Васька был столь крупным котом, что ремень безопасности, перекинутый через его мощную пушистую грудь, смотрелся вполне себе органично, однако скинуть его быстро у кота не получилось. Я так скоро выбрался из машины, что коту пришлось буквально выкручиваться из силков системы безопасности и бежать за мной. Я же, почти не помня себя, направился через наметенные за ночь сугробы в небольшой лесопосадке к ближайшей могиле кладбища. Меня манил чей-то зов – слов не разобрать было, но я определенно слышал женский голос. Меня словно звал кто – негромко, но настойчиво.

Обогнув оградку первой могилы, я принялся петлять между другими такими же оградками, ориентируясь на звук зова. С каждой минутой он уводил меня все дальше в кладбищенские недра. Деревенька эта была небольшой, хоронили людей тут редко – в основном попадались старые запущенные могилы середины двадцатого века. Были усыпальницы и постарше, еще дореволюционных времен. Они, кстати, были куда ухоженнее более поздних могил – видимо, родовые захоронения, за которыми до сих пор следили благодарные и весьма небедные потомки. Были, конечно, и относительно свежие могилки. Странным образом за все время пребывания на кладбище мне не встретилось ни одной неупокоенной души. На столичных кладбищах иной раз и не разобрать, где посетитель, а где душа неприкаянная – так их там много встречается. А тут – тишь да гладь. Видать, здешний посмертный вестник дело свое знает и за кромку свою паству отправляет исправно и точно в срок. К слову, этот незримый хозяин кладбища мне тоже на глаза не попался. Точнее сказать, я не попался на глаза ему. А зря, был бы шанс узнать, откуда тут так веет моей силой. Веяло, точнее – в какой-то момент я перестал ее ощущать.

– Хозяин, ты куда так ломанулся? – услышал я где-то позади себя голос Василия, еле поспевавшего за мной.

Собственно, он меня и выдернул из этого состояния полутранса. Зов в голове стих, и я понял, что нахожусь где-то посреди погоста, среди крестов, полуразвалившихся надгробий и памятников и не знаю толком, куда идти дальше. Снег лишь слегка прикрыл кладбищенскую грязь, мороза как такового не было, а потому я еще и измазался, как черт.

– Пока не уверен, – признался я, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Не помню, как тут оказался, если честно, – я напрягся, пытаясь вернуть то состояние. – Голос помню. Странный женский голос, – неприятное состояние улетучилось, оставив после себя дрянное послевкусие. Не хорошо вот так брать и «выключаться» из жизни, можно же и под колеса грузовика угодить или вообще с крыши сигануть. Однако привык я как-то за последние месяцы доверять своему внутреннему чутью, а сейчас точно знал – где-то здесь не так давно было сильное возмущение силы. Моей силы! Я слышал ее голос. – Он словно звал меня, – постарался я объяснить коту свое странное поведение.

– Кто? – не понял Василий, – Альцгеймер?

– Фолиант! – меня начало отпускать, но на шутку кота я реагировать не спешил. – Он словно взывает о помощи, – вновь попытался объяснить я свои ощущения, – такое вообще может быть?

– Одушевлен Фолиант или нет? – уточнил мой кот. Я кивнул. – Нет, собственной волей и духом предметы не обладают. Да только это не простой предмет, а завороженный. И завораживали его с десяток сильных ворожей, да не один век подряд. А уж сколько народу ворожейского им после пользовалось, так и вовсе не счесть. И каждый хоть крупицу себя, да оставил в нем. Знамо дело, Фолиант имеет определенные предпочтения – с кем ему хорошо, а с кем плохо. Ведьмовские руки ни разу за все время существования Фолианта его страниц не марали. А сейчас, видимо, ведьмы пытаются изъять его содержимое да полученную информацию себе в угоду употребить. Фолианту такое не любо. Он артачится. А может, и знает, что мы его ищем. Чувствует, что мы рядом и что вскорости он вновь ворожейским рукам отойдет, вот и сопротивляется, как может. Ты же это чуешь, что в нашем случае уже превосходно. Можешь звонить отцу Евгению и вызывать группу.

