– А что в этом плохого? Ты ведь уже в том возрасте, когда вместо напрасных попыток подражать рыцарскому сословию, тебе бы стоило стать женой рыцаря.

Вана гневно швырнула картофелину в ведро, заставив Саппо невольно вздрогнуть.

– Ясно. Выйти замуж за богатого парня, подарить ему и церкви пару детишек, а затем готовить и хлопотать по хозяйству, в то время как мой муж странствует по свету, пользуясь всеобщим уважением.

Напряжение между тётей и племянницей усиливалось. Мильда на миг оторвалась от работы и требовательно посмотрела на Вану.

– Таков порядок вещей. У мужчин в этом мире свои роли, а у нас свои. В конце концов, всё не так уж плохо.

Вана тоже отложила нож, встретившись взглядом с тётей.

– Может быть, и не плохо, но скучно и однообразно. Пока мой супруг вправе наслаждаться именно тем, что мне действительно хочется испытать, меня ждёт две участи: умереть от тоски, как моя мама, или до скончания дней гнуть спину ради других, как ты.

Она выдохнула и добавила, о чём вскоре пожалела:

– Отец и дядя Вальберт были рыцарями, и они оба бросили на произвол судьбы не только тебя и маму, но и меня. Но в конце-то концов всё это время нам жилось весьма неплохо, правда?

Мильда медленно кивнула, а затем снова принялась резать овощи.

– Твой отец Балин и мой супруг были выдающимися воинами, и я не потерплю, чтобы ты говорила о них в таком тоне.

Затем она опустила нож на разделочную доску, быстро провела ладонью по глазам и вышла из кухни.

Саппо вздохнул, глядя на Вану своими маленькими, как у крота, глазками.

– М‐да, а я догадывался, что худо тебе придётся.

Прежде чем Вана успела что-то ответить, тётя Мильда снова заглянула на кухню.

– На все выходные ты остаёшься под домашним арестом. И никаких катаний на Хикки или праздничных гуляний с твоими дружками из Аммерлинга не будет. Ты будешь дежурить на кухне и чистить конюшни.

Раскрыв рот, девушка уставилась на кухонную дверь.

– Похоже, до этих пор я недостаточно заботилась о твоём воспитании, Вана. Пришло время показать тебе, где твоё место в жизни. Господа гномы это отлично знают и обеспечат тебя работой. Может быть, это тебя образумит.

Затем тётя снова удалилась, оставив на кухне хлопочущих гномов и ворчащую Вану.

Через несколько часов в «Хромом Кабане» собралось полным-полно гостей и кругом стояла суета. Ване всё это до смерти надоело. Да, трудный сегодня выдался денёк. Спина ныла, а ноги и руки горели. Обида всё ещё не утихла, и девушка до сих пор не могла смириться с тем, что тётя Мильда заключила её под арест на все выходные, запретив ходить в Аммерлинг.

Поскольку Ване пришлось работать на постоялом дворе, остальные обязанности гномы взяли на себя. Они уже привыкли жить среди людей, но городская суета их утомляла. Сейчас Вана должна была позаботиться об угощении для постояльцев. Учитывая переполненную таверну, задача была не из лёгких.

Выбившись из сил, она прислонилась к деревянной балке, изрезанной бесчисленными ножами, и сделала глубокий вдох. Вокруг творилась полнейшая неразбериха. Рыцари в сопровождении оруженосцев съехались со всей округи, чтобы попытать удачу в турнире. Вану окружила разноцветная шумовая завеса из галдящих мужчин, звона кружек, смеха и песен. Девушка с тоской вспомнила встречу с гладиаторами на площади у ворот. Она на мгновение закрыла глаза, заслоняясь от шума и запахов жареного мяса и лепёшек.

– Вана! – сквозь гомон пробился приглушённый, но всё же знакомый голос. – Вана! Хватит мечтать. Почтенный граф фон Фридберг и его соратники ждут добавки. Шевелись, живей!

Вана смахнула с лица прядь золотистых волос, и струйки пота испарились с её пылающего лба.

– Хорошо, тётя Мильда, уже бегу. Я просто решила немного отдохнуть.

