто… стоишь здесь! Хотя бы закончи начатое и уйди! Ты прекрасно знаешь, что я не могу без тебя дышать! Так что уходи! – Он указал на вход, подняв на меня свои красные глаза. – Иди же!

Все внутри меня молило о том, чтобы я утешила его. Но тогда я все испорчу. Я и оттолкнула его лишь из-за собственной слабости и страха. Больше одиннадцати лет я была мертва. И если его падение вернет меня к той смерти, то мы оба не переживем этот год. Я пытаюсь защитить себя, и тем самым рискую потерять его. Одна только вероятность того, что я могу потерять его, заставляла меня жалеть о своем решении.

Я повернулась и побежала по лабиринту, назад ко входу в библиотеку, не чувствуя собственных ног.

В голове крутились слова Олли, сказанные в прошлом году: «До тех пор, пока я не отойду слишком далеко, я всегда найду путь назад». Тогда он говорил о том, что в библиотеке можно потеряться, но я мысленно молилась, чтобы это сработало и в жизни тоже. Со мной.

Хотя после того, что я заставила его пережить… я в этом не уверена. Не уверена, что вообще заслуживаю его любви.

Я не успела добежать до двери – меня схватили за запястье и развернули.

– Сейчас, – тихо выдохнул Олли, оттаскивая меня от двери. – Я не буду приближаться к тебе на протяжении года, но я хочу тебя сейчас.

Его неумолимые руки схватили меня, большие пальцы стерли со щек слезы, а потом губы впились в мои.

Олли

Мия хотела, чтобы я провел без нее целый год, поэтому я решил забрать кое-что сейчас. Меня переполняла закипающая ярость. Мне хотелось заполнить ее, чтобы выпустить из себя все. Оказаться внутри Мии. Сгладить гнев по отношению к нашим… отношениям. Из горла ее вырывались едва слышные стоны, и я ими упивался. Мы всегда боролись друг с другом за первенство, но настало мое время. Она наконец сдалась мне, понимая, что я в этом нуждался.

Я схватил ее пухлую губу зубами и оттащил к столу. Одним движением руки я смахнул с него все, даже монитор. Нам обоим было все равно: я приподнял Мию над полом и посадил на край стола из старого дерева.

Руки Мии стянули с меня шапочку, ногти впились в кожу головы, и я захотел ее еще больше, еще яростнее впился в губы – безмолвная мольба о близости. Она позволила себя раздеть: на свободе оказались округлые, идеальные груди. Я неохотно оторвался от поцелуя, чтобы хорошенько посмотреть на нее. Сердце в груди яростно колотилось.

Она сидела, голая и прекрасная, перед тысячью книг, мимо которых мы пробегали. И я не мог насытиться ей, старался запомнить каждую деталь. Ее волосы, блестящие в тени и на свету, рассыпавшиеся вокруг овального лица. Кожа цвета слоновой кости, что сияла на фоне разноцветных корешков, и огромные карие с золотом глаза, которые светились, глядя на меня так, словно я был единственным мужчиной, что достоин был провести с ней хоть мгновение.

Она откинулась назад, придерживая себя руками – мы оба загнанно дышали. Взгляд мой блуждал по ее телу, а она отчаянно наблюдала за мной.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила Мия, слегка склонив голову и едва улыбнувшись.

На щеках ее все еще блестели слезы.

– Прошло восемь месяцев, дорогая. И ты хочешь, чтобы я не подходил к тебе еще десять. Поэтому сейчас я не отпущу тебя как можно дольше. – Я медленно снял ботинки, джинсы и трусы, словно мы никуда не торопились.

– И как же ты собираешься это сделать?

Я развел ее ноги, тогда мои тут же подкосились. Я снова оказался на коленях, будто жертва вредной привычки.

– Мы проведем здесь немало времени. – Глаза мои заскользили по ее изгибам и поймали наконец ее взгляд. – Я не хочу, чтобы ты меня помнила, Мия. Я сделаю так, что ты забудешь все остальное.

