– Я вообще-то не шучу, – Ева посмотрела мне в лицо.

– Я тоже, милая, – я снова усмехнулся. Теперь уже немного грустно. – Ты совершенно права. Время бежит чертовски быстро. И засада в том, что победив единожды, хрен получится возлечь на лавры и расслабиться. Или ты мчишь покорять новую вершину, или тебя выбрасывает на обочину.

– Страшно, – поежилась Ева и еще плотнее прижалась ко мне.

– Да нет, не страшно, – я пожал плечами. – Такова вся жизнь. Ты живой, пока шевелишься. Перестал шевелиться – быстро протух и воняешь.

Я опустил голову и посмотрел на Еву. Сердце заколотилось быстрее. Как же хорошо, что она игнорирует моду на залакированные до потолка начесы! Моя Ева на тусовки и концерты приходила как прилежная школьница – в пуританской юбке до колен и белой блузке. Длинные волосы заплетала в косу. Сегодня, правда, была без очков. Я с нежностью провел рукой по ее волосам.

– Тебя что-то тревожит? – спросил я.

– Не знаю… – она помотала головой, крепко зажмурилась, а потом снова посмотрела на меня. – Такое чувство, как будто так хорошо, что страшно проснуться. Понимаешь, о чем я?

– О, еще как понимаю! – засмеялся я.

Все-таки, шоу-бизнес – удивительная штука. Возможно, эти ощущения в чем-то сравнимы с азартной игрой. Никогда точно не знаешь, какая карта откроется следующей. Вот делаешь, например, тот же концерт. Готовишься, спецэффекты придумываешь, программу составляешь. Афиши печатаешь, кассеты записываешь. И ведь ни хрена не знаешь, придет публика или нет. Понравится зрителям, или они пальцем у виска в недоумении покрутят. Делаешь ставку и ждешь.

Не вполне так, конечно. В азартной игре от тебя вообще практически ничего не зависит, только от руки сдающего. Который, если не катала, тоже не в курсе, что там за карта следующая. В шоу бизнесе все-таки есть набор действий, без которых вообще ничего не получится. Или хрень полная. Вот например про этот концерт ставка уже сыграла – билеты раскуплены. Что означает, что «ангелочки» заработали себе на усилок. И может еще на квартиру Астарота останется.

Я перевел взгляд на прилавок с кассетами и постерами, к которому выстроилась очередь. «Про кассеты забыл, – подумал я. – Точно останется!»

Во второй части концерта к «ангелочкам» на сцене присоединились мы с Наташей и девчонки-танцовщицы. Парни пели каверы на «нирвану», дурачились. Девчонки из кулька импровизировали. Я периодически влезал с музыкальное действо со своими историями. Иногда вовлекая в это дело остальных «ангелочков». Собственно, я про них рассказывал публике. Запустил «бредогенератор» не на самый полный ход и сочинял на ходу байки.

Потом публика снова заставила их спеть «Темные тени» и «Монаха». Я утащил Наташу со сцены, когда понял, что она уже близка к тому, чтобы вовлечь зрителей в какой-нибудь интерактив по «фазендной» привычке.

Пусть финал концерта достанется только «Ангелам С». Чтобы зрители именно их запомнили, а не то, как мы с Наташей показываем, как правильно делать перетягивание одеяла, чтобы получить вожделенный балл.

********

«А хорошо получилось», – подумал я, наблюдая со стороны, как «ангелочки» красуются рядом с прилавком со своими кассетами и постерами. Астарот, присев на край стола, подписывал кассету для вертлявой высокой девицы, еще несколько парней и девушек ожидали своей очереди. Парням жали руки или просто толклись рядом.

Звездный концерт, демо-версия.

– Знаешь, о чем сейчас думаю? – чуть усталым голосом сказала Наташа.

– Надо было дворец спорта брать? – усмехнулся я.

– Что? – встрепенулась она. – Ой, нет, конечно! На самом деле я думаю, что Катрин совершенно зря слушает ту лапшу, которую ей Юра на уши вешает…

– Что? – я обалдело тряхнул головой и уставился на Наташу. – Какая Картин? Какой Юра?

– Ну Катрин! – Наташа всплеснула руками. – Прима-балерина наша, из танцовщиц! Они как только приехали, к ней начал подкатывать Юра. Луну с неба обещал, но потом. Сначала шампанского, романтику и поедемте в номера…

– Юра… – эхом повторил я, мысленно перебирая всех своих знакомых Юр. – Это Юрило что ли? Гитарист из «Рандеву»?

