Мы с ней виделись раз в две-три недели. Наша первая встреча произошла шесть лет назад, когда в огне Пожара пылал собор Святого Павла. Тогда эту женщину звали Кэтрин Ловетт. Примерно через год она стала госпожой Хэксби, молодой женой старика. Но вскоре пожилой архитектор умер при обстоятельствах, до сих пор являвшихся мне в ночных кошмарах, и Кэт осталась вдовой.

Нас крепко связывало общее прошлое, и оно же давило на нас, как чересчур сытный обед на желудок. В прошлом году я провел ночь в ее постели, а наутро сразу предложил Кэт руку и сердце, но она отказалась и от того, и от другого. И все же мы с ней по-прежнему были чем-то бóльшим, чем просто друзьями. Мы с ней ходили на музыкальные вечера и в театры. В хорошую погоду совершали речные прогулки. И если Кэт нужен был сопровождающий мужского пола, она всегда обращалась ко мне. Но даже в ее отсутствие образ Кэт являлся мне настолько часто, что это было и неудобно, и непрактично.

Теперь же она предстала передо мной во плоти, придя в мой дом с историей о безликом мертвеце и несгибаемом мировом судье, и мне сразу же стало проще. О причине своего визита Кэт рассказывала холодно и без малейшего проблеска чувств, будто врач, описывающий коллеге симптомы больного.

Я позвал Маргарет и велел ей убрать осколки. Затем мы с Кэт молча сидели в сырой, наполненной отвратительными запахами гостиной и вспоминали тех, чьи жизни незаслуженно оборвались. Стоило появиться моей гостье, и Сэм, не дожидаясь понуканий, сам разжег огонь в камине. Отсветы пламени плясали на щеке Кэт, и я подумал, что с годами она стала еще красивее. Кэт позволила мне налить ей вина, однако к бокалу не притронулась.

– Ну так что же, сэр? – резко спросила она, отвлекая меня от глупых мыслей. – Вы выполните мою просьбу и замолвите за нас словечко перед милордом?

– Лорд Арлингтон сейчас в Юстоне и, по всей видимости, пробудет там несколько недель. Покинув Норидж, король и королева некоторое время будут гостить у него.

– В таком случае напишите лорду Арлингтону. – В голосе Кэт прозвучало раздражение. – Стоит милорду встать на нашу сторону, и затруднения наверняка разрешатся.

– Полагаю, Раш сказал правду? – уточнил я, подливая вина в свой бокал. – Чардская богадельня действительно является частью владений Или-хауса?

– Да. Но суть дела даже не в законах. Мой клиент, господин Хадграфт, утверждает, что Раш вредит ему нарочно.

– Почему?

– Не знаю. Хадграфт говорит, что изначально Раш вкладывал в проект свои деньги, но в последний момент забрал их. Отчего он передумал, мне неизвестно, но что-то тут не сходится. Останавливать строительство – слишком радикальный шаг.

– Раш может заявить, что не желает, чтобы вы случайно уничтожили следы до начала расследования.

Кэт покачала головой:

– Если бы мировой судья и впрямь тревожился об этом, то просто велел бы оградить мусорную кучу. Зачем же препятствовать работам на всей территории?

– Это его решение, – заметил я. – Пусть даже оно кажется вам самодурством. Как представитель закона, Раш наделен определенными полномочиями.

– Но в нашем случае он явно злоупотребляет властью.

Я сменил тему:

– Значит, раздетый мужчина. Жертва убита, обезображена до неузнаваемости и брошена в мусорную кучу посреди огороженного двора, где идет строительство, к тому же богадельню охраняет сторож. Трудно представить, что такое возможно.

– Еще у сторожа есть собака, – добавила Кэт. – Но она исчезла.

– У вас есть хоть какие-то догадки, кто этот убитый человек? Или почему с ним расправились? И почему убийца так старался лишить свою жертву лица? Чтобы мужчину никто не узнал?

– Не имею представления. – Кэт отвела взгляд и принялась водить пальцами по ножке бокала. – В любом случае все это не имеет отношения к проискам Раша.

Я не разделял ее уверенности.

– А раны на груди убитого? Какого они размера?

– Довольно большие.

– От меча?

