– Ну ты и долбоеб! – вспылил брат. – Я понимаю, что после родов и жена не такая внимательная красотка, да и сын время отнимает. Переключился на молодую доступную девицу, бывает, но блядь!

– На доступных офисных давалок ты любитель переключаться, – не сдержал сарказма. Он свою Каролину сколько пялит? Дольше чем женат! – Уж не тебе меня отчитывать, Адель. Я собираюсь развестись, а не годами обманывать жену, – я едва успел закончить свой яростный спич, как мощный кулак прилетел в челюсть.

Мы пиздились, как в молодости: Адель – здоровый лось, рост у нас один, но он шире и мощнее, зато я проворнее, и попасть по мне не так легко.

– Боже! – вопила Лиза. – Я вызываю охрану!

Мы успели знатно разнести мой кабинет, прежде чем пришел старший.

– Ёб вашу мать! – ревел басом Давид. Нас скрутили и развели по углам.

Адель сплюнул кровь и посмотрел на меня серьезно, без злости и агрессии:

– Пожалеешь, Амир. Да поздно будет.

Адель уехал, а меня к себе на разговор пригласил Давид. Он примерно понял суть конфликта, и меня ждала долгая и неприятная показательная порка. Разводов в нашей семье никогда не было!

– Собрался из-за бляди разводиться?

– Нет, – усмехнулся. – Я развожусь, потому что не люблю больше жену. Смысл жить и мучиться?

– Особенно, когда такие экземпляры жопой крутят, – Давид хмыкнул, но смотрел остро. – Такая типа невинная сучка: и мать, и блядь. С томными глазками и нарочито сведенными ножками. Ах, я не такая, я вас люблю, но вы женаты… – вынес вердикт он.

– Может и так. Но не она причина. Не вижу смысла в этом разговоре. Я все решил.

– В нашей семье не разводятся, – жестко напомнил.

– Все бывает в первый раз, брат. Все.

– Я тебя услышал, Амир. Надеюсь, ты меня тоже. Этот шаг выйдет тебе боком.

– Угроза?

– Предупреждение.

Я не успел ответить, телефон просигналил сообщением. Нутром понял, что это ОНА. Жена.

Лейсенок-жена: Я дома. Приезжай. Пора поговорить

Все, вообще теперь дороги назад нет. Не знаю, почему, но был уверен: она знает…

Глава 8

Лейсан

Ламборджини Амира тронулся, и я как завороженная поехала следом. Никогда ни за кем не следила, но сейчас просто не могла повернуть в другую сторону – меня тянуло за ним, муж ведь. Пока.

Его машина припарковалась напротив нашего любимого рыбного ресторана «Peshi». Я не стала ждать, когда они зайдут внутрь, дала по газам и уехала. Я сама себе вспорола грудину и достала сердце. Пусть оно развеется по ветру, мне больше незачем…

Я включила музыку и громко подпевала Сабине Ахмедовой.

– Знаешь, моя душа рваная – вся тебе!

Пусть будешь лучше ты всегда пьяная, но ближе ко мне…

Так я заглушала боль и собственные мысли. Я не плакала. Может, не осознала, что наша с мужем любовь превратилась в отравленную темную воду: мы оба тонули и задыхались в ней. Я все еще не могла выплыть, а мой Мир не протянул руки и не бросил мне спасательный круг. Наоборот, толкнул в самую бездну: в сердце безжалостного океана предательства и измен.

– Черт! – задумалась и не среагировала на затор. Мой мерседес «поцеловался» с порше.

Можно было бы выбрать машину попроще… У меня тоже авто за много денег, но я с железками так не носилась, как некоторые.

Если женщина за рулем – будет визжать и угрожать. Мужчина – охать и ахать над своей «красавицей», вариант с оскорблениями тоже отметать нельзя. Курица, обезьяна с гранатой, тупая блонда – список эпитетов мог варьироваться от степени причиненного ущерба.

Я ждала, когда откроется водительская дверь, прежде чем выйти самой. Мужчина. Высокий, в темных очках, холеный и вальяжный. Без пуза и водителя – значит, не из чиновников.

Он неспешно снял пиджак и дернул узел галстука – чувствовалось, что удавки и ошейники ему не нравились, – закинул на заднее сиденье и только потом подошел осмотреть повреждения. Надеюсь, он не будет со мной драться. Не для этого ведь снял пиджак, да?

Я тоже вышла. Виновата, готова все компенсировать.

