Все органы внутри сжимаются до кукольных размеров.

Совещании? Какое к черту совещание? В первый день? Сразу? Я же только пришла. Что? Нет. Нет. Мать твою. Мать твою.

Только открываю рот, чтобы, ну, не знаю, попросить его не мучать меня и просто пристрелить, как он уже выходит из кабинета.

Нет. Только не это.

– Это просто смешно. – раздосадовано выпаливает Рина, качая головой.

Тогда почему я не смеюсь?

– Скорее весело. – усмехается Роб и встает с дивана.

Сердце ускоряется. Началось.

Парень медленно приближается ко мне, разглядывая без стеснения. Не могу дышать. Не могу…

Рефлекторно отступаю, и он тут же ухмыляется.

– Не бойся. Я не кусаюсь.

Стелла посмеивается на диване.

– Мне просто интересно, что ты такого сделала Клоду, что он назначил тебя своей правой рукой в обход нас?

– Роб. – одергивает его Элис, возвращаясь к эскизам на столе, но тот даже не думает останавливаться.

– А что? Разве вам не интересно, чем эта мышка заслужила такие почести?

– А разве непонятно? – усмехается Стелла. – Только вот я не знала, что его привлекает…такое.

Не могу дышать.

Делаю еще шаг назад. А затем вылетаю из кабинета. Раскатистый смех следует по пятам.

Не знала, что его привлекает…такое.

Не могу дышать. Руки дрожат. Только не это. Не снова.

Давай же, детка, не ломайся, я сделаю тебя популярной. После меня каждый захочет трахнуть твою киску.

Трясу головой, пытаясь выбросить эти воспоминания. Взгляд падает на одну из дверей напротив. Бросаюсь к ней и тяну за ручку. Дверь подается, и я вваливаюсь в темное помещение. В легкие тут же ударяет запах пыли. Закрываю за собой дверь и приваливаюсь к ней спиной.

Медленный вдох.

Долгий выдох.

Давай же, у тебя получится.

Прикладываю руку к груди, концентрируясь на ударах.

Надо дышать. Дышать. Заземлиться. Надо заземлиться.

Смотрю по сторонам, цепляясь взглядом за все, что попадается. Окно. Слабые свет пробивается через небольшое окно. Напротив него длинный стол, заваленный коробками. Что это за комната, Эва? Думай. Наверное, старая комната для совещаний. Или чей-то бывший кабинет. Да. Похоже на кабинет. Слева пустой стеллаж. Точно. Кабинет. Раньше кто-то здесь работал. Сейчас уже нет.

Прикрываю глаза, насильно проталкивая кислород в легкие.

Ты в порядке. В порядке. Не страшно. Просто рецидив. Такое бывает. Бывает. Поэтому ты и решилась на это. Ты знала, на что соглашалась. Ты уже не та, что раньше. Ты умеешь справляться. Ты справишься. Это даже забавно.

Лицемерие, презрение, осуждение. Я уже проходила через все это, когда на мне была школьная форма. Проходила в университетские годы. Теперь я не дам себя в обиду. Не дам. Я другая. Я изменилась. Должна была измениться.

Тогда почему на глаза все равно наворачиваются слезы? Почему мне кажется, будто ничего не изменилось? Почему я снова прячусь в темном углу, пытаясь удержать себя на поверхности?

Сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу ладоней.

Нет. Я не виновата. Я не сделала ничего плохого. Их суждения меня не касаются. Они не определяют меня. Слова имеют силу только если дать им ее. А я зареклась больше никому не давать такой власти над собой. Никому. Ни родителям. Ни сестре. Ни кому бы то ни было.

Но с чего начать? Как выбраться из этого дерьма?

– Эва? – раздается голос из глубины кабинета, и я подпрыгиваю на месте от неожиданности.

Темная фигура шевелится где-то справа. Мужчина. Почему голос знаком? Он сидит на стуле, закинув ноги на стол. Он все это время был здесь?

Внимательно вглядываюсь в темноту, и чувствую на себе такой же пристальный взгляд.

Быть того не может.

– Элиот. – тихо предполагаю я, отталкиваясь от стены.

Он опускает ноги и встает.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, разглядывая его с ног до головы.

