Проклятие истинности (страница 5)
– У тебя больше нет сына, и внуков тоже не будет, ― бросил он не оборачиваясь.
– Рей, ты уверен в своём решении? Не пожалеешь? ― спросила я его, когда он волок меня к выходу из дворца.
– Пожалеть? ― Рявкнул он. ― О чём? Я единственный раз попросил поддержать меня, а он…
у Рея не хватало слов, чтобы высказать всё, что он думает о решении отца.
– Мы с тобой истинные и имеем право жить вместе по праву истинных, ― решительно заявил он. ― Поедем в старый дом моих дедушки и бабушки. Этот дом они завещали мне, и отец не властен над ним.
Я мысленно воздала хвалу богам за то, что хотя бы с жильём у нас не будет проблем.
– Слуг там, конечно, нет и домик не дворец, но это лучше, чем ничего, ― убеждал меня Рей, а соглашалась с ним. ― Нам бы сейчас найти экипаж.
Он спешил по улице вверх, глазами выискивая наёмный экипаж. Шум города и напряжение от принятого решения ослабило его бдительность.
Никто из нас не заметил, как из подворотни вышли незаметные, как тень тёмные фигуры и огрели Рея по голове. Он рухнул на брусчатку, а я заорала так, что сорвала связки.
Последнее, что я увидела это тёмная лужица крови, вытекающая из раны Рея.
Глава 9
Глава 9
Очнулась я одна в чужой комнате. Платье с меня сняли, я осталась в одной нижней сорочке.
Мягкий свет, пробиваясь сквозь тяжёлые бархатные занавеси, окутывает пространство тёплым сиянием.
Я лежу на роскошной кровати с высоким изголовьем, обитым дорогой тканью, украшенной вышивкой и бахромой. Постельное бельё – из тончайшего льна, белого как снег, с кружевами, словно облака.
По обе стороны от кровати стоят изящные тумбочки, на которых разместились небольшие вазочки с ароматными садовыми фиалками. На стенах – обои с нежным цветочным узором, а в углах уютно устроились антикварные кресла, обитые бархатом.
В дальнем углу стоит трюмо с резными деталями, на котором разложены небольшие флаконы духов, расчёски, шпильки и ленты. На полу дорогой ковёр, который мягко поглощает шаги.
– Неужели, Рей привёз-таки меня в дом своей бабушки? ― Пробормотала я.
Я встала и прошлёпала к окну. Оно выходило в сад с красивыми клумбами и небольшим фонтанчиком. То тут, то там стояли лавочки, а за деревьями виднелся шпиль беседки.
– Ну, где же Рей? ― волновалась я, разговаривая сама с собой.
Оглядевшись, я так и не нашла ни своего платья, ни пеньюара. Дверь отворилась, и в комнату бесшумной тенью вошла горничная.
– Вы уже встали, госпожа? ― Спросила она бесцветным голосом.
– Где Рей?
– Не знаю, ― растерялась она.
– А кто знает? Пойти и расспроси, когда вернётся Рей, ― приказала я. ― А пока верни мне моё платье.
– Господин запретил возвращать вам одежду, ― сделала горничная книксен. ― Простите, госпожа.
Что-то не сходится. Рей просто не мог оставить меня без одежды. Тревога непрошенным гостем заползла в мой разум.
– Чьё это поместье? ― Слегка дрожащим голосом спросила я.
Ждала и боялась услышать ответ. Руки задрожали, в животе появилось неприятное чувство, а в голове – лёгкое головокружение.
― Барона МашʼТортона, ― промолвила служанка, с подозрением, косясь на меня. ― Вы, что же ничего не помните?
– К сожалению, помню, ― простонала я.
Горничная оглянулась и подошла ко мне так близко, что я рассмотрела каждую точку на её лице.
– Баронесса, мы всё вам очень сочувствуем, ― так прошептала она, что я едва расслышала. ― Если решитесь, то выпейте вот это снадобье.
Она достала из кармана флакончик и всунула мне в руку.
– Если не хотите понести от мужа, пейте по капле этого снадобья каждый вечер, ― едва слышно произнесла она. ― И молчите. Заклинаю всеми богами, молчите.
Мой муж не пользуется любовью у прислуги.
– А откуда это средство у вас?
– Каждая служанка пьёт его, ― доверительно прошептала она. ― Ваш муж охоч до женского пола, и его мало беспокоят последствия.
