– Эээ, а что нам с ним надо делать? – растерялся Вран.

– Ромочка, ты наивен, как вчерашний вылупень! Нам же что нужно?

– Что?

– Нет, не того Иваном назвали, – ядовито, правда, необидно констатировал Соколовский, – Вран, нам нужно, чтобы люди тем, кто в исконных землях, сопереживали, понимаешь? Знали и помнили! Книги про нас прослушиваются в детстве и надоедают, кажутся скучными, а дальше-то что? А дальше идут в ход бродилки и стрелялки с какой-то мерзостью, которая потом прётся к нам в тумане!

– Ну тут японцы правильно делают, – рискнул высказаться Вран, – Они берут своих… ну, кицунэ всяких, тэнгу и всех прочих, да пускают в свои современные истории.

– Пускают они… нас и пускать не надо, мы сами войдём, было бы куда! – рассмеялся Сокол, приходя в расчудесное настроение. – Ладно, знаешь, давай-ка прощупай почву… Хочу позвать этого твоего руководителя сюда. Ты ему скажи, что у меня работаешь, но какие-то вещи не тянешь, и я хотел бы пригласить его для консультации.

– А… вы его не того? Ну… что он про туман знает…

– Вран, да про этот туман знает тут куча людей. Вон, про Голосов овраг в Коломенском вообще кто только не слышал! И ходят туда толпы, и ищут сами не зная чего… нервы пощекотать им хочется. Знали бы, как им повезло, что проход там исчез!

– И много было таких проходов? – осторожно спросил Вран.

– В своё время хватало…

– А теперь?

– А теперь действуют только те врата, которые открывает один человек… норуши вот ещё туда-сюда умеют проходить, но это только их ходы-выходы, другим неподвластные. Ещё может быть, если случайно что-то откроется, но на моей памяти это было всего несколько раз, спонтанно оттуда сюда заносило некоторых.

Вран подумал, а потом уточнил:

– А «один человек» – это тот, кто туман в исконных землях прогоняет?

– Да, только не тот, а та.

– Женщина?

– Девушка совсем молоденькая, – улыбнулся Соколовский. – На несколько лет младше тебя.

Уважаемые читатели Сокол говорит о событиях, явлениях и героине серии «По ту сторону сказки». Кто про неё не знает – там сейчас девять книг, пишется (правда очень небыстро) десятая. Если вы захотите полюбопытствовать, то Сокол там появляется в первой же книге и время от времени выныривает во всех остальных – он на редкость вездесущий персонаж. Первая книга самая неспешная и детская по написанию – вообще первая из книг, которые я написала. Дальше всё поживее и поактивнее. По моим наблюдениям, хотя книги написаны для подростков, очень часто их читают именно взрослые люди.

Вран открыл рот, чтобы поуточнять ещё – интересно же! Нет, про девушку он слышал, но думал, что это так… слухи. А оказывается, что всё правда. Он прямо чует, что Соколовский не врёт.

– У тебя сейчас взгляд любопытной Варвары на базаре! – хмыкнул Филипп. – Когда уточнишь у своего руководителя, когда он сможет приехать, сообщи мне. А теперь кыш отсюда!

– Эээ, а я вот ещё спросить хотел!

– Спрашивай, раз хотел.

– А вот это средство, которым Уртян Таню поил… у него побочек нет?

Соколовский покосился на насупившегося Врана и неожиданно улыбнулся.

– Надо же, какой заботливый братец… ладно, ладно не злись! Побочка есть – обоняние лучше стало.

– А средство действует надолго? Как часто Тане его надо пить, чтобы змеюка не заграбастала её себе? – Вран невольно представил Таню, ЕГО Таню с пустым взглядом послушной куклы и с трудом сглотнул – аж горло перехватило.

– Средство действует всю жизнь, – успокоил его Соколовский. – А вообще-то ты мог бы мне немного больше доверять. Видишь ли, я заинтересован в Татьяне, так что о её безопасности забочусь.

Вран кивнул, но упрямо сдвинутые чёрные брови однозначно свидетельствовали о том, что ему можно говорить что угодно, но он всё равно будет контролировать Татьянино окружение, беспокоиться о ней и по-своему защищать.

