Баб Валя сокрушенно вздыхала, а баб Маша гордилась, что вот у нашей-то девочки не будет проблем с женихами!

Проблемы были. Несмотря на то, что я пекла, по словам баб Вали, как волшебница, и выглядела, по словам баб Маши, как богиня, проблемы были.

Может, оттого, что растили меня две старушки, и в обществе сверстников я просто не знала, куда себя деть?

Так уж вышло – родители погибли в автокатастрофе, когда я была совсем крохой. Их матери погоревали да и… съехались, чтобы вырастить внучку.

У нас дома всегда было вкусно, чисто и весело.

Но с ровесниками общаться я не умела.

Зато ж выучилась великолепно. Школу закончила на высшие баллы.

Но когда решила поступать на технолога хлебобулочной промышленности, больше всего возражала, как ни странно, баб Валя!

“Да разве это профессия!” – сокрушалась старушка.

“Ты же и так умеешь печь!” – вторила ей баб Маша.

А я стояла на своем.

Сердцем чувствовала, что если подойти к бабушкиным рецептам с научной базой, то…

К сожалению, к тому времени, когда я решилась открывать пекарню, ни баб Вали, ни баб Маши со мной уже не было.

Они сгорели одна за другой, едва мне исполнилось двадцать.

Баб Маша, уходя, сжимала мою руку и шептала: “Ты только всегда мечтай! Верь своему сердцу! Оно у тебя мудрое! Верь!”

Тогда я решила, что это она о моей страсти к выпечке.

Поэтому, отплакав свое, часть наследства потратила на то, чтобы открыть собственную пекарню.

В самом центре! Около рынка! Козырное место. Уютный зал.

Но мне очень не хватало оборудования.

И вот… Конкурс! С каким-то умопомрачительным призовым фондом!

– Маринка! Я совершенно точно знаю, что возьму этот приз! – сжимаю подружкину руку. – Точно возьму! И у меня будет лучшая пекарня в городе!

И, как ни удивительно, сердце меня не обмануло.

Правда, взяла я приз не в категории “Лучшее ржаное изделие”, а “Открытие года”.

Я – открытие! С ума сойти!

Это был шок, эйфория, восторг!

Я не помнила себя от счастья!

На фуршете обнимала каждого, кто подходил меня поздравить, пока не встретилась взглядом с… ним…

Глава 3

Александра

Он просто стоял и смотрел на меня…

Посреди суеты и шума гремящей музыки, посреди толпящихся людей и снующих с бокалами официантов, он просто стоял и с еле заметной улыбкой смотрел на меня…

Казалось, что мир остановился.

Казалось, что до этого мгновения я летела, гонимая сумасшедшим циклоном, но вот наконец его центр… Вот все то, к чему я стремилась.

Замерла, распахнула глаза, поправила выбившуюся из прически прядь…

Его улыбка стала чуть шире. Он сделал шаг вперед.

Мы танцевали…

Мы не говорили друг другу ни слова, просто танцевали.

Медленный плавный танец, состоящий из случайных касаний бедер, из нежных сплетений рук, из взглядов и еле заметных движений губ…

Опьяненная эйфорией, совершенно неопытная в отношениях, я даже не знала, что ему сказать! И молчала.

А он ничего и не спрашивал. Только представился.

Леха.

Именно так он сказал: “Леха!”

Я окинула взглядом этого красавчика в рубашке с золотыми запонками, и мне почему-то стало жутко весело. Только сильный, умный и состоявшийся человек может позволить себе немного поозорничать и вместо серьезного имени-отчества представиться Лехой.

Так мне тогда показалось.

Влекомая танцем, неведомой до того близостью, нежностью, опьяненная эйфорией от победы в конкурсе, я, кажется, впервые позволила себе забыться и отдаться на волю чувств и желаний.

Совершенно точно впервые.

Он превратил меня в женщину.

Не помню, как мы оказались в номере.

Помню шелк простыней, его бархатный голос, помню ласки и поцелуи, от которых до сих пор кружится голова, его слова, произнесенные страстным шепотом мне на ухо…

Божественное сумасшествие, неземное наслаждение, безумный восторг!