– Извините, – попыталась улыбнуться. Стресс, адреналин, нервы – у меня руки тряслись. Нет, я не боялась, просто озноб всю прошиб. – Давайте решим без ГАИ? Я тороплюсь.

– Вижу, что торопитесь, – криво усмехнулся и прошелся взглядом от кончиков моих босоножек до макушки. Мужчина присел, рассматривая следы, сейчас поднялся. – Вмятина и пара царапин, – вынес вердикт. – У вас побольше, – кивнул на треснувшую фару. – Есть кому помочь?

Я задумалась. Еще три месяца назад я позвонила бы Амиру, а сейчас…

– Нет, некому, но я справлюсь, – вздернула подбородок. Нет, я не этому мужчине свою дерзость, гордость и самостоятельность показывала, только самой себе! – Скажите, сколько будет стоить ремонт и моральный ущерб? Я переведу деньги сразу.

– Не беспокойтесь, в сервисе отполируют, будет как новая. Но моральный ущерб покрывается ужином в любой удобный вам вечер.

– Я не могу, – перевела на него взгляд, – у меня дома трехмесячный сын, его кормить нужно, – да, вот так в лоб. Я теперь та самая дама с прицепом, которых тру-мужики хейтят в социальных сетях. РСП.

– Правда? – задумчиво уточнил и бросил едва заметный взгляд на мою грудь. А мужчина привлекательный, явно при деньгах и за собой следил.

– И что? Даже хамить не будете? – стало любопытно.

– Обычно я жутко вредный, но вы слишком красивая, а я сегодня добрый.

– Вы считаете меня красивой? – прямо задала вопрос.

– Да, – спрятал руки в карманы и смотрел со все возрастающим интересом. Даже очки снял, сверкая яркими глазами.

– А сексуальной?

Мужчина прошелся по мне оценивающим взглядом, прежде чем ответить:

– Очень.

– А вот муж не считает. Я три месяца назад родила сына и стала отвратительна его отцу, – это я уже больше себе, чем ему говорила. Пора вскрыть нарывы! Произнести это вслух.

– Так бросайте этого дурака. Уверен, помимо меня еще сотня мужчин убедит вас в обратном.

– Думаете?

Он неожиданно склонился ко мне и громко втянул аромат волос.

– Вы вкусно пахнете, охуенно выглядите, у вас потрясающие губы, грудь и ноги. Я бы вас трахал сильно, глубоко и долго, – затем всунул в руку визитку и ушел.

Я пораженно уставилась на удаляющуюся спину, не обращая внимания, что меня уже всю обсигналили объезжающие нас машины. Когда порше скрылся из вида, я посмотрела на визитку. Дорогая дизайнерская бумага, красивый металлик, золотое тиснение.

Туманов Платон Андреевич, арт-директор «РусМедиаГруп»

Я смотрела на визитку, едва держа дрожащими пальцами, затем позволила ей выпасть и поднимать не стала. Не сейчас. Слишком рано…

Возле дома родителей стояла ауди моей свекрови. За рулем как всегда Вадим Геннадьевич. Серьезный, седовласый мужчина. Мне кажется, он возил ее всю жизнь, а терпение ему отлили, сто процентов, из рога изобилия.

– Здравствуйте, Вадим Геннадьевич, – подошла к нему. Хотелось домой и запереться в комнате, но не выйдет. Эльвира Сабировна в гостях. Мать моего мужа. Но не моего мужчины. Он теперь ее. Той, другой блондинки. – Может, зайдете? Перекусите, кофе выпейте.

Она вечно держала его как вышколенную обслугу. Нас с Амиром это всегда раздражало. Он мог и пять часов ждать в машине, но зайти ему нельзя и уехать тоже. Ждать хозяйку. Как с псом, ей-богу.

– Не положено, Лейсан Булатовна, – ответил ровно, а глаза добрые. Затем посмотрел мне за спину и нахмурился. – Вы в аварию попали?

– Ерунда, – отмахнулась. – Завтра в сервис отгоню.

Да, именно так. Сама.

Я вошла в дом и сразу услышала причитания.

– А вот Карим на Аделя похож очень, прямо копия, правда, глаза светлые, в мать, а вот Даян – непонятно…

– Вы что-то хотите сказать, Эльвира Сабировна? – прохладно спросила. Это что еще за намеки? Она что, решила, будто я нагуляла ребенка?!

