Я же спокойно активировал теневой навык Владение ледяным игломётом и, вскинув в направлении набегающей стаи скрывшуюся под ледяной глыбой кисть правой руки, стал ждать, когда все твари заскочат в подконтрольную таланту зону. Когда последний живоглот пересёк условную черту отмеренного на глаз контрольного контура, самая стремительная из гигантских рептилий уже набегала на меня и даже широко раззявила пасть, готовясь на следующем скачке смертельно захомячить застывшего (вероятно, от ужаса) человека. Но…

Щёлкнув пальцами свободной левой руки, я погрузил тридцатиметровую округу вокруг своей персоны в стазис Настройщика. Мгновенно стих рвущий барабанные перепонки кровожадный рёв атакующей стаи, и все два десятка живоглотов, обернувшись живыми скульптурами, застыли, кто как, прямо на бегу. Возможность плавно двигаться в сгустившемся «киселе» безвременья осталась только у меня. Чем я, разумеется, тут же не преминул воспользоваться.

Повинуясь моей воле, перемещающийся от цели к цели ледяной игломёт начал осыпать живоглотов смертельным градом игл стужи (снарядов в форме острых сосулек). Всего в боекомплекте прокачанной до максимальной десятой ступни абилки имелось ровно шестьдесят четыре иглы. А для гарантированного умерщвления одного высокорангового живоглота требовалось попадание по его уязвимостям минимум шести таких игл. Путём несложных математических вычислений выходило, что чисто стрельбой я наверняка сейчас положу лишь половину атаковавшей меня стаи. Тогда от уцелевших живоглотов по завершении стазиса мне придётся спасаться бегством. Потому как в рукопашном бою, несмотря на всю мою нехилую подготовку, против животной ярости невредимых гигантов-рептилий уцелеть не будет ни единого шанса.

Но сегодня позорно сбегать с поля боя не входило в мои планы. Поэтому стрельбу по застывшим напротив мишеням я распределил следующим образом. По пять игл стужи всадил в раззявленные пасти двум самым близким ко мне живоглотам. И ещё по три иглы направил в пятна уязвимости оставшимся восемнадцати членам стаи, благо подконтрольный моему таланту стазис позволил спокойно всё рассчитать и без спешки аккуратно воплотить задумку в реальность.

На последних выстрелах виски и затылок начало ломить от разгорающейся мигрени. Не дожидаясь явления кровавого тумана перед глазами, я деактивировал стазис с последним прицельным выстрелом.

Мгновенно поразившие цели иглы стужи ожидаемо смертельно ранили двух самых шустрых громил. Которые вместо финального атакующего скачка, как подкошенные, тут же рухнули в траву и, фонтанируя фиолетовой кровью, покатились под ноги отстающим собратьям. Остальные же восемнадцать живоглотов, получив хоть и не смертельный, но тоже весьма солидный урон от мгновенного удара сразу тремя иглами стужи по каждому, сбились со стремительного наскока на оказавшегося не таким уж и беспомощным противника. Все теневые твари дружно в разы замедлились, захромали, а некоторые даже неуклюже завались в траву, споткнувшись о тела первых двух жертв.

Но начавшееся было замешательство в стане врага ничуть меня не обмануло и ни на миг не притупило бдительности. Потому как я прекрасно знал, с каким опасным и коварным противником имею дело. Потрясающая живучесть теневых тварей позволяла через какое-то время полностью оправиться от нанесённых ни разу не простыми «сосульками» ран даже двум почти разорванным иглами стужи на куски смертникам. Что уж говорить об остальных гигантских рептилиях, сумасшедшая регенерация которых латала чудовищные раны на телах монстров буквально на глазах.

Образовавшейся заминкой в стане врага я воспользовался для активации Танца огня и тут же сам устремился навстречу хромающим живоглотам.

