– Прекрасно, благородный господин. Благодарю вас, граф фон Фридберг, за вашу доброту и снисходительность. – Затем она пристально посмотрела на Вану. – Не испытывай судьбу, юная леди. Я с радостью продлю твой домашний арест. Сейчас ты обслужишь четвёртый и седьмой столы, а потом отправишься к лошадям. Сегодня я больше не желаю видеть тебя в таверне. Я запру тебя в конюшне до тех пор, пока ты не наберёшься ума.

От нарастающего внутри отчаяния Ване хотелось кричать. Слёзы снова подступили к горлу. Прежде чем она успела что-то ответить, граф фон Фридберг поднял руку и вытянул указательный палец. Затем он медленно покачал головой и строго погрозил пальцем. Вана всё понимала. Она ещё раз взглянула в лицо тёти Мильды, а затем направилась к стойке, где уже сидел гном Альдо, держа наготове пятнадцать кружек медовухи. Он взобрался на табурет и широко улыбнулся.

– Ну что, Вана? Сегодня обошлось без драки? Неужто ты решила стать фрейлиной?

Он захохотал, и Теппо и Саппо, которые, пошатываясь, вышли из кухни за стойкой, тут же присоединились к ним.

– Да-да-да, очень остроумно. Давай сюда кружки, а вы, коротышки, будьте так любезны, убирайтесь обратно на кухню!

Вана загрузила поднос, огрызнулась на злорадно хихикающих приятелей-гномов и накрыла столы, как велела тётя.

Когда с работой было покончено, девушка швырнула фартук в угол, показала Альдо грубый жест и направилась к двери сквозь взопревшую толпу веселившихся постояльцев.

Вану встретила тёплая летняя ночь. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ночной воздух наполнил её грудь, и было весьма приятно осознавать, что смрад пота и медовухи остался позади. Ну что за день сегодня! Безусловно, теперь из-за домашнего ареста она была вынуждена все выходные торчать в таверне, пока Алина и остальные развлекались на празднике Арма Санкторум. Но Вана думала о событиях минувшего дня, и то счастье, что она испытала, когда смогла увидеть гладиаторов вблизи и даже поговорить с одним из них, стоило ей всех хлопот и мучений.

Девушка открыла глаза и посмотрела в сторону конюшен. Позади, сквозь старые стены деревянной таверны, доносился гвалт.

– Похоже, вместо гладиатора придётся стать бестолковой служанкой, чьё место на кухне. Или в хлеву.

Вана пожала плечами, тихонько выругалась и направилась к конюшням.

Глава 3
Разговор в конюшне

В конюшне было так же просторно, как и в главном здании таверны. По мере того как всё больше и больше путников оставалось на ночлег, тётя Мильда с дядей Вальбертом и гномами, а также не без помощи добросердечных горожан, расширяли постоялый двор. А когда дяди не стало, тётя Мильда, Вана и четверо гномов должны были поддерживать жизнь в «Хромом Кабане», что было не так уж и просто.

Вана раздражённо толкнула дверь. Несмотря на своё негодование по поводу домашнего ареста, она всё же была не прочь остаться в таверне. Да, работа была тяжёлой и изнуряющей, к тому же невероятно унизительной. Но Вана любила мимоходом подслушать рассказы рыцарей, даже если они были сильно преувеличены благодаря изрядным порциям спиртного.

Больше всего Вана радовалась, когда в таверне наступало затишье. Лишь бы только старые вояки сидели, задумавшись, над своими кружками и травили байки. О боях на Святой Земле. О не менее ловких и воинственных сарацинах, а с недавних пор – и о драконах, чудовищных ящерах, которые по велению самого дьявола угрожают миру. Сегодня Ване не довелось услышать ни одной истории. Девушка сердито прикусила губу. Именно накануне состязания по драконьим бегам, где соберётся множество рыцарей. Возможно, её наказание не было бы столь невыносимым, если бы она послушала хотя бы один рассказ рыцаря.

Вана покачала головой и, стиснув зубы, принялась чистить вилами первые ворота. Едкий запах конского навоза ударил ей в нос, и она с тоской взглянула в сторону таверны, откуда по-прежнему доносился праздный шум. Девушка подумала о благородных рыцарях. Об оруженосцах, которым завтра предстояло показать себя на драконьем забеге. Опершись на вилы, девушка с тоской посмотрела в бескрайнюю даль, которая теперь была для неё под запретом.

