Сын Тишайшего 3 (страница 10)
Вспомнил! – с улыбкой хлопаю себя по лбу, – у Петьки ведь первая жена была из видных раскольниц. Вот младшие братья во главе с матушкой и вынудили его с Евдокией развестись, ведь церковь такое не одобряет. А тот жену любил, поэтому, обвенчавшись со Строгановой, забрал детей и уехал на Урал. И семье надругательства над своей жизнью не простил. Ещё и разбогател немыслимо, а с братьями делиться не хочет. Ишь, чего удумал!
– Антихрист! Монастыри разоряешь, церковь православную унижаешь и над верой глумишься! Подмёныш! С первого дня я это чуял и прав оказался! – не выдержав насмешек, начал шипеть Урусов, чьё лицо перекосило от ненависти. – Фёдор Алексеевич другим был. Вор ты! В шкуру царя влез! Ты же всё видишь, Алексей! Он же самозванец!
Последние слова Урусов прокричал, явно рассчитывая на реакцию присутствующих, в первую очередь на реакцию главы моей канцелярии. Только Дунину на него плевать, а в палачи вообще подбирают таких людей, которым думать противопоказано. Лихачёв же, если чего и подозревал, то свой выбор давно сделал. Он может, чего про себя и думает, но в отличие от арестованного, являться государственником. Для Алексея главное – мои поступки, которые полностью соответствуют его представлениям о государственных реформах. Западник он. Впрочем, как и Голицын, отринувший своё эго и занимающийся сейчас сельским хозяйством. Я ведь не просто так окружаю себя именно такими людьми. Одоевским вообще плевать на фигуру царя, они России служат.
– Ты не надрывайся, береги здоровье. Нам надо ещё многое узнать. Но для начала ответь. Если ты весь из себя такой хороший, а я подмёныш, то воровать зачем? Ну, выполняй службу и даже монастыри защищай. Заговор против меня плети. Зачем свою мошну за казённый счёт набивать? Молчишь, курва? То-то и оно. Ты всегда был гнилой и даже ради якобы благого дела своё нутро не переделаешь.
Делаю небольшую паузу и собираюсь с мыслями.
– Пытайте его осторожно, чтобы невзначай не помер. А будешь упорствовать, я с деток твоих у тебя на глазах прикажу шкуру спустить. Хватит, надоели вы мне, – поворачиваюсь к подобравшемуся Дунину: – Особо расспроси, кто из церковных иерархов в заговоре. Кроме Ефимия и Иоакима, который наверняка всё затеял, есть иные персоны. А ещё потряси вора насчёт Прозоровских, Толстых и Хованских. Чую, не обошлось без них. Пусть мы эти рода подсократили, но там хватает родичей, иные фамилии носящих. Я пока пойду, пообедаю и вздремну. Часа через два спущусь, расскажешь чего и как.
– Уууу! – тоскливо завыл Урусов. – Антихрист! Будь ты проклят!
Возвращаюсь по тёмному коридору, наблюдая за бликами пламени на старой кладке. Это для меня хороший урок. Нельзя расслабляться и верить людям. Я до сих пор допускаю ошибки, свойственные жителю XXI века, далёкого от политики. Впрочем, прежний Федя тоже был излишне доверчив. Или просто не хотел глубоко копать, прекрасно понимая, что его окружение состоит из не самых приятных людей. Неожиданно пришла мысль, что пора проверить второго свояка[10]