– И что это было? – спрашиваю я хрипло.

Дамир смотрит на меня спокойно. На его лице ноль эмоций. Как будто вообще ничего не произошло.

– Я заметил журналистов, – равнодушно говорит он. – Решил, что в нашей ситуации это мне только на руку.

– Мог хотя бы предупредить, – бормочу я.

– Зачем? – пожимает Дамир плечами. – Ты неплохо подстроилась.

Я молча отворачиваюсь к окошку. За стеклом проносится ночной город, вспышки фар и фонарей, и я себя убеждаю, что глаза у меня слезятся именно от них. Через какое-то время я вдруг понимаю, что не узнаю дорогу к своему району. Кажется, водитель увез нас совсем в другую сторону.

– Мы что, куда-то еще сейчас едем? – спрашиваю я. – Я думала, что уже можно домой.

– Мы домой и направляемся.

– Но ко мне в другую сторону.

– Мы едем ко мне, – отвечает Дамир, не отрывая взгляда от своего телефона.

– Что? Почему?!

– Сегодня ты ночуешь у меня, Лера, – поясняет он таким тоном, будто это самый обычный факт. – А потом переедешь окончательно.

У меня голова кругом идет.

– Ты с ума сошел? Мы так не договаривались!

– Мы договаривались, что будем вести себя как пара, – спокойно напоминает он, подняв на меня равнодушный взгляд темных глаз. – А пары обычно ночуют вместе.

– Никто не узнает, если сегодня каждый из нас будет спать в своей квартире, – возражаю я и зябко обхватываю себя руками.

Несмотря на то, что в лимузине тепло, меня вдруг пробивает озноб.

– Узнает. Моя служба наблюдения доложила, что за нами едут как минимум две машины, принадлежащие журналистам. Поэтому ночуем вместе. У меня. В твоих трущобах я не буду спать даже под угрозой жизни.

– Там и негде, – бормочу я смущенно. – Я снимаю только одну комнату, остальные две заняты другими людьми.

На лице Дамира отражается брезгливое недоумение. Кажется, он хочет меня о чем-то спросить, но в последнюю секунду удерживается.

– Тогда вопрос решен, – сухо резюмирует он и снова углубляется в телефон.

А я вдруг вспоминаю ту квартиру, откуда меня выгнал его дядя. Четыре комнаты, десятый этаж, вид на реку, потрясающие закаты во все окно, желтое кресло, которое я увидела на какой-то барахолке и которое Дамир разрешил мне притащить в его стильный дом, кухня, где я готовила завтрак, широкая кровать, где мы в первый раз…

Каково мне будет снова переступить порог этого дома? Наверное, там уже ни одной моей вещи не осталось, все полетело в мусорку.

– Ты живешь там же? – спрашиваю я глухо.

– Нет, – резко отвечает Дамир. – Ту квартиру я продал.

Я молча киваю и думаю, что так даже лучше.

В той квартире я оставила слишком много воспоминаний. А в новой можно представить, что нас никогда не было, не было утренних пробуждений в смятой за ночь кровати, не было вечерних посиделок с бокалами сухого белого за очередной серией детективного сериала, которые Дамир любил, не было… ничего не было.

Лимузин заезжает на подземную парковку какого-то дома, Дамир выходит первым и идет к моей двери, чтобы помочь мне выйти, но я торопливо выскакиваю из машины сама. Едва не рву подол платья, зацепившись им, но зато избегаю прикосновений Дамира.

Он, естественно, прекрасно это замечает и вскидывает темную бровь:

– Неужели так страшно, что я тебя трону?

– Нет, не страшно, – коротко отвечаю я. – Просто противно.

Его губы сжимаются, лицо становится похожим на бесстрастную маску, и Дамир, отвернувшись, идет к лифту. Я, поколебавшись, следую за ним. Не на парковке же мне оставаться?

В лифте, несмотря на то что он довольно просторный, я слишком сильно ощущаю близость Дамира. Слышу его дыхание, чувствую его острый древесный запах, а еще вижу нас в зеркальном отражении. Куда ни посмотри, везде я и Дамир. С одинаково холодными лицами.

Мы доезжаем до десятого этажа, и там на весь длинный коридор всего две двери.

