Вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. В нее что-то ударило – наверное, тапком кинула.

– На работу хотя бы выйди, – крикнула вслед Анжела. – Целыми днями дома сидишь, достала!

Кухня была страшной. Я и выросла в нищете, но у нас дома всегда все аккуратно и чисто было. Здесь – срам господень. Убираться смысла никакого не было, я пыталась вначале. Все засиралось соседями в течение одного вечера. Мешая в кастрюльке десяток грустно плавающих пельмешек я понимала – в одном Анжела права. Мне нужна была работа.

Врачом я работать не могла – образование мне закончить не удалось. Меня охотно принимали медицинской сестрой, но во первых зарплата слезы, во вторых… Мне было больно на них смотреть, на этих людей в халатах. Я должна была быть одной из них. Это было моей мечтой детства. Я должна была спасать человеческие жизни, а не выдавать таблетки по расписанию и ставить уколы в задницу. Но я смогла бы это принять, если бы не деньги. Деньги, черт…

Последние полтора года я работала сиделкой у милой бабушки. Ее родные ценили меня, платили куда больше, чем в любой из больниц. Я могла откладывать почти всю зарплату, плюс проживание было на их территории. Но в сентябре Веры Ильиничны не стало, и последний месяц я только и делала, что просматривала различные объявления о работе. Мне нужна была работа именно с проживанием – еще месяц и я придушу Анжелу подушкой во сне.

– Санечка, – гнусно раздалось от двери. – Красавица. Пельмешками не угостишь?

Чуть покачиваясь на кухню вошел Антон – местный ловелас. Когда-то он точно был хорош собой, наверное поэтому считал, что до сих пор нравится женщинам. Но с тех им было выпито немало алкоголя, что и отложило своей отпечаток. Мне Антон проходу не давал. Тогда, месяц назад он зажал меня в углу на кухне, за то получил мощный удар коленом в промежность. Больше не лез, но по ночам на кухню я не ходила.

– Нет, – ответила я и вернулась в комнату со своими пельменями.

Ела и листала ленту объявлений. Все не то. Но выбора нет, скоро придется хвататься за любое мал мальски подходящее предложение. Мне нужны были деньги. Кажется, я всю жизнь прожила с этой мыслью – нужны деньги. С тоской подумала – может, стоило в проститутки податься? Давно бы все долги закрыла… Но пересилить себя я не могла. Пыталась работать в продажах – лишь в убыток. В офисах чахла. Мне на роду было написано стать врачом, помогать людям единственное, что мне давалось в полной мере. Поэтому…

– Живешь одна, – размышляла Анжела, у которой был ребёнок, подкинутый бабке, – обеспечивать никого не надо, а все тебе денег мало.

Выворачивать перед ней душу я не стала. Доела, убрала за собой. Умылась, отстояв небольшую очередь в ванной и легла спать. Проснулась я от звонка телефона, покосилась на кровать Анжелы – уже ушла. Сбросила с себя сон, ведь звонить мне могли только по поводу работы.

– Здравствуйте, – раздался в трубке деловитый женский голос. – Сандра?

– Сандра, – согласилась я.

– Меня зовут Дина Маратовна. Ваше резюме попало к нам от одного из агентств.

Радоваться было рано – звонили мне часто, но большая часть предложений никуда не годилась.

– Что вы можете мне предложить?

– Работа по уходу за больным человеком. Проживание и и питание включено. Оплата…

Через два часа я стояла перед их офисом. Двухэтажный особняк в исторической части города. Ни одной вывески, зато на охране не привычный уже пенсионер, а шкаф размером два на два.

– Сандра Вавилова, – представилась я.

Шкаф кивнул и указал мне на зону ожидания. Я села, закинув ногу на ногу и пытаясь придать позе расслабленность. За мной спустились минут через семь. Дина Маратовна была миниатюрной брюнеткой с точеными формами и в туфлях, которые стоили годовую мою годовую зарплату.

– Следуйте за мной.

Кабинет был изысканным, но так же как и сам офис ничего не говорил о том, чем в нем могли заниматься. Ни одной зацепки. Просто приятная глазу офисная роскошь.

– Я действую от лица своего руководителя, – начала Дина заняв свое место и дождавшись, когда я сяду напротив. – И договор с вами буду заключать я.

