– Ладно, больше вопросов для вас пока нет, подпишите вот тут… – сказал он, почесывая жидкие усики. Они с Арефьевым были чем-то похожи. Возраст примерно одинаковый, у обоих усы, только у майора длинные, а у следователя пока в виде щетины. Цепин бросал недовольные взгляды на Арефьева, особенно в те моменты, когда нервно трогал волосяной покров над губой, будто бы завидовал. Однако лысиной, при довольно жидких волосах, так и не обзавелся. Так что завидовать, как мне кажется, должен был именно Арефьев. – Если появятся новые, я вас вызову.

– Угу. – Я всем своим видом показывала, что для меня это обыденные процедуры.

– Значит, вы предполагаете, что это кто-то из… родни? – И Цепин бросил еще один взгляд на майора, на этот раз усы были ни при чем. По неписаному соглашению мы не произносили вслух его имя.

Хоть он и смотрел сейчас на Петровича, вопрос адресовался мне, поэтому пришлось отвечать:

– Я предполагаю, что это он сам. Но коли вы утверждаете, что из таких мест не сбегают, во всяком случае конкретно он не сумел, то да, кто-то по его наводке это делает. Он псих и, скорее всего, считает, что в тюрьму угодил из-за меня. Про его родню мне ничего не известно, не считая спятившей мамаши, это уже к вам вопросы, но ведь была девушка в отделе вещественных доказательств, которая ему помогала?

Мужчины снова обменялись взглядами. Я как будто какой-то нелепый экспонат в музее. Я никак не могла понять: то ли я говорю слишком глупые вещи, то ли запредельно умные. Иначе почему бы просто не кивнуть? Зачем эти гляделки? Что дальше? Станете перемигиваться и записками обмениваться, как в детском саду? Или у вас просто не принято с посторонними обсуждать оборотней в погонах? Ну я-то, чай, уже не посторонняя…

Видя, что я начинаю закипать (я ощущала, как краснеют щеки), Цепин, словно прочитав мои мысли, отчетливо кивнул.

– Мы проверим это. Можете идти.

Сев за руль, я поняла, что еще долго не смогу управлять автомобилем. А ехать к Яме не меньше двух с половиной часов. Домой, конечно, быстрее, но важное дело таким образом снова придется отложить.

Я поднесла руки к лицу и увидела, что они трясутся. Что? Что на этот раз? Я привыкла понимать свои эмоции, даже просчитывать их наперед. Страх, вот что. Это явно он. Я вспомнила сырой и душный подвал. Подружку на соседнем стуле связанную, и веревки на собственных руках и ногах. Я не хочу этого опять. Но я понимаю, что «шесть» – это отсчет. Я не стала говорить полицейским, я бы не смогла объяснить, с чего я так решила. Это какая-то внутренняя уверенность, которая иногда у меня случается. Интуиция? Или ясновидение? Не знаю. Но все самые худшие опасения обычно сбываются точь-в-точь. А значит, он наметил шесть трупов. Более того, я точно знаю, что последней жертвой стану я сама.

* * *

Возле двери Кузьмича я столкнулась с каким-то парнем – высоким и лохматым. Он уже вышел, запирал простенькую старую деревянную дверь, а я подходила к своей – мощной, стальной, нашпигованной пятью замками и двумя цепочками. С некоторых пор я радею за свою безопасность. Мой дом – моя крепость, и все такое.

– Здравствуйте, – с интересом рассматривая меня, заговорил новый сосед.

– Здрасьте.

– А вы давно здесь живете? – парень заулыбался, разглядев меня получше. Ну да, я же без парика и с небольшим слоем макияжа. Будь я в образе Кассандры, парень бы ломанулся от меня со всех ног. Мужики боятся красивых, эффектных женщин и уж тем более опасаются ведьм.

– Более или менее, – расплывчато ответила я, доставая ключи.

