Евгений Ильичев: Ворожей Горин – Фолиант Силы

Глава 1

Все персонажи данной книги, равно как локации, названия организаций и события – вымышлены. Любые совпадения случайны. А если вам показалось, что где-то подобное вы уже видели, слышали, осязали или чувствовали иными органами чувств, то вам не показалось. Вы заворожены.

Часть 1. Фолиант Силы

Глава 1

Почти все пилоты – ребята суеверные, не был исключением и Сергей Васнецов. Правды ради, он и сам не помнил, когда именно начал верить во все эти дурацкие приметы. Эти общепринятые «знаки свыше» и личные ритуалы вросли в его натуру не сразу, его затягивало в эту чертовщину постепенно.

С раннего детства маленький Сережа грезил небом. Мастерил воздушных змеев в детском саду, в школе ходил на кружок авиамоделирования, а после поступления в летку так и вовсе пропал с концами – небо стало для него вторым домом. После были армия, контракт с ВВС и пять лет добросовестной службы. В эпоху перемен, в так называемые «благословенные девяностые», ему и его семье пришлось несладко. Армия разваливалась, самолеты гнили на земле, зачастую прямо под открытым небом, зарплату задерживали. Пришлось принять волевое решение и уйти в гражданскую авиацию, где за следующие три года он успел налетать часов больше, чем за всю службу и учебку вместе взятые.

За эти годы случалось всякое. Возможно, именно это «всякое» и заставило Сергея верить в разные приметы. Добрые и не очень. К примеру, сейчас Сергей сидел в кресле второго пилота и меланхолично разглядывал приютившегося на крыле новенького Гольфстрима-650 голубя.

– Плохая примета, – обронил он, особо ни к кому не обращаясь.

Первый пилот, Вячеслав Иванович Бортников, человек суровый во всех отношениях, тем не менее потрудился ответить:

– Сейчас пройдутся деайсингом, и смоет твою плохую примету к чертовой матери.

– И фоткаться зачем-то заставили… – так же в пространство сказал Сергей. Затем он повернулся к первому пилоту и уже акцентированно спросил: – Зачем было фотографироваться на фоне самолета?

– Так пожелал заказчик, – флегматично ответил первый пилот, снимая форменную фуражку авиакомпании и натягивая на голову наушники. – Кто их, богатеев, знает, что у них на уме? Скорее всего, требования их службы безопасности. Не обращай внимания. А вот и пассажиры, кстати.

К самолету действительно подруливал дорогущий микроавтобус. Из него, прячась за воротниками роскошных пиджаков и пальто, начали выходить люди. Четверо мужчин, одна женщина. Васнецов привстал и заглянул через голову командира в левое смотровое окно. Мужчин он увидел лишь со спины – те торопились подняться на борт, ежась от пронзительного ветра, да и ничем примечательным они не выделялись. А вот девушка… Совсем еще молодая девушка, сопровождавшая бизнесменов, привлекла внимание Сергея. Васнецов даже не сразу понял, что с ней не так. Дело было не в том, что она была одета не по погоде – в Москве с утра стоял крепенький морозец и дул ледяной ветер, а ее простой брючный костюм и кипенно-белая рубашка со стоячим воротничком для такой погоды явно не подходили. Васнецова же смутило выражение ее лица. Болезненно-бледное, оно, казалось, не выражало никаких иных эмоций, кроме ненависти. Девушка проводила напряженным взглядом своих спутников, словно боясь, что те внезапно передумают и никуда не полетят, а после внезапно перевела глаза на кабину пилотов. Сергей встретился с ней взглядом и был вынужден в спешном порядке вернуться на свое место.

Что-то в этой девушке Васнецову не понравилось. Только что? Бледность? Холод… нет, даже не так – лед в глазах? В глазах… Точно, почему они были такими красными? Разве бывают радужки глаз такими красными? Кто она? Наркоманка? Проститутка? Чья-то дочь мажорка, которую только вытащили из ночного клуба?

– Валя! – громко позвал бортпроводницу первый пилот. Странный вид молоденькой девушки капитана, похоже, совсем не смутил. Опытный пилот привык не обращать внимания на пассажиров, ведь кого он только за свою карьеру не перевозил. – Клиенты подъехали. Принимайте, рассаживайте. Доложишь, как будете готовы.

