Брат и сестра давно научились жить по своим волчьим законам, не выходя за рамки приличия и не мешая предкам верить в то, что их дети живут по правилам, навязанным им с детства. Но современный мир давно изменился, а с ним и общество, которое жило теперь по другим законам природы. И чтобы не создавать конфликт поколений и не разочаровывать своих родителей, дети считали своей обязанностью всегда и во всем соглашаться с предками, но жить так, как диктует им настоящее время. К тому же, после смерти бабушки и деда, отец стал часто жаловался на сердце, а значит, лишний раз тревожить его было ни к чему.

Их договор приносил свои плоды. В семье царил мир и покой.

Никто из родителей так и не узнал о первой Милкиной любви и ее неудачном сексуальном опыте. Предки до сих пор считали, что женщина должна вступать в отношения только после брака и брат с сестрой всячески поддерживали в них это верование, хотя, такое положение дел давно уже вышло из моды.

Он вспомнил, с каким трудом сестра оторвалась от безбашенного Константина, как плакалась ему в жилетку прося мужского совета. Как бегала через окно на свидание к Алексею, а он, Антон прикрывал ее, открывая под утро входную дверь, стараясь не разбудить спящих родителей.

А потом наступила очередь Милы спасать любимого братика. Первая драка и привод в полицию закончился без последствий. Антон сделал выводы, а Мила, почувствовав себе матерью Терезой приобрела опыт коммуникации с органами правопорядка.

Родители так и не узнали о случившемся, а брат и сестра избавили себя от нотаций. Мама наверняка завела бы шарманку о чести отцовского мундира, а тот нервно бы ходил по комнате, объясняя непутевому сыну или дочери прописные истины.

Дети давно научились жить своей жизнью, решая возникающие у них проблемы самостоятельно и не привлекая к ним своих родных. И все от этого только выигрывали.

Излюбленным местом обсуждения их личных проблем была крыша дома на Малой Пироговской. У каждого жильца был ключ от чердака, куда периодически заглядывали брат с сестрой.

Так сложилось, что они старались обсуждать самые сокровенные свои проблемы вне квартиры, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Оба понимали, что и у стен есть уши и для серьезных разговоров чаще всего выбирали чердак их дома. У брата и сестры даже имелось кодовое слово, которое было сигналом для встречи на чердаке.

Вот и сегодня, в погожий октябрьский денек Антон с Милой расположились на высоте птичьего полета наблюдая за живущей абсолютно своей жизнью Москвой. Никому не было до них никакого дела, а значит, они спокойно могли обсуждать интересующие их вопросы, без вмешательства извне.

Шум городской суеты, башенки церквей, Москва-река в окружении пурпурного багрянца деревьев, все это вызывало восторг у тех, кто видел это впервые. Для Антона с Милой это было обыденностью.

Они уселись на один из парапетов и замолчали. Каждый впитывал в себя свою Москву, со ее звуками и шорохами, боем курантов и звоном проезжающего внизу трамвая.

Первой оторвалась от созерцания сестра.

– Что случилось, Антон? – спросила она строго.

С момента выписки Мила заметила в поведении брата значительные перемены. Казалось, он стал намного старше, все время молчал и о чем-то думал. Девушка не мешала ему, понимая, что, когда-нибудь брат поделится с ней своими печалями.

– Ты о чем? – удивился парень.

Он не ожидал, что его мысли настолько заметны.

– Я же вижу, что ты места себе не находишь?

– Видишь и молчишь? – жестко ответил ей парень.

– А чего с расспросами-то лезть? Я же знаю тебя. Пока не созреешь, ничего не расскажешь.

Мила смотрела на брата и удивлялась тому, как он вырос за этот месяц. Казалось, еще совсем недавно он был мальчишкой, а теперь вдруг превратился в мужчину. Над бровями его пролегла тяжелая складка, а губы плотно сжались, что добавляло в его внешность брутальности. Девушка часто задумывалась о том, на кого он похож, но не находила ответа. Брат был абсолютно отличным от нее и родителей. У отца и матери преобладали более мягкие черты лица, а вот Антон унаследовал от предков некую жесткость, что очень ему шло.

Брат не торопился с ответом. Он внимательно смотрел вдаль, а под кожей его ходили желваки. Парень, о чем – то усиленно думал, и сестра не мешала ему. Она слишком хорошо его знала. Раз позвал, значит пришло время. И его молчание – это только прелюдия к серьезному разговору.

Девушка еще раз окинула взглядом окружавшую ее панораму, набрала в легкие воздуха и выдохнула:

– Как же я люблю тебя, моя Москва.

Антон не стал развивать эту тему, а вдруг задал ей абсолютно неожиданный вопрос.

– Ты слышала о моем усыновлении, Мил?

Девушка удивленно посмотрела на брата и произнесла:

– О каком усыновлении ты говоришь?

Антон видел ее реакцию на свой вопрос и понял, что зря открылся сестре.

– Ладно, проехали, – пробормотал он и девушка поняла, что брат передумал открывать ей свою тайну, но это не остановило сестру и она приступила к расспросам.

– Ты что считаешь себя усыновленным? – пристально глядя в глаза брату спросила она.

– Не считаю, а уверен.

– Откуда такая уверенность?

– В больнице надоумили.

– Ты что сдавал там тест на ДНК?

– Нет, но это не имеет значения. Скажи, у тебя какая группа крови?

– Третья, – удивленно ответила девушка.

– А у меня первая, – горько сказал он.

– И что?

– А то, что у наших родителей первая и четвертая группа крови. А значит у меня не может быть первой. Вторая или третья – да, первая – никогда.

– Может это ошибка?

– Не может, – жестко ответил брат, – И еще. В моем свидетельстве о рождении стоит отместка о месте моего рождения. И это город Пермь. Ты хоть что-то помнишь о том, как я появился в нашей семье?

Мила задумалась, внимательно глядя вдаль.

– Да, я помню, как тебя принесли из роддома. Мне объявили, что у меня теперь есть братик. И я очень радовалась.

– Что ты еще помнишь?

– Перед этим мама с папой куда-то уезжали. Я все это время жила у бабушки с дедушкой. Они отсутствовали недели две. Кстати, мама совсем не была похожа на беременную. Я помню, что тогда еще удивилась этому. У Лизки Смирновой, ну той, из первого подъезда, тогда мама тоже была в положении. У нее был огромный живот, а у моей нет. Я еще спросила у мамы, прочему ее живот не такой как у мамы Лизы, на что она ответила, что так бывает. У кого-то живот большой, а у кого-то маленький.

– Понятно, – ответил ей брат, – значит они ездили за мной в Пермь.

– Еще, – продолжила вспоминать Мила, – мама тебя не кормила грудью, и ты уже был достаточно большим. Когда у Лизы родилась сестренка я специально ходила на нее смотреть. Она была такая маленькая, что ее невозможно было рассмотреть под одеялом, а ты уже был в два раза больше нее. Я еще спросила у мамы, почему ты такой большой.

– А она?

– Она сказала, что просто ты мальчик и родился богатырем, а Светлана девочка.

– Значит, ты все-таки сомневалась в чем-то, даже в свои пять-шесть лет все было слишком очевидно? Что тебя еще смущало?

– Все. Ты появился неожиданно, без всякой для меня подготовки. Перед этим мама пару раз спросила у меня, кого я больше хочу братика или сестренку? Я сказала, что мне все равно. А потом раз и ты уже у нас. Это было как-то неправильно, но я сразу приняла тебя и полюбила.

Она жалобно посмотрела на брата, а в глазах у нее появились слезы.

– Погоди, не реви. Ты помнишь, когда меня привезли? Какое было время года?

– Была зима. По крайней мере, на улице уже лежал снег.

Антон внимательно посмотрел на окружающий их октябрьский достаточно теплый вечер и понял, что попал в точку. Он, родился в сентябре, а появился в их семье только зимой. Хотя, после рождения он мог загреметь в больницу на пару месяцев. Но тогда мама была бы с ним. Однако Мила сказала, что оба родителя отсутствовали не долго и вместе вернулись домой.

Все пазлы сразу встали на свои места, картинка приобрела четкие очертания. Мила, внимательно наблюдавшая за мимикой брата, тоже все поняла. Глаза ее наполнились слезами и всхлипнув она жалобно спросила.

– Ты, что хочешь разрушить нашу семью?

– Почему? Нет, – смутился парень, – просто мне теперь нужно найти свою настоящую мать, чтобы понять причины, по которым меня бросили. Мне это очень важно знать. Ты понимаешь меня?

