– Моя… – Изольда благоразумно не стала называть имени. – Моя новая знакомая. По-хорошему, – она потупила взор, – мне и с вами не следовало бы оставаться наедине.

– Изольда!

Оскорбленный до глубины души, окончательно сбросив оковы сна, Геральт шагнул к ней, взял за руку.

– Изольда, ну посмотри на меня! Неужели ты думаешь?..

– Одинокой девушке следует проявлять благоразумие, герр. Простите, – она высвободила ладонь и отгородилась от него столом, – мне не нужен покровитель, вы меня неверно поняли.

Геральт нахмурился:

– Какой еще покровитель? Мое участие бескорыстно, я не разделяю увлечений герра Клаве.

– Но вы мужчина. Холостой мужчина, преподаватель, а я никто, просто лаборантка. Таких, как я, хватают за руки, ни во что не ставят.

Сбитый с толку, Геральт замотал головой:

– Кто тебя хватал за руки? Причем здесь мой статус?

– Мне уже объяснили, герр, здесь так принято, но, с вашего позволения…

– Постой! – вдруг осенило его. – Твоя знакомая, ну та, которая тебя запугала, наплела невесть чего про местные нравы, тощая такая, рыженькая уборщица?

Изольда упрямо молчала. Азу она не выдаст.

– Так она… – Геральт закашлялся, сообразив, что такое определение уместно только в мужской компании. – Не лучшая она компания! С ней ты точно скатишься до греха.

– Мужчины всегда обвиняют женщин в своих слабостях. Мне известна ее история. Бедняжке не оставили выбора. И сама я вчера на собственном примере испытала, каково это – оказаться без семьи, поддержки, в самом низу социальной лестницы. Я ничего не делала, герр, зазывно не улыбалась, не оголяла ноги и другие части тела, однако студенты вашей академии сочли возможным отпускать мне вслед грязные шуточки, требовать провести с ними время.

– Кто именно? Как они выглядели?

Челюсти Геральта напряглись, под кожей проступили желваки.

– Аза, – ну вот, имя таки сорвалось с губ, – сказала, они учатся в колледже Терновника, боевые маги.

– Вот что, – решительно заявил Геральт, – впредь ссылайся на меня. Мол, кто посмеет перейти черту, будет иметь дело с герром Верстаном. И не стесняйся обращаться за помощью. Твоя Аза выкрутится, а вот ты… Ты совсем из другого теста, я бы даже сказал, из другого мира. Генриетта, и та на твоем фоне кажется простушкой. Кто твои родители?

– Я не могу сказать, герр, – сокрушенно покачала головой Изольда. – Лучше не спрашивайте!

– Почему? – удивился он.

– Просто не спрашивайте и скажите, что я должна делать.

– Во-первых, позавтракать. – Для себя Геральт решил, что обязательно выяснит ее родословную. – Спорим, у тебя маковой росинки во рту не было. Во-вторых, улыбнуться. В-третьих…

Он задумчиво оглядел ее с ног до головы, чем вогнал в краску.

– Отвратительное платье, просто уродское! Ты не поломойка, чтобы так ходить. Знаю, знаю, служащим положен серый цвет, но можно его как-нибудь облагородить. Вот, держи, – порывшись в карманах, Геральт протянул ей четыре денье. – Купишь себе немного кружева. Или какую-то брошку, ленты – словом, что-нибудь, что украсит это убожество. После я договорюсь, тебе разрешат носить обычную одежду, только передник поверх обязательно повязывай. Он нужен для того, чтобы кислота не обожгла, сажа платье не испачкала.

– Благодарю, герр!

Изольда сжала монетки в кулаке. В глазах ее заблестели слезы.

– Ты чего? – Геральту стало неловко.

– Просто… Просто обо мне давно никто не заботился, герр. По доброте душевной, без корысти.

Тот же отчим кормил и одевал ее в качестве платы за обучение своего отпрыска.

– Бедная ты девочка!

Поддавшись эмоциям, Геральт заключил ее в объятия, поцеловал в щеку. Острые локотки тут же уперлись ему в живот, и он покорно отпустил Изольду.

– Однако мы заболтались!

Вытащив из кармана жилета часы на цепочке, Геральт щелкнул крышкой. Он ощущал некоторую неловкость, радовался возможности выпутаться из щекотливой ситуации.