Лишь два месяца назад освоенный теневой навык Танец огня оказался чрезвычайно эффективной, но, увы, скоротечной абилкой ближнего боя. Пока что текущих ресурсов мне хватило на развитие Танца огня лишь до восьмой ступени. Однако уже сейчас это давало мне возможность восьмисекундной практически неудержимой атаки с восьмидесятипроцентным огненным прикрытием от урона. Как несложно догадаться, на последней десятой ступени развития абилки продолжительность её действия возрастала до десяти секунд, огненная защита же от любого входящего урона при этом подскакивала до ста процентов, то бишь гарантировала абсолютное спасение – это ли не чит чистой воды? Однако заполучить заветную десятую ступень было весьма непросто из-за чудовищного перекоса системных требований в сторону Интеллекта, показатель которого должен был быть доведён до невероятного тридцать восьмого уровня развития. К слову, пока что, вкачивая туда практически все свободные теневые бонусы, Интеллект мне удалось дотянуть лишь до тридцать третьего уровня, что, в принципе, позволяет уже сейчас отрыть девятую ступень Танца огня, но здесь затык возникает из-за банальной недостачи свободных очков теневого развития…

Полыхнувший меж тем вокруг тела багровый огонь мигом спалил плавки со шлёпками – собственно, предвидя подобный исход, я и был изначально столь скудно одет. Гудящее пламя превратило меня в огромный огненный фаербол, и, наскочив на первого подвернувшегося под горячую (в прямом смысле слова) руку живоглота, в высоком прыжке я яростно пробил кулаком в область глаза инстинктивно отшатнувшейся от огня рептилии. Крепчайший череп монстра от этого единственного, укреплённого огненной абилкой удара пошёл трещинами, и в образовавшуюся на месте выбитого глаза безобразную кровавую рану, как пылесосом, буквально всосало багровое пламя с моего кулака. Через мгновение содержимое черепушки живоглота превратилось в горящий костёр.

Одновременно с атакой кулаком первого врага, правой горящей ногой, доворачивая прыжок, я пробил по затылку шарахнувшегося в сторону живоглота-соседа, так же запросто сминая (словно не крепчайшую кость, а хрупкую бумагу) и его черепную коробку. В образовавшуюся на затылке кровавую пробоину снова, словно насосом, затянуло пламя с ноги… И вот уже двое гигантских зубастиков с горящими факелами вместо голов мёртвыми на все сто тушами оседают в розовую траву.

Я же, приземляясь на третьего, поскользнувшегося секундой ранее и не успевшего, на свою беду, подняться с земли живоглота, огненными ступнями, вбитыми в хребет бедолаги, прожигаю огромные дыры в горбатой спине страшилища.

Отталкиваюсь от забившегося в смертельной агонии третьего монстра и вторым широким прыжком настигаю и атакую четвёртого живоглота. Буквально испепеляю его верхнюю челюсть своим цепким, как стальной капкан, захватом… Продержавшаяся лишь один удар сердца под пылающей дланью твёрдая опора позволяет-таки сменить в полёте угол атаки и дотянуться носком левой ступни до шеи пятого живоглота. Из проделанной, словно концом лома, широкой обугленной раны ручьём хлещет кровь вперемешку с вонючим паром, и очередной смертельно раненый враг, почти выскочивший из зоны моего поражения, на следующем шаге без сил оседает в траву. Смертник же с обгоревшей челюстью (остатки верхней части которой багровыми головешками осыпаются под пылающей ладонью), конвульсивным движением коротких верхних лап неожиданно отталкивает меня. Его конечности мгновенно воспламеняются в моей огненной защите, но крепкие длинные когти прогорают до углей не сразу и, пробившись сквозь пламя, таки добираются до моей груди.

Кровь из нанесённых живоглотом болезненных порезов тут же запекается в гудящем наружном пламени. Полученное лёгкое ранение не мешает в бою, а напротив, лишь подстёгивает мою ярость. И, оттолкнувшись пяткой от шатающегося живого трупа с пылающими верхними лапами и обуглившейся челюстью, уподобившись жуткому огненному царусу, я перескакиваю на следующую потенциальную жертву…

А потом снова…

И снова…

И снова…

Хоть я и старался двигаться с максимально доступным ускорением, за отведённые Танцем огня восемь секунд успел прикончить лишь пятнадцать живоглотов из двадцати. Троица самых дальних подранков успела вырваться из зоны моей досягаемости и без оглядки сбежала восстанавливаться подальше от кошмарного огненного человека. Ещё двое вырвавшихся из огненного прессинга бедолаг из-за предыдущих ранений иглами стужи и дополнительных ожогов быстро сбежать с моих глаз не смогли, и по истечении срока действия огненной абилки я спокойно добил обоих бесшумными выстрелами в спину из крупнокалиберной винтовки с оптическим прицелом. Последнюю, разумеется, достал из безразмерного кармана на джинсах, благополучно переживших фаер-шоу в огнеупорном титановом футляре.

