Чеда едва заметно кивнула ему, он кивнул в ответ и с улыбкой увел своих собеседниц, не оглядываясь.

Сумейя подняла голову, разглядывая стоявших у перил.

– Индрис и Чеда со мной, Мелис и Камеил, – она указала на коридоры, ведущие из дворика, – сторожат выходы.

Чеда с Индрис последовали за ней на второй этаж, в комнату, где двое мужчин и женщина сортировали письма за длинным мраморным столом.

– Я пришла к бурсару, – сказала Сумейя. Один из секретарей, сгорбленный, с головой, похожей на тыкву-горлянку, поднялся и поклонился.

– Разумеется, – пробормотал он и похромал к выходу. – Следуйте за мной.

– Оставайтесь здесь, – велела Сумейя Чеде и Индрис, прежде чем уйти. Секретари молча вернулись к работе и старались не смотреть в их сторону. Какое-то время Чеда бесцельно наблюдала, раздумывая, что такого увидел Юсам и почему не сказал им. Потому что иначе видение не сбылось бы? Как же тяжко, должно быть, знать так много, но бояться лишний раз шевельнуться, чтобы не спугнуть будущее как робкого жаворонка. Не удивительно, что Юсам всегда так осторожничал.

Она вышла, прислонилась к перилам. Внизу гудел дворик, напротив, в другом крыле, кто-то выглядывал из приоткрытых дверей, наблюдая за Чедой. Двое шарахани поднимались по лестнице. Они не оборачивались, но Чеда узнала их – та самая пара, на которую указывал мальчик, прежде чем кундунец ущипнул его за ухо.

Чеда тихонько свистнула, привлекая внимание Индрис, и кивнула в сторону лестницы.

– Я видела их внизу.

– И что?

– Когда мы пришли, они спускались. Но стоило Девам встать у выходов, как они поднялись снова.

Индрис проводила их взглядом до четвертого этажа, быстро оглянулась на кабинет бурсара.

– Следи за ними, – велела она. – Я доложу Сумейе.

Чеда вышла на балкон. Шарахани уже добрались до верхнего этажа и удалялись по коридору. И куда это они собрались…

Возможно, она зря их подозревает и они просто идут по своим делам. Или притворяются, что у них дела, дожидаясь, пока Девы не уйдут. А может, ищут путь отхода. Она быстро оглядела стены и крышу в поисках еще какой-нибудь лестницы… и вдруг заметила веревку, свисающую с крыши. Еле различимая на фоне стены, она тянулась до самой арки: если встать на балюстраду, можно легко до нее достать.

Именно это один из шарахани и сделал: схватился за нее и с неожиданной легкостью принялся карабкаться на крышу. Парочка не видела ее, и Чеда заподозрила, что им наплевать, смотрит на них кто-то или нет. Они решили, что идти через обычный выход слишком опасно, и надеялись, что Девы их не заметят, а если заметят, не успеют догнать.

Кем они были? Скарабеями, шпионами Воинства? Скорее всего. Большая часть видений Юсама касалась Аль’афа Хадар.

Чеда бросила взгляд во двор. Камеил и Мелис зорко следили за выходами, не поднимая голов. Она подумала, не отпустить ли скарабеев – пусть идут по своим делам. Однако так она потеряла бы уважение Королей и драгоценные знания. Воинство оживило Хамзакиира не просто так, и она подозревала, что наведаться в Училище – тоже часть плана. Возможно, власть сменилась, и Хамзакиир теперь управляет воинством. Масид и Исхак, его отец, как в сказке про мстительного эрека, раскололи драгоценный камень и выпустили злого демона.

Первый скарабей добрался до крыши. Другой как раз собирался схватиться за веревку, когда внезапно поймал взгляд Чеды. Глаза его расширились от ужаса, и он полез быстрее, опасно раскачиваясь.

Чеда резко свистнула и указала задравшим головы Мелис и Камеил на угол, на первого скарабея, уцепившегося за край крыши. Они помчались к ближайшему выходу из дворика, хотя знали, что не успеют и вся надежда была на Чеду, Сумейю и Индрис.

Свистнув в сторону кабинета бурсара, Чеда рванула за шарахани. На углу она вспрыгнула на балюстраду и, размахивая руками для равновесия, побежала к ближайшей шпалере, шедшей до самого верхнего этажа. Внизу кто-то вскрикнул от изумления, когда она врезалась в шпалеру всем телом, высекая щепки, и принялась карабкаться вверх со всей быстротой, на которую была способна. Обернувшись, она увидела бегущих к ней Сумейю и Индрис. Шпалера затряслась под их весом, полетели листья и ветки.

