Графиня тоже представляется благородному сословию, однако, на нее откровенно обращают очень мало внимания, раз есть полноценный муж для серьезных разговоров.

С очень долгим переездом, прямо с рассвета до вечера, так получилось по времени, правда, здесь все поголовно умеют ловить обрывки сна прямо в седле или на облучке повозки во время самого перехода. Очень нужное такое для здешней жизни постоянно умение, которым я еще не смогла овладеть на хоть какую-то его значимую часть, поэтому мне приходится страдать пока больше всех.

Как не родившаяся при лошади и не сжившаяся с ней полностью, поэтому слишком напрягаюсь, когда оказываюсь в седле, реально боюсь свалиться, поэтому вольно и невольно несу бдительно службу все время в пути.

Потом тяжелый сон в маленькой комнатушке под не так, чтобы особо сильно раскаленной крышей местного постоялого двора.

Ведь она все же не из очень дорогого здесь кровельного железа скроена, которого здесь еще просто нет в природе на самом деле.

Не может поэтому так тотально и беспощадно нагреться, но даже обычная серая дранка крыши тоже заметно набирает тепла от лучей бескомпромиссного светила.

Низкий потолок, прямо мне по макушку, в комнатенке тоже фонит теплом, поэтому лучше спать прямо на полу, а не на очень высоких, коротеньких и узких кроватенках, которые прямо к потолку прижимаются.

«Наверно, кровати таким высокими делают, чтобы подальше от холодного пола находились, – другого объяснения у меня нет. – И еще подальше от глаз дьявола, чтобы ему было труднее заглянуть в лица спящих обоими своими глазами?»

Самая такая серьезная опасность во время сна, по местным поверьям.

Поэтому самой пришлось расположиться именно на полу между двумя узкими и короткими кроватями, на каждой из которых разместилось по паре служанок графини натуральным валетом.

«Ну, тут народ крайне простой, они такому ночлегу просто счастливы, дай только прислониться к любой стенке и уже все мгновенно просто сидя спят. А настоящие кровати с перинами и подушками считаются сразу за пятизвездное размещение, где бы они не стояли. Главное – чтобы надежная крыша имелась над головой, еще плотное одеяло в любую жару, и чтобы никакая из двух лун даже краешком не заглядывала в комнату. Для чего просто обязательно требуется прикрывать поплотнее ставни», – говорю я сама с собой, чтобы хоть так отвлечься от пробивающего все и вся ливня.

«Очень уж тут нижайшие жизненные стандарты, к которым я никак не могу привыкнуть!» – снова раздраженно вздыхаю, разглядывая косые струи дождя, поэтому вспоминаю прошедшую уже ночь.

Небольшой постоялый двор оказался переполнен заехавшим огромным караваном владетельного светлого графа, поэтому даже крохотную комнатку под крышей для прислуги и личной охранницы графини пришлось отбивать с боем.

У, как бы сейчас сказали в моем времени, работников финансового отдела всего графства, у пожилого казначея и пары его молодых, довольно наглых помощников.

Оказаться грамотным и уметь хоть немного считать – здесь довольно большая добродетель, сразу же поднимающая тебя на немыслимую высоту от простого народа.

Не отбили бы, конечно, служанки ее сами, тем более, что считари, как их здесь называют, успели первыми занять свободное помещение.

И уходить больше никуда не собирались ни за какие коврижки, кроме только если, как по личному приказу графа.

Но граф своих приближенных и достаточно важных для него людей ради какой-то прислуги своей жены, с которой у него совсем прохладные отношения, обижать никогда не станет, ничего даже надеяться на такое невероятное чудо.

Ради меня и свободного доступа к моему телу мог бы постараться, наверно, но я на такой обмен совсем несогласная.

«И сама решу возникающие проблемы без чертового графа!» – постоянно так говорю себе.

Пришлось бы девкам-служанкам и мне тоже вместе с ними ночевать на общем сеновале или скамьях трактира среди толпы вымотанных долгой дорогой, да еще вволю напившихся местного мутного пива дружинников и прислуги.

