– Блага, клянусь, я понятия не имею, кто ее прислал. Меня же сразу в комнате закрыли!

– Ну да, ну да, – причитала подруга. – Даже не догадываешься?..

– Прекращай дуться! Да если бы я знала, я бы…

– Чш-ш! Ладно, ешь давай. Уже уши навострили…

Я чертыхнулась и затихла.

Для полного счастья мне только слухов и не хватало, правда.

Центральная столовая была полна народу, и как бы ни хотелось, мы с Благаной и без криков привлекали немало внимания. Моя белокурая подруга совершенно не вписывалась в современные стандарты красоты, зато моя мама, когда впервые ее увидела, готова была всех троих сыновей сватать. Белокурая, белолицая, с румянцем, который не сходит даже во сне, и в то же время здоровая, как богатырь, а тут еще я рядом в шитом очелье^[5] с серебряными ряснами^[6] аж до талии.

Сегодня мама наряжала свою единственную дочь без скандала. У меня язык к нёбу присох, когда она со слезами на глазах вытащила из шкатулки обод, который еще наша прапрабабушка расшивала, и торжественно вручила мне за завтраком.

Спрятать очелье в шкафчик рука не поднялась, да и вчера я поклялась себе не обращать внимание на несведущих недотеп, а теперь скукожилась, как первый блин на сковороде, боясь даже глаза от стола оторвать. Ну хоть без заушников и колец обошлись!

Рядом кто-то захихикал. Благана выпрямилась и строго глянула мне за спину.

– Забей. Пусть смеются.

– Я их прокляну всех… Придурки.

– Они твоих проклятий не стоят.

– Несварение?

– Мигрень меня бы устроила.

– Ну хоть так!

Мы посмеялись и вернулись к еде.

Народная медицина занимала немало места в жизни подруги, а где знахари, там и ведьмы. Еще на посвящении в студенты их заставили подписать грамоты, запрещающие использование навыков во вред кому бы то ни было, но порча прерогатива общечеловеческая, и диплом для этого не нужен.

Когда Благана поступила на мед, времени на гулянки у нее не осталось, поэтому чаще мы встречались за обедом на нейтральной территории, где успевали обсудить все и сразу. Естественно, темой этой недели будет мой неназванный женишок.

На наш столик с грохотом опустился разнос.

– В экономическом о сватовстве никто не слышал, – сказала Ольга, присаживаясь рядом.

– Ничего удивительного, – Благана крутанула вилкой. – Мне кажется, жених сам о нем не знает, иначе бы пришел. С букэтом!

– Так, может, он постеснялся! Тоже мне, новости. К нам каждую неделю свахи с караваями приходят, а женихов и след простыл.

– Ты себя-то не сравнивай! Дочурка мэра на выданье или свахи. Хотя тут как посмотреть… – покосилась на меня Благана.

– Кстати, – задумалась я. – Мама эту сваху явно первый раз в глаза видела, а она всех в городе знает. Вы бы ее шубу заценили… Там явно какой-то бобр, да и вязь на платках, как кочан капусты.

Подруги переглянулись. Ольга отодвинула от себя салат и сложила руки на груди.

– Значит, не городские, – деловито произнесла она.

– Это понятно. Кому тут сдалось ко мне свататься, я вас умоляю, – я так тряхнула головой, что рясны зазвенели.

– Блин, я из поселковых никого не знаю, – пробормотала княжна. – Может, у Митяя спросим?

– Угомонись, Ольга.

– Ладно. Сами как-нибудь узнаем, не хватало еще, – опасливо оглянулась она.

Теперь наша компашка стала привлекать еще больше внимания. Разряженная я, красотка-богатырь и разряженная красотка-княжна. Город наш не маленький, прослыть в школе посмешищем – еще не значит отмываться от этого весь институт, но здесь всех нас ждала новая слава.

Мы быстро управились с обедом и договорились на выходных собраться у меня на «шабаш», как называла наши посиделки мама. Была даже идея погадать на суженого, на которого подругам не терпелось посмотреть так же сильно, как и мне, но у всех вовремя включились мозги. Подобное всегда привлекает в дом чернуху, а прошлые гадания закончились для нас с Благаной бунтом нашего Соседушки, воском на стенах и последующей глобальной уборкой в течение всех святочных каникул. Да и с проклятием шить то еще приключение (впрочем, как и лечить).