Увидев в моих глазах страх, она прошептала:
– Не бойтесь, всех своих бастардов он выбросил из поместья вместе с матерями, ещё когда они в утробе были. Едва барон видит округлившийся живот служанки, так сразу выставляет её из замка, не разбираясь, чей ребёнок.
– Нелюдь, ― выплюнула я.
– Истину говорите, госпожа, ― сказала служанка и отошла от меня. ― Как же вас угораздило-то выйти за него замуж?
– Папенька продал, ― спокойно ответила я.
По коридору раздались шаги, гулким эхом разносящиеся по дому.
– Хозяин идёт, ― в страхе пролепетала горничная и скрылась в незаметной дверке за кроватью.
– Я вижу, ты уже проснулась, ― вместо приветствия сказал весёлый Висс.
– Ты сама очевидность, ― съязвила я, чтобы не показать своего страха.
– Ну, что, развёл вас император? ― Язвительно спрашивает Висс. ― А я предупреждал тебя.
– Какая тебе разница? ― Обрываю я его словесный поток. ― Всё равно я не твоя. И никогда не буду твоей.
– Ах, ты дрянь! ― Ревёт муж и отвешивает мне тяжёлую пощёчину. Он не сдерживается. Бьёт, так как бил бы нерадивого слугу. Только в моём случае ему силы придаёт ненависть ко мне и Рею.
Голова разрывается от боли. В глазах потемнело. Падаю на кровать, а флакончик со снадобьем сжимаю в руке.
Единственное, что меня сейчас беспокоит, только бы он не разбился.
– Что ты сделал с Реем? ― Едва шевелю разбитыми губами.
– Нет твоего Рея, ― расхохотался Висс, ― ушёл к праотцам. Нет теперь у ди Халливанов наследника.
– Мерзавец! ― прорыдала я, согнувшись калачиком, лелея своё горе.
Флакончик я постаралась незаметно спрятать под подушку.
Висс рывком поднял меня с кровати и поставил на ноги.
– Я тебе покажу, кто твой властелин, ― хрипло проговорил Висс, с рыком разрывая на мне рубашку. ― Ты признаёшь во мне своего господина.
С силой, сжав мои запястья, он рывком притягивает меня к своей груди, не позволяя прикрыться. У меня не было сил сопротивляться. Весть о гибели Рея подкосила меня. Я хотела лишь одного ― оплакать своё горе в одиночестве.
Но Висс мне этого не позволил. Швырнув меня кровать, он быстро снял штаны, унизив меня ещё и тем, что не стал раздеваться полностью. Вид моего голого тела воспламенил его. В следующий миг я была оглушена, когда Висс вошёл в меня, не заботясь о том, готова ли я принять его.
После ночи с Реем близость с мужем была похожа на жестокую пытку. Висс постарался причинить мне как можно больше боли.
Я кричала, пока не сорвала голос. Висс же получал удовольствие от моих криков.
Несколько мгновений он ещё лежал на мне, а потом поднялся. Он раздевался, а я скользнула под одеяло, натянув его до глаз, стараясь скрыться с глаз жестокого чудовища, который по непонятной шутке судьбы стал моим мужем.
Сопротивляться бесполезно, оно лишь распаляет Висса. Я его жена, его вещь.
Висс вернулся в кровать и снова боль, и снова унижение. На этот раз он откатился от меня, лёг на спину и вскоре захрапел. Я ещё немного подождала и выбралась из постели. Я едва передвигала ноги, боясь упасть и разбудить Висса поползла на четвереньках, только бы убраться из комнаты.
Глава 10
Глава 10. Реймонд ди Халливан
Боль, поглощающая разум. Боль, разрывающая сознание. Боль, заменяющая все чувства.
Я очнулся от боли.
Не моей боли. Не только моей боли.
Голова взорвалась мириадами осколков. Я ничего не слышал и ничего не соображал.
– Рисса, ― заорал я так, что вены на шее вздулись. Я орал и орал от нестерпимой боли, которую испытывала моя истинная. ― Рисса.
Орал до тех пор, пока от крика сорвал связки.
Я должен вытащить мою девочку.
Должен! Демоны меня раздери!
Попытка встать с кровати ни к чему не привела.
Да, что со мной и где это я.
Боль моей истинной ломала меня. Ранения на поле боя были менее болезненны. От её мук я страдаю в десять раз сильнее. Что же испытывает она?