Слушая всю ночь дикий рев из луженых глоток и в жизни не мытых задниц, но тут уже я хорошо так вспылила.

Ну, как всегда у меня получается, когда остается самый простой выбор – или применить какое-то насилие, или мучиться от страшного дискомфорта. Потому что где-нибудь на сеновале или даже на лавках в зале едальни, среди толпы сильно не воспитанных мужиков, я просто черта с два нормально усну, в отличии от тех же служанок.

Комнаты графа и графини оказались в этот вечер на одном этаже совсем рядом, так что хватит им только графских дружинников в коридоре для охраны, поэтому я спокойно отправилась на поиски служанок и оказалась как раз очень вовремя в нужном месте.

«Может, все же перегнула палку с довольно важными для графа людьми, но возвращаться на сеновал я тогда точно не собиралась!» – понимаю теперь.

Выкинула за шкирку обоих помощников казначея, уже усевшихся на кровати, а его самого спокойно вывела из комнаты в коридор так уважительно-беспощадно за перехваченный и заломанный в суставе палец.

– А не хрен им было размахивать, в меня тыкать и пытать на меня орать! Нашел себе тоже прислугу безропотную! – вслух вспоминаю я вчерашний вечер.

Который он попробовал на меня наставить, чтобы пригрозить немилостью графа за обиду, причиненную его верным помощникам. Которые, как раз в нашем караване, собирающем положенную плату со всех графских владений, особенно важны для него сейчас, поэтому должны отдыхать самым максимально положенным образом.

Вот что попытался мне донести старый хрыч, только сильно визгливо и возмущенно.

Даже добавила словами почти вежливо что-то похожее на прощание главному пердуну-считарю:

– Прошу вас покинуть нашу комнату! Ищете себе другое место, господин считарь!

Солидный дяденька в дорогом, расшитом графскими гербами, плаще только злобно поморщился, но упираться не стал, да и как тут вообще упрешься, когда дело попахивает быстрым и крайне болезненным переломом указательного пальца.

«Уже по счетам так не получится постучать тогда, приходится беречь свое основное орудие производства», – злорадно хмыкнула я, вспоминая случившееся вчера вечером.

Мы все-таки пока по совсем разным ведомствам проходим, нигде особо не пересекаемся с ними, поэтому моя жизнь от него никак особо не зависит.

«Может, конечно, поныть графу, что я слишком высокую плату получаю, попробует еще на явное насилие к его неприкосновенной личности пожаловаться. Только тот факт, что я за одну минуту выставила троих сильно упирающихся мужиков из занятой ими комнатки, несмотря на явное нежелание ее покидать – однозначно подтвердит, что свое золото я совсем не зря получаю!» – усмехаюсь я в ритм шагам своей Гнедки.

Теперь мне про работу при финансовом отделе графства можно позабыть на какое-то время, но главный считарь – довольно возрастной дядечка не сильно крепкого здоровья, а народ здесь вообще долго не заживается на белом свете.

Первое серьезное недомогание, значит, пришла пора прощаться с родными и ложиться в землю, зато на хорошо освященном кладбище около графского замка. Здесь такие понятия очень важны после смерти, ибо темные силы и тогда не оставляют души грешников в покое.

«Перехватывают в полете, как говорится!» – снова усмехаюсь я.

Если помер где-то в лесу, а тело не перевезли на кладбище около храма или хотя бы сельской церкви – считай, автоматически перешел на сторону темных сил. Только хороший костер может очистить душу от всех ее прежних грехов и дать ей правильную неуязвимость перед происками дьявола.

Так что только так – или освященное кладбище при храме или сельской церкви, или солидный костер, как хоронили по всем земным преданиям викингов.

И как до сих пор хоронят на моей предполагаемой родине, как я примерно понимаю смутные слухи оттуда.