– Да-да! – закивала Наташа. – Который где-то в Москве играл и вообще весь такой брутальный мачо, держите меня семеро!

– Так он и правда играл, – сказал я.

– А еще он женат! – уверенно заявила Наташа. – Только об этом он что-то не рассказывает на каждом углу. А Катрин девочка впечатлительная.

– А вот, кстати, интересно, – я оторвался наконец от разглядывания раздающего автографы Астарота и повернулся к Наташе. – Ты как считаешь, в чужую личную жизнь можно вмешиваться, или это ничье собачье дело?

– Если в про эту личную жизнь знаю, значит не такая уж она и личная, – сказала Наташа и вздернула подбородок.

– Тогда почему ты Катрин не скажешь, что он женат? – спросил я. – Мне-то что?

– Я говорила, но она не верит, – вздохнула Наташа.

– Хочешь, чтобы я вмешался? – усмехнулся я.

– Не хочу, – после недолгой паузы ответила Наташа и обняла меня за плечи. – Ты и так молодец. Я на тебя злилась, когда ты со сцены меня на плече утащил, но больше не злюсь. Ты все правильно сделал. Но теперь ты мне должен!

– О как! – я приподнял одну бровь. – И что же?

– Мы с тобой будем вести конкурс по перетягиванию одеяла! – Наташа ткнула меня пальцем в грудь. – Ты это только сегодня придумал или давно была идея?

– Вообще-то я просто болтал, что в голову взбредет, – фыркнул я. – Но раз ты считаешь, у перетягивания одеяла есть коммерческий потанцевал… Тьфу ты! Совсем заработался.

– Да, я тоже устала, – кивнула Наташа. – И вот что странно… Вроде бы, у нас в «Фазенде» народу больше, работаем мы там дольше, а тут все чинно было, а устала, будто воз везла. Ну что за фигня?

– Чем круче место, тем выше воз ответственности! – я важно поднял палец. – Ладно, пойдем уже в кафе, упросим Тамару сварить нам еще кофе.

– Черного, как ее душа… – пробормотала Наташа.

– Она же тебе вроде нравится? – удивился я.

– Очень нравится, – подтвердила Наташа. – Что никак не отменяет черноту ее души!

Смеясь, мы пересекли постепенно пустеющее фойе.

– Кафетерий не работает! – раздался голос Тамары, как только я приоткрыл дверь.

– Это всего лишь мы, – я осторожно засунул голову внутрь. – Можно?

– Ах, Володя! – тамара стояла между столиками и держала в руках поднос с посудой. – Конечно же, заходи!

– И еще я! – подала голос Наташа у меня из-за спины. – Можно мне тоже? Мы тихонечко в уголке посидим. Или нужно посуду помочь убрать?

– Справлюсь без помощников! – отмахнулась Тамара и потащила поднос на кухню. Мы с Наташей проскользнули внутрь. Я хотел закрыть дверь на щеколду или замок, но обнаружил, что ничего подобного нет. В очередной раз удивился, насколько у Влада в клубе все открыто. И это в нынешние-то времена!

– Володя, ты своим ребятишкам скажи, чтобы сразу не убегали, – сказала Тамара, выглядывая из-за шторки. – Я вам сейчас стол накрою, пару бутылочек поставлю. Покушаете, выпьете.

– Тамара, вы просто наш ангел-хранитель! – восхищенно пропела Наташа.

– Это Влад попросил, – сказала Тамара сухо.

– А сам он где? – спросил я. – Вроде он здесь был, а сейчас его не вижу.

– Они уехали сразу, как концерт закончился, Юра только остался, – ответила Тамара.

– Вот как раз Юра мог бы и уехать… – прошипела Наташа.

– Я собиралась закрыть кухню и домой пойти, – продолжила Тамара с кухни. – Но Влад зашел и сказал, что надо будет вас накормить. Володя, вам на стол лучше коньяку или водочки поставить?

– Я бы сказал, горячего чая, конечно, – засмеялся я. – Но парни со мной могут не согласиться. Так что давайте коньяк, Тамара. По-взрослому.

– Чай я заварю обязательно, – заверила Тамара, выходя из кухни. – Мне как раз привезли свежий, так что насчет чая не сомневайся. И печенье свежее, только из духовки вынула.

– Влад больше ничего не передавал? – спросил я.