– Хороший вопрос. – озадачено протягивает он и выходит на свет.

Теперь я вижу, что на нем темная рубашка с закатанными по локоть рукавами и синие джинсы.

– Я здесь вообще-то прячусь. – продолжает он, оглядываясь по сторонам. – Это мое как бы убежище. А вот что ты здесь делаешь?

– Работаю. – выдыхаю я. – С сегодняшнего дня.

– Шутишь. – говорит он как-то странно, с примесью удивления и…надежды.

Почему все здесь так убеждены, что я не вписываюсь? Ах, да, потому что на мне нет долбанных шпилек.

Заметив мой серьезный взгляд, он широко улыбается.

– Не шутишь. – теперь говорит так, будто рад тому, что я здесь.

– А почему ты здесь? – спрашиваю, сложив руки на груди.

– Я же сказал, детка, прячусь.

– Нет. Я не об этом. Почему ты в компании?

Его улыбка становится еще шире. Он небрежно чешет затылок, изо всех сил, стараясь подавить ликование. Что происходит?

– Меня пригласили поработать фотографом.

Быть не может. Разве так бывает?

Такое чувство будто я запустила какую-то странную цепную реакцию, появившись тогда у его порога. Почему мы продолжаем сталкиваться друг с другом? И почему от его присутствия мне становится легче дышать?

– Слава богу. – выдыхаю я и неожиданно для самой себя, бросаюсь ему на шею.

Элиот ловит меня без каких-либо колебаний и крепко прижимает к себе за талию. Мы едва знаем друг друга, но эти объятия кажутся такими знакомыми. Такими понятными. Прикрываю глаза, делая глубокий вдох. В легкие проникает этот его древесный аромат, и я готова расплакаться.

На мгновение мир снова показался мне убогим местом. На мгновение я начала сомневаться в своей готовности сражаться с ним. А Элиот одним только своим присутствием напомнил мне, что еще не все потеряно. Напомнил, что существуют те, кому плевать на то, как ты выглядишь. Плевать на все твои странности. Элиот единственный человек, кто за долгое время не пытался меня оценивать. Даже в ту нашу встречу на балконе он просто смотрел на меня. Без каких-либо суждений.

И сейчас он здесь. Со мной.

– Знаешь, – подает он голос. – Ты единственная девушка, кто два раза сбегала от меня, а потом вот так вот набросилась ни с того ни с сего.

Осознав, что я уже пару минут цепляюсь за него, резко отстраняюсь и делаю пару шагов назад.

– Но не подумай. – тут же добавляет он. – Я не против.

Мои щеки вспыхивают, и я делаю еще пару шагов назад. Неловко вышло. Хотя ему кажется все понравилось. Выглядит вполне довольным. Почему он так странно смотрит на меня?

– Прости. – тихо выдавливаю из себя.

– Не извиняйся. – тут же качает головой. – За такое не извиняются.

– Это нарушение личных границ.

– Определенно.

– Поэтому я извиняюсь.

– Говорю же, не стоит. Меня давно не обнимали. – легкомысленно пожимает плечами. – Мне понравилось.

Это шутка? Не пойму.

Почему его давно не обнимали?

И снова этот странный момент. Мы просто смотрим друг другу в глаза. Он точно видел мой небольшой срыв, но ничего не спрашивает. Я знаю, что он прятался тут один в темноте, и тоже молчу. Мы невольно стали свидетелями чего-то личного. Мы оба это знаем, и наверное, поэтому ничего не говорим.

Это приятно. Тишина рядом с ним. Почему-то я знаю, что пока он будет рядом, я смогу пережить этот месяц. Или по крайне мере, я так думала, пока он не произнес:

– Ты же в курсе, что большинство там считает тебя моей невестой?

Что?

Стоп.

Что?

Все внутри разом обрывается. Чувствую, как органы один за другим взрываются фейерверком внутри меня. Нет. НЕТ.

– Твою мать. – вырывается из меня писк.

Брови Элиота тут же взлетают вверх.

Мое сердце подпрыгивает к горлу. Я начинаю мерить комнату шагами, выкручивать себе запястья. Что делать? Что мне делать?

– Ты не можешь быть моим женихом. – качаю головой, пытаясь изгнать эту мысль. – Клод…он…я не…мы не…

– Клод? – с легким пренебрежением спрашивает он.