Мия улыбнулась, и этого оказалось достаточно, чтобы меня опрокинуло в ураган эмоций. Я оказался в самом начале, где мы были когда-то вместе.

До того, как разошлись. До таблеток.

До того, как я превратился в ходячую катастрофу. В то время, когда существовали «мы».

Мою привязанность к этой девушке нельзя было оборвать. Я поцеловал ее в живот, тихо поклявшись, что нарушу каждое правило, которое она передо мной поставила. Я не смогу продержаться целый год. Наша любовь была прорывом, брешью, и никакая таблетка не сможет удержать меня. Я отказываюсь ей это позволять.

Я схватил Мию за внутреннюю сторону бедер, раскрыл сильнее, естество мое пульсировало где-то внизу, кровь приливала к каждой точке, близкой к Мии. Но мое желание попробовать ее на вкус оказалось сильнее. Она уже намокла, чуть надавив на мой член, и я решил начать оттуда. Провел языком по ее складкам, не открывая от нее взгляда – жаждал увидеть выражение ее лица. То самое.

Глаза ее закрылись. Голова откинулась назад.

Она задвигала бедрами, умоляя мои губы о большем. И я так и сделал.

Развел большими пальцами ее складки и выпил ее.

Сладкий вкус Мии Роуз вернул меня к жизни в нескольких смыслах.

Язык мой помнил каждую ее деталь, ее строение, ее изгибы, она буквально таяла в моих руках. Ноги ее вскоре затряслись – я распахнул ее и медленно вдохнул. Пальцы впились мне в волосы, Мия умоляла заполнить ее, но я никак не мог насытиться. Ноги ее дернулись, и я приподнял ее над столом, потащил на пол. Она лежала передо мной, распахнутая и готовая, и я, словно наркоман, провел по ней языком, удовлетворяя аппетит.

Стенки ее сжались вокруг моего языка. Я чувствовал ее пульс где-то внизу.

Я опустился на колени меж ее ног. Эмоции поднимались внутри меня, готовые сорвать все цепи, сдвинуть с места горы. Я едва мог удержаться. Меня победили.

– Олли… – простонала она в мольбе, и я счел это знаком.

Я накрыл ее дрожащее тело – нежные стенки ее сжимались вокруг моего пульсирующего члена в такт подаренного ей оргазма. Пальцы мои сжались на ее бедрах, сдерживая порывы. Иначе я кончу прямо здесь и прямо сейчас.

Языки наши сплелись.

Ее крошечные пальцы бойко схватили меня за волосы.

Я приподнял ее, придерживая рукой за спину, и опустил. Приподнял и опустил. Снова и снова, ощущая каждую божественную ее деталь, пока она билась в экстазе на моем члене.

– Чертов идеал, – задыхаясь, выпалил я ей в ухо.

– Что?

– Мы.

Ее золотые глаза поймали мои.

– Я люблю тебя, Олли.

Ударила меня в самое сердце.

Сорвала те цепи. Убрала те горы.

– И я буду любить тебя на протяжении всего этого…

Я заткнул ее, потому что сердце мое не выдержало бы этого. И я занялся с ней любовью прямо на полу библиотеки. Я не кончил в следующие полчаса только потому, что боялся того мига, когда нашим телам придется отпрянуть друг от друга. Я держался за соломинку. Следил за тем, чтобы губы мои и руки мои опробовали каждый дюйм ее тела. Вместе мы становились единым целым. И, наконец, я опустошил себя прямо внутрь девушки, которая была моей вечностью, но не моим «сейчас».

Потому что мое «сейчас» закончилось.

Я уткнулся ей в шею и зарыдал.

Как последняя дешевка, взял и зарыдал.

Я был внутри нее, сжимал ее в своих объятьях и трясся от слез.

– Просто держись, – выдохнула она.

Восемь

Чтобы показать вечную любовь, сверни для нее бумажные розы.

Чтобы показать любовь поэтическую, сделай розы из слов.

А если сможешь найти обе, напоминай ей об этом каждый день.

