– Тебе накапать валерьянки? Сейчас поищу в ящиках.

Молча падаю на стул, закрываю лицо руками. Это была последняя капля. Я так не могу больше! Не выдержу! А мне ведь прежде всего о ребенке надо заботиться. Хочу оказаться как можно дальше от этого дома.

– Она лжет, я уверена. Марика, не принимай ее слова на веру! – Илона сует мне в руки стакан. Выпиваю горькое лекарство залпом.

– Не знаю, как еще ее обозвать.

Наше уединение нарушает Рустам.

– Илон, можно мне поговорить с Марикой наедине?

– Я даже не знаю… Дорогая, мне уйти.

Киваю, это все на что хватает сил. Слушаю их диалог отстраненно. Илона высказывает возмущение, Рустам утешает ее.

– Я тогда пойду, голова уже кругом идет.

– Илон, ты домой езжай, – говорю тихо. – Мы сейчас тоже поедем уже, да, Рустам? Я не могу тут больше находиться.

– Как же я тебя оставлю…

– Ты и так много для меня сделала. Правда. Приезжай завтра, отдохни для начала. Я тоже лягу спать.

Илона и так провела со мной много времени. У нее своя жизнь, мама болеет. Я не могу все время ее добротой пользоваться. Договорились, что она раньше уедет с поминок. Только я и подумать не могла, что случится все это…

– Рустам, пусть Нарим отвезет ее.

– Конечно. Он уже ждет, на улице.

– Ох, спасибо. Держись, дорогая. Завтра вечером приеду.

– Договорились, – я даже выдаю слабую улыбку.

– Мне так жаль, Марика, – хрипло произносит Рустам, когда подруга уходит.

– Ты тут ни при чем. Я в порядке. Только не хочу больше выходить туда. Еще и ваза, так неловко. Твоя мама сильно разозлилась?

– Да плевать на эту рухлядь, – отмахивается.

– Ты прав. Это просто глина. Мне надо уехать. От всего этого. Как можно дальше.

– Не говори так, – Рустам кладет руки мне на плечи. – Никто тебя не отпустит.

– А я и спрашивать не стану! – встаю резко. Отхожу, открываю ящики, сама не знаю, что ищу. Просто нервное. – Хочу, чтобы меня оставили в покое! Это настоящий цирк.

Как моя безоблачная жизнь могла превратиться в подобное.

– Марика… Рустам подходит ближе. – Я не смогу тебя отпустить. Но ты можешь уехать со мной.

– Что ты несешь? – озадаченно смотрю на него. Не понимаю.

– Я тебя люблю.

– Что?! – задыхаюсь. – Как ты можешь говорить такое?! – эмоции разрывают. Гнев, неверие, отчаяние и страх. Рустам так смотрит на меня, что становится не по себе. Прожигает взглядом. Я ведь ребенка его брата под сердцем ношу! Как же он может…

Обхватывает за плечи. Встряхивает как куклу.

– Все равно заставлю тебя услышать. Люблю. Бешено люблю, Марика.

Его губы нападают, жалят.

Отчаянный, напористый поцелуй. Который меня парализует. Я в панике!

Упираюсь ладонями в грудь Рустама, оттолкнуть пытаюсь. Нет, это не может быть правдой. Это сон!

Какая– то сила отрывает мужчину от меня. Он отлетает в стену, отчего с рядом стоящей полки с грохотом слетают кастрюли…

– Так ты мужа ждешь, Марика? Что тут происходит? Как вы посмели?! – громовое рычание мужа разносится по кухне.

Айсар жив. Он передо мной. Несмотря на чудовищную ситуацию, внутри вспыхивает неконтролируемая радость. Я не помню ни о чем, погружаясь в ликование, ослепительное счастье! Но это длится секунды. Дальше приходит стыд.

За что мне это? Муж увидел меня с другим целующейся. Да я никогда о подобном помыслить не могла! Если бы могла хоть на минуту допустить что Рустам на подобное способен! Никогда не замечала в нем интереса к своей персоне. Думала он просто искренне мне сопереживает. Зачем он так сделал? Неужели специально хотел перед мужем скомпрометировать? Поверить в его искреннюю влюблённость я не могу!

Айсар в ярости, смотрит на меня так, словно уверен – мне в аду уготован персональный костер. Его почерневший взгляд полон отвращения и разочарования.

И я с ним почти солидарна. Чувствую себя запачканной, хватаю полотенце, начинаю тереть губы.