– Эй, Вана, какими судьбами? Неужели старушке Мильде больше не нужны нахальные соплячки, которые обзывают и колотят гостей?

Хуппо озорно улыбнулся ей, обнажив ряд коричневых зубов. Гном был в ответе за уборку конюшен и кормление лошадей. Вана слегка улыбнулась и сказала:

– На сегодня хватит, Хуппо. Я снова натворила дел, и мне приходится отрабатывать наказание в конюшне.

Гном отложил в сторону вилы, которые явно были ему не по росту, и побрёл прочь. Затем он на мгновение остановился, повернулся и ехидно произнёс:

– Странный же ты человечек, Вана! Но ты мне нравишься. Не принимай это слишком близко к сердцу. – Затем он громко захихикал своим пронзительным гномьим смехом и скрылся в направлении таверны.

Вана посмотрела ему вслед и вновь уловила весёлый гомон. Она всё размышляла о гостях, о завтрашнем дне, о турнире. Ей так хотелось присоединиться к нему! Как бы ей хотелось доказать, что она ничуть не хуже, нет, даже лучше этих богатых маменькиных сынков.

Девушка вздохнула. Только бы один разок принять участие в забеге драконов на Арма Санкторум! Вана знала, что у неё были на это все шансы, ведь она хранила одну маленькую тайну. В свободное от работы в таверне время она усердно оттачивала мастерство фехтования и стрельбы из лука.

Однажды Вана застукала гномов, которые воровали мёд из кладовой. Тогда ей представился отличный повод заставить своих маленьких друзей обучить её боевым приёмам. С тех пор они тренировались и выполняли боевые упражнения за городом, в Штрумпфельбахе, что было одним из величайших достижений в её жизни. Ездить верхом она и так умела. Дядя Вальберт научил её этому, когда она была совсем малышкой, и часто брал её с собой на прогулку. Теперь Вана в одиночестве каталась на своём жеребце Хикки или время от времени вместе с подругой Алиной скакала по просторам Аммерлингской пустоши.

Девушка подумала о своих помощниках. Сама церковь пообещала маленькому гномьему народу землю и работу в награду за их воинскую службу, поэтому многие гномы вышли из подземелья попытать счастье. Гномы были зловредными, но в то же время падкими на развлечения созданиями, и людской мир предлагал им гораздо больше, чем их подземные города. Многие считали этих странных существ обыкновенными алчными негодниками. Из-за внешнего вида их можно было бы считать ошибкой природы, ведь назвать их милыми язык не поворачивается. Если попытаться описать гнома, то больше всего тот походил на гигантского крота, разгуливающего на задних лапах. Кроме того, у гномов были дремучие бороды, оружие и, конечно же, широченные руки, похожие на лопаты, с помощью которых они могли без труда рыть толстый слой земли и, как гласили слухи, соединять своими туннелями целые города и деревни.

Четверо гномов – Альдо, Саппо, Теппо и Хуппо – были спасены дядей Вальбертом из крайне тяжёлого положения, о котором они до сих пор стыдились рассказывать, и поэтому все четверо последовали одной из строжайших гномьих заповедей и отныне трудились в «Хромом Кабане». И хотя тётя Мильда позволила им в любое время покинуть постоялый двор и идти куда вздумается, они остались в таверне и теперь вместе с тётей Мильдой являлись для Ваны своеобразной семьёй.

Все они, за исключением Хуппо, были великими воинами (разумеется, великими они считались не из-за роста), и на Святой Земле их нанимали на службу в качестве налётчиков и шпионов. Они владели древним боевым искусством Кала Торр и были рады передать свои навыки любознательной Ване. Из-за участившихся потасовок тёте Мильде пришлось запретить племяннице ежедневно тренироваться с гномами. Впрочем, она и прежде не одобряла эти занятия, однако, узнав о них, была готова мириться с ними до тех пор, пока не возникало никаких проблем. К несчастью, с тех пор проблем становилось всё больше.

Гнедой рыцарский конь вырвал Вану из мыслей своим обнюхиванием, будто настойчиво требуя продолжать работу. Девушка покачала головой, стряхивая остатки мыслей, и продолжила обход конюшен.