– Возможно. – Кэт поглядела мне прямо в глаза; в сиянии свечей ее кожа казалась золотистой. – Я насчитала не меньше полудюжины.

– И что с того?

– Разве одной недостаточно? – спросила Кэт. – Или двух, чтобы уж наверняка? Такое чувство, будто…

– Убийца ненавидел жертву? На мужчину напал безумец?

Кэт отпила маленький глоток вина.

– А может, и то и другое сразу.

– Не понимаю, что заставило преступника спрятать тело на месте строительства, – продолжил я. – Он ведь наверняка понимал, что тело быстро обнаружат.

– Может быть, преступник и впрямь душевнобольной. Или убийца запаниковал. Да и как бы то ни было, не мог же этот человек протащить труп по улицам и остаться незамеченным даже в ночной час.

– Может, у вас есть что-нибудь еще? Важна любая мелочь. Чтобы помочь вам, я должен знать все.

Кэт принесла с собой сумку. Пододвинув ее поближе, она вытащила маленький сверток. Развернув его, Кэт выложила на стол мужскую туфлю.

– Ее нашли у мусорной кучи, где лежало тело. – Кэт подтолкнула туфлю ко мне. – Не знала, говорить ли о ней вам. Мое дело – разобраться с Рашем, а не искать убийцу. Видимо, туфлю они с констеблем не заметили.

– Это обувь жертвы?

– Скорее всего, да. Непохоже, чтобы она пролежала во дворе долго. Полагаю, туфля французская, к тому же настолько заношенная, что едва не разваливается. Однако при покупке хозяин наверняка отдал за такую обувь немалые деньги.

– Кто-нибудь видел рядом с богадельней француза?

– Не знаю. Бреннан говорит, что к дочери Хадграфта ходит учитель французского, но я ни разу не встречала его. Может быть, он даже не иностранец. Кроме того, убитый мог купить уже ношеные туфли. Да и вообще, в наше время раздобыть французскую обувь в Лондоне ненамного труднее, чем в Париже. – Тут Кэт протянула Марвуду скомканный листок. – Это я нашла внутри туфли. Видимо, хозяин напихал в прохудившуюся обувь бумаги, чтобы не промочить ноги.

Кэт пододвинула ко мне обрывок записки: «…арадж, „Лебедь“, у Холборнского моста». Буквы были выведены так коряво, словно их писал ребенок.

– Госпожа Фарадж сдает комнаты внаем в Свон-Ярде, – продолжила Кэт. – Знаете, что такое «Лебедь»? Большая таверна возле моста. Оттуда ходит один из дилижансов до Оксфорда.

– Вы там бывали?

– Мы с Бреннаном наведались туда сегодня во второй половине дня. Одного из жильцов никто не видел с вечера субботы. Возраста он подходящего, к тому же носит парик, как и убитый. Его фамилия Айрдейл.

– Кто он такой? Чем занимается?

Кэт запнулась.

– Больше мне об этом человеке ничего не известно. Кроме того, что в субботу вечером в Свон-Ярд приходили двое мужчин и спрашивали его.

– Думаете, это были его убийцы?

– Ничего я не думаю. – Тут Кэт повысила голос. – И не хочу думать! Мое дело – строить богадельню.

Глава 5

На следующее утро мы с Сэмом нашли на Стрэнде наемный экипаж. Через Ковент-Гарден мы ехали черепашьим шагом. Наш путь лежал мимо Генриетта-стрит. Отдернув занавеску, я устремил взгляд на дом под знаком розы – тот самый, где жила и работала Кэт. Однако смотреть было не на что – в окнах ни одного лица, ни Кэт, ни кого-либо другого. Только привратник Фибс грелся на солнышке у двери. Меня он не заметил.

Колеса стучали по булыжникам. Из-за многочисленных заторов продвигались мы с Сэмом медленно, вдобавок от экипажей вокруг было столько шума, что попытки завести разговор не имели смысла. Как только стало потише, я объяснил Сэму, что нам нужно что-нибудь разузнать о некоем Айрдейле.

– Гляди в оба и слушай внимательно, понял?

Сэм кивнул: перспектива заняться чем-то, не входящим в обычный круг обязанностей, его развеселила.