– Она не виновата, – хрипит Рустам.

– Убирайся отсюда немедленно, брат, – цедит Айсар. – Если увижу тебя сегодня – убью. С нашей матери достаточно горя. По крайней мере, на сегодня.

У меня много вопросов к Рустаму. Прежде всего – был ли он в курсе, что его брат жив? Тогда почему ничего не сказал мне? Позволил вариться в жуткой панике и отчаянии. Думать о самом страшном…

Откуда подобная жестокость?

– Тогда поклянись, что не обидишь ее, – требует Рустам.

Вместо ответа Айсар с диким ревом бросается на брата. На моих глазах разворачивается чудовищная драка! На шум сбегаются люди. Паника, крики, у меня сильно кружится голова, в глазах темнеет. Не могу справиться с сильной слабостью.

Рустам отталкивает брата, отвечает ударом на удар.

Айсара наконец оттаскивают двое мужчин, его родственники по линии матери.

Тяжело опускаюсь на стул – ноги меня не держат.

– Айсар! Сынок! – стонет Эльвира. Почему не появился раньше? Что тут происходит? Бросается к сыну, вцепляется мертвой хваткой.

– Потом, мама, – отстраняется, находит меня взглядом, и я цепенею от ужаса. Что он со мной сделает? Я не узнаю своего мужа. Никогда не видела его в подобном бешеном состоянии.

– Айсаар! – расталкивая толпу, к моему мужу подбегает Жанна. Бросается на него, цепляется за плечи, виснет, завывая.

– Живой! Ты жив! Я это знала! Верила, милый.

Лицо мужа еще сильнее каменеет. Все кричат, что–то спрашивают, окружив Эльвиру, которая кажется тоже готова упасть в обморок. Я вдруг понимаю, что не могу пошевелиться. Мне необходимо сбежать отсюда, иначе сойду с ума! Это какой– то фильм ужасов!

– Что ты здесь делаешь? – рявкает Багиров, отрывая от себя Жанну.

Хватает ее за локоть, тащит куда– то. Вся толпа следует за ними, за исключением Эльвиры и нескольких женщин, хлопочущих вокруг нее.

– Кошмар! Позор, – плачет свекровь. – За что мне все это? Такой стыд, на похоронах так вести себя… Бедный мой Зариф. Чем он заслужил такое?

Переводит взгляд на меня.

– А ты что застыла? Почему не с мужем? Почему позволила другой женщине увести ее?

– Эльвира, милая, тебе нельзя нервничать. Надо полежать. Идем в твою комнату, – уговаривает двоюродная сестра.

– Я хочу ответ услышать. Почему не вижу радости на твоем лице, Марика? Или тебе все равно, что муж живой вернулся? Что молчишь?

У меня нет сил отвечать на выпады свекрови. Чувствую себя окаменевшей, неживой. Только ребенок внутри заставляет бороться с дурнотой и нестерпимой потребностью бежать отсюда куда глаза глядят. Ведь меня даже увезти отсюда некому. Илона уехала, Рустам… О нем сейчас не хочу думать. Его поступок, признание – это полное безумие!

– Продолжает молчать! Ну что за девчонка! В наказание нам послана! Почему мои сыновья поругались? Что произошло? Да что такое, ты онемела?! – Эльвира истерит все сильнее.

– Хватит, мама, – голос Айсара заставляет свекровь замолчать. Она снова бросается к сыну.

– Милый мой…

– Мам, мне надо с женой поговорить. Оставьте нас наедине.

– С тобой все в порядке? Ты не ранен? Ты не смог проводить отца… Это все ужасно. Ужасно, – захлебывается рыданием.

– Отведите мать в ее комнату. Прошу, тетя…

– Конечно, конечно, – вокруг начинают суетиться ближайшие подруги и родственницы Эльвиры. – Идем, дорогая. Сейчас чай на травах сделаем, принесем тебе в комнату.

Глава 7

Замираю на кухне возле окна. Стою в полном оцепенении даже не замечая, что постепенно все уходят. Кроме мужа, продолжающего сверлить меня взглядом. От которого хочется поежиться.

Наконец, почувствовав, что мне необходимо остаться одной, разворачиваюсь, направляясь к выходу. Только бы Айсар промолчал!

Я не вынесу новой волны обвинений!

– Куда собралась? – рычит муж.

– Мне нечего сказать тебе, Айсар! Дай мне пройти!