– Это ты мне скажи, невестушка, – и выглядела так важно. – Амир странный, заведенный, сына от меня прятал, говорить о Даяне не хотел… – перечисляла.

– Эля, ты с ума сошла вообще?! – мама тоже удивилась скрытому подтексту и моментально разъярилась.

Я не собиралась слушать их грызню, да и Даяну пора кушать и отдыхать. Я забрала его из вибрирующей переноски и отправилась наверх.

– Куда это ты внука! Я приехала на него посмотреть! – возмутилась свекровь.

– На сына своего лучше посмотрите, – тихо проговорила и пошла к лестнице. В детской уложила Даяна в кроватку и быстро метнулась в ванную: вымыла руки и взяла чистую пеленку. – Ну, чего ты? – Даян брал в рот сосок, упорно трудился, затем бросал и начинал плакать.

Я за всеми этими нервами не обратила внимания, что у меня давно не прибывало молоко. Попыталась сцедить хоть что-то, но ничего не вышло.

Я сильно зажмурилась и начала тихо плакать. У меня пропало молоко. Амир все испоганил своей похотью! Все его раздражение, злость, реакция на меня и сына – все приобрело совсем иной окрас. Я думала, это депрессия, неготовность к ответственности перед новой жизнью, страх полной зависимости малыша от тебя – это ведь огромный стресс, сама проходила через это! Отголоски его детства: младшего сына, которого любили по остаточному принципу. Амир очень боялся, что не справится с ролью отца. Я готова была ему помогать, терпеть и ждать, но… Теперь ждать бессмысленно. У него новая жизнь и новые увлечения.

Я услышала странную суету, затем дверь в детскую открылась.

– Сюрприз!

Я изумленно смотрела на брата.

– Наиль!

– Наконец племянника увидел, – присел передо мной и осторожно погладил Даяна по головке. Сын смотрел на нового человека с любопытством, но бровки хмурил. – Ты чего, Леська? – Наиль перевел на меня взгляд. – Слезами брата встречаешь?

– Ты надолго? Очень рада тебе, – погладила по волосам. Он у нас красавец: молодой и сильный спортсмен, ему прочили неслабую карьеру в футболе, не здесь, в английской лиге. Наиль взял самое лучшее от родителей: яркие голубые глаза мамы и стать отца, темные волосы, четкая линия губ с родинкой над верхней. Девчонки от него в восторге.

– Ну ты что… – брат аккуратно, кончиками пальцев вытирал мои слезы.

– Наиль, постарайся расставаться с женщинами красиво. Будь благороден и благодарен за ваше общее время. Очень больно, когда обманывают.

– Лесь, я не понимаю, – он весь напрягся. Скоро сложит два и два.

– Попроси маму сделать смесь Даяну. У нас маленькое чп.

– Хорошо, – медленно проговорил, но не торопился исполнять просьбу. – С Амиром что-то? Лесь?

Они нормально общались, даже больше: Черкесов был его кумиром, тоже футболист, но карьера мужа закончилась травмой мениска, но в любительской команде играл почти каждые выходные и брата брал, пока тот не закончил школу и не уехал в университет за границу.

– Иди. Все потом.

Мама влетела в комнату минут через пять с очень яростным настроем, но сразу притормозила, увидев внука. Я укачала голодного Даяна. Мама передала бутылочку со смесью и присела рядом. Я только поднесла ее, а сын тут же губами причмокивать принялся.

– Молоко окончательно ушло, – проговорила тихо.

– Все из-за мужа твоего, да? Переживаешь?

– У него другая, мам. Я их видела сегодня. Уже не переживаю, – слабо улыбнулась. – Хотя бы поняла, почему мы с Даяном ему так опостылели. В ней причина, а остальное следствие.

– Вот сволочь! – выругалась мама. – Ну ничего! Отец ему все, что ниже пояса, оторвет и нашим собакам скормит.

– Не нужно, мама, – вздохнула и передала ей Даяна. – Ничего не хочу. Разведемся и дело с концом.

Мама только тихо фырчала под нос, а я набрала себе ванну и лежала, прибавляя горячую воду. Все тело болело, меня колотило нещадно: летом вряд ли могла простудиться, наверное, стресс. Но в любом случае поеду вечером домой и поговорю с Амиром. Сегодня мы все решим.

– Куда ты? – мама качала головой, глядя на меня. Она порывалась позвонить зятю и послать его прямо сейчас, я не дала. Мы поговорим лично.