Фиктивная жена для бывшего (страница 5)
– Если не спится, лучше горячего молока с медом выпить, чем виски, – задумчиво говорит Лера. – Эффект моментальный, как у снотворного. Я после смерти мамы только этим и спасалась.
– Твоя мама умерла? – вылетает у меня вопрос быстрее, чем я успеваю подумать.
– Да, – коротко отвечает она, отвернувшись и делая еще один нервный глоток воды из бутылки.
Твою же… А я не знал. Запрашивал только сведения о том, что Лера сейчас делает, где работает и прочее. Про семью посчитал лишним. И зря, похоже.
Черт, что делать с этим острым сочувствием, обжигающим горло похлеще виски?
У Леры же никого не было кроме матери.
– Со… соболезную, – хрипло говорю я неожиданно прервавшимся голосом. – А ты…
Я делаю шаг к ней, Лера машинально отшатывается от меня, врезается в стул, теряет равновесие, и я хватаю её за запястье, чтобы она не упала.
Под моими пальцами бешено бьется пульс, а кожа такая тонкая, нежная, горячая.
Лера медленно поднимает на меня взгляд. Глаза у неё широко раскрыты, дыхание чуть сбито.
Не удержавшись, я провожу большим пальцем по запястью, поглаживая проступающую под тонкой кожей синюю жилку.
Лера замирает, вздрагивает всем телом, а затем резко выдергивает руку. Отходит на пару шагов и быстро выпаливает:
– Спасибо за воду. Я пойду.
А потом поворачивается и едва не выбегает из моей спальни. Секунда – и ее нет.
Я какое-то время стою, глядя ей вслед, а когда хлопает дверь ее комнаты, выдыхаю что-то невнятно матерное и устало падаю в кресло.
Глава 6.
Я просыпаюсь, едва в комнату пробивается мягкий утренний свет. С трудом продираю глаза, облизываю пересохшие губы, тянусь за телефоном, где зарядки осталось десять процентов, и понимаю, что спала я часа три в лучшем случае.
Ожидаемо.
Полночи ворочалась, никак уснуть не могла.
Чертов Дамир.
Зачем я вообще с ним говорила? Надо было сразу развернуться и уйти, едва натолкнулась на него, полуголого, в коридоре. А я стояла там, как идиотка, пытаясь не смотреть на его широкую смуглую грудь, на плоский живот с темной полоской волос, уходящей под пояс брюк.
А в его спальне, хоть это и была совсем другая квартира, меня так накрыло долбаным дежавю, что я на мгновение забыла обо всем. В сумраке полуночи, на границе между вчера и сегодня, мне вдруг показалось, что я снова вернулась в прошлое. Слишком знакомыми были терпкий мужской запах, темно-синее постельное белье, вешалка из красного дерева, на которую был небрежно брошен дорогой пиджак, и неизменные стопки бумаг, громоздящиеся на рабочем столе у ноутбука.
Только пустой стакан из-под виски резанул взгляд.
Но это не мое дело.
Я выныриваю из-под одеяла, сдираю с себя чужую футболку и сажусь на кровати, зябко передергивая плечами. Прислушиваюсь к тому, что происходит за дверью.
Тишина.
Интересно, Дамир еще спит?
Брезгливо морщась, я натягиваю на себя вчерашние вещи. Нет ничего более странного, чем надевать вечернее платье в половину восьмого утра, но какой у меня выбор? Не в футболке же Дамира ходить.
Забираю телефон, сумочку, на цыпочках выхожу в коридор и на мгновение замираю у двери его спальни: оттуда не доносится ни звука.
Спит.
Я делаю резкий короткий вздох, чувствуя, как сильно и взволнованно бьется мое сердце.
Я могу подождать, пока Дамир проснется.
А могу уехать, пока он не начал устанавливать свои идиотские правила и ограничивать мое передвижение. Хотя бы переоденусь в нормальную одежду и почувствую себя человеком.
Чем мне это грозит? Ничем. Журналистов в такую рань я вряд ли встречу. Все, что им было нужно, они могли наснимать еще вчера.
Решено.
Я осторожно, стараясь не шуметь, спускаюсь на первый этаж, иду в огромный холл с зеркалами на всю стену и обуваюсь. Входная дверь легко отпирается изнутри, я ее захлопываю, стараясь делать это максимально тихо, и сразу направляюсь к лифту. Вчера Дамир прикладывал какой-то чип к датчику, чтобы нажать кнопку нужного этажа, но вопреки моим опасениям, лифт без всяких чипов везет меня на первый этаж.
Наверное, вниз ему ехать разрешено.
У самого выхода я неожиданно натыкаюсь на стойку ресепшен – как в отеле.
Подтянутый мужчина в костюме, увидев меня, удивленно поднимает брови.
– Доброе утро. А вы…
– Спешу на благотворительный утренник, – говорю я с кривой улыбкой первое, что приходит в голову. – Хорошего вам дня.
– И вам, – растерянно говорит он. – Там красную кнопку у двери нажмите, если хотите выйти.
– Да, конечно, – неловко смеюсь я. – Спасибо.
Когда наконец оказываюсь на улице, с облегчением вдыхаю прохладный утренний воздух и вызываю такси, молясь, чтобы мой телефон не сдох прямо сейчас.
Но мне везет. И такси приезжает быстро, и телефон доживает почти до самых дверей подъезда и только потом с чувством выполненного долга отключается,.
Я привычно поворачиваю ключ в разболтанном замке и прохожу через узкий темный коридор, где неприятно и затхло пахнет старым деревом и чужими жизнями. И только оказавшись за дверью своей комнаты, я наконец чувствую себя дома. Или хотя бы в том месте, который я решила называть домом.