– Тогда почему она тратит на меня свое время?

– Я каждый день задаю ей этот вопрос, – говорит незнакомка, выпрямляясь. Свободной рукой она отряхивает платье. – Каждый день.

Теперь понятно, откуда такая сильная ненависть.

– Дай угадаю, вы закадычные подружки? Только смерть разлучит вас и все такое?

– Она моя лучшая подруга.

– Тогда ты не понаслышке знаешь, что она просто без ума от меня.

– Понятия не имею, что она в тебе нашла.

– Но ты же вот что-то тоже нашла. Иначе бы не вешалась вчера мне на шею.

Я не собирался поднимать тему поцелуя. Лучше бы я вообще об этом не упоминал. Но мне не терпелось заткнуть ей рот. Она замирает на мгновение, а потом говорит:

– Я на тебя не вешалась.

– Еще как вешалась. И тебе явно понравилось. – Она подскакивает, когда я дергаю за наручники, чтобы притянуть ее ближе. – Я мало что помню, но ты точно меня целовала. Причем с большим энтузиазмом. Но вот откуда взялись наручники – понятия не имею.

Мы стоим лицом к лицу, и ее дыхание учащается от моей близости. Я понимаю, почему обратил на нее внимание вчера. Она очень даже ничего. Вкус не изменяет мне даже в пьяном угаре.

Девчонка с трудом смотрит мне в глаза.

– Это ты меня поцеловал.

– После того, как ты меня об этом умоляла?

– Нет, мы играли в бутылочку. И я позволила надеть на нас наручники, чтобы не целоваться с тобой снова.

В этом есть смысл. Раз я согласился на такую глупую игру, видать, я уже прилично набрался.

– Так, значит, это была твоя идея, – насмешливо протягиваю я, чтобы заставить ее понервничать.

У меня это получается.

– Я думала, это ненадолго.

– И как же ты оказалась со мной в одной постели?

– У меня не хватило бы сил затащить тебя туда, так что подумай сам, с чего вдруг ты согласился со мной пойти.

Я улыбаюсь. Мой взгляд снова падает на ее губы. А затем – поднимается к глазам.

– Все ясно. Держу пари, это твоя первая университетская вечеринка. – С каждой секундой это все очевиднее. – Ты первокурсница?

Она пытается напустить на себя равнодушный вид, но явно волнуется.

– А какая тебе разница?

– Большая. Первогодки не в моем вкусе. Не обижайся, ничего личного. Вчера я явно перебрал.

– Это был один-единственный поцелуй, Логан. И это была ошибка.

– Значит, другому не бывать. Какое счастье.

– Вот именно. Боже упаси.

Внезапно слышится шум смываемой воды в туалете, после чего одна из дверей в коридоре открывается. Мы тут же переглядываемся. К счастью, кто бы это ни был, гостиная его не интересует. Но прежде, чем я успеваю съязвить по этому поводу, незнакомка тащит меня в коридор.

– Позволь спросить, что ты творишь.

– Заткнись. У меня идея.

И минуту спустя мы оказываемся в запертой ванной.

– Я не шутил, когда сказал, что больше такое не повторится, – уточняю я на всякий случай.

Она отпихивает меня, но в итоге тащит за собой, ведь мы по-прежнему скованы. Девчонка опирается руками о раковину, и я складываю два и два, когда она открывает кран и берет кусок мыла.

– Это не сработает, – замечаю я.

– Да я что угодно сделаю, лишь бы больше тебя не слышать.

Я делаю примирительный жест свободной рукой. Но она этого не видит, потому что полностью поглощена делом – намыливает запястье, чтобы попытаться выскользнуть из наручников. Я опираюсь на стену, вытянув руку, чтобы ослабить натяжение, и наблюдаю за девушкой.

Она довольно привлекательна. Темно-рыжие волосы, зеленые глаза, веснушки, средний рост. Но ничего особенного. Таких, как она, полно, поэтому странно, что наш поцелуй произвел такой эффект. Думаю, я не скоро выкину его из головы.

– Да что же такое, – шипит она раздраженно, в третий раз безуспешно пытаясь высвободить руку.

– А я говорил, – вклиниваюсь я, чтобы подлить масла в огонь.