Счеты здесь тоже есть, только не с десятью костяшками, а сразу с двенадцатью, поэтому считать на них та еще невероятная мутотень. Я пробовала и все с ними, в принципе, понимаю, но пока не предпринимаю никаких усилий, чтобы срочно поменять довольно утомительную работу на что-то более легкое для самой себя.

Поближе к цифрам и прочим подсчетам, которыми можно заниматься в гораздо более комфортных и уютных условиях.

И еще обязательно изменить полностью систему местных подсчетов, хотя бы перевести все на гораздо более простую десятичную основу. Раз местная цивилизация пока делает все, чтобы усложнить и невероятно утяжелить даже самые простые подсчеты.

Я все еще осваиваюсь в новом мире, поэтому пока послужу личной охранницей графини, таким законно вооруженным человеком, которому можно гораздо больше остальных благодаря своему приписанному происхождению северянки-воительницы и реальным боевым умениям.

Нужно время, чтобы научиться совсем правильно говорить, обязательно начать бегло читать и писать, то есть немного я уже умею, только требуется разбираться в местном, сильно заковыристом письме совсем уверенно.

«Надеюсь, после такой выматывающей поездки мы засядем на всю зиму в графском замке, службы у меня будет относительно немного, найду грамотного учителя где-нибудь в самом Ликворе и плотно займусь учебой», – мечтаю я время от времени, ибо делать в пути больше совсем нечего.

Только понукать лошадку, присматривая за графской каретой, еще разглядывать глухие леса и возделанные крестьянские поля, на которых в простой мешковине старательно трудятся крестьяне со своими большими семьями.

Зимой здесь, в королевстве Витания, вообще не принято куда-то далеко ездить и даже воевать. Трудности логистики с размытыми осенними ливнями дорогами и суровые снегопады заставляют всех сидеть под крышей, почти все таверны и постоялые дворы на отдаленных дорогах закрываются на такое безлюдное время.

Потом я снова вспоминаю вчерашний вечер и нашу борьбу за уединенное место ночлега для единственных женщин в караване.

Единственных, не считая саму графиню, только ей ни за что, кроме постели супруга, больше бороться не приходится…

Глава 3

Оба, старательно и громко гнусавящие в поддержку своего начальника, обалдуя-считаря, получили от меня по сундучку со своими писчими и счетными принадлежностями в руки.

И еще по легкому пинку с внешней стороны сапога в щиколотку, чтобы закрыли свои тяфкающие рты и больше здесь вообще лишнего не отсвечивали.

Пришлось отдельно заказать себе дорогие сапоги по моей ноге из стильной и красивой кожи, но обязательно обговорить с мастером высокую и жесткую подошву для них, хорошо выступающую по краям.

Дворяне такую носят, платят дополнительно, а простой народ чего попроще выбирает.

Чтобы полностью правильно использовать полученные на тренировках умения, а мои слова максимально быстро доходили до откровенно туповатых здесь мужичков.

Иначе замучаешься доводить активно доминирующей части населения свои слова и прочие доводы, на которые они вообще изначально не умеют обращать внимания.

Не умеют, потому что просто не приучены, если ты не из благородного сословия и за тобой нет дюжины дружинников.

Да хотя бы всего парочки, если у них мечи висят на поясах, а глазах издалека видна быстрая смерть для всех особо непонятливых.

Тогда да, можно рассчитывать на какое-то понимание, но тоже очень медленное, если твои воины не держат недотеп под полным контролем с острыми предметами около шеи.

Настойчиво отстаивающая свою жизненную позицию женщина здесь что-то вроде легендарного горного дракона, которых в Витании никто не видел, но все про них обязательно что-то да слышали.

Или знают какого-то дружинника или стражника, которые когда-то где-то много лет тому назад встретили такого человека, который горных драконов лично встречал и даже остался жив почему-то.

Поэтому с наглыми считарями пришлось поступить так же само, как со всеми почти ста процентами встретившегося мне мужского населения королевства.