Оливер Мастерс

Мия

В сентябре внутри здания похолодало. Мы с Джейком шли по коридору после занятий – возвращались в свое крыло.

Мы шли бок о бок, и он продолжал судачить о том, что Брия перестала общаться с ним в начале лета, но я думала совсем о другом парне, с которым не говорила уже несколько недель.

Олли сдерживал свое слово. Пока сдерживал. Он не приходил ко мне в комнату. Не вставал у меня на пути. Он держался подальше, и от этого мне стало только хуже. Я знала: те слова были к лучшему, но сердце пыталось доказать мне, что я ошиблась. Оно хотело на это надеяться. На то, что Олли меня не послушает.

– Я готов расправить крылья! – Джейк вытянул одну руку.

– Крылья или член?

– Ах ты извращенка! – рассмеялся он и ткнул меня в плечо своим. – Знаешь, как сложно в миссионерстве найти источник протеина? Я не мог дождаться возвращения в Долор!

– А что здесь есть?

Джейк вернулся, и ситуация с Олли из-за этого стала чуть более выносимой. Я не рассказала ему, что между нами произошло, но Джейк все равно прекрасно меня отвлекал.

– Так, ты должна пообещать, что никому не расскажешь! – попросил он, когда мы подошли к лестнице.

Я удивленно распахнула глаза, заметив, как изменились его тон и его поза.

– Ох, боже ты мой, видимо, новости будут умопомрачительные.

Джейк схватил меня за руку и подтащил к стене, подальше от посторонних ушей.

– Обещай, Мия. Никому не рассказывай!

Губы его почти исчезли – так сильно он их сжал. В глазах плескалось нетерпение.

– Ладно, ладно, обещаю…

Джейк склонился к моему уху.

– Лиам.

Глаза мои полезли на лоб. Челюсть отвисла.

– Быть того не может!

– Да.

– Нет…

– Да!

– Хм, Джейк. – Я толкнула его плечом. – Я ведь с ним спала!

Джейк замотал головой, чтобы удостовериться, что нас никто не подслушивает.

– Я знаю!

– Он вечно хмыкает! – прошипела я.

– Я знаю! Мне это чертовски нравится.

– Ох, Господи, не хочу ничего об этом слышать. Было бы неплохо прямо сейчас затолкать в себя стиральную машинку и хорошенько очиститься.

Джейк захихикал, и мы начали спускаться по лестнице в прежнем темпе.

Мы оказались на втором этаже и прошли по главному коридору в наше крыло. Тут-то я и заметила Олли – он шел прямо на нас.

И улыбка тут же сползла с моего лица. Олли каждый день напоминал мне о том, что на самом деле его нет рядом. На кончике языка вертелись слова – все то, что я хотела сказать ему и не могла. У меня не хватало духа.

Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Прости меня. Мне хотелось бы быть такой же сильной, как ты. Я тебя не заслуживаю. Я не хотела быть такой эгоисткой. Потерпи, пожалуйста, я все еще учусь быть…

Я старалась не поднимать взгляда, но не преуспела. Мягкие зеленые глаза вперились в мои. Олли провел рукой по волосам. С каждым его шагом сердце мое рвалось на клочки.

Вот так мы и оказались вдвоем в пузыре, где все двигалось медленно, а вокруг нас бесновался мир. Чем ближе подходил Олли, тем медленнее шагала я. Он вынул руку из кармана и схватил меня за запястье, когда мы поравнялись.

Время остановилось. И сердце мое тоже. На пару секунд даже мозг мой перестал проворачивать все слова, которые я готова была закричать Олли в лицо. Он легонько сдавил мою руку, а потом вложил в нее что-то.

И момент испарился. Я обернулась. Олли – нет.

На ладони моей оказалась бумажная оригами-роза, сложенная из мятой бумаги. Из легких будто выкачали весь воздух.

– Что такое? – спросил Джейк, возвращая меня в мир.

Я пыталась вдохнуть, прислушиваясь к дрожащему сердцу и читая накарябанное Олли на лепестке «Ты – мое все».