Чеда успела добраться до третьего этажа, молодой скарабей же почти долез до крыши.

– Быстрее, идиот! – крикнул его товарищ, распластавшись на крыше и вытянув руку так низко, как мог. Ко-гда Чеда добралась наконец до последнего этажа, молодой скарабей как раз оттолкнулся от бронзового фонаря и ухватился за старшего. Чеда спрыгнула на балюстраду и побежала к нему.

Скарабеи не успели поднять веревку – в последний момент Чеда прыгнула и крепко ухватилась за нее. Под ее весом веревка стала выскальзывать из рук молодого скарабея, обжигая его ладони. Он зашипел и выпустил ее, но старший скарабей тут же выхватил из рукава нож и принялся яростно пилить волокна. Чеда едва успела поджать ноги и оттолкнуться от стены, как канат лопнул. Мир завертелся, но в полете Чеда успела раскрутить второй конец веревки и накинуть на балку фонаря.

Слава богам, у нее получилось! Она зависла между небом и землей, планируя влезть на фонарь, а оттуда на крышу, но скарабей с ножом и не думал уходить. Зная, что он и теперь сможет легко дотянуться до веревки, Чеда перехватила оба конца в левую руку, а правой достала из ножен шамшир. Скарабей замер, ловя каждое ее движение.

– Бежим! – крикнул его юный товарищ. – Быстрее!

Скарабей послушался, решив, верно, что к тому времени, как она вылезет на крышу, они будут уже далеко.

Стиснув в зубах меч, Чеда полезла наверх, чувствуя себя неповоротливой, как мешок картошки. Когда она выбралась на крышу, скарабеи были уже на другом конце. Вот они, раскинув руки, перепрыгнули на другое здание… Чеда едва не ринулась за ними, но остановила себя. Нет, глупо. Возможно, там, в засаде, ждут их подельники.

Она бросила веревку Сумейе и Индрис, ждавшим на четвертом этаже, и по очереди вытащила их на крышу. Вот теперь можно было продолжать погоню.

Сумейя свистнула, чтобы Камеил и Мелис знали, в какую сторону бежать, затем повторила, перепрыгивая на соседнюю крышу.

Один из скарабеев как раз шел по веревке к другой крыше, быстро и умело, не теряя равновесия. Дойдя, он поднял что-то, напоминающее арбалет, однако вместо одного болта из деревянной коробочки торчало девять. На их кончиках были повязаны какие-то черные тряпицы. Пока его товарищ, тоже перебравшийся на ту сторону, резал веревку, он вскинул арбалет и выстрелил. Девять болтов прошили воздух, один из них рассыпал какой-то красный порошок.

– Не дышите! – крикнула Чеда.

Болты ударились о крышу, взметнув облачка красной пыли. Чеда успела задержать дыхание, но глаза заслезились, воздух обжег легкие, засвербило в носу. Закашлявшись, она ринулась прочь, пытаясь выбежать из облака, но порошок был слишком мелкий. Сильный ветер легко разносил его, однако в этом была и удача: достаточно пойти против ветра, чтобы миновать его.

Сквозь слезы Чеда пригляделась к соседней крыше и увидела молодого скарабея, вновь целящегося куда-то… Она едва успела пригнуться, но что-то быстрое и невидимое обожгло ее спину, боль ярким цветком распустилась между лопатками. Она подумала, что болт мог быть отравлен тем же ядом, которым она сама смазала стрелы в Закатном дворце, но гадать было некогда.

Сумейя, догнавшая ее, попыталась свистнуть вновь, но закашлялась. Скарабеи же стремительно исчезали из виду, спускаясь с дальнего края крыши.

Чеда свистнула сама и погналась за ними, схватилась за терракотовый водосток, надеясь скользнуть по нему вниз…

Это была плохая идея. Глина потрескалась под ее весом, посыпалась осколками. Чеда едва успела оттолкнуться от стены и, кувыркнувшись, упала в мягкую пыль, но приземление вышло неудачным: правую лодыжку пронзило болью.

Сумейя свистнула, с одной из соседних крыш раздался ответ. Чеда подняла голову, молча спрашивая, что делать ей. Сумейя указала вперед.

