Когда я очнулся в хижине, пропахшей дымом, травами и чем-то сладковато-пряным, то мгновенно понял: меня спасли. Или поймали. Надо мной склонилась человеческая на вид женщина – среднего роста, изящная, с глазами цвета луга после грозы. Ворожея. Ведьма. Та, что вытащила меня из-за грани смерти и взяла мою душу в залог.

Ритуал, о котором она говорила, звучал красиво – восстановление жизненной энергии, слияние душ, баланс стихий. Но в ее взгляде горел огонь желания, и я чувствовал густой запах возбуждения, который с каждым мгновением становился лишь сильнее. Эта женщина хотела меня. И вряд ли подозревала о том, что я мог читать ее эмоции как раскрытую книгу.

За окном шел дождь. Капли стучали по крыше хижины, тяжелые, как удары моего сердца. Каждая капля будто отзывалась в черепе гулким, болезненным эхом. Хотелось пить. Но я заглушил все желания своего тела, сосредоточившись на единственной цели – вырваться из ловушки. Мои мышцы меня не слушались, словно все кости в теле расплавились, а жилы обернулись тонкими нитями, натянутыми до предела.

И пока ворожея говорила, вливая мне в уши свой сладкий яд, я не мог ни встать, ни закричать от злости, ни нанести удар. Каждая клетка моего тела все еще горела болью, а разум разрывался между благодарностью за спасение моей жизни и яростью от осознания рабства. Я – один из капитанов межзвездного флота Эллона, привыкший командовать тысячами подчиненных, керри, который никогда не знал границ среди бескрайнего космоса, теперь был связан магией чужого мира.

Ненависть из-за отсутствия выбора была такой сильной, что в какой-то момент я осознал: моё тело всё же подчиняется мне. И, воспользовавшись моментом, напал. Казалось, ворожея была настолько не готова к моей атаке, что ей и в голову не пришло защищаться. Она распростерлась подо мной с широко распахнутыми глазами, ее длинные черные волосы разметались по плоской подушке, обрамив прелестное, юное лицо, которое легко могло бы ввести меня в заблуждение. Но я уже познал всю глубину ее коварства, и мои пальцы без сожалений сомкнулись на тонкой шее, обтянутой нежной, бархатистой кожей. Где-то у самой поверхности тревожно билась жилка, и, бездна меня побери, как же легко было представить, что я просто немного усиливаю свою хватку и…

– Отпусти, – ее голос прозвучал тихо, но с интонацией, от которой мою грудь сдавило. Это была не нежность. Не страх.

Власть над моим телом.

Скорее всего, последствия того самого ритуала, о котором она говорила.

В изумрудных глазах плясали золотистые икры, и несколько мгновений я просто смотрел в них, не в силах отвести взгляд. А потом мои пальцы просто разжались, и я с тихим стоном откатился в сторону, после чего осознал, что на мне не было ни клочка одежды, которая прикрывала бы мою наготу.

– Ты должна была дать мне умереть, – прохрипел я. Губы треснули, язык был будто каменный и едва ворочался во рту. Пить с каждым мгновением хотелось все сильнее.

Она не ответила мне сразу. Плавно поднялась, соскользнув с кровати, взяла со стола миску и поднесла к моим губам. Теплая жидкость, терпкая и обжигающая, прокатилась по горлу, принеся слабое облегчение.

– И все же, я спасла тебя, – сказала она наконец. – Разорванные сосуды, кровь, чуждая моему миру энергия. Ты был на грани, и я вытянула тебя. Но цена…

– Я не соглашался на это, – оборвал я. – И не собираюсь платить.

– Ты уже заплатил, – горько усмехнулась она.

Я дернулся, почувствовав себя так, будто что-то обожгло мои внутренности. Сердце рванулось, и я увидел – между нами вспыхнула тонкая золотистая нить. Она исходила из моей груди и уходила в ее. Связь. Прямая. И даже без магии я ощущал, как наше дыхание смешивается, как ее взгляд давит, будто она медленно проникает в меня.

Маэриан.

– Ты связала меня, – прошипел я. – Проклятая ведьма.

Она улыбнулась. Не злобно, что выбесило меня еще больше. Мне хотелось уколоть ее за то, что она сделала. Довольно низко по отношению к тому, кому я задолжал жизнь. Но удар все равно не достиг цели.