Возница высадил нас у Свон-Ярда. Дверь дома Фарадж открыла служанка, крупная женщина с пятнами пота под мышками. Я заявил, что исполняю поручение короля, и потребовал, чтобы она отвела меня к хозяйке. Служанка проводила нас в душную столовую на первом этаже. Госпожа Фарадж сидела, положив левую ногу на скамеечку.

– Я ищу господина Айрдейла. Мне сказали, что он снимает здесь комнаты.

Я показал хозяйке документ, подтверждающий, что я состою на службе у лорда Арлингтона, а значит, и у короля. Для некоторых бывало достаточно одного вида печати, но старуха прочла текст от первого до последнего слова, сопя от натуги и высунув кончик языка. Возвращая документ, госпожа Фарадж взглянула на меня и переменилась в лице. Она заметила мои шрамы.

– Да, сэр, господин Айрдейл действительно проживает здесь. Но сейчас его нет дома.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Кажется, в пятницу. Или, может быть, в субботу утром.

Сегодня была среда.

– Не знаете, куда он подевался? – спросил я.

– Нет. – Тут госпожа Фарадж оживилась. – А к нему в контору вы заходили? Там наверняка знают, где он. Это на Куин-стрит, рядом с Линкольнс-Инн-Филдс.

– И где же он служит?

– В Комиссии по зарубежным плантациям, – с гордостью сообщила хозяйка. – Без нашего господина Айрдейла они как без рук.

Плохая новость. Расследование всегда осложняется, если в деле замешан государственный служащий. Эта комиссия – одно из многочисленных ответвлений Тайного совета, которые отпочковываются каждый раз, когда заседающие в нем мужи не в состоянии пошевелить своими деревянными мозгами и принять решение. Но будь Айрдейл человеком богатым и важным, то не жил бы в Свон-Ярде. Парик свидетельствовал о том, что он секретарь, а не лакей. Из этого следует, что свою должность Айрдейл наверняка получил благодаря рекомендации высокопоставленного лица.

– Что он натворил, сэр? – спросила госпожа Фарадж.

Сэм прочистил горло и украдкой сплюнул в камин.

– Насколько мне известно, ничего.

– Честное слово, у меня порядочный дом. Спросите кого угодно.

Хозяйка поведала мне, что Айрдейл снимает у нее комнаты с прошлой зимы. Человек он нелюдимый. Счета оплачивает более или менее вовремя, кредиторы к нему не приходили.

Когда я спросил госпожу Фарадж, как выглядит Айрдейл, она дала мне туманное описание, под которое подпадали не меньше тысячи лондонцев.

– Еще он носит парик, – добавила хозяйка. – На Пасху обзавелся подержанным. – Во взгляде хозяйки мелькнула злоба: так змея на долю секунды высовывает язык из пасти. – Теперь чуть от гордости не лопается!

– К нему часто ходят гости?

– Нет, сэр. Вовсе не ходят, если не считать иноземного джентльмена.

Ни хозяйка, ни служанка описать визитера не смогли: его лицо скрывала маска. Даже национальность этого человека осталась загадкой. За прошедшие несколько недель он наведывался в дом раза два.

– А двое мужчин, которые приходили в субботу вечером? – спросил я. – Они разговаривали с вашей служанкой.

– Какие мужчины, Пейшенс? – резко спросила госпожа Фарадж.

– И почему ты только что о них умолчала? – потребовал я ответа.

Глаза служанки были настолько пустыми, что я задался вопросом, не слабоумная ли она.

– Господин, какие же это гости! В дом-то они не входили. Просто спрашивали, где господин Айрдейл.

Буквалистская логика служанки балансировала на грани дерзости, но я решил не выяснять, случайность это или умысел.

– Как они выглядели?

Служанка призадумалась и наконец ответила:

– Один на крысу смахивал. А второй – здоровенный толстяк.

Почувствовав, что больше ничего от этих двоих не узнаю, я попросил отвести меня в комнаты Айрдейла.

– Служанка вас проводит, сэр. – Госпожа Фарадж состроила гримасу, отчего стала еще больше похожа на лягушку. – Моя подагра сегодня разыгралась не на шутку. – Она поморщилась, словно желая продемонстрировать всю тяжесть своего состояния. – Господь свидетель, нынче утром мне лестницу не одолеть, разве что чудом.