Лодыжка ужасно болела, но лепестки, как всегда, творили чудеса, притупляя боль и давая силы. Перебежав через улицу, делавшую крюк вокруг Училища, Чеда заметила маленького мальчика и женщину. Та смотрела вперед, но мальчик все оборачивался в сторону переулка, пока мать не дернула его за руку. Он сразу уставился перед собой, стараясь даже не моргать. Значит, переулок.

Они точно направлялись к Отмелям, беднейшему кварталу, в котором Воинству всегда были рады.

Она перепрыгнула через пролом в старой городской стене и помчалась дальше, по узкой улочке. Скарабеи бежали впереди, протискиваясь сквозь толпу.

– Лай-лай-лай! – закричала Чеда, распугивая прохожих.

Некоторые уступали дорогу, склонив головы, но некоторые нарочно начинали идти медленнее, мешая пройти. Чеда протиснулась между ними как раз вовремя, чтобы увидеть, как скарабеи разбегаются в разные стороны на перекрестке пяти улочек, расходившихся как спицы в колесе между рядами разномастных лачуг. Чеда побежала за старшим. Почему-то ей казалось, что он знает больше, чем напарник.

– Хоп-хоп! – крикнул тот, будто подавая кому-то знак. – Хоп-хоп!

Они забежали в самое сердце пустошей. Среди мусора, сломанных ящиков и бочек метались в поисках убежища мужчины и женщины, скрывающие лица. Чеда то оббегала препятствия, то перепрыгивала. Гнев нарастал внутри нее: она знала, что мусор этот появился посреди дороги не случайно. Все эти люди пытались задержать ее! Правая рука пульсировала болью сильнее, чем лодыжка, но Чеда не остановилась, боль подстегивала ее гнев, хотя год назад она и сама бросала бы перед Девой ящики.

Скарабей заметил брошенную телегу без мула и, взбежав по ней, как по трамплину, запрыгнул на соседнюю дырявую крышу. Чеда прыгнула за ним, и погоня продолжилась, на этот раз – по крышам домишек. Понимая, что бежать ему некуда, скарабей выхватил нож и обернулся к ней. Чеда была готова: рывок, подсечка – и он плашмя рухнул на крышу. Отнять у него нож оказалось легче легкого: он явно был не бойцом, а вором, посланным за какими-то сведениями. Но за какими? Это ей предстояло выяснить.

Чеда поставила его на ноги, заломила руку за спину. Скарабей не сопротивлялся, только обернулся назад, к Училищу…

Сперва Чеда не поняла, на что он смотрит, – солнце било в глаза, – но потом, шагах в пятидесяти, разглядела среди моря коричневых крыш мужчину. Вот он натянул тетиву раз и тут же второй… Мгновения не прошло, как обе стрелы вонзились скарабею в грудь. Тот застонал, обмяк…

Первой мыслью было бросить его и погнаться за стрелком, но она прекрасно понимала, что ни за что не поймает его – слишком далеко, – и подняла умирающего повыше, чтоб в случае чего, использовать как щит.

Но больше выстрелов не последовало.

Она медленно опустила умирающего, обернулась… и замерла. Эти наручи, этот широкий пояс… Боги всемогущие!

Рядом раздался резкий свист – Индрис с Камеил вылезли на крышу. Они заметили труп, проследили за взглядом Чеды… Но лучник исчез.

– Они застрелили его, – сказала Чеда. Камеил встала на колени рядом с трупом, выдернула стрелу.

– Я бы на их месте сделала то же самое.

– А что другой?

Камеил пожала плечами.

– Его преследуют Мелис и Сумейя.

Индрис подошла, пристально взглянула на неподвижную Чеду, затем на труп.

– Что ты видела?

Чеда покачала головой.

– Мужчину с луком.

Индрис не стала расспрашивать дальше, но продолжила наблюдать исподтишка. Неудивительно: Чеду едва ли не трясло, потому что она узнала стрелявшего.

Его поножи. Широкий пояс. Манера двигаться.

Эмре. Она узнала бы его и на смертном одре.

Эмре только что застрелил человека, выкравшего тайны Училища.

Глава 11

Увидев их на крыше Училища, Эмре сразу понял, что все пошло не по плану. Он наблюдал, как Мелек и Илиам убегают, увидел, что Стальных дев не остановили ни огненная пыль, ни болт, зацепивший спину одной из них.