– Вот и славно! – думал Соколовский, глядя вслед Врану. – Вообще-то ему это требуется ничуть не меньше, если не больше, чем Татьяне. Защищать кого-то, кого любишь, даже если для этого надо держаться зубами за воздух… – невольно припомнил он слова Кота, а потом кивнул сам себе. – Иногда и живёшь-то только ради того, чтобы защищать!

Но философия философией, а насущные дела никуда не исчезли. Поэтому Соколовский вызвал Татьяну, расспросил у неё о явлении Эвил в клинике, а потом спросил:

– Даже я уже слыхал краем уха про любимый диагноз нашего нового специалиста. Ей что, действительно только ожиревшие животные попадаются? Хотя… у полоза Эвил точно ничего такого не было.

Татьяна напустила на себя бесстрастно-профессиональный вид и пожала плечами.

– Таня! Я задал вам вопрос… – строго воззрился на Татьяну Сокол. – Я должен понимать, кто у меня работает!

– Филипп Иванович, если можно, спросите это у Ивана Степановича, – Татьяна не любила «переводить стрелки» на кого-то другого, но, на её взгляд, это был сейчас единственный выход. – Он, как ветврач высочайшей квалификации и наш руководитель, вам лучше ответит.

– Поняяятно, цеховая солидарность и моральная чистоплотность в тесном симбиозе! – протянул Соколовский. – Тань, я именно вас спрашиваю. Я и так понимаю, что Марина вам ни разу не конкурентка, да даже если бы и была, вы бы не стали её подсиживать. Мне просто нужна правда! Что у неё за история с вечным у всех ожирением? Она что? Больше никаких диагнозов не знает?

– Почему же? Она, в принципе, достаточно грамотный специалист. Другое дело, что комплексует очень. Ей кажется, что она должна быть непогрешима во всём и всегда, вот и пытается сходу всех строить, чтобы ни у кого сомнений в этом не возникало, – Татьяна припомнила некоторые особенности начальства и осознала, что сейчас лучше ответить…

– Так… а дальше? Таня, я же всё равно узнаю! – предупредил Сокол. – И при чём тут всё-таки ожирение?

– Коллег она ревнует к клиентам и руководству, а животные… понимаете, сейчас излишний вес у животных – это довольно распространённая вещь. Тут, правда, надо понимать, как именно это определять. Вот, положим, принесли кота, а он реально увесистый, только вот он по породе такой и должен быть – плотный, тяжёлый. А Марина сходу скажет – ожирение, чтобы выиграть себе время, ошарашить, впечатлить и подавить клиента, а дальше уже потихоньку и, по возможности, незаметно искать истинную причину проблемы.

– А что за истории, когда она оспаривала ваши рекомендации и животным становилось хуже?

– Это как раз от ревности, – вздохнула Таня.

– Ясно. Хорошо, я понял! Этой самой Марине, насколько я понял, отчаянно повезло, что вы пришли. Эвил бы её в порошок растёрла.

– Да, она рассердилась, – согласилась Таня. – Я хотела уточнить, а она действительно будет тут жить?

– Нет! Жить не будет, а вот бывать – да. Так что комнату ей приготовьте. Я так думаю, что на днях выйдет публикация о том, что у нас с ней роман, и её придётся тут оставить…

Соколовский поморщился. Не хотелось ему всё это затевать, но выхода не было – можно было напрочь заморочить Хвостова, даже нескольких таких «Хвостовых», но, когда со шлеек спущены много подобных «ищеек», отбиться уже сложно. А домыслы? А дурные слухи? А вылепливание из общественного мнения чего-то совершенно далёкого от реальности, которое подобные «грязевые издания» очень даже практикуют?

– Нет уж! Дешевле с Эвил в «роман» сыграть, благо, правила нам обоим знакомы, – решил он.

– Хорошо, я приготовлю комнату, – Татьяна, радуясь, что вопросы про Марину закончились, поспешила за пылесосом и тряпками, а Соколовский сам себе кивнул:

– От Марины буду избавляться. Мне тут такие «специалисты по экзотам» не нужны! Кстати, про экзотов… А не пора ли моего медведя у Крыланы обратно вытребовать? Что такое, в самом деле, а? Зацапала мишку и не отдаёт! – хмыкнул он.

С Крыланой поговорить удалось этим же вечером.