– Хорошо, Вячеслав Иванович, – проворковала девушка и пошла в хвост самолета.

Через пять минут Валентина доложила о том, что все пассажиры уже на борту.

– Хорошо. Давайте там, как обычно, напитки, сервис, все дела. Готовимся к рулежке. Так, уточняем маршрут. Ты проверил NOTAM? – последняя фраза была адресована уже Сергею.

Ох, как же Васнецову хотелось сейчас сбежать из кабины. Буквально все в нем требовало этого поступка. Он и сам не мог понять, в чем причина его паники. Неужели он испугался какой-то птицы? Что за вздор – бояться этих глупых примет? Нет, если бы Сергей Васнецов имел привычку быть с самим собой честным, он признался бы, что испугался ее – этой девушки. Но, с другой стороны, мало кто на свете имеет смелость сознаваться в своих страхах, особенно перед самим собой. Сергей считал себя в первую очередь профессионалом, а потому быстро подавил внутреннюю тревогу и это странное необъяснимое желание срочно покинуть борт. Сделав пару глубоких вдохов и уняв расшалившиеся нервы, он спокойно ответил первому пилоту:

– Да, всё чисто. Единственное – на рулёжке Bravo ремонтные работы, можем получить задержку.

– Ладно, подключусь к Внуково Ground, – включив связь, капитан судна вызвал диспетчера. – Внуково Ground, добрый день, November-Tango-2345. На стоянке 36B, готовимся к вылету. Прошу разрешения на руление по маршруту в Kilo-One через FL400.

Сергей натянул на голову наушники и услышал ответ земли:

– November-Tango-2345, Внуково Ground. Принято. Ваша информация по вылету: руление через Echo, затем удержание перед Bravo. Ожидайте дальнейших указаний. Полоса вылета 24.

– Принято, – спокойно ответил первый пилот. – Руление через Echo до удержания перед Bravo, полоса 24. November-Tango-2345.

Пока шла передача, Васнецов еще раз прислушался к своим внутренним ощущениям и, решив, что просто сегодня не выспался, тоже включился в работу. Работа – она всегда отвлекает от дурных мыслей.

– Автопилот настроен, FL400 на первом эшелоне, – доложил он командиру. – Все системы работают. Топливо проверил, у нас 2,800 кг запас.

Вошла бортпроводница.

– Мы готовы, командир.

– Отлично. Как пассажиры?

– Всё в порядке, размещены. Подали напитки, все довольны.

– Вот и чудненько, – буркнул капитан и вновь связался с землей. – Внуково Ground, November-Tango-2345, пассажиры на борту, готовы к рулению.

Земля ответила через минуту:

– November-Tango-2345, рулите через Echo на предварительный. Полоса 24.

Все, с этого самого момента и у командира, и у второго пилота началась настоящая работа, времени на дурные мысли уже ни у кого не оставалось. Работу нужно выполнить. Выполнить так, как они умеют. Последовала рутинная проверка систем, затем рулежка. Короткая остановка. Ожидание указаний диспетчера – и можно взлетать. Взвыли турбины, самолет резво разогнался и плавно оторвался от земли.

Набрали высоту. Взяли курс. Включили автопилот. Поблагодарили диспетчера. Все, можно немного расслабиться.

– Кого везем, в курсе? – зачем-то поинтересовался командир у Васнецова.

– Шишки какие-то? – предположил Сергей, вновь вспомнив странные глаза единственной пассажирки на борту.

– А почему так спешно вылет готовили?

– Понятия не имею. Меня вызвонили среди ночи. Сказали, срочная халтурка. Так-то по графику я только через два дня лечу в Рим. А что?

Сергею показалось, что его предполетная нервозность передалась и первому пилоту.

– Да так… – неопределенно пожал плечами Бортников, следя за набором эшелона. – Может, по кофейку?

– Не, меня с него рубит.

– А я бахну, – командир нажал кнопку внутренней связи. – Валя, как освободишься, подай чашечку кофе, да покрепче.