Покрутившись на погосте и в окрестностях села, мы с Василием пришли к выводу, что Фолиант тут был, причем был не так давно. Им пытались воспользоваться, но тот не дался, видимо, чувствуя скорое вызволение из вынужденного плена. На кладбище ничего странного мы так и не нашли, разве что недавно разрытую могилу обнаружили с пустующим в ней гробом. Вероятно, здесь Фолиант и пытались применить, правда, пока не совсем ясно, как и с какой именно целью.

И мне бы послушать Василия да вызвать помощь, но как раз тут я и совершил ту роковую ошибку, о которой упоминалось ранее – возомнил себя Джоном Рембо. Я с чего я решил, что справлюсь с ведьмами сам? Справлюсь, а после предъявлю отцу Евгению и Совету – мол, видите, и от меня толк есть. Вы там всей толпой бегаете и ничего не нарыли, а я один все разрулил.

В общем, затупил я тогда знатно. Оставалось только выяснить, куда мое наследство запропастилось. Спросить, разумеется, не у кого – населенный пункт, как и многие похожие деревеньки в нашей стране, был больше пунктом, нежели населенным. Буквально – на улицах Медведя нам не встретился ни один человек. Ходить же по дворам с расспросами мне показалось глупой затеей. Да и что я буду спрашивать? Где тут у вас ведьмы прячутся? И на кой хрен они у вас на кладбище труп эксгумировали? Кто в курсе, тот все одно не ответит, а остальные – и таковых будет большинство – лишь пальцем у виска покрутят.

Оставалось полагаться на чувства и интуицию. А она, интуиция, подсказывала, что нужно вызывать подкрепление. Спокойно его дождаться, а после пускаться в поиски. Не мог Фолиант никуда деться, тут он, как пить дать. Ну, или где-то в соседних деревнях. Но как же хотелось нос отцу Евгению утереть! Даже не знаю, откуда во мне такая гордыня прорезалась, да только мне тогда было остро необходимо провернуть это дельце единолично. Возможно, дело вовсе не в Совете было и не в отце Евгении. Возможно, мне этот поступок был нужен как доказательство собственной дееспособности. Как мне после сеструху разыскивать и спасать, если я с какими-то ведьмами справиться в одиночку не могу? А голодный вурдалак, да еще и обладающий недюжинными умственными способностями – это будет посильнее Фауста Гёте.

С другой стороны, моему самоуправству имелось вполне логичное оправдание – наш визит наверняка навел среди ведьм шороху. Информация внутри любого организованного сообщества разлетается быстро, чего уж говорить о ведьмовском ковене. Бабка Ясна могла и не врать о том, что не знает, где Фолиант сейчас находится, и что она к его похищению непричастна. Собственно, ее подопечные могли провернуть операцию с его похищением и без ее ведома. Маловероятно, но такой расклад все же действительно нужно было учитывать. Стало быть, мы могли иметь дело с ведьмами-самодурами. И действовать эти «самодуры» могли исключительно по собственной воле. Не думаю, что Ясна действительно так уж проста, каковой хотела нам показаться. Скорее всего, она контролирует всю ситуацию, и те, кто все же причастен к похищению редкого артефакта, уже в курсе, что мы его ищем. А раз так, то они могли быть предупреждены из центра о нашем интересе и в бега пуститься. И да, скорее всего, эти ведьмы в их иерархии на самом дне прозябают – расходный, так сказать, материал. Попадутся с Фолиантом, так Ясна скажет, что не при делах, что действовали они сами по себе и ни о чем не докладывали. Наказывайте, мол, как хотите, и книжку свою забирайте. Ну а нет – тут как всегда, на нет и суда нет. Отсидятся эти ведьмы где-нибудь в Европах годик-другой, а после вернутся в родной ковен, и война между ворожеями и ведьмами вспыхнет с новой силой. Только теперь на стороне ведьм будет мощный ворожейский артефакт.

При таком раскладе ждать кавалерию сложа руки уже не дело. Пока они сюда прибудут, пока я объясню, что именно почувствовал, пройдет много времени. Часа три, не меньше. На машине, скажем, за такой срок можно и до границы добраться. Не шучу, тут Псков не так далеко, а там и до Евросоюза рукой подать.

В общем, я был за активные поиски, а мой Василий был против любой самодеятельности.

– В таком деликатном деле, – мурлыкал он, – действовать нужно наверняка. Ведьмы – это тебе не упыри, их поди еще распознай. Они хитры и изворотливы, хозяин.

