– Урод, ты меня толкнул! – вопит эта кукла.

– Конечно, – ухмыляюсь и, подняв руку, отстёгиваю лямку комбеза. – А сейчас ещё и себя толкну.

– Пошёл вон! – ещё громче вопит эта белобрысая, начиная отползать на заднице.

Вот дура. Сейчас же колючек загонит себе, кто доставать ей их будет?

И только я хочу ей помочь, как сзади раздаётся звук машины Егорыча. Разворачиваюсь и замечаю, как по дороге от Берёзовки поднимается столб пыли. Мчит, зараза. Сейчас бы съездить ему по щам за то, что не сделал, как нужно было.

Разворачиваюсь к этой Златовласке и, достав мобилу и разблокировав, протягиваю ей.

– Как пользоваться знаешь? Или у вас, столичных, и для этого бомжи есть? – вопросы звучат грубо, но она заслужила.

– Спасибо, – шепчет побелевшими губами.

– Мне твоё спасибо до одного места. Рассчитаешься потом, – зло отвечаю. Не понимаю: это она меня так злит, или это злость за сломанную мотыгу. – И совет тебе, на будущее: не вздумай здешних людей бомжами называть. Они побогаче тебя будут. По крайней мере, в душе точно.

Вижу, как вздёргивает подбородок. Ох же и не повезло тебе приехать в Берёзовку. Тебя здесь быстро научат уму-разуму.

– Матвей, ты только не злись, – Егорыч подъезжает ко мне и на ходу выскакивает из машины. – Ну подумаешь, не докрутил.

– Егорыч, ты охренел! Не докрутил? Ты же знаешь, что не тебе придётся сюда ехать снова. А батя и так злой на меня ещё с утра, – выговариваю Егорычу.

Хороший он мужик, но жить без рюмки не может. Если он не выпьет хотя бы чекушку в день, то говорит, что прожил его зря.

А батя же меня оставит виноватым, что недосмотрел, не проверил.

Он и так орал на меня сегодня, что уши сворачивались у всех, хоть и в кабинете мы были вдвоём.

– Нормальные отцы дочерей оберегаю, а мне что, отцовское ружьё доставать, чтобы девок твоих отгонять? Ты совсем совесть потерял, сын? Сколько можно? Из дома ушёл, поступил непонятно куда. Вечно пропадаешь, отпрашиваясь с работы.

– Ну я же всё успеваю, – отвечаю бате, но лучше молчать.

– И что? Я должен плясать от радости, что ты у меня такая Марья-кудесница?

– Бать, – опускаю голову. Не хочу грубить, но чувствую, что, если он не замолчит, сейчас будет хреново.

Но батя замолкает, и только его тяжёлое дыхание звучит на весь кабинет.

– Мотыжить поедешь сегодня на дальние поля, – выносит свой вердикт.

– Ну кто бы сомневался, – бурчу.

– Что сказал?

– Говорю, мотыгу хоть починили, или как в прошлый раз? – спрашиваю сразу.

– Вот пойди и проверь! – рявкает. Но только я разворачиваюсь, как в спину прилетает: – Сонька у тебя?

– Не видел, – отвечаю, не поворачиваясь, и выхожу.

– Прикрыватели, – возмущается батя, когда я закрываю дверь. – Дал же Бог детей!

– Матвей, ну я же не могу уследить за всем и сразу, – Егорыч уже тащит нужную деталь из багажника.

– А должен, Егорыч, – отвечаю и подхожу к нему, чтобы помочь.

– Матвей, – раздаётся звонкое, а я даже замираю сначала.

Поворачиваю голову и смотрю, как Златовласка аккуратно идёт в мою сторону, смотря себе под ноги.

– Спасибо, – она протягивает мне мобилу.

– Угу, – киваю и возвращаю внимание Егорычу, который завис, как старый ноут Соньки. – Егорыч, там где-то за рощей машина села. Нужно дёрнуть.

– Ага, – Егорыч только что слюни не пускает.

– Егорыч! – рявкаю я. Старый хрен. У самого пацаны моего возраста, а всё туда же.

– Ну чего ты разорался, – он быстро одёргивается. – Понял я, что дёрнуть надо.

– Кого? – спрашиваю сощуриваясь.

– Ну понятно, кого, – он быстро вытирает лоб рукавом рубахи. – Того.

– Кого того, Егорыч?

– Машина наша застряла там, – встреваёт эта Златовласка, а я вижу, что мозг Егорыча опять отключается.

