Вместо ответа я опускаю взгляд на ноутбук. Линда права. Это не в моем стиле. Я бы не стала целовать лучшего друга Хейза, только чтобы его позлить. Не тогда, когда кое-что взбесит его куда сильнее.

Зачем соблазнять его лучшего друга, если есть Логан Тернер, которого он ненавидит всей душой?

– Когда-нибудь ты познакомишься с моей дикой стороной, – шучу я, чтобы сменить тему.

Линда присвистывает, указывая на мой ноутбук.

– Поверь, я уже с ней знакома. – Она шутливо меня пинает. – Как продвигается глава? Я тебя не отвлекаю?

– У меня нет вдохновения. Последняя глава задала очень высокую планку.

– Ты говорила, что там много секса. А людям нравится секс. Неудивительно, что их так зацепило.

– Для хорошей истории этого недостаточно, Линда. – Хочется верить, что роман привлекает читателей и по другим причинам.

– Их ждет разрыв?

Она обвиняюще смотрит на меня, и я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.

– Я буду принимать сложные решения, если того потребует сюжет, – напыщенно заявляю я.

Линда с оскорбленным видом открывает рот, как будто только что услышала самую возмутительную новость в мире, и хватает подушку, чтобы хлопнуть меня по ноге. Я со смехом уворачиваюсь.

– Пообещай мне хотя бы, что примирение будет грандиозным.

– Я не даю обещаний, если не уверена, что смогу их сдержать.

– Тебя должны запретить в интернете и вообще в этом мире. – Линда грозит мне пальцем. – Пусть лучше трахаются как минимум три главы подряд.

– Я такое не пишу.

– Скажи это тому, кто не знает сюжета всех твоих книг.

Смутившись, я отворачиваюсь, и она смеется. Готова поспорить, что мое лицо покраснело. Практически никто в моем окружении не знает, что я пишу книги. Хотя Линда не читала ни одного моего романа – это ей не близко, – время от времени, когда нам скучно, я делюсь с ней некоторыми идеями. Меня не обижает, что она не проявляет особого интереса к моему творчеству. Еще совсем недавно я сама сомневалась, есть ли у меня к этому талант.

Мои родители знают, что мне нравится писать, но они понятия не имеют, что я хочу сделать это своей профессией. Они также не знают, насколько большое у меня сообщество читателей в интернете и что именно я пишу. Романтические книги с примесью эротики. С некоторым количеством эротики.

С большим количеством эротики.

Вот почему я держу это в секрете. Если кто-то из знакомых узнает об этом, я больше никогда не смогу смотреть им в лицо.

На смартфон Линды приходит уведомление.

– Новое фото, – сообщает она. Приподнявшись, Линда роется в простынях в поисках телефона. Разблокировав экран, она прикусывает губу. – А потом ты еще спрашиваешь, что я в нем нашла.

– И давно тебе приходят уведомления о его постах?

– Заткнись и просто посмотри.

Она показывает мне экран. На переднем плане мужская спина.

Фон черный, а тени и поза подчеркивают рельефные мышцы. Все руки в татуировках. Первая мысль в моей голове: «Боже милостивый». А затем до меня доходит.

– Это не он.

Линда застывает.

– Что?

– Это не Логан, – повторяю я. – Это кто-то, кому он сделал татуировку. Но это не он.

Линда хмурится так сильно, что становится непохожей на себя. Она переводит взгляд с меня на фото.

– Почему ты так уверена?

– Не знаю. – Я начинаю волноваться. – Вроде не похоже на него.

– Теперь понимаю, о чем ты…

– Ага, – отвечаю я как можно небрежнее. – Просто надо присмотреться.

Бросив последний взгляд на фото, Линда блокирует телефон. А я пытаюсь сосредоточиться на ноутбуке, но с трудом скрываю нервозность. Если она ничего не заметила, то откуда это известно мне? Предполагается, что она знает его лучше, чем я. Они провели вместе больше времени. А я даже не разговаривала с Логаном до вчерашнего вечера.

Стыдно признаться, но я могла бы узнать его где угодно.

А он даже не знал моего имени.

Атмосфера сгущается настолько, что я чувствую огромное облегчение, когда звонит мой телефон: входящий видеозвонок. Закрыв ноутбук, я нажимаю «ответить».