– Я здесь из-за него. – прижимаю руку к груди. – Потому что он попросил поработать дизайнером. Но я…

– Подожди, подожди. – Элиот вскидывает руку, заставляя меня замереть на месте. – Хочешь сказать, Клод не знает, что мы на самом деле не пара?

Качаю головой.

– Я не успела ему сказать.

Точнее, не смогла, потому что была в ступоре от одного только его присутствия. Но это к делу не относится.

– А кому успела? – спрашивает он.

Какая нахрен разница? Он это серьезно?

– Никому. Мне было не до этого.

Я думала, как не сойти с ума от предстоящей работы.

Пару мгновений Элиот смотрит на меня ошарашено и с раскрытым ртом, а потом вдруг запрокидывает голову назад и начинает громко смеяться.

– Поверить не могу. Черт.

Что происходит?

– Эва Уоллис, не знаю, осознаешь ли ты это, но думаю, это судьба. – он вдруг подходит ко мне и обхватывает руками за плечи.

Я хмурюсь.

– О чем ты?

– Будь моей невестой.

– Что? – скидываю его руки с себя. – Ты вообще меня слушаешь?

Он кивает и опускается на край стола рядом с нами.

– Да. Я понял. – складывает руки на груди. – Ты втрескалась в нашего принца.

– Я этого не говорила. – тут же выпаливаю, но выходит какой-то отчаянный писк.

Как он вообще догадался?

– А тебе и не нужно говорить. Все и так написано на твоем милом личике.

Пропустим мимо ушей, что он считает мое лицо милым.

– Тогда ты понимаешь, почему я не могу ему врать.

– Ты и не будешь ему врать. Эта ложь целиком и полностью на моей совести. – прикладывает руку к груди. – Ты просто не станешь ничего отрицать.

Из меня вырывается недоверчивый смешок.

– И зачем мне это? – развожу руками в стороны. – Я пришла сюда работать, а через месяц уйду, надо только пережить это чертово совещание…

Совещание.

Твою мать. Я забыла про совещание.

Закрываю лицо руками и издаю поистине отчаянный стон.

– Зачем я вообще на это подписалась? – снова начинаю ходить кругами. – Я просто не смогу. Нет. Это слишком. Все это слишком для меня. Зря я согласилась. Решила прыгнуть выше головы. Совещание? Серьезно? Да я снова буду молча сидеть и выставлю себя полной дурой. И не только себя. Клод же сделал меня своей правой рукой. Зачем? А? Зачем он это сделал?..

– Я, конечно, тоже не фанат этих сборищ. – обрывает мою тираду Элиот, и я снова замираю. Я что, все это вслух сказала? Боже, какой стыд. – Но с чего такая паника?

Признаться?

В этом же нет ничего такого. И так он поймет меня. Поймет, почему ему самому нужно будет сходить и признаться в том, что никакая мы с ним не пара.

Поднимаю на него глаза и делаю глубокий вдох.

– У меня как бы социофобия. – осторожно выдавливаю из себя слова. Одно за одним, пока они не повисают между нами.

– Как бы? – выгибает бровь Элиот.

Его взгляд вдруг становится серьезней, а улыбка сходит на нет.

– Уже легче. – поясняю я. – Но все эти люди…Это просто совершенно другой уровень для меня. Я могу купить еду в магазине.

Хоть и предпочитаю доставку.

– Могу недолго находиться в толпе.

Но чаще избегаю ее.

– Пока меня никто не замечает, я в порядке.

Дома. В одиночестве. Я в порядке.

– Но все они там…Они будут ожидать от меня определенного поведения. Профессионального поведения. – сглатываю нервный ком в горле. – Некоторые уже сложили обо мне не самое наилучшие мнение. Я просто…не могу.

– Эй. – он подходит ко мне вплотную и нежно обхватывает мое лицо руками.

От такого непривычного жеста все внутри меня замирает. Привычный гул стихает.

– Давай разбираться с проблемами по мере их поступления, окей? – вглядывается мне в глаза. – Сначала совещание, потом наша свадьба.

– Элиот, я не могу. – качаю головой, но он заставляет меня снова посмотреть ему в глаза.