– Мы поняли, – останавливаю её. – Егорыч, дуй к мотыге, а я проедусь, дёрну бедолагу.

– Сам? – Егорыч явно улавливает какие-то определённые слова.

– Сам! – грозно отвечаю, наклоняясь так, чтобы он видел моё лицо. – Иди давай, – киваю ему в сторону посадки.

– Да пошёл уже, – обиженно отвечает Егорыч и идёт в сторону поля, где и сломалась моя мотыга.

– А ты, если не хочешь приключения на свою пятую точку, Златовласка, когда приезжаешь в деревню, то учитывай местные нравы и одевайся более скромно, – злюсь снова.

– Меня, вообще-то, Злата зовут, – шипит эта мажорка.

Вот, точно! Как я раньше не додумался? Точное сравнение.

– Невелика разница, – отвечаю и слышу, что в нашу сторону едет ещё одна машина. – А это кто?

Но как только из-за деревьев выезжает УАЗ соседа, я даже воздухом давлюсь.

– Привет, дядь Сав, – здороваюсь с соседом и пытаюсь понять, чего он тут делает.

– И тебе не хворать, Матвей. Ты, смотрю, нашу потеряшку нашёл, – улыбается. – Здравствуй, Злата. Люся там уже извелась вся, что вы так долго едете.

– Машина застряла, – пропищала Златовласка таким голосом, что я даже растерялся сначала. Она ли это?

– Ну так сейчас помогут, да, Матвей? – дядя Сава смотрит на меня, а я только киваю.

– Как раз еду.

– Ну и ладненько, – с этими словами он подхватил чемоданы Златы и потащил к машине. – А вечером будем ждать тебя в гости. Отблагодарим, так сказать.

– Да меня уже отблагодарили, – хмыкаю я, бросая взгляд на Злату, которая немного тушуется.

Ты смотри! И куда же делись вся её бравада и хамство?

– Э нет, сосед, ты на нашу племяшку не смотри. Она у нас девочка хорошая, воспитанная, – а я даже закашливаюсь от его слов.

– Да я так и понял, – хриплю.

– Ну мы тогда поехали, – он помогает Злате дойти до машины. – А ты, как вытащишь машину, скажи водителю, куда ехать, хорошо?

– Ага, – киваю и наблюдаю, как машина с хамкой отъезжает от меня.

Вот только то, каким взглядом смотрит на меня эта мажорка, толкает меня на очень нехорошие мысли. Ну раз она хорошая для вас, соседи, значит, будем делать её такой для всех. А я с удовольствием ей в этом помогу.

Глава 5

***

Смотрю в белый потолок комнаты, которую мне разрешили занять, и проговариваю мысленно: я сильная, я справлюсь. Но очередной укус какого-то кровососущего становится последней каплей на сегодняшнее утро.

Спрыгиваю с кровати, которая больше напоминает гамак, только железный, и чувствую, как кровь начинает разливаться по телу. Господи, куда я попала?

Духота хуже, чем в городе. Кондиционера нет. Открыла окно ночью, так как дышать было нечем, и покормила комаров. Хотя стоп, я же видела коробку кондёра на улице. Мне же не могло показаться.

Выхожу из комнаты и сразу натыкаюсь на улыбающуюся тётю Люсю. В груди сжимается неприятный комок. Вот поэтому я и не приезжала сюда, а когда они приезжали в гости, старалась находиться где угодно, но не дома.

Тётя Люся очень похожа с мамой. Некоторые их даже путали и называли близняшками, хотя они всего лишь погодки.

– Златочка, ты проснулась, – она подходит ко мне и аккуратно обнимает.

– Тёть Люсь, а у вас нет кондиционера? – сразу перехожу к делу.

– Почему же нет, есть, – отвечает и идёт на выход из дома.

– А где он?

– В доме, где же ему ещё быть, – и снова улыбка трогает её губы, будто я такую глупость спросила. – В зале висит.

– А почему во все комнаты не поставить? – решаю спросить то, что реально не понимаю. Зачем так мучиться от жары?

– Для чего? – тётя Люся смотрит на меня непонимающе.

– Ну чтобы везде было комфортно, – стараюсь подтолкнуть её на правильную мысль, но в ответ получаю только звонкий смех.

– Ой, Златочка, так тебе что, жарко было? – смеётся тётя Люся. – Чего же ты не сказала-то?