– Давай не будем ходить по кругу, – предложила она. – Я поняла твою позицию. Ты упрямый и не сдашься. Но эта связь – единственное, что удерживает твою суть от распада. Без нее ты – пепел. Можешь ненавидеть меня за это, но ритуал практически завершен. И обратного пути нет.

– Я вырвусь, – пообещал я со всей яростью, что клокотала внутри меня. – Даже если это будет стоить мне жизни.

– Не только тебе, – печально усмехнулась Маэриан. Она шагнула к окну, за которым дождь, кажется, уже прекратился. Лунный свет пробился сквозь узкое стекло, осветив изгиб ее тела под тканью, которая казалась слишком легкой для погоды в этом мире. Будто приняв какое-то решение, ворожея внезапно развернулась и подошла ко мне. Я ощутил тепло ее руки, не коснувшейся меня, но уже сжавшей мое сердце железной хваткой.

– Ты уже не тот, кем был раньше, чужак. И еще не тот, кем станешь. Но ритуал еще не завершен. Ты еще не подчинился.

– Ни душой, ни телом, – бросил я с вызовом.

– Это лишь вопрос времени, – сказала она тихо, почти ласково. – Потому что ты уже чувствуешь, как тебя тянет ко мне. Как жжет внутри. И это не только магия. Это ты сам. Ты хочешь меня, даже если ненавидишь.

Я закрыл глаза, потому что в ее словах была правда, которую невозможно было отрицать. И это было хуже, чем физическая боль и отсутствие свободы. Это было всё равно что предать самого себя.

Глава 4

Маэриан

Кажется, я совершила огромную ошибку, привязав свою душу к чужаку, который даже не назвал мне своего имени. Правда, яростная и обнаженная, светилась в его глазах. Упрямства в этом необычном мужчине было гораздо больше, чем желания жить. И был лишь один способ заставить его подчиниться. Последнее средство, к которому я не хотела прибегать, потому что оно могло разрушить то хрупкое доверие, которое я могла бы заслужить, но… Речь ведь шла о моей жизни, и я не хотела умирать так глупо. И так рано. Не познав еще толком настоящей жизни.

Несмотря на то, что нападение отняло у него много сил, чужак не спал. Он наблюдал за мной, сидя на кровати и прикрыв нижнюю часть тела тонким покрывалом. Когда он оказался на мне, я слишком остро почувствовала его наготу и то, как именно ритуал связал наши судьбы. Нам предстояло стать любовниками или умереть, осталось лишь убедить в этом спасенного мной мужчину.

Его дыхание было резким и прерывистым, словно ему все еще было больно. Настороженный взгляд скользил по моему телу, как у зверя, которого загнали в угол, но он все еще готов был вцепиться в горло. Не в силах выносить напряжение, которое с каждым мгновением становилось все сильнее, я отошла к очагу. Мои щеки горели от смущения, потому что, несмотря на желание, которое будил во мне этот мужчина, я понятия не имела, как объяснить ему то, что должно было произойти.

В наших краях было мало мужчин. А в Ласточкином Лесу, где я следила за магическим фоном и общим порядком, их и вовсе не было. До того, как меня распределили сюда, я однажды была на ритуале Орошения. И воительница, которая привела пленника и прилюдно сделала его своим, во всех подробностях показала собравшимся, как именно следовало поступать с мужчинами. Эти образы долгое время преследовали меня во снах, и чем дальше, тем больше я убеждалась, что вряд ли смогла бы повторить что-то подобное. Поэтому, когда чужак мне подчинится, я собиралась отдать его нашим старейшинам. И все же, перед этим мне следовало каким-то образом выжить.

Пламя печи, яркое и жаркое, ласкало мои пальцы своим теплом, пока я помешивала жидкую кашу, приготовленную специально для моего ослабленного пленника.

– Ты должен поесть, – пробормотала я, не оборачиваясь. – Тебе нужно восстанавливать свои силы.

И перестать тянуть их из меня.

Ответом мне было молчание.