– Но услуги…

– Да, услуги вы будете оказывать не мне. Зарплата будет выплачиваться со счета организации, все официально. Один выходной в неделю, отпуск дважды в год по две недели, либо раз в год месяц, но согласовывать необходимо заранее, чтобы мы могли подобрать вам замену на это время.

Деньги предлагали такие хорошие, что мне было все равно за кем ухаживать, хоть за раненым медведем. Но я все же решила уточнить, мне было важно знать, да и нужно знать чего ожидать.

– А мой подопечный?

Тогда я увидела на лице Дины сомнение. Словно она не знала, что сказать. Или не знала, что можно говорить, а что стоить утаить. Мне бы напрячься в тот момент, но я только об одном думала – я съеду от Анжелы.

– Это женщина шестидесяти лет.

– Парализована?

– Нет. Там свои… Нюансы. Она почти здорова, но в силу обстоятельств не может проживать одна.

Это было странно, но деньги, но Анжела… Протянутый договор я внимательно изучила, взамен предоставив свои документы. Все было хорошо. Все было правильно. Но этот червячок сомнения… Я визуализировала его – жалкий, как и моя жизнь. Скорчившийся на асфальте, подергивающийся… Я представила его, а затем безжалостно раздавила выдуманным каблуком – таким же острым и красивым, как у Дины Маратовны. И – подписала документы.

– Вы нам идеально подходите, – улыбнулась Дина. – Ваши рекомендации безупречны. Можете приступать прямо сегодня вечером.

На стол легла тяжёлая связка ключей, которую я приняла с трепетом. Домой шла в приподнятом настроении, впервые за последние месяцы. Переехать я планировала прямо сегодня. Торопливо приняла душ в тесной ванной сказав себе – последний раз. Покидала свои немногочисленные пожитки в спортивную сумку. Анжела с работы вернулась, когда я уже застёгивала пальто.

– Куда это ты? – удивилась она.

– Трахайся сколько влезет, – вместо прощания сказала я. – Оплачено до конца месяца.

Дом, который был мне нужен тоже находился в старой части города. Когда-то здесь была целая анфилада прудов, от которых осталось только два – окружены скверами, через них перекинуты мостки. Вокруг на два-три этажа возвышаются дома, в которых, до революции, жила вся элита города. Да и теперь тоже. Иду по длинной тихой улицы – только дома, изредка припаркованные машины, крошечное кафе с милой верандой. Я уже мечтаю, как буду приходить сюда в свой выходной и пить кофе. Большая часть домов приближены вплотную к тротуару, но у некоторых есть сад. Почти на каждом табличка с именами прославленных людей, что когда-то здесь жили.

Дом, который нужен мне – нетипичной застройки. Словно вывалился из Англии девятнадцатого века. Темно красный кирпич и серый камень в отделке. Строгость и лаконичность. Наверняка, личное привидение на чердаке, благо дому лет сто пятьдесят, не меньше. У него есть небольшой сад и идеальный, травинка к травинке газон. Я прижимаюсь к холодному кованому металлу забора лицом и смотрю на дом. А он смотрит на меня глазницами высоких окон, кажется строго и с недоверием.

– Да брось, – говорю я дому. – Мы подружимся.

Я впервые, лет за десять наверное, чувствую что-то смутно похожее на счастье, все мои сомнения позабыты – об этом я еще пожалею. Я достаю тяжёлую связку ключей, отпираю замок калитки и она распахивается с тонким скрипом, приглашая меня внутрь.

Глава 2. Сандра

На мощеную серым камнем дорожку я ступила с трепетом. Казалось – начинается новая глава моей жизни. Более радостная, более правильная. В мрачный дом я уже была влюблена. Заперла за собой калитку и направилась вперёд по тропинке, разглядывая дом, в котором мне предстояло жить. В окне третьего, мансардного этажа шевельнулась шторка – словно кто-то разглядывал меня издали. Я решительно поднялась на каменные ступени и позвонила в дверь. Открыли мне уже через несколько секунд.