Несмотря на то что Ване совсем недавно исполнилось семнадцать, именно сейчас она чувствовала себя старой развалиной. Кряхтя и охая, она оттолкнулась от деревянной балки и снова взяла со стола большой поднос, затем на мгновение обернулась и посмотрела на тётю Мильду, которая сверлила её строгим взглядом и невзначай столкнула подвыпившего рыцаря со стойки. Тётя всё ещё злилась, для этого Ване не нужно было уметь читать мысли. К счастью, гномы вместе со слугами и подмастерьями знакомых торговцев по-прежнему могли выполнять все заказы и поручения.

– Пропойная шпана! – огрызнулась Вана, проталкиваясь к столу графа фон Фридберга.

Путь до стола оказался сущей пыткой, состоявшей из хватающих рук, брызг медовухи и сальных шуточек. Вана в привычной манере оборонялась меткими ударами локтей или колкими словечками.

Наконец она подошла и водрузила на обшарпанный дубовый стол тяжёлый поднос с доверху наполенными кружками. Увы, несколько капель расплескалось на изысканные блюда.

– Эй, осторожнее, белобрысая рохля! – Один из оруженосцев нахмурился, сверкнул глазами на Вану и вытер капли с мундира. Судя по его виду, он явно был в числе графской свиты, прибывшей на Арма Санкторум, и оттого на лице молодого человека читалось высокомерие. Вана огляделась по сторонам и увидела лица бывалых вояк, вульгарно напомаженных любовниц и толстощёких оруженосцев. Самого графа фон Фридберга за столом не было. По всей видимости, он направился в уборную.

– О любезный юный господин, простите мою неловкость! – выдавила Вана, изобразив притворный поклон.

– Я прощаю тебя, бесстыжая девчонка. Не желаешь зайти ко мне в палатку завтра перед соревнованиями, чтобы хорошенько размять мышцы?

Оруженосец пронзительно захохотал, а Вана стиснула в руках поднос с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Глубоко вдохнув, девушка закрыла глаза. Тётя Мильда терпеть не могла, когда Вана затевала драки, особенно, если они заканчивались зрелищем в виде кучи-малы из размахивающих кулаками рыцарей, визжащих дам и перепуганных гномов.

Девушка снова открыла глаза.

– Благодарю вас за снисходительность и великодушное предложение, юный господин.

Оруженосец гордо оглядывался с самодовольной и покровительственной ухмылкой.

– Но, может быть, юному господину стоит сперва развить мышцы перед тем, как их разминать?

Теперь стол графа фон Фридберга сделался тихим островком в море шума, и Вана, торжествующе улыбаясь, отвернулась. Услышав позади себя громкий смех, она представила, каким посмешищем сейчас был сам мальчишка. Непринуждённым шагом девушка двинулась обратно к стойке. Внезапно она почувствовала, как её запястье сжала чья-то рука. Так крепко, что её поднос с грохотом упал на пол. Рука грубо встряхнула Вану, и та увидела некогда гордого оруженосца, который теперь побагровел от злости.

– Ты что себе позволяешь? Сейчас я научу тебя уважению, белобрысая ведьма!

Охваченный гневом, юноша замахнулся свободной рукой, собираясь влепить Ване пощёчину. Однако в цель он так и не попал. Вана вцепилась оруженосцу в предплечье. Её глаза сузились до щёлочек.

– Только попробуйте меня ударить, любезный господин, и, поверьте мне, вы будете любоваться состязанием из лазарета! – Вдохнув побольше воздуха, девушка понизила тон и добавила: – Ты понял меня, малолетний выродок?

Прежде чем ошарашенный оруженосец успел что-то ответить, сквозь шум таверны послышались два голоса:

– Ванара!

– Эгберт!

Вана и оруженосец разом оглянулись. Перед ними стояли тётя Мильда и граф фон Фридберг. Их лица явно не отражали всеобщего веселья.

– Что, чёрт побери, здесь творится? – голос графа выражал скорее любопытство, чем гнев.

Вана отпустила оруженосца, и тот теперь виновато смотрел в пол, потирая ноющую руку. Вана же смотрела графу фон Фридбергу прямо в глаза. Он был рослым мужчиной, а его обветренное лицо обрамляла благородная седая борода. Судя по его виду, он был суровым, но в то же время справедливым хозяином графства Фридберг, и под его чутким надзором, а также благодаря его рыцарям, вырастали самые прилежные оруженосцы. На нём был камзол из тёмного турецкого шёлка, а его сильные пальцы украшали многочисленные перстни из золота, со сверкающими драгоценными камнями.

