Толик возвращается ближе к полудню. Ставит пакеты с покупками на пол, бросает ключи на комод. Сегодня я встречаю его уже без всяких глупостей и качелей, которые были вчера. Забираю продукты, интересуюсь, как там Никуша, мейн-кун Елены Николаевны.

– Все хорошо, – отвечает Толя.

Пока он в душе, я разогреваю обед и нарезаю овощи, пританцовывая под тихую мелодию, которая льется из телевизора.

Рука с ножом замирает над разделочной доской, когда на телефон мужа приходит уведомление. Потом еще одно. И еще.

Сомнения и любопытство толкают заглянуть.

«Самуил Яковлевич».

И черт меня дергает открыть. Лучше бы не делала этого!

«Извини, знаю, что нельзя, но захотелось сказать. Ты невероятный… Потрясающий… Завтра Ника кормим в то же время?»

«Думаю о тебе постоянно. Замучилась трусики менять».

Сердце не просто сжимается – оно корчится от боли. Глубокий вдох. Второй. Никакого толку. Все происходит будто в замедленной съемке. Исчезают звуки, слабеют конечности. Нож падает на пол.

Какая-то дешевая мыльная мелодрама! И я в ней главная героиня.

– Пахнет изумительно, – бодро говорит Толик, появляясь на кухне.

Медленно поворачиваюсь, сжимая в руках его телефон. Смотрю на мужа и не верю, что он мог… Человек, которому я всецело доверяла, от которого родила дочь, с которым думала встретить старость… Человек, который нас с Алисой на руках носил…

– Чего? Чего тебе не хватало? – Я со всей силы швыряю в Толика телефон.

А следом хочется разгромить и всю кухню.

4 глава

Таня

– Тань, ты с ума сошла? – Толя поднимает свой телефон, который, отлетев от него, с громким «хрясь» приземлился на пол.

– Надеюсь, экран весь разбит? Или нет? Живое место осталось? Чтобы ты прочитать смог, какие влажные трусы у твоей любовницы.

Муж крутит в руках мобильник, но смотрит уже не на него, а на меня.

– Вдребезги, Тань. На хуя так делать? Там важная информация.

Вдребезги! Только не телефон, а наша семейная жизнь и наше будущее с Алиской.

– Как ты мог, Толя? Чего тебе не хватало? – повторяю свой вопрос, пока я еще не скатилась в дешевую истерику и в состоянии выслушать ответ.

Хочется, как в тупых мелодрамах, плакать, бить посуду и выкидывать из окна Толины вещи. Но что-то мешает это сделать. Может, моя зацикленность на правильности, а может, воспитание. Хотя оно не только про манеры, но и про способность адекватно реагировать на плохое воспитание других. То, что сделал мой муж, явно не назовешь хорошим поступком.

– Ты головой поехала? Чего мне не хватало? Про что ты вообще? – повышает голос Толя.

На моей памяти впервые он так грубо со мной разговаривает.

– Кота-то покормил? А Самуилу Яковлевичу не стыдно писать тебе про свои влажные трусики? Что если в выходные я покажу это сообщение его жене или выложу в интернете? Оно станет достоянием общественности, и ты лишишься кресла за мутки со своим генеральным. А может, фото любовницы покажешь? Вдруг она один в один похожа на ту девушку, что была с твоим двойником на концерте в тот вечер? Хотя это, скорее всего, просто совпадение. Да?

На лице Толи – явное недоумение. Если он сейчас начнет отпираться, клянусь богом, я могу не совладать с эмоциями и совершить непоправимую глупость.

Глаза сами опускаются вниз, и Толя, правильно истолковав мой взгляд, быстро поднимает с пола нож и швыряет его в раковину.

– Ты ебнулась, Тань? Иди умойся, и поговорим. Все совсем не так. Ты что-то себе придумала.

Все-таки отпирается.

– Самое нелепое, что можно было услышать…

Я понятия не имею, как лучше. Наверное, не знать о том, что твой любимый – предатель. Любимый… Но любящий ли?.. Когда любят, разве предают?

