Он стоит у стола и смотрит на меня во все глаза. Разглядывает. Так, будто видит впервые. Он не спрашивает почему, я не была в Ватикане, но думаю, догадывается. Точно так же, как и догадывается о том, почему я столько читаю.

Предлагаю ему сесть и ставлю кружки на стол.

– Ты не пьешь кофе, но у тебя есть кофеварка. – замечает он, размещаясь на одном из стульев.

– Вывод? – сажусь рядом на свое привычное место.

– К тебе часто приходят гости, которые пьют кофе.

– Рори. – отвечаю, обхватив свою кружку руками. – Ко мне часто приходит Рори.

Он кивает, и его взгляд вдруг падает на мою праву руку. Туда, где шрамы от ожогов выглядывают из-под длинного рукава футболки. Тут же оттягиваю его и жду вопросов, но Элиот молчит. Просто делает глоток кофе.

– Спасибо. – улыбается уголками губ. – За кофе.

– Не за что. – отпиваю чай, улыбаясь ему с благодарностью.

За то, что не спрашивает. За то, что не пялится. За то, что не видит во мне жертву.

– Итак, – начинаю я. – Ты хотел поговорить. Я тебя слушаю.

Он поднимает на меня глаза.

– Хочу предложить тебе сделку.

– Сделку?

Такого я не ожидала. На его лице нет ни грамма веселья. Он говорит серьезно. Значит, по какой-то причине для него важно то, что он собирается мне предложить.

– На этот месяц, что мы оба работаем в Роше, только на этот месяц. Притворись моей невестой. А взамен я помогу тебе преодолеть трудности в общении.

Из меня вырывается недоверчивый смешок. Годы терапии не помогли мне преодолеть трудности, а он предлагает справиться за месяц?

– И как ты это сделаешь?

Он ухмыляется.

– Поверь, я мастер, когда дело доходит до раскрепощения.

Охотно верю.

– Зачем тебе это?

Он небрежно откидывается на спинку стула.

– Ну, предположим, мне скучно.

– Ты врешь. – тут же выпаливаю я, и он резко поднимает на меня глаза.

Брови сходятся на переносице.

– Как ты?..

– Я не стану ввязываться в это. Особенно, если не знаю твоих истинных мотивов.

Не стану. Даже если мне и правда хочется попробовать. Даже если теперь отчетливо вижу эту причину. Причину, по которой Элиот Бастьен снова и снова появляется в моей жизни. Не стану, потому что не хочу быть игрушкой в его руках. Если и соглашусь, то только на равных.

– Подумай. – просит он, подаваясь вперед, и складывает руки в замок на столе. – Я знаю, тебе нравится Клод. А ему нравятся уверенные в себе девушки. Мы можем быть полезны друг другу.

Вау. Он просто мастер манипуляций.

– Если бы ты не знал о моих чувствах к Клоду, о моей социофобии, предложил бы мне нечто подобное?

Он моргает, но ничего не отвечает.

– Нет. – уверенно произношу за него, крепче схватившись за кружку. – Потому что иначе у тебя не было бы того, что ты мог бы мне предложить. Но сейчас ты знаешь на какие кнопки давить, а значит, у тебя преимущество. Что ты там говорил? Ты мне, я тебе? Ну так вот, то, что ты мне предлагаешь, не сделка, а использование. Ты знаешь мои слабости и используешь их в свою пользу.

Мои слова явно приходятся ему не по вкусу, но я не останавливаюсь. Просто не могу. Словно внутри что-то прорвало, и слова сами выливаются из меня.

– Да, это использование, потому что ты знаешь мои слабости, а я твои нет. Ты врешь, делая вид, что тебе просто скучно и ты решил сделать мне одолжение. Но на самом деле ты в отчаянии. Правда в том, Элиот Бастьен, что сейчас я нужна тебе гораздо больше, чем ты мне.

Его рот приоткрывается в изумлении, и я откидываюсь на спинку своего стула, тяжело дыша. Поверить не могу. Я только что сказала это все и даже ни разу не запнулась.

– Так что либо ты сейчас будешь честен со мной, либо можешь допивать кофе и уходить. Увидимся в офисе.

