– Легкая совсем, – ухмыльнулся он и, шлепнув женщину по угловатому заду, с сожалением добавил: – Тощая, в чем только душа держится. Баба должна быть – во! – и развел растопыренные ладони, со вкусом показывая, какой ширины и округлости, по его мнению, должны быть красивые женские бедра.

В дежурке пленницу положили на топчан. Олквин похлопал ее по щекам, приводя в чувство. Попытка не удалась. Очевидно, количество сонной настойки, достаточное, чтобы свалить крупного мужчину, оказалось чрезмерным для худенькой невысокой женщины.

– Позови меня, когда она проснется, – приказал капитан Виланду и отправился отдыхать.

* * *

Олквина позвали в дежурку только через три часа. Виланд с досадой оправдывался:

– Господин капитан, да я понятия не имел, что она притворяется. Мы поглядывали время от времени, но она крепко спала, клянусь. Ну не может связанный человек так долго лежать неподвижно в неудобном положении, обязательно шевельнется. А потом пришел Микас, растолкал ее и заметил, что она плакала втихаря…

– Говорила что-нибудь? – перебил его Бенвор.

– Нет, сэр, ни слова. Но она все время так внимательно прислушивается к нам, будто хорверский язык ей едва знаком.

– Все-таки иноземка, – заключил Олквин.

– Может, из Бангии? – предположил Микас.

– Во всяком случае, не из Анклау, и не из Жомеросуина, – покачал головой дежурный. – Она явно нездешняя.

– Стриженая, как простой солдат, – хмуро повторил писарь. – И тело неженское, не мягкое. Я помогал ей подняться. Она вся жилистая, как мальчишка-батрак, и упругая, будто натянутая тетива, – даже после снотворного и долгой неподвижности в одной позе. Таких женщин не бывает.

– Женщина-солдат? – удивленно покачал головой капитан. – Куда катится наш мир?

– И что с ней делать? – промолвил Виланд.

– Ну… – Бенвор вздохнул и расправил плечи. – Она все-таки дама…

Пленница, чуть съежившись, с безучастным видом сидела на стуле. Когда мужчины вошли, она окинула их внимательным настороженным взглядом, задержавшись на Олквине, и вздрогнула. Очень светлые, почти прозрачные глаза широко распахнулись, в них мелькнуло что-то похожее на узнавание. Потом женщина вгляделась пристальнее, и ее взгляд потух. Наверное, вспомнила, что видела капитана в тюрьме.

– Приветствую вас, леди, – учтиво произнес он. – Я – инспектор пограничных гарнизонов капитан Бенвор Олквин, хотя вам это наверняка и так известно.

Незваная гостья чуть наклонила голову, прислушиваясь. Бенвор понял, что имел в виду Виланд. Пленница смотрела, не мигая, и внимательно ловила каждое слово. И взгляд сразу стал таким, будто она… черт возьми, будто она мысленно записывала сказанное. Точно, иноземка. Додумаются же…

– Мы не воюем с женщинами и детьми. Если вы добровольно расскажете все, что вам известно, вас отпустят невредимой.

Казалось, дамочка раздумывает. Олквин подбодрил ее:

– Я и так знаю всех, кого интересуют наши позиции. Назвав одно из имен, вы лишь подтвердите мою догадку.

Молчание затянулось. Бенвор собрался приступить к легким угрозам и тут заметил, что пленница исподтишка разглядывает его. Спокойно, с любопытством, даже заинтересованно – как женщина мужчину, в том самом извечном смысле. Озадаченный неестественным для изобличенной шпионки поведением, юный капитан слегка растерялся. Обычно шлюшки королевской агентурной сети сначала заигрывали с офицерами, а уж потом плакали на допросах. Эта же вела себя с точностью до наоборот. Вначале рыдала в лесу, прятала слезы в дежурке, а теперь раздевала его глазами, не скрывая этого. И еще Олквин почему-то подумал, что теперь никому не удастся выжать из нее ни слезинки, как ни пытайся.

– Да кто вы такая? – пробормотал Бенвор, вдруг всерьез засомневавшись в правильности своих недавних выкладок. – Откуда взялись и что вам нужно?

На тонких губах пленницы появилась легкая мечтательная усмешка.

– Может, она глухонемая? – допустил Микас. – Я уже ничему не удивлюсь.