Но страшнее физической боли, страдания от того, что она вдали от меня. Что Риссу истязают.
Воображение услужливо нарисовало всё, что я знал о пытках. Слёзы бессилия застыли в глазах.
Почему демоны меня раздери, я не могу пошевелиться?
Дверь тихонько скрипнула, и у изголовья кровати застыла мама. Только теперь я заметил, как темнота заполнила комнату, лишь слабый свет лампы вырывался из-за плотных штор, отбрасывая тени на стены.
– Рей, сыночек, слушай и молчи, ― зашептала она. ― Никто не должен знать, что я у тебя была.
Хотел бы сказать, да не могу. Из горла вырываются только хрипы. Я немного расслабился. Я дома, а значит, скоро смогу вытащить Риссу.
– Отец разозлился на тебя за отказ жениться и за то право первой ночи, которое ты потребовал, ― продолжает тихонько говорить мама. ― Он подписал брачный договор с ди Ривеллорами в ту же ночь, в которую ты нашёл себе истинную.
– Что со мной? ― Кричу я матери, но с губ срывается только хрип.
Она меня не слышит. Она хочет рассказать мне как можно больше, пока не появился отец.
Я прикусываю себе щёку. До крови. До боли. Хочу, чтобы чувствовать боль и вырваться на свободу.
– После того как Грэгори вызвал к себе император, он вернулся злой как тысяча демонов, а потом привезли тебя, ― она заплакала.
Мама хотела, но боялась до меня дотронуться.
– Рей, у тебя переломано всё, ― содрогаясь от рыданий, говорит мама. ― Ты не можешь двигаться, не осталось ни одной целой кости.
Праотец, за что ты так меня наказываешь? Как же я помогу Риссе, если даже себе помочь не в состоянии.
– Я слышала, как Гэгори кому-то говорил, что тебе сначала проломили голову, потом ввели какой-то препарат, который отключает руки и ноги, а заодно и память.
Показываю глазами, если она сможет, конечно, меня понять, можно ли исцелить магией. Быстро и безболезненно, хотя и очень дорого.
– Отец вызвал обычного лекаря, ― с болью произнесла мама. ― Он отказывается платить за магического целителя. Ему нужно, чтобы оставался в родовом замке.
Я думал, что меня уже сложно удивить, но отец каждый раз пробивает дно. Ради своих целей отказаться от родного сына. Не прощу! Никогда! Землю буду грызть, но не прощу.
– Пока ещё действует тот препарат и ты не чувствуешь боли и не можешь двигаться, но как только его действие ослабнет, ты будешь мучиться от боли, ― мама мне сочувствует, но помочь не сможет.
Она слишком боится отца, чтобы противостоять ему.
– Он идёт, ― со страхом прошептала мама, пятясь к потайной двери. ― Сделай вид, что ты ничего не знаешь. Ничего не говори ему. Не перечь.
Дорого бы я дал, чтобы высказать ему всё, что я думаю. Бедная моя Рисса. Где она сейчас? То, что с ней всё плохо я знаю по отголоску её чувств. Как передать ей, что я жив, что я приду за ней, как только смогу хотя бы ползать.
Пусть подавится своим богатством и родовитостью. Рисса для меня ценнее всех сокровищ мира.
Найду ту сволочь, что сотворила это с нами. Тех, кто разлучили нас во второй раз. Найду и вырву печень голыми руками и скормлю собакам.
– Смотрю, ты уже пришёл в себя, ― с порога начал говорить отец. ― У меня мало времени. Сегодня к нам в замок в качестве хозяйки входит твоя жена.
Он смотрит на меня. А гляжу в потолок. Чтобы выбраться отсюда, мне нужно сохранять здравомыслие. А у меня одно желание – плюнуть в самодовольную морду отца, вот только тогда я никогда не смогу выбраться. Он вколет мне какую-нибудь дрянь, и я буду существовать, как овощ, но зато в его власти.
Я собрал всю свою волю в кулак и посмотрел на отца отсутствующим взглядом.
– Ты узнаёшь меня? ― Осторожно спрашивает Грэгори, а я не могу ответить.
Ни покачать головой, ни даже пожать плечами не могу.
Внезапно в моём теле раздался ужасный щелчок – как будто кто-то невидимый выдернул из разума ниточку спокойствия. Опять Рисса. Её эмоции я не могу сдерживать.