В зелени его глаза мелькает нечто. Оно проскальзывает так быстро, что сперва кажется, будто мне показалось. Но…нет, не показалось. Мне слишком хорошо это знакомо, чтобы не заметить. Слишком часто я видела это в собственном отражении.

Страх.

Мои слова напугали Элиота. Напугали своей правдивостью. Напугали своим смыслом. Он боится того, о чем я попросила. Боится дать что-то взамен, потому что на этот раз все не так просто. На этот раз это личное. Обнажать душу перед незнакомцем всегда страшно. Просто потому что ты не уверен в реакции. Но делиться с близкими еще сложнее, потому что их мнение еще весомее. В итоге ты застреваешь где-то по середине в сомнениях и решаешь вообще ничего не говорить. Решаешь оставить все при себе, потому что так безопаснее. Проще.

Мы молча смотрим друг другу в глаза. Долго. Это не похоже на сражение. Скорее на взаимное проникновения. Он ищет ответы в моих глазах, а я в его.

Что-то внутри щелкает, и я вдруг понимаю, вижу то, что все это время не давало мне покоя. Вижу то, что заметила еще тогда на выставке, но не смогла дать этому определение.

– Одиночество. – выдыхаю в пространство между нами. – Вот, почему ты улыбаешься, а твои глаза нет. Тебе не скучно, тебе одиноко.

Он резко отводит взгляд. Челюсти сжимаются. Плечи напрягаются. Ничего не ответив, он поднимается на ноги и уходит. Уверенным шагом направляется к оконной двери. Я открываю рот, чтобы остановить его, но слова не складываются в предложение. Потому что не смотря на то, что явно пересекла черту, виноватой я себя не чувствую. Мне не за что извиняться. И нет причин удерживать его. Поэтому я просто наблюдаю за тем, как он тянется к ручке двери, но почему-то не касается ее. Замирает на месте, сжимая и разжимая кулак.

Нити. Люди образуют их между собой, даже не осознавая этого.

Я пришла к нему в студию, тем самым сделав первый шаг, протянув нить. Элиот притянул меня к себе на выставке и назвал своей невестой, сделав шаг навстречу. Мы оба отбросили эту нить, не пытаясь повторно связаться друг с другом, но она уже есть, уже существует между нами, и поэтому мы встретились снова сегодня утром. Слишком надуманно? Возможно. Но я верю в это всем своим сердцем. Иначе не могу. Это помогло мне пережить все плохое. Помогло найти смысл.

Элиот медленно опускает руку и поднимает на меня глаза. Он колеблется. Не может решить, стоит ли игра свеч. Вот она его зона комфорта. Элиот не просто книга, которую трудно прочесть, он неприступная крепость. И сейчас он решает, хочет ли пробить небольшую щель для меня.

Прикрыв глаза, он делает глубокий вдох. А когда открывает их, я понимаю – решение принято.

Не отрывая своего взгляда от меня, он возвращается. Так же уверенно, как и уходил. Приблизившись к столу, останавливается.

– Селин.

Одно слово. Пять букв. Но оно так трудно ему далось.

– Она вырвала мне сердце и смешала его с грязью. – без каких-либо эмоций произносит он. – Теперь ты довольна?

Киваю на стул, и он снова садится за стол. Потом молча делает глоток своего кофе и морщится.

– Есть что покрепче?

– Нет. Социофобы склонны к алкоголизму, поэтому я пью только в самых экстренных случаях.

Он кивает и делает еще глоток.

– Ты хочешь ее вернуть? – спрашиваю, отпив чая.

– Нет. – тут же выпаливает он. – Не знаю.

– Хорошо. – улыбаюсь, вздохнув, и снова пью.

Чувствую его взгляд на себе. Он хмурится, склонив голову.

– Твой кофе остынет. Пей.

– Так ты согласна?

– Пей. Свой. Кофе.

– Ты странная.

– Ты уже говорил.

– Не пойму, нравится мне это или нет.

– Нравится.

– Откуда знаешь?

– Иначе тебя бы здесь не было. – вскидываю подбородок и имитирую его голос, добавляя. – Я никогда не делаю того, чего не хочу.

Он закатывает глаза и всеми силами пытается подавить улыбку.

– Нам нужны правила. – выдаю опустив кружку на стол.

– Ты согласна? – надежда так и плещется в его голосе, и я киваю.