Маринка рассказывала, что первый раз всегда дурацкий, а я…

Я была счастлива.

До того момента, как проснулась.

Резко села на кровати, окинула взглядом шикарное мужское тело, тихо сопящее рядом со мной…

Он повернулся, что-то сонно пробормотал, пошарил рукой по простыне, нащупал мое запястье… И снова уснул…

А я, ошарашенная своим же поступком, совершенно не представляла, что теперь делать! Бабушки о таком не рассказывали!

Рассказывали подруги, но в их рассказах было все пошло и малоприятно…

Получается, что я отдалась первому встречному в первую же ночь?

Я, выходит, доступная? Безнравственная? Несерьезная?

О боже!

Сжигаемая стыдом, гонимая предстоящим позором, я тихо сползла с кровати, стараясь не разбудить того, кто вчера мне озорно представился Лехой, натянула платье, подхватила туфли и…

И исчезла с твердым намерением забыть произошедшее и никогда не вспоминать.

Только вот буквально через три недели я поняла, что забыть не получится!

.

***

– Ну, привет, – он смотрит на меня почти тем же самым озорным взглядом своих небесно-голубых глаз.

А на губах играет чуть ироничная улыбка.

– Что предложишь вкусненького?

Не узнал!

Колючий ледяной ком обиды медленно пополз по груди куда-то вниз.

Я для него была одной из многих.

Одной из тех, кого можно легко затащить в постель вот такой вот улыбкой…

Стискиваю зубы, шумно сглатываю подступающие слезы…

Это все нервы. И гормоны… И…

– Саш! – кричит из подсобки Маринка. – Митька пришел!

– Выйди в зал! – отзываюсь, поворачиваюсь к непрошенному клиенту. – Я ваших вкусов не знаю, а вообще в городе нашу выпечку всю любят. Вот булочки, вот пирожки. Кто берет с повидлом, кто с капустой… Все на витрине.

И, не дожидаясь его ответа, улетаю в подсобку.

Дверь!

Мне надо перевесить дверь!

А то придет пожарная инспекция и прикроет мои “Бабушкины Пирожки”. И тогда действительно ничего не останется, как продаться заезжему сетевику и стать “Мармеладкой”, или “Шоколадкой”, или как они там называются…

Вылетаю в подсобку, глотая слезы.

– Саш, ты чего? – смотрит на меня ошалевший Митька.

Ему едва шестнадцать есть – это младший брат моей одноклассницы, но парнишка толковый, рукастый. Часто его вызываю.

– Мить, надо, чтобы дверь наружу открывалась, – всхлипывая, пытаюсь объяснить я.

– А ты из-за нее плачешь? – округляет глаза он.

– Из-за проверок! – беззастенчиво вру я. – Уже все нервы вытрепали! Вот даже тесто плохо поднимается!

Раздосадованно пинаю чан с ржаной закваской…

Все!

Сил моих больше нет!

– Саня, – вдруг воодушевляется Митька. – Ты не дрейфь! Мы ща все поправим! Тут работы на три минуты!

И вдруг я снова слышу из зала “Дзинь”!

Ладно…

Не пойду с красным носом.

Там Маринка.

Но…

Маринка испуганно заглядывает в подсобку:

– Саша, выйди.

Да что ж такое!

Распахиваю дверь, намеренная поругаться, и…

Ой…

Глава администрации.

– Что ж вы, Александра, так неприветливо гостей встречаете, – покачиваясь с носка на пятку и растягивая слова, как кот Матроскин, спрашивает меня он. – Нет бы угостили своим самым лучшим…

– У нас все самое лучшее, Илья Александрович! – киваю я, стараясь выглядеть приветливо. – И дверь мы уже перевесили, – Митька же сказал, что там работы на три минуты.

– Да бог с ней, с дверью, – лицемерно улыбается глава, почему-то то и дело поглядывая на моего утреннего гостя. – Я, собственно, решил вот… – он откашливается. – Знакомьтесь! Столичный бизнесмен, владелец сети пекарен “Сладкая Булочка”, Никитин Алексей Игоревич!

Кто?

Он?

Мамочки…

Медленно оседаю на стул.

Вот это влипла, так влипла!

Глава 4

Алексей

Саша, Саша, Простокваша!