Обнаруженные на теле после боя царапины с ожогами вокруг рассечений лечить стал активацией Целебного пота. А пока запущенная абилка успешно латала немногочисленные болячки, я спокойно занялся извлечением и сбором заслуженных трофеев, к коим относились кристаллы из сердец и почек перебитых живоглотов. К счастью, жуткие вопли и свирепое рычание умирающих гигантов-рептилий разогнали всю живность на ближайший километр вокруг места побоища, и помешать мне копаться в потрохах мёртвых живоглотов никто даже не пытался.

Глава 7

Внимание! Полный отчёт за бой со стаей живоглотов:

Всего вами было убито 17 живоглотов 47-го, 48-го (2), 49-го, 50-го, 51-го (2), 52-го, 53-го (4), 54-го (2), 55-го, 57-го и 59-го уровней. За убийство 17 живоглотов вам начисляется 6925 (188 + 222 × 2 + 260 + 300 + 342 × 2 + 386 + 434 × 4 + 484 × 2 + 534 + 649 + 773 = 6925) очков теневого развития. В качестве поощрения вам начислено также 16 теневых бонусов к Силе, 20 теневых бонусов к Ловкости, 11 теневых бонусов к Выносливости, 5 теневых бонусов к Интеллекту, 17 теневых бонусов к КЭП.

Прогресс таланта Настройщик: +0,05 %.

Загоревшийся перед глазами итоговый лог я прочёл вторым потоком сознания, продолжая под контролем первого параллельно потрошить туши поверженных исполинов. Ну как потрошить, так-то фактически с каждым телом приходилось проводить натуральную пипец утомительную операцию. Вначале для вскрытия от глотки до паха крепчайшего кожисто-рогового панциря живоглота я использовал портативную болгарку с алмазным диском. Затем домкратом разводил створки выпиленного разреза примерно на десять сантиметров и стальными штырями фиксировал по краям разлома образовавшийся доступ к ужасно пахучим потрохам, вонь которых проникала даже через фильтры заблаговременно одетого противогаза. Ну и на завершающем этапе натягивал на руки толстые резиновые перчатки и буквально по локоть забирался ими в мерзкую требуху… Весь вышеперечисленный инструментарий для операции предварительно, разумеется, извлекался из растянутого эблюсом безразмерного кармана.

Когда полтора месяца назад я впервые разделывал живоглота, вышеописанная операция растянулась на добрые полчаса. И это стали, пожалуй, самые зловонючие полчаса в моей жизни. За неимением до этого навыков обращения с болгаркой, сперва долго не выходило элементарно пропилить толстую шкуру твари. Когда же наконец вышло пробиться к мягкой требухе живоглота, из пропила по обонянию шарахнуло таким лютым амбре, что я тут же согнулся рядом в мощнейшем рвотном спазме. И дальнейшее вскрытие пуза ящероподобного превратилось в эдакий аналог потрошения банки сюрстрёмминга, только раз в триста большего объёма… Увы, предварительно запастись тогда противогазом меня никто не надоумил, а спешно намотанные вокруг носа два полотенца от стрёмной и стремительной вони из растущего пропила практически не спасали. Я старался дышать только ртом. Сперва выходило не очень, но худо-бедно постепенно приноровился. Однако когда перешёл к расширению пропила домкратом… Короче, я уже смутно помню, как тогда смог вытащить из требухи сердце с почками. Видимо, функционируя, как зомби, держался исключительно на морально-волевых, просто чудом тогда не выблевав себе желудок. И за испытанные мучения даже получил в конце от системных щедрот дополнительное поощрение в виде двадцати теневых бонусов к Выносливости.