– Понимаю, – всхлипнула девушка, – а как же наши мама и папа?

– Я их по-прежнему люблю и буду любить, но прошлое давит на меня. Я хочу знать, что произошло восемнадцать лет назад.

– Что ты собираешься делать?

– Надо съездить в Пермь в Дом малютки. Думаю, там кроется секрет моего рождения. Чтобы родители не узнали о поездке, поеду в декабре, когда они будут в отпуске.

– Я с тобой. Можно? – спросила его девушка, – я думаю тебе пригодится моя поддержка.

Антон внимательно посмотрел на сестру и кивнул.

– Я буду благодарен тебе, Милка, за все, – сказал он мягко.

Девушка снова всхлипнула и прижалась к плечу брата. Так они и стояли рядом. Два одиноких человека соединенные общей судьбой.

Пятнадцатого декабря самолет доставил их в заснеженную Пермь.

Кто ищет, тот всегда найдет

Пермь встретила их хрустящим морозцем и снегом, переливающимся на ярком продрогшем солнце. На улице было относительно комфортно, не больше пяти градусов мороза.

Брат и сестра сразу же отыскали нужную им гостиницу и заселились. Им предстояло прожить здесь четыре полных дня. За это время необходимо было успеть все. Отыскать приют, выяснить местожительство родителей Антона и познакомиться с ними. Дольше задерживаться было нельзя. Ребятам нужно было успеть вернуться до приезда родителей. Свое расследование они должны были сохранить в тайне.

Вечером брат с сестрой отправились на прогулку до реки, а поиски решили начать на следующий день. Они вышли на набережную реки Камы, прошли до ротонды, обошли заснеженные дорожки, плутающих между домами улочек, и удовлетворенные направились в обратный путь.

Весь город был расцвечен яркими огоньками. На площади стояла большая живая новогодняя елка. Приближался новый 2016 год. По всюду ощущалось предновогоднее настроение, а с ним и чувство, что они прилетели в этот город не зря и что здесь их ждет много тайн, которые им предстоит разгадать. Они верили, что у них все получится и сердца их бились в унисон.

Мама позвонила именно в тот момент, когда на центральной площади кто-то выпустил череду праздничных фейерверков. Все вокруг свистело и искрилось. Мила задрала голову к ночному небу и улыбнулась. Этот мир был прекрасен и удивителен. И они, как главные герои сего торжества, прибыли сюда покорять неизвестный им город и раскрывать все тайны, окутанные временем и снегом.

– Привет! – кричала мама в трубку, – а я звоню то тебе, то Антону, а вы не алле.

– Привет, мам! – воскликнула дочь, – у нас все хорошо. Мы гуляем с братом по Москве и радуемся новогодней атмосфере.

– У нас тут тоже празднично. Завтра поедем с отцом в Выборг.

– Молодцы! Желаю вам хорошо отдохнуть. Папе передавай привет!

– И ты поцелуй от нас Антошку.

– Хорошо, поцелую, – улыбнулась в трубку Мила, – что кроме Питера и Выборга вы планируете посетить еще?

– Да, пожалуй, все, – ответила мама, – завтра познакомимся с Выборгом, потом догуляем Питер и домой. А так не хочется. Питер это что-то.

– Надо как-нибудь тоже его посмотреть, – поддержала разговор девушка.

Если бы мама знала куда их занесло, то она была бы в шоке. Пермь, конечно, не Питер, но тоже не плохое место для путешествий.

– Как чувствует себя нога Антона? – вклинился в размышления девушки мамин голос.

Мила пристально посмотрела на улыбающегося брата, подмигнула ему в ответ и сообщила матери, что его нога никуда не делась и находится все в том же положении, что и три дня назад, когда родители уезжали из Москвы.

– Долго не гуляйте, а то простынете и нормально питайтесь, – затянула свою шарманку мать и Мила, наобещав, что все будет делать как положено, отключилась.

Брат и сестра отправились в обратный путь.

– Мама, как всегда, в своей репертуаре, – сообщила брату девушка, – правильно питайтесь, не простыньте, берегите твою ногу.

– Ну а как ты думала? Все мамы заботятся о здоровье своих детей, – сказал Антон и ему вдруг стало очень горько.