Черт!

Такое ощущение, что это она!

Но не похожа же совершенно!

Нет, чем-то похожа… Неуловимо… Еле-еле… Как если бы была сестра или…

Блин!

Саша Иванова!

Да мало ли на свете Саш Ивановых? Наверное, не меньше, чем Маш Петровых!

Неужели она?

Да не может быть!

Та была яркая, блестящая… Кажется, чуть полнее и волосы темнее и…

Елки! Ну женщина же может заболеть, или просто похудеть, или…

Достаю телефон, открываю единственное фото, которое смог достать.

Она полубоком, принимает из рук жюри свой кубок…

Странно, что более приличного не сделали даже для их сайта.

Да, номинация такая… Проходная…

И все же…

Вздыхаю.

Пытаюсь вызвать ее образ в своей памяти.

Чуть горьковатая сладость.

Это всплывает первым.

Приятная, не приторная сладость. Бархат кожи, ласкающее тепло ее дыхания, счастливый блеск в глазах и…

Блин!

Да!

Я идиот!

Я был с самолета и вечер этот считал неважным, устал тогда, как вол, успел подхватить бокал чего-то на фуршете и… И даже имени ее не спросил!

Черт!

Но я почти уверен, что девушка, с которой я провел ночь – это Александра Иванова! Лауреат премии в номинации “Открытие года”!

Называется красиво, но на самом деле это почти что поощрительный приз. Когда изделие не дотягивает до уровня конкурса, но видно, что человек очень старался.

Но ей этого хватило! Я помню ее восторг, ее ликование…

Черт!

Я помню!

А она?

Саша Иванова.

И работает в хлебобулочной промышленности.

Совпадение?

Что, реально?

Ну ладно. Если это она, она что, меня не узнала?

Я волосы не красил и не похудел за этот год ни капли!

Черт!

Как же я хочу ее найти!

Сначала, когда утром проснулся один, то подумал, что и хрен с тобой! Раз ты так решила, то скатертью дорожка!

А потом понял, что не отпускает.

Вообще никак не отпускает.

Обида?

Не-ет…

Когда обижен, готов искать утешения у других.

А тут…

Никого, кроме нее, видеть не мог.

Слышать не хотел.

И уж тем более, трогать!

Саша!

Саша, Саша…

Шла Саша по шоссе…

Блин!

И моя Саша от меня ушла… По шоссе уж или нет, не знаю.

И до сих пор не понимаю почему!

Ну да, это было сумасшествие, помутнение рассудка, безумие… Но такое клевое! Такое…

Р-р-р-р!

Разве возможно, чтобы она меня не узнала?

Нет…

Невозможно…

Это не она.

Это глупое, идиотское совпадение…

Издевка судьбы.

Что именно тут и именно сейчас я встречаю вторую в своей жизни Сашу Иванову.

И в ней тоже что-то есть!

Взгляд колючий, вид агрессивный, но…

Но что-то в ней есть такое, что заставляет в нее всматриваться!

И…

И почему-то мне сегодня была жутко неприятна эта эскапада их главы.

Вот, кстати, именно к нему я сейчас и направляюсь.

Иду по центру города пешком, прикидывая точки наибольшего притяжения.

Да…

У этих “Бабушкиных Пирожков” действительно прекрасное расположение…

Только вот…

Захожу в здание администрации, вежливо улыбаюсь густо накрашенной секретарше…

– Могу ли я встретиться с господином Евсюковым?

– Ой, да! Конечно! Вам всегда можно!

Излишне поспешно вскакивает девица.

Ух ты!

Всегда можно?

Удивительно. Неужели власти этого городочка так сильно хотят заполучить крупного сетевика?

На что надеются?

Во сколько они оценивают свою помощь?

– Алексей Игоревич, дорогой, – распахивает мне объятья глава.

– Илья Александрович, – ловлю его правую руку и крепко пожимаю.

– Как вам наш городок? – угодливо склоняется глава.

– Прекрасно! Прекрасно! – усаживаюсь в кресло, откидываюсь. – Только вот не уверен насчет этих “Бабушкиных Пирожков”!

– За них не волнуйтесь! – тут же выставляет ладонь глава.