Знахарка пошла на автобусную остановку, а я с комфортом расположилась на переднем сиденье красной «Волги», которую подарил Ольге отец в честь окончания школы. И вот что ни говори, а подобная жизнь не может не баловать. Конечно, тут не то что на хромой кобыле, на танке не подъедешь.

Но плюсы тоже, несомненно, были. Алая, расшитая мамой блуза к новому семестру и очелье привлекали слишком много внимания, и пока мы шли по институту, меня аж корежило, а княжна подобного даже не замечает, потому что окружена повышенным вниманием с детства.

Мы зашли в аудиторию и замерли.

– Не поняла, – оглядела Ольга пустые парты. – У нас отмена?

Я посмотрела на часы.

– Да с чего бы, еще тридцать минут. Просто не надо было так гнать, – сказала я, вешая сумку на спинку стула. – Доездишься…

– Сплюнь! – взвизгнула княжна, плюнула через левое плечо и три раза обернулась. – Чур меня! Обалдела, что ли?!

– Типун мне на язык, – извиняясь, брякнула я и под пристальным взглядом подруги стукнула три раза по парте.

Когда в десятом классе ее святая вера в свою привлекательность переросла в настоящее помешательство, проблемы не заставили себя ждать, и никакие заговоры не спасали от порчи, сглаза или наговоров. Зазналась, на обереги вообще забила, и в итоге за летние каникулы перед выпускным классом лишилась половины блестящих волос, заполучила лишний десяток килограмм и чуть не ослепла на один свой изумрудный глаз.

Детство кончалось, а она мало того что красна-коса, так еще и с приданым, которому весь город завидует.

Кто бы мог подумать, что мы будем учиться в одной группе. Я полагала, отец пристроит ее куда-нибудь в юридическую академию, с такими связями и экзамены проспать можно, но после всех неурядиц Ольга яростно ударилась в символогию. Естественно, с целью утереть всем нос на выпускном, а потом стать Богиней бала в институте и самой завидной невестой, и все это с целыми зубами.

Как мы в итоге поняли, отец воспринял ее внезапное обращение к предкам и традициям очень даже благостно, то-то она учится со мной, хотя до поступления даже иглу в руках ни разу не держала. Пара рукопожатий, и князь – образцовый отец, чья красавица дочка не по клубам и бутикам ходит, а народным промыслом во благо семьи занимается. Он даже на работу теперь носит только пиджаки, которые Ольга украсила своей неловкой вышивкой. Но поясница у него больше не болит, а значит, главное она в это вложила.

Когда я увидела княжну в коридоре приемной комиссии, испугалась было, что придется и тут за нее домашнюю работу делать, но за весь первый семестр Ольга обращалась только за советами, и ни разу не попросила сделать что-то за нее.

Поначалу одногруппники относились к ней враждебно, а когда она принесла свою скатерть на экзамен, так и вообще впали в ступор. Вкривь, вкось, еще и шитье начального уровня, но зато люксовыми освященными шелковыми нитями. Наши с ней скатерти даже грозились вывесить в главный холл в качестве учебного пособия. Мои идеальные стежки и вопиющее кощунство, и ее узорчатая путаница с сильнейшим фоном добродетели.

Конечно, Ольга планировала зарабатывать этим на «карманные» расходы, но в основном считала подобные навыки очень нужными для домохозяйства. В частности, для шопинга. Однако она была честной и старательной, а еще любила наряжаться в сарафаны, поэтому дружба между нами завязалась как-то сама собой. Благана просто относилась к ней как к нашему новому питомцу, – с любовью, но не серьезно.

Мы скинули верхнюю одежду, сели за свою парту и уткнулись в смартфоны. Через пару минут начали подтягиваться остальные. Всего в группе шитья нас было шестнадцать человек. Шестнадцать девиц, которым женихов теперь только по селам и искать, где мода еще не сильно интегрировалась в умы.