Ответа не последовало. Бортников выждал несколько секунд и повторил просьбу. Тишина.

– Странно, – пробубнил командир и кивнул на запертую дверь. – Посмотришь, где они там?

– Так не положено, Вячеслав Иванович… – протянул Сергей.

– Да ладно тебе, мы частники. У нас налицо две ленивые бортпроводницы, а полет предстоит долгий. Позови обеих, хочу сразу все точки над «i» расставить. От этого имидж всей компании зависит. Если они так клиентов будут обслуживать, нам с тобой на «Победе» летать придется.

– Скажете тоже…

Васнецов еще секунду сомневался, но, поймав на себе взгляд более опытного товарища, все же снял свои наушники и прошел к запертой двери кабины.

– Камеру глянь сперва, – все же посоветовал первый пилот, – мало ли что…

Сергей активировал небольшой экран и замер.

– Эм… Не работает.

– В каком смысле?

– Сами взгляните.

Сергей сделал шаг в сторону. Бортников обернулся и собственными глазами увидел черный экран монитора.

– Вот зараза! – выругался он. – Машине всего год, а уже сыпется. Вот оно – хваленое западное качество (непечатно)!

– И что делать?

– Что-что – разбираться. Не в ладошки же нам ссать, коль приспичит.

– Аргумент, – пожал плечами Васнецов и отпер дверь кабины.

Первое, что ощутил Васнецов – страх. Элементарный животный страх, практически на уровне базовых инстинктов. Он появился одновременно с резким металлическим запахом, ударившим по обонятельным рецепторам пилота. Странно, но Сергею этот запах показался знакомым. Это же… Да, это был тот самый запах из детства. Давно забытый, стертый из подсознания, но все такой же знакомый.

На секунду Сергея пронзил яркий флешбэк – он, семилетний мальчуган, стоит посреди скотобойни отчима. Суровый отчим пытался вырастить из пасынка настоящего мужчину и посчитал этот нежный возраст подходящим, для того чтобы показать будущему защитнику Отечества смерть. Именно тогда этот запах и врезался Сергею в память. Сейчас в салоне бизнес-джета пахло так же, как тогда, на скотобойне. Пахло кровью. Пахло смертью.

Картину дополняла могильная тишина. Обычно пассажиры не засыпают через пять минут после взлета. Обычно в салоне звучит музыка, слышны разговоры, смех, споры бизнесменов или политиков, звон бокалов и другой посуды. Обычно по салону порхают вездесущие бортпроводницы. Сейчас же был слышен лишь мерный шум двигателей в хвосте да свист вентиляции.

Сергей еще не видел, что именно творится в салоне – перед ним была преграда в виде плотной двустворчатой шторы, отделявшей его от головной части. Но что-то подсказывало второму пилоту, что, отодвинь он эту штору, и с его миром случится нечто непоправимое.

– Ну что там? – послышался голос первого пилота из кабины. – Они что, уснули там все?

Сергей сделал два шага к шторке. Он и сам не понимал, зачем делает это – все его инстинкты вопили, кричали благим матом, заставляя его вернуться в кабину, запереться там и запросить экстренную посадку на ближайшем аэродроме. Но что он скажет командиру? Что ответит диспетчеру, когда тот спросит о причинах нештатной ситуации? Нет, он должен увидеть все своими глазами, должен понять, что происходит, и только тогда…

Еще шаг – и Васнецов оказался прямо перед шторой. Он осторожно отогнул одну из створок и отшатнулся. Сперва ему показалось, что слишком уж разбушевавшаяся фантазия сыграла с его разумом очень злую шутку. По какой-то неведомой Васнецову причине он увидел весь салон в красном цвете. Этот цвет был практически везде, словно какой-то безумный художник-экспрессионист поливал первые попавшиеся ему предметы интерьера красной краской прямо из банки. Пол, потолок, иллюминаторы, широкие спинки кресел белой кожи – все было в красных подтеках. Кто и когда успел перекрасить салон? Это что, шутка такая? Странные бизнесмены решили так почудачить? О-о-о нет, шепнуло правду его подсознание. Это не краска. Это кровь. И она повсюду.