Дамир подходит к правой, достает из кармана ключ и поворачивает его в скважине, а я машинально задерживаюсь взглядом на его длинных сильных пальцах. У Дамира красивые руки. Да и все остальное тоже. Он хорош той безжалостной суровой красотой, которая внушает страх и восхищение одновременно.

Но нутро под этой красивой оболочкой гнилое. В этом у меня нет ни грамма сомнений.

– Проходи, – сухо говорит Дамир. – Чувствовать себя как дома не предлагаю.

– Я бы и не смогла, – отвечаю я, делая шаг в прихожую и оглядываясь. – Это не дом, это отель какой-то.

Все здесь серо-бежевое, гладкое, стильное и абсолютно безжизненное.

– Ну конечно, – язвительно ухмыляется он, – это же всего лишь двухэтажная квартира в центре, не то что твоя комната в заднице мира.

– Может, в моем доме и меньше места, но зато у меня намного уютнее, чем здесь.

– Дай угадаю, что там отвечает за уют, – фыркает Дамир. – Тараканы? Или постельные клопы? А, может, общая ванная на всех жильцов? Это же так уютно!

– Очень смешно, – резко отвечаю я, с трудом сдерживаюсь, чтобы не вцепиться Дамиру в горло. Потому что про ванную он попал в точку. – Легко осуждать других, когда тебе с рождения вручили мешок денег и пристроили на хорошую должность. Но не всем так везет, знаешь ли. И тогда приходится делать то, что можешь.

– Это ты так пытаешься оправдаться за прошлое, Лера? – скривив губы, спрашивает он и окатывает меня тяжелым, сбивающим с ног взглядом.

Глава 4.

Что за чушь он несет? За что я должна перед ним извиняться?

За то, что не ушла молча? За то, что пыталась его вернуть и хотя бы поговорить?

– Мне не за что оправдываться, – твердо говорю я. – Я ничего плохого не сделала.

– Уверена? – прищуривается Дамир.

– Да.

– Тогда ты еще хуже, чем я о тебе думал, – скривившись, выговаривает он, а потом, саркастично усмехнувшись, добавляет: – Но в этот раз мне это только на руку.

– Тебе… – с отвращением повторяю я. – Интересно, ты хоть раз в жизни думал о ком-то, кроме своей персоны?

– Представь себе, – цедит Дамир сквозь зубы. – У меня тысячи человек в подчинении, благодаря мне у них есть работа, отличные условия труда и перспективы, а у их семей есть деньги. Мне приходится думать о них, об их интересах, об интересах нашей компании. А не о себе.

«Значит, я была для тебя менее важна, чем любой работник из твоей компании? – едва не вырывается у меня. – Раз ты тогда даже не захотел со мной нормально попрощаться и расстаться по-человечески?»

Но вместо этого я только отворачиваюсь от Дамира, показывая этим, что не хочу продолжать разговор. Потом снимаю туфли, сразу оказываясь еще меньше ростом, и сухо спрашиваю:

– Где я буду спать?

– Гостевая комната на втором этаже.

– Ясно. А… – я запинаюсь, внезапно сообразив, что у меня с собой нет никаких вещей для сна. – А водителя ты уже отпустил?

– Естественно.

– Черт, – бормочу я.

– В чем проблема?

– У меня нет с собой ничего, – нехотя говорю я. – Ни пижамы, ни зубной щетки, ни даже зарядки для телефона. Ты меня не предупреждал о ночевке, просто поставил перед фактом. Так что мне надо заехать домой за вещами.

– Завтра, – отрубает Дамир. – Сегодня уже никто никуда не поедет.

– Отлично, – зло говорю я. – А спать я как должна?

– Одну ночь переживешь. В ванной комнате есть одноразовая щетка и прочие принадлежности, – сообщает он холодно.

– А пижама одноразовая там тоже имеется? – саркастично интересуюсь я. – Или я должна голой спать?

Взгляд Дамира резко темнеет, и я прикусываю язык, ругая себя за эти слова.