– Но повторюсь, нам нужны определенные правила.

– Ага, сейчас ты скажешь «никаких поцелуев и прикосновений»

– Нет. – просто качаю голову. – С этим проблем нет.

Его брови удивленно взлетают вверх.

– У меня проблема с общением. – поясняю. – С тем, как окружающие меня воспринимают.

Элиот внимательно слушает, буквально ловит каждое слово, точно пациент на приеме у врача. Это мило. И немного забавно. Мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

– Как мы уже выяснили, у меня есть личные границе, как и у всех. Но я не имею ничего против твоих прикосновений.

Я ведь не робот, в конце то концов.

Подношу чашку ко рту и делаю глоток.

– Ты ведь не девственница, нет?

Чай идет не в то горло, и я начинаю кашлять.

Что? Мне послышалось. Точно послышалось. Он пошутил? Нет. Вид у него вполне серьезный.

– Нет. – тихо отвечаю я.

– Как давно у тебя был секс?

– А это имеет какое-то отношение к нашему договору?

Он самоуверенно откидывается назад.

– Прямое отношение, да. – ухмыляется он, и мои щеки опаляет жар. – Я ведь должен знать, с чем имею дело.

Отвожу от него взгляд и делаю пару глотков чая.

Не пойму, каким образом секс поможет мне чувствовать себя не так дерьмово на людях?

Очевидно Элиот замечает мое смятение, поэтому поясняет:

– Секс важная часть любых отношений, Эва. Если хочешь побороть свои страхи, советую начать с него. Научишься быть уверенной в постели, станешь уверенной и за ее пределами.

Странная логика, но кажется, в ней есть смысл. И то, как легко он говорит на эту тему несколько успокаивает. Складывается такое впечатление, будто обсуждение секса для него то же самое, что и обсуждение политики. Вот только вряд ли Элиот вообще интересуется политикой.

– Несколько лет назад. – тихо бормочу я, прячась за кружкой.

– Что, прости? – он подается вперед, делая вид, что не услышал. – Повтори, я не понял.

С грохотом опускаю кружку на стол и стискиваю ее пальцами. Все он понял, просто наслаждается моим стыдом точно так же, как и наслаждался им в своей машине.

– Несколько лет назад. – медленно растягиваю каждое слово.

– Несколько лет назад что?

– В последний раз у меня был секс несколько лет назад. – быстро выпаливаю на одном дыхании.

– Что было? – подается еще ближе.

– Секс.

– Вот видишь, это просто слово. Его не нужно бояться.

– Еще один урок от Элиота Бастьена?

Он тихо посмеивается и перекидывает ногу на ногу, складывая руки на коленях в замок, как долбанный профессор.

– Не волнуйся, за это тебе не придется меня целовать.

Закатываю глаза. Он просто невероятен. Я уже начинаю жалеть, что вообще на это подписалась.

– В чем причина?

– Что?

– Почему у тебя так давно не было секса?

– Следующий вопрос.

Он вздыхает, качая головой, но на этот раз не настаивает.

– Мастурбируешь часто?

Каждая клеточка кожи начинает гореть.

– Что?

– Мне повторить? – выгибает бровь.

– Нет. Я услышала.

Что я там говорила? Ад был в машине? Нет, я ошиблась. Настоящая пытка – этот разговор.

– Ну так что?

– Нет.

– Нет, не мастурбируешь или нет, не часто?

– Нет, не часто.

– Понял. – будничным тоном говорит он, делая глоток кофе.

– Вернемся к правилам?

– Конечно. У меня даже есть одно.

– Какое?

– Никаких личных вопросов.

– Издеваешься?

– То, что спросил я, напрямую связано с нашим договором. Мне нужно знать насколько ты закрыта. Воспринимай меня, как личного тренера. В связи с этим, у меня есть второе правило.

Зря. Зря я на это подписалась.

– Я слушаю.

– Даже если тебе не понравятся мои методы, ты будешь делать все, что я скажу.

– Но…

– Никаких «но». У нас есть только месяц.

Резонно.

Ладно, в любом случае, я ничего не потеряю, если попробую. Верно?

– Окей. – без особого энтузиазма бормочу я. – У меня есть третье правило.

Он кивает.