Она молча ополаскивает руку и, открыв шкафчик, роется в корзинке со всякими штучками для волос. Отыскав что-то, она тянет меня за собой к выходу, и мне остается только подчиниться – а что тут поделаешь?

Остановившись у лестницы, она начинает возиться с наручниками. Я хватаюсь за запястье и морщусь, чувствуя, как мне в кожу впивается металл. Рука покраснела даже поверх татуировок.

– Знаешь, почему ты мне так противен?

Я поднимаю глаза – что за внезапная агрессия?

– Давай, удиви меня. Не терпится узнать.

– Я знаю, какой ты.

– Только по слухам, – замечаю я.

– С тобой все ясно. Ты весь из себя крутой парень. Ты используешь девушек, дуришь им голову, а затем бросаешь словно ненужную вещь. – На меня она не смотрит, полностью сосредоточившись на наручниках. – Я верю, что то, как мы поступаем с другими, отражает наше отношение к себе. И, судя по тому, что я о тебе слышала, ты редкостный засранец, Логан.

– Наши взгляды разнятся, – холодно замечаю я, но она меня не слушает.

– Линда – моя лучшая подруга. А ты сильно ее обидел. – Наконец-то она смотрит мне в глаза. – А еще ты все утро вел себя со мной как последний козел. Так что никаких достоинств в тебе я не нашла.

– Ты закончила?

Я резко морщусь, почувствовав рывок.

И мое сердце замирает, когда я смотрю на девчонку и понимаю, что она освободилась. И это еще не самое худшее. Я не только по-прежнему в наручниках, она еще и умудрилась защелкнуть свой браслет на перилах.

– Давай-ка без этих шуток, – негромко говорю я.

Закрываю глаза, чтобы не потерять самообладание, а открыв, вижу, как она закалывает волосы той самой шпилькой, которой расстегнула наручники.

– Ты же не бросишь меня одного?

– Как-нибудь сам разберешься.

Развернувшись, она уходит прочь.

Я дергаю рукой, пытаясь высвободиться, но тщетно.

– Ты ошибаешься насчет меня.

Она останавливается и выжидающе смотрит на меня через плечо. Ждет объяснений. Но я их не даю.

– Как насчет сказать мне свое имя?

В ее глазах мелькает удивление. Видимо, она думала, что я ее знаю. Может, у нее и правда есть причины так на меня злиться.

– Зачем тебе мое имя?

– Когда я в следующий раз буду призывать злых духов, попрошу их навлечь на тебя сплошные неприятности.

Девчонка колеблется, но я многозначительно молчу. Несколько секунд спустя она говорит:

– Меня зовут Лия. И я редко ошибаюсь в людях.

Это звучит как приговор: «Я считаю тебя плохим человеком и буду считать так до конца своих дней». А хуже всего то, что я могу ее переубедить. Прямо сейчас. Могу рассказать ей, что на самом деле случилось между мной и Линдой; что я никогда не хотел причинить ей боль, что ее слова – сплошная ложь. И то, что люди говорят о нас с Клариссой, тоже ложь. Это просто слухи. Злые слухи.

И она им поверила. Без колебаний.

Поэтому я позволяю ей уйти. Мы все злодеи в чьих-то превратно рассказанных историях. И не стоит беспокоиться о тех, кто судит о человеке, не зная его.

2
О бабушках, эротических романах и легко открывающихся наручниках

Лия

Я знаю Логана Тернера еще со школы.

Он старше меня на три года, и мы никогда не пересекались на занятиях, но я часто проходила мимо него в коридорах или видела, как он рассеянно чертит что-то в блокноте в столовой. Он любил рисовать и делал это отлично. Я всегда сидела в одиночестве за одним из столиков в глубине, стараясь остаться незамеченной. В течение двух лет я наблюдала за ним издалека и никогда не осмеливалась заговорить с ним первой. Я не из тех, кто способен подойти к понравившемуся парню и пригласить его на свидание.