– Нет, только сказал, чтобы я вас накормила, а то вы хорошо отработали и устали наверняка, – ответила Тамара. – Володя, у меня тут мясо запеченное осталось, если я его пластиками как колбасу нарежу, нормально будет?

– Отлично будет! – заверил я.

– Пожалуй, кофе просить мы не будем, – прошептала Наташа, после того, как Тамара, выставив на столы тарелки с закусками, снова скрылась на кухне. – Этот Влад просто обалденный мужик! Интересно, с чего он такой добрый?

– Мне тоже интересно, – усмехнулся я. Может и правда все дело в истории, которую мне Тамара рассказала. А может и в чем-то другом. Впрочем, какой смысл гадать? – Надо парней предупредить, чтобы не сбежал никто.

– Я схожу! – вскочила Наташа. – Тамара, а можно уже сюда приглашать, или вы хотите сначала красоту на столах навести?

Глава 3

Я медленно обвел камерой небольшой зал кафешки. Качество записи будет так себе, слишком сумеречный свет, но не записать это событие будет прямо-таки преступлением.

– Как во сне… – сказал Бельфегор, внимательно разглядывая свою ладонь. С таким видом, будто удивлен, что она вообще существует в этой реальности.

– Ущипнуть? – хитро прищурилась Наташа.

– Нет! – Бельфегор так резко отпрянул в сторону, что Бегемот чуть не выронил стакан. Лимонад плеснул на тарелки с закусками. Но наш ударник этого, кажется, даже не заметил.

– Я такой глюк словил на концерте, жесть! – он одновременно жевал и рассказывал. С неперередаваемой экспрессией. – Фигачу в барабаны, тут дым машина опять начинает гнать туман, а мне кажется, что я слышу, как ребенок плачет прямо за сценой. Будто громко так, навзрыд. Я мозгом понимаю, что ничего такого быть не может, но отделаться не могу. А потом смотрю, а за сценой вроде девочка в белом платьице…

– Да брось заливать! – Макс хлопнул Бегемота по плечу. – Ну слажал на “Безмолвии”, что теперь-то?

– Да нет, я честно… – теперь сам Бегемот взмахнул стаканом, и лимонад снова полился на закуски.

– Дюша, ну какого хрена? – возмутился Астарот.

– Ой, сорян! – Бегемот допил остатки лимонада и поставил стакан на стол. – Ну так я и говорю же… Стоит девочка в белом платьице. Лет четырех. Трындец, думаю, потерялся ребенок. И прикидываю, успею после песни вскочить по-быстрому…

– Да блин, Дюша! – криво ухмыльнулся Макс. – Ну какая еще девочка?

– Между прочим, Максимка, ты зря! – с совершенно серьезным видом сказала Наташа. – Вообще-то это может быть призрак внучки Скалыгина.

– Которого Скалыгина? – спросил я, ненадолго отнимая глаз от видоискателя. – Отца-основателя города?

– Ну да, – Наташа тряхнула волосами, что явно должно было означать “да”. – Основал Новокиневск Алексей Скалыгин, а его отца звали… Блин, смешное такое имя еще… Акакий? Амфибрахий?

– Панфил, – подсказала Ева.

– О, точно! – просияла Наташа. – Панфил! Ну так вот, Алексей Скалыгин был промышленник, меценат и все такое прочее, а его отец коммерческими талантами не обладал, то в монастырь уйдет, то наоборот, книжку про колдовство напишет. Короче, себе на уме такой дядя.

– Он и выглядел очень подходяще, – сказала Ева. – Козлиная борода, глаза безумные.

– А девочка-то тут при чем? – нетерпеливо спросил Макс.

– А при том… – Наташа важно подняла палец. – В общем, когда Алексей Скалыгин пришел сюда строить завод и поселок для рабочих, тут жило местное племя.

– Андрей, вспомни, пожалуйста, девочка была в длинном платье? – вдруг с убийственной серьезностью спросила Ева. – Такое, как будто старинное, в рюшечках?

– Ддда, – споткнувшись, ответил Бегемот.

– А на шее у нее платка не было? – Наташа уставилась на Бегемота пристальным взглядом своих инопланетных глаз. – С цветком. Красным таким. Или розовым?

– Да я ее секундочку только видел! – напрягся Бегемот. – Цветочки разглядывать было некогда!

– Лучше подумай и вспомни! – наседала Наташа. – Это очень важно!