Передо мной стояла женщина неопределённого возраста – ей могло быть и сорок, и семьдесят. Красивая, но потрепанная жизнью. Высокая, худая, волевое лицо и пронзительные серые глаза. Ее облик никак с этими сильными глазами не вязался – длинный цветастый халат и пушистые тапочки. И явно не горничная – в руках сигарета. На моих глазах серый столбик пепла свалился с кончика сигареты и спланировал нам под ноги.

– Ты кто? – спросила она.

– Сандра, – ответила я. – Вавилова.

– Надо же так ребёнка обозвать, – фыркнула женщина. – Ну проходи, Сандра Вавилова.

Мне и самой сочетание моего имени и фамилии не нравилось, но возвращать прежнюю девичью Гернер было долго, муторно и дорого – документы все менять. Да и…память. Пусть не счастливая, но моя память, моя жизнь.

– Добрый вечер, – улыбнулась я и прошла в дом.

В доме были очень высокие потолки. Лестницы на второй этаж вела прямо из холла. Сюда же падал свет из трёх высоких узких окон. Никакой мебели, вообще ничего, просто белые стены и тёмный паркет пола.

– Вот, – сказала мне женщина, открывая скрытую, сливающуюся с цветом стен дверь. – Это гардеробная. Сюда одежку вешай, там внизу тапки есть новые, бери.

Я чувствовала себя немножко обескураженно, но послушно повесила пальто и переобулась.

– Вас как зовут?

– Люба я, – махнула рукой она. – Потому что Любовь. Чай будешь?

– Мне бы чемодан куда-то поставить.

Люба снова махнула рукой. Я не понимала, что происходит, но послушно пошла за ней на второй этаж. Коридор вел в две стороны. В одной из них три совершенно одинаковые двери.

– Выбирай любую, – велела мне Люба. – Здесь этих комнат хоть жопой жри.

– Кроме нас с вами здесь кто нибудь живёт? – осторожно спросила я.

Люба посмотрела на меня очень странным взглядом, серые глаза словно прощупали меня, решая, на что я гожусь и чего от меня можно ждать.

– Нет. Никого нет, только ты, да я.

Я вспомнила о том, что на мансарде шевелилась штора в окне. Это никак не могла быть Люба – она открыла мне почти сразу, спуститься бы не успела.

– На меня кто-то смотрел с третьего этажа, – заметила я и пояснила. – Шторка шевелилась.

– Сквозняк, – решительно ответила Люба. – Или привидение.

И сама захохотала своей шутке. Махнула мне в сторону комнат и пошла прочь. Я открыла первую же дверь и заглянула внутрь – просторная светлая комната. Кровать, под пушистым пледом, торшер, два высоких окна. Отдельной гардеробной нет, да и зачем она мне – вещей толком нет. Зато имелся свой санузел, с комфортной душевой кабинки. И никакой Анжелы! Больше никаких пошлых шуток от пьяных мужиков на кухне! Никакой очереди в ванную! Хозяйка, а судя по всему это хозяйка, была странной, но на эти странности я забила – плюсов было больше. Я разместилась в комнате, разложила свои вещи в шкафу и спустилась вниз. Нашла кухню, а в ней саму Любу. Она сидела и мрачно помешивала в чашке с чаем сахар.

– Чай будешь? – спросила она.

– Буду, – кивнула я.

– Ну, наливай.

Я налила и села напротив.

– А в чем будут заключаться мои обязанности?

Люба посмотрела на меня как-то печально.

– А ты алкоголь пьёшь?

– Нет.

– Вообще не пьёшь?

– Вообще.

– А почему?

– Однажды, по вине пьяного водителя, я попала в аварию.

Люба грустно вздохнула и закурила.

– Жалко. И что не пьёшь жалко, и что в аварию, и вообще… Значит так и будем чаи распивать. Тьфу… – И стряхнула пепел в блюдце. Поймала мой взгляд и решила оправдаться, – Да ты не переживай, придет завтра горничная и уберет все. Вообще делать нечего, тоска, хоть волком вой.

– А я?

– Ну не знаю, давай хоть давление мне мерить будешь, раз за тебя уплачено уже. Я сериалы еще смотрю. Турецкие. Смотришь?

Сериалы я не смотрела и все больше не понимала, зачем я здесь нахожусь.

– Давайте смотреть сериалы, – кивнула я.