Окончив школу, Логан отправился учиться в Портленд. Он не пошел по стопам своих друзей, которые предпочли уехать как можно дальше от Хейлинг-Коува. По слухам, он устроился на работу в тату-салон. Больше я о нем ничего не слышала, пока несколько месяцев назад Линда, моя соседка и лучшая подруга, не заявилась ко мне в комнату, сообщив, что переспала с одним парнем. И это был не кто иной, как Логан.

Логан Тернер. Тот самый художник, вечно уткнувшийся в свой блокнот в школе, превратился в разрисованного татуировками парня, который ведет себя так, будто на него ополчился весь мир. До меня доходили слухи. Говорили, что он изменил Клариссе и из-за этого случилось… то, что случилось. И что с тех пор его сердце настолько разбито, что он пытается заполнить его, вырывая куски из чужих сердец.

Он не из тех, кого я хочу видеть рядом с собой.

И все же я без колебаний поцеловала его на вечеринке.

Это было безумие, самый абсурдный поступок за долгое время, и в результате я не могу смотреть на Линду без чувства вины. Даже если она курит в моей комнате, хотя я тысячу раз говорила ей, что мне это не нравится.

По крайней мере, ей хватило совести открыть окно.

– Поверить не могу, что там был Логан, – рассеянно говорит она, выдыхая сигаретный дым.

Я напрягаюсь и впиваюсь взглядом в экран ноутбука, чтобы это скрыть. Уже полчаса я пытаюсь что-то написать, потому что обещала читателям выложить на этой неделе новую главу, но не могу погрузиться в роман, когда в голове только мысли о поцелуе.

– Лия? – окликает она меня, когда я не реагирую.

Я поднимаю глаза. Обхватив себя руками, она прислонилась к подоконнику, пытаясь согреться в толстовке. Ее светлые волосы собраны в небрежный пучок.

– Ну да, был. – И снова начинаю печатать.

Еще как был. К сожалению.

– Почему мне так ужасно не везет? – хнычет она. – Он никогда не ходит на вечеринки. Никогда. А стоило мне остаться дома, как он тут же там оказался.

– Ты не много пропустила.

– Я слышала, он провел ночь с девушкой.

Желудок сжимается.

– Ты заслуживаешь лучшего.

– Я знаю это. Он подонок. – Она тушит сигарету в пепельнице. – Хоть бы позвонил, что ли?

Поникнув, она прислоняется к окну. От ее вида я чувствую себя еще хуже. Линда с ума по нему сходит с тех пор, как они познакомились в баре, а Логан только и делает, что ведет себя как настоящий козел. Линда всегда прощает его, и я не виню ее; я знаю по опыту, что любовь делает из нас идиотов. Это ее оправдание. Не мое. Это я должна была подумать прошлой ночью о том, что: а) целовать парня, который нравится твоей лучшей подруге, – это подлость, б) Линда никогда бы так со мной не поступила и в) все становится еще хуже, если этот парень – Логан Тернер.

– Что еще было интересного? Кроме Логана и его новой подружки, конечно, – с горечью добавляет она.

Усиленно делаю вид, что ничего не произошло.

– Да ничего особенного.

– А как насчет тебя?

– Меня?

– Было что-то занимательное?

Я колеблюсь. Хорошая подруга не только рассказала бы о том, что случилось с Логаном, но и никогда бы этого не допустила. Я худший человек в мире.

– Встретила Хейза, – говорю я, зная, что это привлечет ее внимание. – С ним была Миранда.

Более известная как девушка, с которой он мне изменил.

– Придурок, – фыркает Линда. – Тошно смотреть на них в инстаграме^[1]. Ты не захочешь этого видеть, но на днях он выложил фото с подписью, что она делает его лучше. Ты только посмотри.

Она показывает мне экран. Я отворачиваюсь, чтобы их совместное фото не запечатлелось на моей сетчатке. И все же сердце ноет. Вот почему бы я предпочла ничего не знать; пусть даже я никогда к нему не вернусь, мне больно оттого, как легко он вошел в новую жизнь.

– Вполне возможно, – говорю я. – Мне-то он показал худшую версию себя.

Линда подходит ко мне и падает лицом вниз на мою кровать, сжимая смартфон в руках.

– Ты должна отплатить ему той же монетой. Переспать с его лучшим другом или что-то подобное. Я бы так и поступила. Жаль, что это не в твоем стиле.