– Piccola^[2]? – Это мама.

Я поднимаюсь и свободной рукой убираю ноутбук с колен.

– Здравствуйте, Джина! – приветствует ее моя подруга.

– Это Линда? Ciao^[3], Линда!

Положив ноутбук на стол, я сажусь обратно на кровать, скрестив ноги. Линду в кадре не видно; она лежит у изножья кровати и возится со смартфоном.

– Как у вас дела? – спрашиваю я маму.

Наконец она отходит от камеры, и я могу рассмотреть ее получше. Она очень красивая женщина, с темными волосами и глазами цвета меда.

– Прекрасно. Твой отец, как обычно, занят в ресторане. Я попрошу его позвонить тебе. Он очень хотел с тобой поговорить. А твой братец Оливер… ты сама его знаешь. Все рисует в своих блокнотах. А у тебя как? Все в порядке с учебой?

– Ага. Сегодня днем у меня собеседование.

Линда с любопытством смотрит на меня. Я впервые упоминаю об этом в ее присутствии.

– А что за работа? – интересуется мама.

– Я увидела объявление в университете. Семья ищет репетитора – кажется, для маленькой девочки. Ее зовут Мэнди. У меня должно получиться. Прошлым летом я набралась опыта. И я уверена, что будет весело.

– У нас разные понятия о «веселье», – ворчит Линда.

Не обращая на нее внимания, я смотрю на маму. Та явно встревожена.

– Ты уверена? Ведь в университете будет большая нагрузка.

– Все будет в порядке. Часть расходов буду покрывать сама. Сплошные преимущества.

– Ты не обязана это делать, Лия.

– Но я хочу.

История моих родителей словно сошла со страниц книги. Они познакомились двадцать пять лет назад, когда мой отец, американец, поехал в отпуск в Порто-Венере, на побережье Италии. Они полюбили друг друга, и моя мама, мечтавшая увидеть мир, решила оставить все позади и отправиться с любовью всей своей жизни путешествовать по пяти континентам. Они провели в разъездах несколько лет. А затем поселились в Хейлинг-Коуве, небольшом городке в штате Мэн, и основали семейный ресторан «Порта дель Парадизо»^[4]. Моя мама забеременела, а остальное – уже история.

В финансовом плане мы никогда не были обеспеченной семьей. Родители многим пожертвовали, чтобы я смогла учиться в другом городе. Аренда квартиры, плата за университет… Учеба дорого обходится. Несмотря на то что я живу в квартире с Линдой, родителям нелегко покрывать все расходы. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока они работают.

– Поверьте, Джина, я уже пыталась убедить ее прекратить поиски работы. Это невозможно, – доносится голос Линды за кадром. – Она самый упрямый человек на свете.

Мама выглядит гордой после этого комментария.

– Должна же она была что-то унаследовать от меня.

Звонок продолжается еще некоторое время. Она рассказывает мне о ресторане, о новых блюдах, которые они добавили в меню, и о том, как хорошо их приняли клиенты, а я – о том, как прошла моя последняя неделя в университете. Я изучаю литературу и, хотя я еще на первом курсе, уже уверена, что сделала правильный выбор. Я обожаю свою маму, мы очень близки, и общение с ней почти заставляет меня забыть о той глупости, которую я совершила вчера вечером.

Когда я заканчиваю звонок, мы с Линдой обмениваемся взглядами. Как всегда, мы понимаем друг друга без слов. Она знает, что мне очень важно найти работу. И что моя мать всегда этому сопротивляется. Поэтому она и вступилась за меня.

– Спасибо за поддержку, – говорю я.

– Не за что. Для этого и нужны друзья.

Воспоминания о вчерашнем поцелуе тут как тут, занозой засели в моем разуме. Вместе с ними снова приходит чувство вины.

– Это и правда так, – соглашаюсь я, стараясь сохранять спокойствие. – Для этого и нужны друзья.

Логан

– Ты что, правда позволил приковать себя к лестнице? – ехидничает Кенни, едва завидев меня.