– Может быть, вам не стоит надолго оставлять своих желторотых пьянчуг? Кое-кому из них явно не мешало бы наверстать упущенное и поучиться вежливости. – Глаза Ваны воинственно сверкали.

– Ванара! Как ты посмела так разговаривать с благородным господином? – Тётя Мильда была одновременно поражена и рассержена. Она смиренно повернулась к графу. – Господин… граф фон Фридберг… Умоляю, простите великодушно. Она ведь ещё совсем молодая девушка и, – тётя Мильда бросила на Вану сердитый взгляд, – к сожалению, слегка не в своём уме. Я приглядываю за ней с тех пор, как её мать умерла, а отец пропал без вести. Ещё раз прошу вас принять мои искренние извинения.

Граф фон Фридберг перевёл взгляд с Ваны на тётю Милду, а затем на своего оруженосца.

– Эгберт, собирай свои вещи и убирайся прочь из таверны. Подготовь наше снаряжение и позаботься о лошадях. Сегодня ты ночуешь в конюшне.

Похоже, оруженосец понял, что попал впросак, и в его глазах вспыхнула искра мальчишеского упрямства.

– Но, господин, девчонка начала первой. И почему я должен заботиться о лошадях? Там ведь есть слуги, а им прислуживают гномы. Почему они не могут со всем этим справиться?..

– Эгберт! – гневный голос графа фон Фридберга громким эхом прокатился по залу, из-за чего хохот, пение и гвалт на мгновение стихли.

Потупившись, оруженосец поспешил покинуть таверну. Проходя мимо Ваны, он окинул её презрительным взглядом. В ответ девушка усмехнулась и невозмутимо парировала:

– Серьёзно? Тебя правда зовут Эгберт?

– А теперь, юная дама, разберёмся с тобой.

Вана снова повернулась и поймала на себе усталый взгляд графа фон Фридберга.

– Твоя тётя ведёт здесь весьма неплохое дело, и тебе действительно стоило бы умерить свой пыл. Я наслышан о твоём необузданном нраве и теперь увидел всё своими глазами. Вана, если бы Создателю было угодно сделать тебя парнем, он бы так и поступил, а посему уважай волю нашего Господа и веди себя так, как подобает женщине, а не как неотёсанный варвар!

Вана взглянула на него. Слёзы гнева выступили у неё на глазах, но она упрямо вытерла их грязным рукавом рубашки.

– Но ведь это он, этот Эгберт, первым начал. Осрамил меня на глазах у всего народа. Из меня бы вышел оруженосец в десять раз лучше, чем из вашей банды никчёмных сопляков, которые сидят у вас на шее!

Лицо тёти Мильды потемнело, и она скрестила руки на груди. Сжав кулаки, Вана дрожала от гнева. Граф фон Фридберг молча посмотрел на неё, затем улыбнулся.

– Это просто немыслимо. Господин Балин всю жизнь мечтал о сыне. Но у него родилась ты. Однако, судя по всему, милостивый Господь благоволил твоему отцу и даровал тебе изрядную долю мужской ярости.

Он засмеялся, и все вокруг подхватили его смех. Таверна снова наполнилась безмятежным весельем.

– Вы… Вы знали моего отца? – Голос Ваны был скорее похож на тихий всхлип, и всё же граф фон Фридберг услышал её даже сквозь шум.

– Ещё бы. Молва о его борьбе с сарацинами и его подвигах в боях за Святую Землю дошла и до графства Фридберг. – Он примирительно похлопал тётю Мильду по плечу. – Не горюй, баба. У неё пламенное сердце. Я буду милостив.

Тётя Мильда вздохнула с явным облегчением. Слегка покачав головой, она многозначительно посмотрела на Вану.

– Но твоё поведение вредит репутации твоей тёти и её таверне. Ты женщина и должна вести себя как женщина, чьё место на кухне. Вот почему я думаю, что будет весьма резонно, если ты тоже будешь спать на улице вместе с лошадьми, после того как закончишь свою работу. Может быть, ночной воздух немного охладит тебя. Как тебе такое, Мильда?

Тётя Мильда кивнула и поблагодарила: