Виктория Дунайцева: Сон в руку

1998 – 2016

Сынок

Те, кто знали Томочку не слишком близко считали ее выскочкой или по меньшей мере, обычным везунчиком, рожденным с золотой ложкой во рту. Еще бы приехать из маленького никому неизвестного грузинского городка и отхватить себе москвича. Да не абы какого, а сына высокопоставленного военного.

И, если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то действительно, обычная студентка лимитчица, закончившая простой гидрометеорологический техникум смогла выбрать себе достойную партию получая в довесок все блага цивилизации, начиная с московской прописки и работы в мэрии и заканчивая безбедной жизнью с красавцем мужем, доросшим до военного прокурора.

Но это только на первый взгляд все в ее жизни было замечательно, на деле же судьба уготовала ей тернистый путь.

Сначала вся ее жизнь состояла из ярких солнечных дней. Учеба в техникуме, четыре закадычные подруги, которые во всем поддерживали и оберегали ее, затем, умничка муж, взявший все под свой контроль. Идеальные свекор и свекровь, с которыми сложились отличные отношения, что, заметьте, в наше время бывает крайне редко. Высшее образование, которое девушка получила уже при замужестве и рождение долгожданной дочери Милы.

И, пожалуй, на этом Томочкино везение закончилось. Родить мужу второго ребенка она так и не смогла, хотя всячески стремилась к этому.

Век современных технологий даже в лихие девяностые, не стоял на месте. Со связями и возможностями мужниной семьи, можно было уже тогда решиться на крайние меры и воспользовавшись ЭКО, благополучно родить себе второго малыша, но Тамара выбрала другой путь. Их семья решилась на усыновление.

Как ее увещевали подруги серьезно подойти к этому вопросу, как предупреждал муж, что назад дороги не будет. Все было тщетно. Тома хотела второго ребенка и ничто не могло ее остановить.

Конечно, она понимала на какой риск идет. Родительские гены карапуза никто не отменял. Но женщина верила, что их семья переживет все трудности и сумеет воспитать достойного члена общества, и в начале 1998 года супруги стали родителями маленького трехмесячного человечка по имени Антон.¹

Сначала все шло хорошо. Тома была счастлива. Малыш был спокойным, в меру улыбчивым и общительным. Ее пятилетняя дочь Милочка сразу взяла шефство над младшим братиком и включилась в процесс воспитания. Она настолько серьезно относилась к малышу, что женщина могла спокойно оставить ее с братиком на пол часа или даже на час зная, что ничего с ним не случится.

Любимым занятием Томы в то время были прогулки на свежем воздухе. Каждый вечер она неторопливо дефилировала с детьми по парку. Шла по весенним аллеям с гордо поднятой головой, а вокруг нее сновали такие же мамочки как она. Тома ощущала с ними какое-то родственное чувство, пытаясь доказать себе, что она такая же мать, как и они, гуляющая не с усыновленным, а своим собственным ребенком. Порой женщина удивлялась своим ощущениям, не понимая кому и что доказывает. Ведь, по сути, не важно было усыновленный у нее ребенок или нет, главное, что она любила его и ее сын есть и будет полноправным членом их маленькой семьи.

Но каждый раз видя мамашку с младенцем в коляске она продолжала чувствовать себя немного ущербной. И с этим непонятным ей чувством Тома ничего не могла поделать. Будто-бы что-то мешало ей почувствовать себя полностью удовлетворенной. Что-то было не так, а что она никак не могла понять.

В первые месяцы усыновления в их семье царил мир и лад. Валерий, сразу же принял сына, а бабушка с дедушкой всячески старались облегчить жизнь невестке, периодически забирая внука к себе. Антошка сразу признал стариков и при их появлении радостно сучил ножками, а те умилялись его веселому гулению. Они любили его, в отличии от Тамары, ведь ее чувства до конца так и не сформировались

Малыш рос, а Томины непонятки никуда не девались. Ощущение какой-то неправильности никуда не уходили, и все чаще и чаще волновали ее.

Ситуацию прояснила мама.

Она жила в Грузии и периодически позванивала дочери. Конечно, та была в курсе Томиного усыновления. Она уже успела познакомиться с внуком по фотографиям, заметив, что тот чем-то напоминает Тамару в детстве. Хотя, какое там, девушка была настоящей грузинкой, тогда как ее сын был обычным славянином.

После усыновления мама стала звонить ей гораздо чаще, требуя от Томы отчета о развитии малыша. Вот и в этот раз поговорив о том, о сем, в их разговоре возникла пауза. С одной стороны, это было естественно, ведь дочь покинула отчий дом слишком рано и давно проживала в столице. Ей гораздо ближе была мужнина родня, чем своя, живущая за тысячи километров от Москвы. Да и московский менталитет стал ей гораздо ближе.

Девушка была рада, что ее дочь растет в условиях, где царит равноправие полов. В том городе, который она покинула пятнадцать лет назад жили по другим порядкам².

– Ну а какие ты испытываешь чувства к своему сыну? – вывел ее из задумчивости мамин вопрос.

– Что ты имеешь ввиду? – уточнила женщина и напряглась.

Где-то здесь сидела ее заноза, которую она так и не смогла вытащить.

– Ну ты сразу полюбила его или как? – ошарашила вопросом мать.

– Конечно сразу, – удивилась Тома.

– Это хорошо, – сказала мама, – а то у нас одна знакомая, ну ты помнишь ее, тетя Софико, так и не смогла полюбить усыновленного ею племянника. Так и живут несчастные оба. Хорошо, что у тебя не так.

Тома резко перевела разговор на другую тему и немного поболтав ни о чем, отключилась, понимая, что сил на дальнейший разговор с матерью у нее больше нет.

«Я не люблю его, – подумала она с ужасом глядя на играющего с погремушкой малыша, – я все время пытаюсь уговорить себя, что у меня все хорошо. Но, выходит, я просто его не люблю»

Женщина медленно подошла к сыну, а тот увидев мать заулыбался, задергав ручками и за агукал.

Тома прижала сына к груди и прошептала:

«Как можно тебя не любить, сынок? Мы обязательно справимся с этим. Я буду тебя очень сильно любить. Вот увидишь».

Видимо, крепкие объятия матери пришлись не по нраву малышу, и он захныкал. Она бережно положила его в кроватку и задумалась.

«Обещаю, – прошептала Тома, – что ты никогда не узнаешь моего отношения к тебе. И даже если моя любовь к тебе и не проснется, я сделаю все, чтобы ты никогда не узнал об этом. И не только ты, но и все мои близкие».

С этого дня у нее появилась тайна, которую она тщательно скрывала от родных. Тома точно знала, что все родители обязаны любить своих детей. Только вот сердцу не прикажешь…

Время шло, а любовь не приходила.

Иногда, сидя у детской кроватки и наблюдая за радостным гуканьям Антошки, она вспоминала, как держала его в свое первое знакомство на руках, как счастливо замирало у нее сердце от осознания того, что это маленькое существо скоро станет ее частичкой, но время шло, а любови не было.

Тома вспоминала с какой радостью ухаживала за своей маленькой дочкой и как тяжело ей дается этот декретный отпуск. Все было не так как с Милой и это пугало.

Освобождение от чувства вины наступало по вечерам, когда с работы возвращался Валерий. Она со спокойной душой передавала малыша в его крепкие мужские руки понимая, что сыну важен отец и уходила в комнату дочери, наслаждаться общением с ней. Миле к тому времени уже исполнилось 6 лет. Они готовились к школе.

В полтора года Тома собралась на работу.

– Любимая, – удивился Валерий, когда узнал о решении жены, – тебе не кажется, что Антоха слишком мал для садовской жизни?

– Ничего, – успокоила мужа женщина, – мужчина должен привыкать к спартанскими условиям с самого рождения.

– Так-то это так, – удивлялся решению Томы муж, подкидывая хохочущего сына к потолку, – но мы можем позволить себе не работать. Мне кажется ты слишком строга к нашему пацаненку. С Милой ты была более мягкой.

После этих слов, аргументов у нее не осталось, и Тома задержалась в декрете до трехлетия сына.

Пришло время отправлять Антона в сад, но тот всячески противился вступлению во взрослую жизнь. Он так сильно цеплялся за руки родителей, что оставить его в таком состоянии в саду не представлялось возможным.

– Интересно, – рассуждал Валерий, после очередных капризов сына, – почему другие дети спокойно идут в группу, а наш категорически против? Возможно, это связано с его несчастливым прошлым.

– Не говори ерунды, – злилась Томочка, – просто он у нас очень избалованный.

– Серьезно? – удивлялся муж, – а мне кажется, что мы его держим в ежовых рукавицах? Ты, моя любимая женушка, изначально решила выращивать из него спартанца.

– С чего ты взял? – изображала удивление женщина, – я отношусь к нему также как и к дочери.

– Ну не скажи, – возражал ей Виталий, – если бы я не знал тебя, то подумал, что ты совсем его не любишь.

Тома внимательно смотрела на мужа, пытаясь понять, насколько он серьезен, но увидев смеющиеся глаза любимого, улыбалась ему в ответ.

Через месяц Антон привык к чужой обстановке, а Тома отправилась на работу…

Шли годы, Темка заканчивал школу, не хватая звезд с неба, но и не доставляя особо много хлопот родителям. Его увлечением с детства был футбол. Несмотря на то, что спортивной карьеры он не достиг, но к футболу относился с особым трепетом, не пропуская ни одного матча. Его любимой командой был «Спартак-Москва». Еще он «болел» за «Реал Мадрид», в котором играл его любимый игрок Криштиану Роналду.

Именно любовь к футболу и прослужила триггером печальных событий, произошедших в их семье в дальнейшем.

* * *

На улице царил обычный августовский день, не предвещающий никакой беды. В Москве стояла необычная жара, спрессовавшая воздух в липкую плотную массу. Несмотря на погодные катаклизмы в этот день должен был состояться матч пятого тура чемпионата России по футболу между «Спартаком» и ЦСК и, как обычно, Антон с друзьями не мог его пропустить.

– Лучше бы ты так к экзаменам готовился, – ворчала на сына Тамара, собирая друзей на очередной матч, который должен был состояться в 21.30 по московскому времени.

– Мам, ну хватит, – отбивался от ее нотаций парень.

Он выхватил из большого блюда только что испеченный пирожок с капустой и засунув его в рот зажмурился. Тома для проформы шмякнула сына полотенцем по рукам и вздохнула. Придиралась к нему она зря. В этом году Антон закончил школу и без чьей-либо помощи поступил на бюджет в Московский институт железнодорожного транспорта. Правда на заочное отделение, но все же.

Уж как Валерий хотел, чтобы сын пошел по его стопам, но тот уперся рогом объясняя свой отказ тем, что военная профессия не является его призванием. Гораздо круче созидать, строя мосты и развязки больших дорог. Отец пошумел для приличия и смирился. Главное, что сын учится, а жизнь, потом сама расставит все на свои места.

Через час Антоновы друзья нацепили на себя фанатские красно-белые атрибуты «Спартака» и отправились на стадион, но не доехали до своей цели. На станции «Баррикадная» они пересеклись с фанатами ЦСК, после чего конфликт вылился на улицу, где и завязалась настоящая драка.

События развивались настолько молниеносно, что до приезда ОМОНа основная масса дерущихся разбежались, оставив после себя только пострадавших, среди которых был и Антон. Он и еще пара ребят с тяжелыми травмами головы и колотыми ранами конечностей были доставлены в городскую больницу.

Отправив сына на матч Тома занялась заготовками. Сегодня по плану была аджика. Только женщина нарезала необходимые ингредиенты, как услышала тревожный звонок своего мобильного телефона. Номер был незнаком и это ее насторожило. Ей редко звонили с незнакомых номеров. Круг ее окружения был строго ограничен.

Сердце заныло от предчувствия беды, и она взяла трубку.