Я почти рычу в ответ. Я в бешенстве. Настоящем бешенстве. Я сижу здесь уже два гребаных часа, терпя ухмылки проходящих мимо меня людей, а моя рука вытянута так долго, что начинает сводить судорогой. Первые тридцать минут были терпимыми. Я думал, что Лия вернется. Но она не вернулась. Следующие полчаса я провел проклиная ее на всех языках. А потом мне пришло в голову позвонить Кенни. Хорошо, что у меня был с собой телефон.

– Наверняка этому есть объяснение, – добавляет мой друг, забавляясь. Зная его, можно не сомневаться: он будет дразнить меня несколько дней.

– Может, ты уже снимешь с меня эту штуку?

– Не уверен, Логан, получится ли.

Просто замечательно. Он в настроении насмехаться.

Я знаю Кенни уже много лет. Это крупный парень с длинными каштановыми волосами и руками, покрытыми татуировками, – постоянный клиент тату-салона, где я работаю. Он решил забить всю спину, и мы провели вместе так много часов, что стали друзьями. И теперь он единственный человек, чье присутствие я могу выносить.

Но не сейчас.

– Смотрите, – говорит он стайке девушек, которые проходят мимо нас с пакетами в руках. – Да, это Логан Тернер. Он в наручниках. На лестнице. Каков парень, а?

Я бью его по голени, пока они со смехом уходят.

– Какого черта ты творишь?

– Да пошел ты. Я из-за тебя пиво не допил.

– В десять утра?!

– Для пива подходит любое время! – восклицает он.

Я взмахиваю рукой в наручниках, чтобы привлечь его внимание. Кенни присвистывает.

– Ну, так ты расскажешь мне, что произошло?

– Давай ты сначала снимешь с меня наручники?

– Не-а. – Он вальяжно прислонился к перилам. – Я слушаю.

Я откидываю голову, чтобы запастись терпением. Кенни продолжает улыбаться. Уверен, он наслаждается моментом, и неудивительно. Ситуация, мягко говоря, жалкая. И в довершение всего у меня до сих пор болит голова.

– Я вчера поцеловал девушку, – начинаю я.

Он энергично кивает.

– Разумеется. Я же там был. Ну, я и все остальные.

И все остальные. Ну просто замечательно.

– Это подруга Линды.

Кенни морщится.

– Ну ты и попал.

– А то я не знаю.

– Как ее зовут?

– Лия.

– Не знаю такой.

– Счастливчик.

– Дай угадаю, ты ее разозлил и она оставила тебя здесь?

– Именно. А теперь можешь оторвать свою задницу и снять это с меня?

Кенни собирается помочь, но тут ему приходит мысль получше.

– Скажи волшебное слово.

– Ты что, издеваешься?

– Хочешь, чтобы я отказался помогать и ушел?

Я убью его.

– Пожалуйста. – Мне уже не до гордости.

– Пожалуйста – что?

– Пожалуйста, сними эти чертовы наручники.

– Попроси как следует.

– Кенни. – Мы обмениваемся взглядами, и, поскольку он, похоже, даже пальцем пошевелить не собирается, я в конце концов уступаю. – Можешь, пожалуйста, снять с меня наручники?

Мы продолжаем смотреть друг на друга. К счастью, вздохнув, он решает сжалиться надо мной.

– Мог бы постараться получше. Этот номер больше не пройдет. – Он наклоняется, чтобы разобраться с наручниками, и морщится: – Мужик, от тебя смердит.

Я не спорю. Просто снова откидываю голову и прикрываю глаза от боли. Похмелье меня доконает.

– Меня уже тошнит от всего этого, – хнычу я.

– Вот и все. Проблема решена, ковбой.

Стремительно поворачиваюсь к нему, не сразу осознав, что я наконец-то свободен. Отползаю подальше от лестницы и встаю. Инстинктивно я хватаюсь за запястье: оно горит, кожа покраснела. Кенни держит в руках расстегнутые наручники. Нахмурившись, я поднимаю на него взгляд.

– Как, черт возьми?..

– Это не настоящие наручники. К ним не нужен ключ. – Кенни демонстрирует, как при нажатии на крошечную кнопку они легко расстегиваются. – Тебе не хватает опыта, братан.

Я в замешательстве хватаю ртом воздух.

– То есть я и сам мог их снять?