Наверное, мне стоило связать его, потому что пройдет совсем немного времени, прежде чем чужак окрепнет для нового нападения. И уж точно мне не следовало поворачиваться к нему спиной. Но когда я обернулась, он все еще был на месте. Сидел у изголовья кровати, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди, будто это могло его защитить. Его волосы, немного спутанные, рассыпались по плечам. Мощное тело было покрыто шрамами, свежими ожогами и ранами, которые уже начали затягиваться. Он олицетворял собой мою победу над смертью.

И смотрел на меня все с той же ненавистью.

Но мне стоило найти способ преодолеть барьер, воздвигнутый между нами, чтобы не прибегать к тому самому, последнему средству.

– Если ты боишься, я больше не стану подходить ближе, – тихо предложила я.

– Я не боюсь. Я тебя презираю.

Эти слова были, как острые осколки. И он точно знал, куда бить.

Я опустила взгляд на огонь. Там, в пляшущем жаре, я видела тени проведенного ритуала: кровь на губах, символы, выжженные глубоко внутри, мой хриплый голос, несущий в себе волю древних богов.

Я спасла этого чужака. Вырвала его из мертвого, искореженного металла, из огня, что плавил кости, из боли, от которой он мог бы сойти с ума. И, вероятно, у меня было право злиться на его неблагодарность. Если чужак не хотел подчиняться добровольно, я знала, как связать его достаточно крепко, чтобы он просто не смог больше сопротивляться.

С решительным вздохом я поднялась и вернулась к кровати. Он наблюдал за мной из-под низко надвинутых бровей, будто это он был хищником, а я – глупой жертвой, которая подошла слишком близко.

– Если ты спасла меня только ради того, чтобы трахнуть, то тебе достаточно просто попросить, – сказал он медленно. – Не надо говорить мне о подчинении, потому что никакая сила не сможет удержать меня здесь.

– Трахнуть? – я чуть не подавилась воздухом, и моя решимость угасла. – Да с чего ты вообще это взял?

Чувственные губы мужчины тронула ядовитая, понимающая усмешка.

– Я чувствую запах твоей похоти, маленькая ворожея, – сказал он. – Я знаю, что ты уже влажная и готовая для меня. Но если хочешь получить мой член, это ты должна подчиниться.

Кажется, я серьезно недооценила свою находку. Он не собирался возвращать мне долг жизни и совершенно не понимал сути петли, которая связала наши души. Я могла бы попробовать объяснить, но это заняло бы слишком много времени.

Я шагнула ближе к кровати, медленно и осторожно, будто приближалась к дикому зверю. Чужак напрягся, но не сдвинулся с места. Пальцы нащупали амулет, что всегда висел у меня на шее, и металл нагрелся от моего прикосновения.

– Что ты задумала, ведьма? – взгляд небесных глаз стал острым, и мое сердце споткнулось, а решимость едва не покинула меня.

– То, что должна, – пробормотала я, мысленно начиная произносить слова нового ритуала.

И, кажется, он что-то понял. Вскочил, несмотря на боль, одним плавным, смазанным движением оказался рядом. Глаза, удивительно красивые в гневе, метали молнии.

– Я убью тебя, если ты осмелишься, – прошипел он мне в лицо, но магия, связавшая нас, не позволила ему прикоснуться ко мне и причинить вред, поэтому я не отступила. Да и начатый ритуал невозможно повернуть вспять.

Я подняла руки, позволяя магии свободно струиться вокруг моего тела. Сила завихрилась, заставив чужака хищно оскалиться, когда он почувствовал давление новых уз.

Видит богиня, я не хотела делать этого. Но и позволить ему уйти, чтобы погибнуть, я тоже не могла.

Глава 5

Маэриан

– Что ты делаешь, ведьма? – процедил чужак. Замерев, он внимательным взглядом провожал потоки магии.

– Защищаю тебя, – проговорила я и, сосредоточив силу, начала читать шёпот Подчинения: – Услышь меня, строптивая душа. Твоя сила – ветер, но я – корни под землёй…

– Ты… – выдохнул он. Его мыщцы натянулись, будто он был готов к тому, чтобы снова прыгнуть на меня, и я невольно отступила на шаг, продолжая:

– Твоя воля дрожит, как воздух перед штормом, а моя – как ночь, затаившая дыхание до рассвета.

Он зарычал, прогнувшись в спине, выпячивая грудь, сжимая в кулаках постель. Натянувшаяся простыня с треском порвалась.