Лишать девственности едва знакомую малолетку, когда за стенкой спит ребенок?

Я ещё из ума не выжил!

Как вспомню тот единственный раз, когда был у девушки первым… как она истошно орала и мы потом долго не могли остановить кровотечение… Лет сто уже прошло, а у меня до сих пор волосы дыбом от этой жути.

Но Анастасия хороша, конечно. Юная, нежная, настоящая красавица. И я не уверен, что сказала мне правду про возраст. Молоденькая совсем.

Вывожу её за руку в холл. Тороплюсь, пока инстинкты не победили здравый смысл и я не оттащил её, всё-таки, в спальню.

– Извини, что набросился на тебя…

Напряжение между нами такое сильное, что, кажется, в воздухе вспыхивают искры.

Беги от меня, Настя…

Она в смятении. Взгляд рассредоточен.

Быстро набираю парням внизу, которых так и не отпустил по домам. И прошу подняться сюда.

– Я хотел бы сам тебя проводить. Но Алиса испугается, если проснётся одна.

– Да, конечно, не объясняй. Мне тут недалеко.

Хочется попросить у неё телефон. Но понимаю, что не стоит.

Она, уже одетая, взялась за ручку двери.

– Настя…

Последний раз можно же?

Притягиваю снова к себе. Запрокидываю её голову и целую. Будто она, всё-таки, моя.

Горько от того, что приходится её отпустить.

Но я – отец, прежде всего. Потом уже мужчина.

Мужские потребности нужно периодически удовлетворять, иначе скоро начну срываться на людях. Но к новым отношениям сейчас я, наверное, еще не готов.

Слышу, как открываются двери лифта. И с большим трудом заставляю себя оторваться от нежных розовых губ.

– Тимофей Алексеич!

– Олег, проводи пожалуйста Настю до квартиры.

Девушка смотрит на меня секунду, и спешно отводит взгляд. Но я успеваю уловить в нём разочарование. И обиду.

Прости, ангелочек. Не стоило мне начинать то, что нельзя будет закончить. Тебе пацан-ровесник нужен, а не такой унылый экземпляр, как я.

– Всего доброго, Тимофей… – сдержанно прощается.

– Доброй ночи, Настя.

И на этом всё.

***

Дни понеслись стремительно. Кнопка обживалась в новом детском саду. А я не оставлял надежды найти нам нормальную няню.

После случая с предыдущей, стал придираться ко всем кандидаткам еще больше. И никто пока моим запросам не отвечал.

Единственные, кому я мог доверить дочь – парни из моей охраны, которых знаю тысячу лет. Проверенные, надёжные. И когда не успеваю сам забрать ляльку, они у меня и гуляют с ней, и кормят, и спать даже укладывали пару раз.

Сегодня, как раз, один из таких дней, когда я вынужден оставить Алиску на Олежека с Саней. Новый объект – далеко за городом. Дорога туда и обратно неблизкая. Не таскать же ребёнка с собой?

И когда я уже на полпути к месту назначения, раздается звонок из дома. Боюсь таких звонков, ничего хорошего они не сулят обычно.

– Тимофей Алексеич, мы с прогулки пришли, а у Алисы нос не дышит. Плачет.

Объясняю, чем снять отёк. Прошу померить температуру и оставляю, на всякий пожарный, номер нашего педиатра.

– Если отёк не спадёт, съездишь за доктором. Дай ей трубку.

– Паааааааап… – раздаётся жалобное хныканье.

– Привет, пупс. Ты что, не хочешь в носик капать?

– Хасю, стобы Нася плислаааа… – а это уже требовательный рёв.

Настя? Я думал, дочь о ней давно забыла. Это мне она снится почти каждую ночь в совершенно развратных снах…

– Ну-ка, дай трубку Олегу, – хмурюсь, выкручивая руль. – Олеж, ты помнишь, куда Настю тогда провожал? Какая квартира у неё?

– Да, Тимофей Алексейч. Она, кстати, говорила, что если у нас в ваше отсутствие возникнут трудности с Алисой, можем её звать на помощь.

– Вот как? То есть, исключительно в моё отсутствие разрешила звать?

– Ну да. Мы, когда гуляли после сада в парке, пару раз её встречали. Она по главной аллее домой из института возвращается обычно. Так Алиска в неё вцепляется и не отпускает до самого вечера, пока ужинать не утаскиваем.

– А мне почему не рассказывали?

– Не сочли её опасной, шеф. Кроме того, всё только на наших глазах.

– Ладно. Я не против, если она вам поможет. Держите в курсе.

Завершаю звонок. Вот так дела.

Детские сопли – перманентная напасть в это время года. Ничего страшного в них нет, если не сопровождаются высокой температурой.

Мыслями переключаюсь на Настю.

Это она так ко мне подбирается, через ребенка? Вряд ли. Специально избегает встреч со мной, но охотно общается с моей дочерью. Видимо, если и придёт сегодня, то убежит еще до моего возвращения.

Неловкая ситуация, конечно.

Несколько раз за вечер созваниваемся с Олегом. Узнаю, что девчонки поужинали, нос почистили и сидят теперь в детской. Алиса рисует, Настя печатает на своём маке какой-то реферат, парни смотрят в гостиной женский пляжный волейбол. Хм.

– Всё под контролем, босс. Никто не капризничает, все довольны.

Отлично. И я буду доволен, если успею вернуться до того, как она уйдёт.

Ещё минут сорок в дороге, и буду дома.

С нашей первой и единственной встречи с Настей прошло больше недели. И я кое о чем пожалел.

Не нужно было отказываться от неё так сразу.

Ну девственница, ну что теперь. Есть же гель с анестетиком, в конце концов. И опыт, которого не было тогда, в семнадцать.

В чем я был прав, так это в том, что не стал склонять Настю к постели в первую же ночь. Но ошибся, не дав себе шанс узнать её поближе и попробовать…

***

Как назло, по пути домой я собрал все пробки. Вернулся ближе к полуночи.

Досадно, конечно, было упустить возможность увидеться с Настей. Придётся придумывать какой-нибудь предлог для встречи.

В благодарность за то, что возится с Алиской, нормально будет её куда-то пригласить.

Размышляю подобным образом, когда пытаюсь бесшумно открыть входную дверь.

Дома свет везде выключен, только блёклые ночники кое-где горят. Тишина. Сонное царство.

Значит, малышке легче, раз смогла уснуть.

Из гостиной выходит, зевая и потягиваясь, бравая охрана. Парни явно дрыхли на посту.

– Всё нормально, Тимофей Алексеич. Алиса спит уже больше двух часов, Настя её давно уложила. Температуры нет.

Выслушиваю отчёт. Даю распоряжения на завтрашнее утро. И отпускаю парней.

Спать хочется неимоверно. Морочиться с ужином неохота. Нужно нам с дочкой поскорее наладить быт. Няни и постоянной помощницы по хозяйству очень не хватает. Кто бы еще нас кормил домашней едой…

Быстро принимаю душ, стараясь не шуметь. Натягиваю на влажное тело штаны и иду в детскую, проведать Алису перед сном.

В неярком свете ночника вижу тёмный силуэт на кушетке. И еще один – на полу рядом с ней.

Настя??? А я понял, что она давно ушла.

Спит полусидя, привалившись спиной к детскому диванчику. Рядом ноутбук, телефон, еще какие-то мелочи. Она скукожилась, завернувшись в детский пледик, будто замёрзла. Очень странно, потому что дома тепло.

Присаживаюсь на корточки у постели. Трогаю Алисин лобик, целую маленькую ладошку.

Глаза постепенно привыкают к темноте. И я начинаю рассматривать гостью.

Сегодня на ней голубые джинсы. Они как будто немного велики ей в талии и бёдрах. И пуловер из очень тонкой ткани. Он тоже свободного кроя, но так соблазнительно облегает полные груди… Видно кружево бюстгальтера… и проступающие через него соски.

Густые волосы небрежно собраны в пучок на затылке. Макияжа совсем нет на лице, похоже.

Но щёки пылают неестественным румянцем.

Касаюсь нежного личика. Горят не только щёки, она вся слишком горячая. В прямом и переносном смысле.

Подхватила какой-то садовский вирус, видимо. У дочки насморк, она просто переносчик. А Настя подхватила по полной.

Пытаюсь аккуратно сдвинуть плед, чтобы взять за руку. Пальцы ледяные. Это очень плохо.