Шум таверны умолк, воцарилась тишина, и ночь накрыла Аммерлинг, а вместе с ним и «Хромого Кабана» своим тёмным, украшенным звёздами одеянием. Вана тоже устала. Всё тело ломило от таскания кружек и навоза, и она с нетерпением ждала нескольких часов безмятежного сна. Измученная, она бродила по конюшням, гладила Хикки и лошадей постояльцев, с любопытством просовывающих головы сквозь прутья. Она как раз собиралась улечься на сеновал, когда услышала тихие голоса.

– Именно поэтому я и принял это решение.

Сгорая от любопытства, Вана прошла до конца конюшни и почти бесшумно выскользнула наружу через калитку. Она последовала в ту сторону, откуда доносились голоса и, пригнувшись, прокралась вдоль зарослей орешника.

– Но почему вы вообще позволили ему участвовать? Разве не было бы разумнее, несмотря на все эти заботы, оставить его в замке Хохенфридберг?

Крадучись, Вана старалась не ломать ветки, как её учили господа гномы. Затем она узнала хозяев голосов. Граф Годфрид фон Фридберг, прислонившись к воротам, беседовал с одним из рыцарей. Они говорили тихо, но оживлённо. Занятно, что Ване удалось ещё чуть ближе подкрасться к стоявшим поодаль мужчинам.

– Я тоже думал об этом, Аластар, но он бы никогда мне этого не простил, и вы прекрасно это знаете. По-вашему, всем оруженосцам разрешено ехать на Арма Санкторум и только он останется дома, потому что отец нянчится с ним как наседка?

– Я понимаю вашу дилемму, мой дорогой граф. Ваш сын, а также все остальные оруженосцы, которые завтра примут участие в драконьих бегах, почти идеально подготовлены и могут достойно выдержать состязание. Но ведь ещё неизвестно, на кого падёт выбор. Разве это не придаёт вам немного уверенности?

Граф медленно кивнул.

– Безусловно. Но в то же время меня терзает совесть. Разве не будет величайшей честью для него, для меня и нашего дома, если его выберут послушником гладиатора? Каждый из этих молодых безрассудных смельчаков жаждет только одного – стать воином, но мы оба… мы оба знаем, какие опасности их ожидают. У меня разрывается сердце, когда я всматриваюсь в эти юные целеустремлённые лица и понимаю, что кому-то из них предстоит осуществить свою мечту и в конечном счёте отправиться на корм драконам.

Вана судорожно сглотнула и напряглась, пытаясь уловить разговор сквозь стрекотание сверчков и угасающий шум постоялого двора.

– Я вполне разделяю ваши чувства, но не стоит забывать, что сейчас латники сражаются весьма успешно и благодаря новому оружию и доспехам в силах противостоять этим дьявольским тварям.

Рыцарь взглянул на своего господина.

– Аластар, вы мой лучший рыцарь и наставник гладиаторов. Я очень ценю вас и вашу службу, но ведь мы с вами должны понимать, что многие парни, которые пополнят ряды гладиаторов, не доживут и до тридцати. Мы оба сражались в Иерусалиме, на чужой земле. Выдерживали палящий зной и натиск сарацин и несколько раз чудом оставались в живых. Но эти юноши будут биться не с людьми, а с драконами, чудовищными ящерами. И кто знает, кого ещё Сатана обрушит на наши головы.

Граф повернулся к своему рыцарю и серьёзно посмотрел на него.

– Многие юнцы погибнут. Точно так же, как в своё время в крестовых походах погибло бесчисленное множество людей. В этом нет никаких сомнений, и вы тоже это понимаете. Я надеюсь, мой воспитаник завтра совершит драконий забег, но я молю Создателя, чтобы он не был избранным. Только что в таверне вы были свидетелем его юношеской вспыльчивости и высокомерия, и это именно те достоинства, которые наша священная церковь больше всего ценит в своих воинах.

Рыцарь кивнул.

– Я тоже помолюсь за него.

Некоторое время оба молча стояли у ворот, глядя друг на друга, пока граф наконец не произнёс:

– Ну что ж, друг мой, нужно возвращаться в таверну. Нельзя оставлять эту ораву слишком надолго.