– Так и есть, почти шесть. Как раз успеем спокойно поесть, еще останется час, чтобы ввести тебя в курс дела. Занятия начинаются в половину девятого.

Изольда полагала, они отправятся в ту же столовую, в которой она вчера обедала, но Геральт повел ее в город: «Со мной можно». Девушка улыбнулась: где-то она уже это слышала.

* * *

Руж медленно пробуждался ото сна. То там, то здесь над домами вился дымок. Навстречу им попадались возвращавшиеся с работы трубочисты и, наоборот, вступавшие в новый трудовой день уличные торговцы, молочники, рабочие всех мастей.

Часы на Драконьей башне возвестили о начале нового часа. Им вторили колокола собора Светлых сил. Чистый, высокий звук далеко разносился по морозному воздуху.

– Не переживай, все в твоей жизни устроится! – ободряюще нашептывал Геральт. – Декан давно о тебе забыл, а студенты… Те, из Терновника, наглые, спесивые, все – отпрыски сливок общества. Сам терпеть их не могу! У нас в колледже ребята тише, скромнее. Опять же вместе с девушками учатся, так, задирать станут, зло подшучивать, не больше.

«Особенно Радмила», – мрачно подумала Изольда. Сдается, блондинка даст фору любому приставучему парню.

Услышав, что ее поселили в неотапливаемой кладовке, Геральт пришел в ярость:

– Ну комендант, ну пройдоха! Сдал кому-то комнату, а тебя в чулан. Сегодня же разберусь. Ты лаборантка, тебе не хуже, а лучше поломоек место положено.

– Так нет же мест, – развела руками девушка.

Она сама видела, комнаты в служебном флигеле полны. Проживали там не только уборщицы, но и поварихи, подсобницы.

– Найдется, – категорично заявил Геральт. – Прежде целый домик пустовал, чай, не испарился.

За разговорами они свернули на узкую, вдвоем не разъехаться улочку, за очередным поворотом которой маячила вывеска с бочонком. Вход владелец обозначил ими же. В летнюю пору бочонки заменяли столики, а зимой приманили окрестных птиц.

Геральт толкнул плечом дверь, убедился: не заперта. Да и ставни открыты.

Звякнул колокольчик. Мывшая враскорячку пол девица в белом чепце подняла голову, заулыбалась во все щербатые зубы:

– Открыто, открыто, герр, заходите! Ох, как давно мы вас не видели! И я, и папенька с маменькой постоянно спрашивали: куда это герр Верстан пропал? Я сейчас, руки оботру, обслужу вас.

На Изольду она не взглянула, будто ее и не было. Девушку так и подмывало спросить: «Это ваша любовница?», но воспитание заставило ее воздержаться. Геральт молод, понятно, что не подался в отшельники. Пусть девица так себе, сразу видно, глупа, да и на личико не особо, но ведь магу от нее не разговоры нужны, и перед друзьями он ей хвастаться не собирается.

– Чего изволите, герр? Как обычно?

Запыхавшись, подавальщица вернулась в белом переднике, который намеренно повязала высоко, под пышной грудью. Чтобы ее точно заметили, даже корсаж сверху распустила, выставив напоказ нижнюю льняную рубашку. И все напрасно, не спешил Геральт любоваться колышущимся от призывных глубоких вздохов богатством.

– Да, и посытнее. Для дамы сварите кофе.

– Дамы?

Подавальщица вылупилась на него словно рыба.

«Ну да, я же выгляжу как прислуга», – подумала Изольда.

– Именно, Жакета. И зашнуруйся. То, что я имел неосторожность…

– Все вы такие, герр! – обиженно засопела Жакета и прямо здесь привела корсаж в порядок. – То свет мой, голубушка, а как жениться…

– Я не делал ничего, чтобы дало бы тебе основания надеяться на свадьбу, – нахмурился Геральт. – Всего один поцелуй.

– Всего! – передразнила его подавальщица и поплелась на кухню.

Изольда пожалела Жакету:

– Не стоило обижать ее, герр. Она так надеялась…

– Я действительно пришел сюда поесть, а не любезничать с девицами, – раздраженно оборвал ее Геральт. – Что, мне из-за фантазий старой девы теперь в хорошей еде себе отказывать? Не было ничего. И не смотри на меня так! – насупился он.