– Ничего от вас не нужно мне, – неожиданно произнесла гостья. У нее оказался приятный голос – сильный, глубокий, только хрипловатый после долгого молчания и слегка искаженный незнакомым мямлящим акцентом, точно не бангийским. – А чего от меня желаете вы, Бенвор Олквин, капитан?

Неуклюжий, неумелый порядок слов добавлял неясности ее и без того загадочному поведению. Капитан взял второй стул и уселся напротив.

– Ну, для начала скажите хотя бы, как вас зовут.

Она вытянула вперед спутанные руки.

– Может, для начала меня развяжут и позволят размяться? – Теперь она построила фразу правильно, будто обучаясь на ходу. Акцент тоже постепенно стал исчезать. Вот чудеса-то!

– Не указывайте господину капитану, что ему делать, – одернул ее Микас. Женщина скользнула по писарю отсутствующим взглядом, как по пустому месту, и невесело улыбнулась Олквину.

– Похоже, здесь есть только один джентльмен.

– Назовите хотя бы одну стоящую причину, по которой мне действительно следует исполнить вашу просьбу, и я постараюсь рассмотреть ее, – предложил Бенвор.

– Я хочу пи´сать, – нетерпеливо заявила незнакомка. – Если господин капитан считает, что сможет сам справиться с застежкой моих брюк, сделайте одолжение, мне уже нечего стесняться.

К своей великой досаде, Олквин почувствовал, что неудержимо краснеет. Мог бы и сам догадаться – ведь женщину несколько часов продержали связанной. Крякнув, он резко поднялся и позвал:

– Виланд, пришли сюда Малеану!

Стараясь не глядеть в лицо пленнице, он развязал веревки. Она принялась сильно растирать затекшие конечности. В дежурку вошла высокая дородная женщина в засаленном фартуке.

– Проводи нашу гостью в уборную, – распорядился Бенвор.

Малеана с высоты своего роста окинула незнакомку оценивающим взглядом и качнула головой в сторону двери. Пленница поднялась и осторожно побрела за ней – скупыми, деревянными движениями. Олквину пришло в голову, что, пожалуй, немногие знакомые ему невоенные мужчины смогут вот так же самостоятельно встать и пойти сразу после того, как сняты трехчасовые путы. Похоже, Микас был прав, и эта ненормальная женщина могла оказаться солдатом. Это существенно меняло дело. Такого необычного шпиона вряд ли пошлют только с целью добыть сведения. Незнакомка вполне могла быть кем угодно. От этой мысли Бенвору стало не по себе. Ведь он пустил ее не связанной… Но женщины вскоре вернулись, причем Малеана заметно подобрела.

– Покормить бы девочку не мешало, – высказалась она. – И приодеть по-людски, а то срамота одна.

– Мне не нужна другая одежда, – поспешно отозвалась незнакомка. – Спасибо, Малеана, не стоит беспокоиться. Вот от обеда я бы не отказалась. Если позволите… – И бросила нерешительный взгляд на капитана. Олквин кивнул Малеане, и та быстро вышла.

– Присаживайтесь, – пригласил пленницу Бенвор.

– Благодарю вас, капитан, но я предпочла бы еще походить.

– Как угодно. Сбежать отсюда невозможно. Я рассчитываю на сотрудничество. Ответите на мои вопросы – получите свободу.

– Ладно. – Женщина оперлась боком о стол и сложила руки на груди. – Спрашивайте. Только вряд ли мои ответы что-то прояснят для вас.

– Отойди от стола! – заворчал Микас. – Милорд, прошу вас, свяжите ее снова. Лично мне будет намного спокойнее.

Пленница пожала плечами и послушно вернулась на свой стул.

– Ваше имя? – дав знак писарю, начал Бенвор.

– Джелайна, – глядя в пол, представилась она. – Джелайна Анерстрим.

– Джелайна, – повторил капитан, словно пробуя слово на вкус. Женщина подняла голову и посмотрела на него так, словно впервые увидела. Капитан пояснил: – Необычное имя, я никогда такого не слышал. Анерстрим… Тоже не слышал раньше, но полагаю, вы знатного рода, верно?

– Сомневаюсь, – усмехнулась она. Бенвор нахмурился. Белоснежная кожа дамы в конце лета, ее ухоженные руки и манера изъясняться не оставляли сомнений в происхождении. Тут никак не ошибешься.