– Настя, – шепчу ей на ухо, чтобы не разбудить Алиску.

Она ежится и только выше натягивает плед.

Что делать с ней? Не оставлять же в детской на полу до утра.

– Не пугайся, ладно? Я перенесу тебя отсюда.

Реакция непонятная. Сопит молча.

Подхватываю девушку под спину и коленки. И чувствую, как она начинает трястись крупной дрожью, стоило только забрать из нагретого местечка.

Бесшумно покидаем комнату дочки. И я несу Настю в свою спальню.

Там укладываю в уже разобранную постель. Думал. после душа упаду и сразу вырублюсь. Не тут-то было.

– Тимофей… – с трудом произносит. – Мне надо домой…

– Останься здесь до утра. Куда ты пойдёшь в такое время?

Настя сомневается. Но я хорошо понимаю её состояние. Озноб такой, что лишиться сейчас этого одеяла – смерти подобно.

Но её смущает то, что я по пояс голый предлагаю ей заночевать в моей постели.

– Холодно… Алиса?

– Спит спокойно в детской. Ты от неё заразилась, похоже. Но у тебя, в отличие от неё, высокая температура. Сейчас даже скажу, какая.

Тянусь к тумбочке и достаю градусник-пистолет. Щёлк.

– Тридцать восемь и девять.

– Ого! То-то меня знобит.

Она лихорадочно кутается в одеяло. Мне её так жаль…

Какой у меня план действий на случай появления у ляльки подобных симптомов? Этот пациент, хоть и взрослый, но такой же беспомощный в лихорадке, как и трёхлетний ребенок.

– Судорог от температуры не бывает?

– Нет.

– Тогда терпим до утра. Поджарим этот вирус и к вечеру будешь, как новенькая. Хочешь спать?

Она окидывает меня тревожным взглядом.

– Я лягу на диване в гостиной, – быстро добавляю, чтобы не смущалась.

– Да, спасибо.

Настя подтягивает колени к животу и сворачивается клубком.

Иду на кухню и возвращаюсь со стаканом воды и шипучей таблеткой аспирина. Если ночью ей станет хуже, температура подберется к сорока, она скорее всего постесняется меня будить. Но увидит лекарство и выпьет.

Достаю из ящика подушку и одеяло, и иду укладываться в гостиную.

Часа полтора не могу уснуть. Ворочаюсь, обдумывая сегодняшний день и строя планы на завтра. И постоянно возвращаюсь мыслями к Насте. К тому вечеру, когда тискал и целовал её на этом самом диване.

И только показалось, что мне вот-вот удастся отключиться, слышу шум из спальни.

Поднимаюсь и быстро иду туда. И вижу Настю, сидящую на полу с пустым стаканом в руке. Вокруг неё небольшая лужа. Вода попала и на её одежду.

– Я попила, потом он выскользнул из рук… – виновато шепчет девушка.

Только не надо плакать…

А, к черту всё. Забираю стакан. Поднимаю её на ноги и начинаю стягивать с неё свитер. На груди только не пялиться. Следом расстёгиваю и снимаю джинсы. Они и правда болтаются на её тонкой фигурке как на вешалке.

– Не будешь же в мокром спать? – успокаиваю.

Кивает и обхватывает себя руками, снова дрожит.

– Залезай под одеяло.

Настя слушается и возвращается в свою теплую норку, и зябко ёжится.

А я решаю остаться с ней. "Мне двадцать лет, и я их не в келье за молитвой провела", – вспоминаю её слова.

Значит, большой трагедии не случится, если мы проведем ночь в одной постели? Ситуация-то особенная.

Ложусь с ней рядом.

Она сперва напряженно замирает. Но быстро успокаивается и засыпает через несколько минут.

А я безумно хочу её прижать к себе. Но нельзя человека с высокой температурой греть еще больше…

Глава 5

Тимофей

Просыпаюсь от того, что у меня в руках кто-то возится. Кто-то мягкий, тёпленький.

Тело и мозг моментально реагируют – давно женщина не проводила ночь в моей постели.

Одна рука немного затекла – Настя лежит на ней. Вторая по-хозяйски сжимает её грудь. Соблазнительный круглый зад в тонких трусиках упирается мне туда, куда надо.

В комнате темно. Ночь или уже утро?