– Ночью? – уточняю.

– Да хотя бы и ночью, – беспечность тёти Люси удивляет. – Так, погоди немного. Я сейчас тебе помогу.

Она вернулась в дом, а через минуту вышла с вентилятором. Только это не такой, как у меня есть в комнате дома, маленький и компактный. Это целая неуклюжая конструкция ядовитого оранжевого цвета, достающая мне до груди.

– Вот, смотри, что я тебе принесла, – она проносит это чудище мимо меня в комнату, осматривается вокруг и добавляет: – Хотя да, тут душновато. Мы-то на веранде давно не спим. Это раньше, когда лето жаркое было, то здесь спали. А знаешь, я попрошу Саву, и он сетки повесит на окна, если найдёт. А нет, так мы с тобой марлечки прибьём, и воздух свежий будет гулять постоянно.

– Ага, – киваю я, понимая, что, может, мне всё же переломить себя, позвонить папе и вымаливать прощение.

Но мой мозг быстро отметает этот вариант. Я ещё не остыла, да и после предательства этого козла Игната не хочу видеть никого.

– Я, наверное, в душ, – может, хоть там смогу успокоить зуд от укусов да остыть.

– Душ – это хорошо, – быстро соглашается тётя Люся. – Только он же ещё не нагрелся, или ты любишь прохладный?

– В каком смысле? – разворачиваюсь к тёте.

Я прекрасно помню, что вчера принимала душ в доме, и вода точно была тёплой.

– Ну душ у нас на улице сейчас, – тётя всё же справляется с этим чудовищным вентилятором, и на всё комнату раздается страшный гул от его лопастей.

– Так я же вчера в доме принимала душ, – решаю на всякий случай уточнить.

– Ну так это Сава специально для тебя бойлер включал, – и снова эта улыбка, которая начинает меня раздражать. – Но он столько электричества жрёт, что, как только ты покупалась, он его и выключил. А так у нас летом душ на улице. Хороший, кирпичный, вот только бак нагревается от солнца.

– Как замечательно, – надеюсь, моя улыбка сейчас не напоминает оскал. – Ну я тогда в душ, – разворачиваюсь, чтобы выйти из дома, но быстро соображаю, что не знаю, куда идти. – А где он? – уточняю и сама слышу, что уже рычу.

– Так в саду, Златочка. Там и туалет тоже есть, – тётя улыбается и подхватывает меня под руку. – Пойдём, провожу тебя.

Твою же мать, куда я попала? Мало того что вчера наткнулась на этого Матвея, который оказался совсем не бомж. Олег, папин водитель, вообще отказался заезжать сюда. Как оказалось, как только его вытолкнули, он сразу уехал обратно. А ещё здесь какая-то заколдованная связь, что работают только телефоны местных.

– А вот и душ, – тётя Люся гордо показывает мне на квадратное строение с деревянной дверью и чёрным ящиком на крыше.

– Спасибо, – шепчу я, потому что если скажу чуть громче, то чувствую – заору.

– Ты только на щеколдочку не забудь закрыться изнутри, а то дверь может сама открываться, – улыбается тётя Люся, подводя меня вплотную к двери.

Я заглядываю внутрь и не знаю даже, что сказать. На одной из стен несколько крючков, два окошка под самым верхом и торчащий из потолка железный круглый душ, больше похожий на лейку с вентилем. А на полу лежит деревянный тёмный квадрат.

– Вот, принимай душ, а я пойду яички соберу на завтрак.

Тёть Люся быстро скрывается, а я понимаю, что сейчас испробую ещё одну вещь в своей жизни, которую ни разу не пробовала. Боже, как мама могла жить в таких условиях? Это же её родительский дом.

Закрылась с горем пополам, разделась, но, стоило мне открыть вентиль, визг я сдержать не смогла. А ещё я поняла, что так быстро утренний душ никогда не принимала.

Но как только я вышла из душа, то реально поймала свой релакс. Утреннее солнышко пробивалось сквозь деревья и так и манило заняться утренней разминкой.

Я прошла чуть вглубь сада, выбрала место, где солнышко уже прогрело травку, и расстелила своё полотенце.

Села в позу лотоса и начала с дыхания. Нужно привести мысли в порядок, а дыхание – это первое, что нужно нормализовать, чтобы насытить кровь кислородом. Продолжая дышать, начала медленно выполнять простейшие асаны, чтобы растянуть мышцы и подготовить тело в разминке.