– Просто я не знаю, к кому обратиться, нет телефона управляющей компании, и адреса их не знаю. У нас лампочка на лестнице не горит. Ступеньки крутые, можно свалиться и поломать себе чего-нибудь. У меня в принципе есть лишняя лампочка, я бы и сам вкрутил, не дожидаясь слесарей из ЖЭКа, но у меня нет стремянки. Попытался к соседу нашему обратиться, но он меня проигнорировал, чудной какой-то… Может, у вас есть?

– Что есть? – не поняла я, отвлекшись на одну странную фразу.

– Стремянка же! – парень улыбнулся еще шире.

– А, вроде была в кладовке… Сейчас посмотрю. – Я уже по инерции распахнула дверь, но обернулась. – Погодите, я не поняла. Что вы сказали про соседа?

– Вон из той квартиры, – показал паренек на дверь, за которой уже много лет стояла гробовая тишина.

Вчера мне послышались звуки за стеной кухни, которая соседствует с этой таинственной квартирой, но я списала на соседей сверху или снизу. Там раньше жила одна бабка, она давно померла, а племянница пыталась одно время сдавать, но быстро бросила все попытки. Вообще, про ту квартиру говорят «нехорошая». Это мне еще Ленка, сестра двоюродная, рассказывала. При мне никого в той квартире не было. До моего заезда вроде тоже несколько лет она пустовала. После смерти Кузьмича я вообще уже месяц как одна на этаже. Так что появление этого парня, который говорит со мной сейчас, меня уже поразило, а он еще и упоминает третьего соседа. Чудеса… Хотела я поинтересоваться, кто он сам такой, но постеснялась. Не мое это дело. Знаю, что у Кузьмича из ближайшей родни был какой-то внучатый племянник. Видимо, он и есть.

– Там уже давно никто не живет. Вы не путаете? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, мужик, весь замотанный в шарф так, что не видно лица, прошел мимо меня, быстро открыл ту дверь, – показал он на «нехорошую квартиру», – и скрылся с глаз, сделав вид, что меня не услышал.

– А вдруг он глухонемой? – предположила я. – И заматывается специально, чтобы к нему не обращались? Может, он стыдится своей инвалидности?

Парень задорно хмыкнул, очевидно полагая, что я так шучу, но, наткнувшись на мой серьезнее некуда вид, убрал с лица ухмылку и угрюмо кивнул, вроде как соглашаясь.

– Так стремянка же…

– Ах да…

Я захлопнула дверь прямо перед его носом, в последний момент заметив вытянувшееся лицо (он явно намеревался зайти вслед за мной), достала из кладовки нужное устройство, приволокла в прихожую, вновь открыла дверь и сунула парню в руки.

– Как сделаете свое дело, оставьте здесь, прислоненной к стене возле моей двери. Тут никто ничего не ворует, я потом заберу.

И закрыла дверь. А то знаю я вас. Сначала улыбается, потом добрые, общественно полезные дела делает, затем в гости напросится на чай, а там уж и в штаны полезет. Ну или под юбку, в зависимости от облачения. Мне этого добра сейчас вообще не надо.

Приняв душ, я села вести трансляцию. Мой канал посвящен гаданию на картах в прямом эфире, но многие зрители почему-то давно уже упрашивают меня сделать совместный просмотр фильмов или сериалов. Чаще всего даже просят аниме, но я в азиатской мультипликации не разбираюсь. Наконец я решила, что просмотр именно ужасов и мистических триллеров никак моему каналу не повредит, ибо прекрасно вписывается в стилистику. Особенно если главными действующими лицами будут ведьмы, гадалки и блогеры. Та площадка, на которой я веду трансляции, позволяет это делать и никак не бранится на нарушение авторских прав. Такие фильмы лучше смотреть на ночь глядя, это известно всем, поэтому стрим у меня был назначен на половину одиннадцатого: полтора часа до полуночи я планировала посвятить гаданию, и еще столько же уже в новом календарном дне – просмотру фильма. Выбор кино оставался за зрителями и проходил в формате аукциона, то есть кто больше задонатит, тот и заказывает музыку (ну то есть фильм).

– Доброго вам вечерочка, мои дорогие зрители. С вами первый магический видеоблогер Кассандра Князева. Заказать один расклад на картах стоит пятьсот рублей.