– Думаете, я не отличу леди от простолюдинки? Кто ваши родители?

– Мои родители – самые обычные горожане, – отозвалась пленница.

– Неужели простые ремесленники? – съехидничал капитан. – Или, может быть, торговцы?

– Торговцы, – охотно согласилась она.

– Кстати, откуда на вас такая одежда и сапоги? – полюбопытствовал Олквин. – Я точно знаю, что в наших краях не делают ничего подобного. Заморский товар, наверное?

Джелайна туманно улыбнулась.

– Заморский. Из далекой-далекой страны.

У капитана возникло нехорошее ощущение – что его пытаются одурачить. Чутье подводило Бенвора крайне редко, поэтому он начал сердиться.

– Кто вас сюда послал? – резко спросил он. – С какой целью?

– Я попала сюда случайно, – даже не задумываясь, живо ответила женщина. – Видимо, вы считаете меня шпионкой, но уверяю вас, это не так. Я пока еще не разобралась толком, но, похоже, у вас тут идет война, а вы…

– Что значит – «у вас тут идет война»?! – не выдержал Олквин, перебивая ее на полуслове. – Вы что, с луны свалились?! Как можно было попасть сюда случайно?

– Пожалуйста, не надо кричать. – В голосе Джелайны появились умоляющие нотки. – Я не сделала вам ничего плохого, да и не собиралась. Я потерялась. Отстала от торгового каравана и заблудилась в лесу.

– Вранье! – отрезал капитан. – Последний купеческий обоз проходил здесь десять лет назад. Граница давно закрыта.

Взгляд пленницы заметался. Она явно выдумывала на ходу новую ложь.

– Лучше говорите правду, – зловещим тоном предупредил ее Бенвор. – К кому вы подосланы?

Джелайна уставилась на капитана широко раскрытыми глазами, в которых ясно читались искреннее недоумение и испуг. На секунду Олквин даже усомнился, в том ли направлении идет допрос. Но только на секунду. Допрашиваемая сама же все и испортила.

– Никто меня не посылал! – вспылила она, вскакивая. – Я сама по себе! Прекратите этот фарс! Я никому не мешала и никого не трогала! Ваши солдаты сами напали на меня в лесу и притащили сюда! Я всего лишь хотела добраться до города, к людям!

– Ага! – восторжествовал капитан. – Город! Вот куда вы рвались! Вы все-таки из Анклау!

– Чтоб вам провалиться! Нет!

– Нет?! Тогда откуда?!

Джелайна перевела дыхание и снова плюхнулась на стул.

– Издалека, вы не знаете этих мест. – Она вновь взяла себя в руки.

– Позвольте напомнить, леди, что вы говорите с офицером, – с достоинством произнес Бенвор. – Поверьте, я знаю куда больше мест, чем вы даже можете себе представить!

Но дальнейшее окончательно сбило его с толку: женщина расхохоталась.

– О, тень патруля! – простонала она, хватаясь за голову. – Это я-то не могу представить?!.. Он знает… Да что вы все знаете? Вы!

– Патруля? – насторожился Микас. – О каком теневом патруле она говорит?

– Должно быть, есть еще и замаскированный отряд, – попытался расшифровать Бенвор. – А никакой не торговый караван. Кое-что начинает проясняться.

– Да идите вы к черту! – взвилась Джелайна. – Какой еще отряд?! Я одна здесь! Совсем одна, понимаете?! – Женщина вдруг сникла и закрыла лицо руками. – Нет, вы не поймете… – глухо пробормотала она. – И я не могу… вы все равно в это не поверите…

– Что ж, по-моему, ее вина доказана, – произнес капитан, подходя к писарю. – Все шпионы подлежат переправке в столицу и заточению до выяснения настоящей личности. Напрасно вы не захотели сотрудничать добровольно, – обратился он к женщине. – Если мне не удастся разговорить вас за два дня, через неделю это с успехом сделает норвундский палач.

– Будь проклят весь этот идиотский мир! – взревела пленница, вскочила, схватила стул и грохнула его о стену. Писарь истошно завопил. Олквин прыгнул вперед, поймал Джелайну и заломил ей руку за спину. На шум вбежали солдаты, помогли Бенвору скрутить яростно отбивавшуюся женщину и привязать ее к топчану.

– Справились, гады! – в бессильной злобе завывала она. – Все на одну!