– Сначала объяснимся.

– О чем нам говорить? Я рада, что ты жив. Но сейчас не могу… если ты хочешь поговорить, то не сейчас. Лучше разберись со своей… Жанной.

– Это мы тоже обсудим.

– Я очень устала. Пропусти…

– Значит, ты мне не рада, Марика? Вдовой хотела стать? Мое возвращение тебя разочаровало? – вопрошает ядовито.

– Оставь меня в покое! Каяться мне перед тобой не за что!

Я пытаюсь вырваться, но пальцы мужа сжимаются еще сильнее, вынуждая меня вскрикнуть от боли.

Он наклоняется к моему лицу, крепко фиксируя рукой мою голову, чтобы не могла отвернуться.

Опускаю глаза, и он, взбесившись сильнее, орет мне в лицо:

– На меня смотри! Ты с моим братом, да? Я убью его! На твоих глазах убью!

– Прекрати… мне плохо. Не могу все это слушать, – перед глазами темнеет. Я будто падаю в пропасть.

Смутно понимаю, что муж подхватил меня и несет куда– то. Сознание отключается окончательно.

Что–то влажное касается лба.

Открыв глаза, осознаю, что лежу на мягкой постели. Муж протирает мое лицо влажной тряпкой.

– Я позвонил врачу. Он сейчас приедет. Как ты? – спрашивает глухо. – Прости меня, Марика. Я не должен был так себя вести.

– Оставь меня… не трогай…

– Я твой муж. Имею право тебя касаться. Я так тосковал по тебе…

– Почему не позвал к себе Жанну? Она бы примчалась.

– Послушай, я знаю, как много должен объяснить.

– Нет! Уже не надо…

Айсар мрачнеет все сильнее с каждым моим словом. Но меня не пугает его состояние. Мне действительно все равно.

Разве что хотела бы знать, за что он так со мной поступил.

Что я сделала, чтобы заслужить подобное?

– Ты имеешь право злиться, Марика. Но это не значит, что можешь позволить себе стать распутницей. То, что я увидел на кухне…

– Если хочешь продолжать обвинения в мой адрес – убирайся! – отталкиваю руку мужа. – Я была ошарашена не меньше твоего! Не понимаю, что нашло на Рустама!

– Ты ему всегда нравилась, – произносит мрачно. На его лице гримаса боли.

На короткий момент даже понимаю, что меня это чуть утешает. Что не только меня корежит от ревности.

– Это отвратительно! Я и подумать не могла! Хватит меня обвинять. Чего ты добиваешься? Чтобы мне совсем плохо стало? Забыл, что я беременна? Или тебе все равно… – всхлипываю. – Ведь Жанна тоже…

Тишина затягивается больше чем на минуту, Айсар встает, начинает нервно ходить по комнате. Я же пытаюсь восстановить дыхание и остановить рвущиеся наружу слезы. Не хочу быть жалкой. Ревность душит меня. Как и обида.

– Я познакомился с ней еще до тебя. Случайно. Приехал в командировку, а она работала в эскорте. Мне было тоскливо вечерами, показалось что наше общение – отличная отдушина. А потом появилась ты…

– Но ты продолжал жить с ней? С самого начала? – шепчу. Острая боль колет в сердце.

– Я никогда не жил с ней. Случилась еще одна незапланированная встреча, через полтора года.

– То есть, ты уже сделал мне предложение, – каждое слово мучительно.

– Да. Я был идиотом. Не пришло в голову, что могут быть такие последствия. Мы всегда предохранялись. Она казалась независимой. Понимающей. Не надо было сдувать пылинки, как с тебя. Жанна любила эксперименты. Была раскована в постели. Я никогда не думал о ней как о чем–то серьезном. Вскоре она осталась далеко в прошлом. Когда я по уши влюбился в тебя. Это произошло не с первого взгляда, лгать не буду.

– Взаимовыгодный союз, – киваю.

– Наши родители это начали. Но потом я влюбился по–настоящему. Настолько сильно, Марика, что не представляю жизни без тебя. А потом она снова объявилась. Год назад. С ребенком, на меня слишком похожим, чтобы можно было легко отмахнуться. Послать ее куда подальше. Она продолжала работать в эскорте. Искать свой золотой шанс выбраться в люди. Хотя я не раз ей объяснял, что эта мечта – утопия.

– И все же она нашла его. Ты, похоже, ее шанс, – удивительно, но у меня получается усмехнуться.