Дальше я приветствовала отдельно всех постоянных зрителей, донатеров и модераторов чата. Несмотря на то, что это просто ники, без фотографий и настоящих имен, каждый ждет к себе особого отношения.

Появилось первое платное сообщение. «Аноним оторвал от сердца пятьсот рублей». Текст: «посмотрите, плиз, какие защиты на этой тетке, фотку прикрепила».

Вот оно, любимое слово завсегдатаев сайтов магов-самоучек – «защита». Им и невдомек, что здоровая энергетика отбивает все их магические нападения безо всяких специальных защит. Впрочем, наверно, это они тоже подразумевают, а не только так называемую «ставленую» защиту.

Я открыла фото для себя, не показывая его на экране зрителям. Подключила вторую камеру, чтобы было видно мои руки, и сделала расклад.

Триплет: Рыцарь Жезлов, Десять Пентаклей, Дьявол.

Итог: Девять Жезлов.

– Эту женщину защищает родовой бес. Других специфических защит я не вижу. А зачем вам ее защиты? – насторожилась я. Если бы девушка спрашивала про себя, скорее всего, так бы и сказала: «Посмотрите мою защиту». Я стреляный воробей, хорошо изучила людей и понимаю, что редко кто проверяет защиты другого человека ради благих целей. А я как бы нашпигована моральными принципами по самое не балуй (привет бабушке по отцовской линии – той самой, в чьей квартире я сейчас живу) и не желаю пособничать в деле магических преступлений.

Зрительница, не озаботившаяся придумыванием ника, не пожелала писать в чат бесплатно и продолжила со мной общаться через донаты. Минимальная сумма такого вида сообщений, на секундочку, сто рублей.

«Аноним оторвал от сердца двести рублей». Текст: «Начальница, гадина [цензура], уволила, сказала, сокращение, а потом взяла свою племяшку [цензура] на мою должность!!! Хочу ей сделать порчу на смерть. Подскажите ритуал! Есть свежее фото и носовой платок!!»

О боги… И ведь она серьезно!

– А вы уверены, что это достаточное основание, чтобы сделать порчу на смерть? Вы отдаете себе отчет в том, что порча на смерть – это убийство?

Она снова задонатила. «Да!! Она гадина!!»

Ну что ж, сама напросилась.

– Для порчи на смерть нужно очень много энергии. Вы же понимаете, что не грибок на ногтях лечите, это магия совершенно другого уровня. Я в свою очередь тоже сделаю ритуал, но главные действия лягут на ваши плечи. Если вы готовы, то за двадцать тысяч рублей я скажу вам, что нужно делать.

«Конечно!!! Благодарю!!!» – ответила она за сто рублей, и только через несколько минут, когда я уже решила, что дамочка остыла и решила не губить чужую душу (и свою тоже) за такие деньги, пришел новый донат – на нужную сумму. Ну да, о чем это я. Сейчас у людей большие зарплаты, и двадцать тысяч – ерунда для них. Надо было другую сумму называть. Сама виновата. Но я не бабка Ефросинья (в миру – Ольга Рыбникова, моя бывшая подруга), которая берет нормальную таксу за личный прием. Я же только в интернете в прямом эфире делаю расклады и не знакома со стандартной мздой за подобные услуги. Да, я живу впроголодь, завишу от щедрости своих регулярных топовых донатеров и случайных добрых визитеров. Иногда в месяц собираю и сорок тысяч, а иногда всего двадцать. Но мне хватает. Я давно поняла, что счастье не в деньгах, не в славе и не в понтах. Счастье – оно в возможности жить так, как хочешь именно ты, и быть при этом сытым, здоровым и спокойным. С первыми двумя параметрами мне везет, а вот с третьим не очень. Когда нервы накалены до предела и ты сидишь на пороховой бочке, с минуты на минуту ожидая самого худшего, ты уже не можешь сосредоточиться на проблемах какой-то там очередной странноватой и кровожадной зрительницы. Единственное, что я знаю точно, – порчи делать нельзя. Тем более на смерть.