– Но мы время теряем!

– Тоже верно… – задумчиво протянул кот и выдал Соломоново решение, устроившее нас обоих. – Мы можем поколесить по округе, до соседних деревень смотаться. Ты будешь слушать силу, авось, где и колыхнется. Когда же подоспеет подмога, у нас будет больше информации.

– А если мы не след услышим, а сам Фолиант отыщем? – уточнил я у кота наш план.

– По ситуации действовать будем, – решил Василий, и я с ним согласился.

Где-то с час мы убили на то, чтобы обследовать село Медведь и следующий за ним населенный пункт. Ничего в их окрестностях не обнаружив, мы поспешили по трассе в сторону Пскова. И если бы не тот злосчастный железнодорожный переезд, то кто его знает, куда нас завела бы эта дорога. Остановились мы перед шлагбаумом в каком-то небольшом поселке, пропуская длиннющий товарняк. Двигатель заглушили – поезд тянулся издевательски медленно, повизгивая тормозными колодками, лязгая рессорами и поминутно издавая заунывные протяжные гудки.

Обычно люди на такие обстоятельства негативно смотрят – время, мол, теряем, пеняют они на судьбу. Но зачастую именно такие сюжетные якоря и меняют ход всего повествования. Не случись эта заминка, мы с Василием наверняка пролетели бы эту деревушку на полной скорости. Я к тому моменту уже был уверен в том, что Фолиант попытаются вывезти за границу, и морально приготовился к своеобразной погоне. А тут этот затык на переезде.

Стояли мы, думали каждый о своем, и вдруг меня накрыл очередной крик души – точнее, крик моего Фолианта. И, в отличие от такового зова на кладбище села Медведь, тут этот крик я смог не только услышать, но и понять, откуда он исходит.

– Туда нам! – уверенно бросил я Василию сразу после того, как меня отпустило.

– Куда? – не понял кот, глядя в сторону вдоль уходящего состава.

– Там он, я слышу его! – ответил я, резко выкручивая руль вправо.

Меня и азарт подстегивал, и чувство безграничной власти. Уж не знаю почему, но в тот момент мне казалось, что я готов этот самый состав приподнять над грешной нашей землей да в узел скрутить. Любой магистр ордена джедаев позавидовал бы такой силище, это вам не звездолет из болота тянуть.

Экспериментировать с составом, правда, я все же не стал, но чувство силы было просто опьяняющим, что впоследствии, видимо, и сыграло со мной злую шутку.

Глава 6

Как выяснилось, дорога, тянувшаяся от переезда вдоль железнодорожного полотна, вела к небольшой станции, служившей ко всему прочему еще и крупным разъездом. Ничего примечательного: коротенькая платформа, небольшое одноэтажное здание красного кирпича с одиноким окошком кассы и крохотной комнаткой ожидания.

Припарковав как попало наш казенный внедорожник, мы с Василием поспешили на перрон – именно сюда вел меня след силы. Настойчиво так вел, даже оторопь брала – неужели я прямо сейчас овладею секретами мироздания?

К моменту нашего прибытия грузовой состав, заставивший нас изменить маршрут следования и наведаться на эту богом забытую станцию, уже разъехался с каким-то другим составом и даже успел уползти куда-то за поворот, лишь изредка до нас доносилось его далекое грохотание и заунывные гудки.

– Так, и что теперь? – уставился на меня Василий. – Где он?

– А хрен его знает, – я растерянно пожал плечами.– Сейчас я уже ничего не слышу.

Зов, еще минуту назад будораживший мое сознание истеричными воплями, действительно куда-то пропал.

– То есть как? – не понял кот. – Ты только что говорил, что Фолиант к тебе взывает.

– Ну, минуту назад взывал, а сейчас молчок. Силу чувствую, а зова нет.

– Что, профукали, что ли? – Василий разве что не плюнул себе под лапы, настолько раздосадованным он сейчас выглядел.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на перроне никого нет, мой слуга встал в привычную для себя стойку и на задних лапах прошелся от его начала и до самого конца. По-деловому оглядев пустующие пути и картинно потянув носом воздух, пропитанный специфическим запахом железной дороги, кот направился к черному проему кассы. Совсем уж по-человечески облокотившись на стену, мой кот нервно выдал:

– И чего ты резину тянешь?