Потому что да – когда мы были вместе, я всегда спала без одежды. Он меня этому и научил. И когда я чувствовала, как его обнаженное горячее тело прижимается к моей голой спине и ягодицам, мне казалось, что мы одно целое. Это было так легко, так правильно, так необходимо…

– В этой квартире живу только я, и здесь есть только моя одежда, – хрипло говорит Дамир, отводя взгляд в сторону. – Поэтому да, Лера, спать можешь или голой, или в моей футболке. Выбирай.

– Выбор между унижением и омерзением, – бормочу я. – Это щедро.

– Перегибаешь с уровнем драмы, – замечает Дамир. – В гостевой спальне будешь спать только ты, поэтому можешь там быть в любом виде.

– А где гарантии, что ты не решишь зайти, чтобы меня проверить?

– А тебе так этого хочется? – холодно усмехается он. – Можешь попросить, я подумаю.

– Единственное, чего мне сейчас хочется, это уехать домой, – устало говорю я и тру висок, в который отдается болью накопленное за день напряжение.

– На ближайший год твоим домом будет эта квартира, – безжалостно замечает он. – Поэтому советую привыкать. Так что, моя футболка или…

– Твоя футболка, – скривившись, соглашаюсь я.

Я понимаю, что Дамир вряд ли врет, что не будет заходить в комнату, где я буду спать. Зачем бы ему это было нужно? Но все равно мысль о том, чтобы остаться без одежды в одной с ним квартире, вызывает панику.

– Хорошо, сейчас принесу, – прохладным тоном говорит он. – Впрочем, ты тоже можешь со мной подняться, твоя спальня напротив моей.

– Не очень хорошая новость… – бормочу я.

– Предпочитаешь спать внизу на кухне?

Я ничего не отвечаю и вслед за Дамиром иду наверх по деревянной лестнице с изящными перилами.

Он уходит в комнату за той дверью, которая справа, и почти сразу возвращается с черной футболкой, сложенной аккуратным квадратом. Я молча киваю вместо «спасибо» и принимаю его вещь, держа ее с опаской, словно она может на меня броситься.

– Вот там твоя комната, – Дамир указывает рукой на дверь слева. – Там должно быть все необходимое. Если вдруг что-то понадобится, обращайся.

– Обойдусь, – сообщаю я сквозь зубы и ухожу в свою новую спальню.

Там такая же холодная и безликая обстановка, как и во всей квартире. Стены светло-серые, шторы темно-серые, покрывало на кровати бежевое и рядом тумбочка из светлого дерева. Нигде нет ни одного яркого пятна цвета, ни одного растения или какой-нибудь простенькой картины на стене.

«Нет, это не отель, – думаю я, – в отеле есть хоть какое-то подобие уюта».

Я машинально сжимаю пальцами мягкую ткань футболки, которую мне выдал Дамир, а потом вдруг в непонятном порыве вжимаюсь в нее лицом. Мои легкие моментально наполняются знакомым вкусным запахом, от которого внутри все болезненно скручивается.

Когда-то я думала, что так пахнет стиральный порошок, которым пользуется домработница Дамира для стирки его вещей. Но когда после нашего расставания я однажды купила такой же, отчаянно ругая себя за слабость, оказалось, что он все равно не дает этого тонкого, еле уловимого аромата свежести и тепла одновременно. Этот запах был только у вещей Дамира.

Черт!

Я отшвыриваю от себя футболку, словно это ядовитая змея, которая может меня укусить, и иду в душ. Там сдираю с себя одежду, встаю под струи горячей, такой, что едва можно вытерпеть, воды и закрываю глаза.

Господи, как же сильно я его когда-то любила. Как долго не могла поверить, что этот красивый мужчина, про которого говорили, что он племянник генерального директора, действительно обратил на меня внимание. На меня – неопытную секретаршу, только-только закончившую колледж по непонятной специальности «менеджер» и приехавшую в Москву.

Мама говорила, что мне в столице делать нечего, что таких, как я, там пучок за пятачок, и, наверное, она была права. Но мне повезло.

Когда я шла от вокзала с чемоданом и вертела головой по сторонам, то внезапно заметила женщину, которая как-то странно оперлась на грязную стену и почти съехала по ней вниз. Мимо шли люди с озабоченными лицами и никто не обращал на нее внимания, а я подлетела к ней, присела на корточки и спросила, что случилось.

– Да пьяная она, – бросил кто-то из толпы. – Залила с утра зенки…