– Я и не смотрю, герр. Какая мне разница, вы мужчина, вам все можно.

– Изольда! – голос его поднялся практически до крика, лицо побагровело.

– Молчу, молчу, герр! – примирительно замахала руками Изольда.

Не хватало еще лишиться вкусного завтрака! От одной мысли о кофе у нее текли слюнки. Даже если сварят желудевый, она с удовольствием выпьет. Однако кофе подали самый настоящий, не высшего сорта, пережаренный, но такой вкусный! Хотя после скитаний по городам и весям Изольде казалась вкусной любая свежая еда.

Когда они вышли на улицу, сытые, чуть разморенные, повсюду распахивались ставни. Скрипели колеса тележек, монотонно созывал клиентов лудильщик, стучавший по жестяному подносу.

Изольда лениво скользила взглядом по лицам утренних прохожих. Первый рабочий день уже не пугал ее, близость Геральта вселяла уверенность в собственных силах.

И тут она увидела его. Сначала Изольда решила, что ей почудилось, а потом он повернул голову… Девушка испуганно юркнула за спину Геральта. Ладони вмиг стали потными, она с трудом дышала.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Геральт и завертел головой, выискивая, что ее могло так напугать.

– Ничего, просто голова закружилась, – соврала Изольда и осмелилась выглянуть из-за его спины.

Исчез. Может, действительно видение? Право, что Бертраму Стилтону делать возле галантерейной лавки с утра пораньше, да еще одному, пешему, так далеко от дома? Точно показалось.

Глава 6

– Когда только успела обаять, лиса! – шипел комендант.

Отношение его к Изольде резко переменилось, от нейтральной доброжелательности до едва прикрытого недовольства. Девушка молчала. Крепко стиснув в руках узелок со скудными пожитками, все с чужого плеча, она стремилась поспеть за ним. Ноги то и дело проваливались в сугробы, тяжелые юбки липли к чулкам. Комендант и не думал останавливаться, ждать ее, резко размахивая руками, вышагивал впереди. Студенты при виде него затихали, предупредительно здоровались, кто с искренним, кто с показным почтением. Преподаватели с любопытством поглядывали на Изольду. «Я для них как актерка из балагана», – думалось ей.

Лучше бы она осталась каморке! Не так уж там холодно, особенно с грелкой, Аза под боком. Расставание с единственной подругой лишь усиливало тревогу. Остаться одной, в новом месте… Изольда полагала, ей придется перебраться в общежитие, но они давно оставили его за спиной.

Замелькали знакомые коттеджи, где обитали преподаватели. Практически одинаковые, на две-три квартиры, они равномерно рассыпались по парку.

– Сюда!

Комендант скрипнул калиткой то ли огорода, то ли сада – Изольда толком не поняла. Грядки соседствовали с кустами роз, все обильно припорошено снегом.

Утоптанная дорожка вела к небольшому домику. На фоне коттеджей он смотрелся неказистым: деревянный, крытый тесом, с покосившимся крыльцом. Два окошка, крохотная прихожая, она же застекленное крыльцо.

Стряхнув снег с сапог, комендант поднялся по ступенькам, чуть повозился с замком и широко распахнул входную дверь.

– Родную племянницу с детьми из-за тебя выгнать пришлось, – бросил он обвинение в лицо Изольде.

Будто она виновата!

Девушка хотела возразить, напомнить, что жилище прилагалось к ее должности, а родственники коменданта жили в нем незаконно, но промолчала. Злоба собеседника понятна, не стоит распалять его еще больше.

– Тут так… просторно!

Изольда осторожно заглянула в единственную комнатку. В нос ударил едкий запах камфоры. Казалось, перед тем как съехать, предыдущие жильцы из мести вылили на пол целое ведро.

Комендант за ее спиной шумно засопел. Переминаясь с ноги на ногу, он не спешил уходить.

– Еще б не просторно! – Ключи полетели на буфет, втиснутый между двумя дверьми в узеньком коридорчике сразу у входа. – Будет, где любовника принимать.

– У меня нет любовника, – как можно спокойнее ответила Изольда.