Вороница была явно не в настроении, сверкала на Соколовского чёрными глазами, бросая гневные взгляды такой интенсивности, что было даже странно, почему они не взрывaлись рядом с Филиппом.

– Что случилось? – Cоколовский подавил в себе желание спросить: «Что я такого сделал?», вовремя вспомнив, что он вообще-то тут хозяин положения, а ему медведя не возвращают…

– И вы ещё спррашиваете? – возмутилась Крылана.

– Да, спрашиваю. Очень хочу узнать! – кротко признался Филипп. – Я, как нормальный мужчина, женскую логику всё равно не догоню, так что только и остаётся спрашивать!

– Не догоните, так хоть согрреетесь! – парировала Крылана. – А случилось то, что Таня у вас прросто зашивается! И ветерринарр, и выездной консультант, и доверренное лицо, и УБОРРЩИЦА!

– Крыланочка, но, во-первых, уборка нужна не каждый день, а когда кто-то приезжает, – Соколовский предпочёл бы с морочницей не ссориться, поэтому пустился в объяснения, – А, во-вторых, я же не могу нанять уборщицу со стороны! Вы представляете, ЧТО будет с посторонним человеком?

– Я всё прредставляю… – сердито сощурилась Крылана. – И даже то, что Таня прросто упадёт от перреутомления! Я её тогда у вас прросто заберру и всё!

– Так, секунду… вы мне ещё медведя должны вернуть! – припомнил Соколовский.

– Ах, да… медведь! – Крылана сделала над собой усилие и даже почти улыбнулась, отчего Сокол насторожился гораздо больше, чем от крупного скандала, который ожидал с минуты на минуту. – Медведь, значит…

– Так, а что у нас с медведем не то? – Cокол сам никогда не был в шкуре мужа, у которого жена забрала крутую машину, а потом вдруг как-то заюлила, когда её надо отдавать, но некое подобное беспокойство ощутил.

Но медведь-то не машина, его разбить не получится… наверное. Да?

Крылана явно тянула с ответом, Сокол пытался сообразить, к чему ему готовиться, но, конечно, не преуспел!

– Я не могу вам его веррнуть! Давайте меняться! – выпалила, наконец, Крылана.

– Не понял… – протянул Филипп, – Вы его что, как-то того… иcпортили?

– Ой, ну какие глупости вы говоррите! Конечно, нет! Просто он у нас так пррижился замечательно! Он готовит так, что даже рродственники мужа в восторрге! Он исследовал все прродуктовые возможности в округе, выяснил, где что можно заказывать, где что покупать, разверрнулся… Даже выглядит по-дрругому – довольный жизнью, понимаете?

– А как он переносит многолюдье? В смысле ваши родственные слёты?

– Пррекрасно! Я попрросила его не сдеррживаться, когда ему мешают готовить, так что у нас перриодически такая тишина и благолепие… А потом, если он устает, то прросто уходит в лес и гуляет там. Я знаю, что вы хотели его поселить в своём терреме, но это очень далеко от цивилизации, а он всё-таки не совсем дикий. Он же за зиму там или в спячку впадёт, чего никогда не делал, или озверрреет!

– Нда… не исключено! – протянул Соколовский. – Погодите… а что вы говорили про мену? Вы на кого его менять хотите?

Крылана тяжело вздохнула и объяснила, что дальние родичи мужа сплавили им в их загородный дом молоденькую вороницу.

– Пррродали, проще говоря. Она – их позоррр, потому что летать не может. Так что они мне её прривезли и прредложили в качестве служанки, если я никому из ворронов не буду говорить, какого она ррода, ну… и немного помогу финансово их старршему сыну. Я хотела её Тане показать, мало ли… вдруг ей помочь можно. А тут эта уборрка… Короче, она может здесь остаться, помогать Тане с хозяйственными вопросами за еду, больше ей всё равно рродичи и не обещали, а медведя вы мне отдадите в повара и охрану для дома.

– Ничего себе предложение! – Соколовский тянул время, делая вид, что сомневается, хотя сходу понял – это очень выгодное предложение!

– Соглашайтесь, а то я буду ходить и трретировать вас за Таню! – пообещала Крылана.

– Хорошо, соглашаюсь – очень уж угроза страшная! – рассмеялся Соколовский. – А Таня её видела?