Повезло же, что никто из одногруппниц пока не прознал, где в сети публикуют всю мою подноготную, иначе вопросов к новому оберегу на голове возникло бы больше, – а так полюбовались, потискали, и ладно.

Наших на потоке распознать было нетрудно. Все в равной степени трепетно относились к роду и памяти предков, а когда чувствуешь силу оберегов, отказаться от нее очень сложно. Одногруппницы могли позволить себе балахоны с заводским шитьем, однако под ними всегда держали кучу браслетов и ожерелья.

Всех нас подкосила сессия вкупе с походом на выставку. Тут и к ведунье не ходи: на лбу горело разочарование, и очельем его не спрятать. Но не только мы с Ольгой сегодня пришли расшитые еще круче, чем в прошлом семестре. Девчонки вплели кольца в пряди у висков, Кола даже бубенцы нацепила и теперь позвякивала на каждом шагу. Про старосту и говорить нечего – кокошник ее голову вообще не покидает.

Я тыкалась в настройках новостной ленты, чтобы вытащить из игнор-листа блог «Соседские Байки» и в следующий раз реагировать на подобные вбросы моментально. Ух и получит же он когда-нибудь от матери… Хрен ему в следующий раз, а не пирог. Даже крошек не оставлю. Вот вроде дитя суеверий, а верит в них через раз. Черти что, а не Хозяюшка. Спасибо хоть без имен, и понять, о ком речь и к кому пришли свататься, невозможно, пока не побываешь у нас в гостях.

– Социальные сети развращают, – пробормотала я, мониторя ленту.

– И не говори, черта проделки! – подхватила Ольга. – Может, удалим?

– Удалим. Но сейчас не время, вдруг Хозяину завтра приснится мой суженый – он же сразу подписчикам пойдет докладывать.

– Вот блин, точняк. Надо включить оповещения…

Я обернулась на модницу:

– А тебе нелишне удалить их еще вчера. Зубы давно лечила? Селфи того не стоят, Ольга. Ты столько пережила, заново отвыкать хочешь?

– Да я не буду больше фоткаться, – сказала охотница до лайков. – На каких-нибудь котиков подпишусь, щеночков там.

В аудиторию павой вплыла Сеня. Мы с Ольгой уронили гаджеты и раскрыли рты от восторга.

– Есения, свет очей моих, – завыла Вецена. – Что это за модный приговор?!

Она в обед до дома, что ли, сгоняла и переоделась?.. И так сарафан был что надо, а теперь вообще глаз не оторвать, жаль, не все поймут. У меня от обиды за увядание нашего промысла опять заслезились глаза.

Староста улыбнулась.

– Достало меня все. Пусть валят к чертям со своими джинсами, – бросила она, поправляя косу под кокошником. – Иначе с такими настроениями мы и до третьего курса не дотянем. Увижу кого-нибудь в спортивных штанах – на пары не пущу!

– Еся, ты коней-то попридержи! – смеясь, прикрикнула Ольга. – Оно, конечно, красота, но перегибать не стоит. Я себе только скороходы новые взяла.

– Во дела, кажется, я знаю, чем мы займемся на следующей практичке. Сеня, что за корона, мать честная, дай примерить!

Любая одежда в наше время была украшена шитьем, но только подобная работа, материнская или профессиональных вышивальщиц, ярко выделялась. Однажды я решила, что все это из-за обычной пестроты, но на той же выставке мы убедились: бездушное шитье, хоть красно-синее на белоснежном, блекнет без резонирующей в каждом стежке силы предков, чего не скажешь даже о самой простой настоящей обережной вышивке.

Мы столпились над старостой, как над музейным экспонатом. Нечасто удается потрогать настолько древнее наследство, подпитанное не одним поколением. Кокошник, сапоги и туника на ней буквально светились первоклассным шитьем.

Есения – потомственная вышивальщица. Все женщины в ее роду постигали эту науку не ради богатого приданого или от безделья, а по призванию, и неудивительно, что ее депрессия даже не коснулась. Того и гляди введут нам форму. Уж если наш брат падет духом – точно пиши пропало.

– Это что за техника, не пойму… – всматривалась Ольга.

– Это «Тамбовский крест», княжна.

– А. С квадратиком.