По-хорошему, нужно было сдержаться и сделать вид, что ничего не заметила. Поехала бы завтра следом за Толей и увидела все своими глазами. А так…

– Имей уже смелость признаться и поставить точку. Не надо выставлять меня дурой. У нас маленькая дочь, которая безумно любит тебя и меня. Как ей все объяснять?

– Что объяснить? Какая точка?

– Развод, Толя.

– Блядь, не пойму, ты вконец рехнулась? – Он снова говорит громко, почти кричит. – Пойди прими холодный душ.

Поражает, с какой наглостью и циничностью муж отдает мне команду. И насколько он при этом отчужденный. Воистину любовь слепа. Как я не замечала, что меня обманывали?

– Давно?

– Что давно? Это херня какая-то, Тань. Левак. Ничего не значит.

– Да, левак! – Голос срывается на дрожь, потому что я больше не могу сдерживать слезы.

Очевидно, что Толя и дальше будет водить меня за нос, выкручиваться, давить. А еще, возможно, начнет рассказывать, что по моей вине ему пришлось разнообразить свою семейную жизнь. Или – что ему стало скучно. Или что все ходят налево и имеют любовниц.

Вот только я – не все. И неуважительного отношения к себе не потерплю.

– Куда ты? – рявкает муж, когда я разворачиваюсь, чтобы уйти. – Хотя иди, поплачь в ванной и возвращайся. Есть охота, – летит уже в спину.

У меня будто кто-то близкий умер. Иначе не могу описать свои чувства. Этого Толю я не знаю. Он вроде жив, и в то же время нет его.

Я действительно скрываюсь в ванной. Чтобы немного собраться с мыслями и перестать себя жалеть. Включаю холодный душ, потом переключаю на теплый и с остервенением тру себя мочалкой. Потому что мой муж чуть ли не одновременно был и с другой, и со мной… Вчера со мной, а сегодня с ней… И неизвестно, сколько это продолжалось! Тру и тру, хотя не уверена, что смогу отмыться от такой грязи.

Что же делать? Как теперь быть? Как уйти из дома, когда Алисы нет? И как поведет себя Толя после того, что я только что услышала?

Сползаю по стене вниз и смотрю в одну точку. Ничего не понимаю. Что обычно делают в таких ситуациях? Собирают вещи и уходят? Напиваются в баре? Изменяют в ответ? Что?! Надо было все же дождаться завтрашнего дня, чтобы на руках были факты.

В гостиной я появляюсь через час. Толя сидит на диване и смотрит телевизор. Или только делает вид, что смотрит. Никогда раньше не замечала, чтобы муж проводил выходные без дела, да еще и на диване. Обычно он всегда чем-то занят. Хотя теперь понятно, что занят он был кем-то.

Про измены я знала лишь из фильмов. Ну и Лена пару раз приносила сплетни. Кто бы мог подумать, что однажды это коснется моей семьи?

– Сядь, Татьяна. – Толя меряет меня строгим взглядом, будто это не он изменник, а я.

Стою на месте не двигаясь, и опять хочется крушить все вокруг. Нутро огнем полыхает. Меня наизнанку выворачивает.

– Сядь, я сказал. – В глазах мужа появляются искры бешенства.

– Сесть означает приблизиться к тебе. А я не могу. Противно!

– Противно? – фыркает Толя. – И жить в квартире в центре города тебе противно? Ездить на собственной машине противно? Дочь в элитный сад водить противно? Цацки дорогие носить тоже противно? Ну гульнул, расслабился. Больше не повторится. Я вас люблю, и тебя, и Алису. Все будет как раньше. Поняла?

Сердце не просто разбито – оно превратилось в мелкое крошево.

– Противно, Толя. Все противно. И видеть тебя, и слышать.

– Да кто ты вообще такая? Ты никто, – резко говорит он. – И звать тебя никак. Все, что у тебя есть, ты имеешь благодаря мне. Я тебя обеспечиваю. Ты ни дня не проработала. Поэтому вытри слезы, убери пренебрежение с лица и иди накрой на стол.

Я дергаюсь. Мелькает мысль схватить пальто и выбежать из дома. Потому что ну это какой-то конец света!

– Если уйдешь, дочь не увидишь, – правильно оценивает ситуацию Толя. – По органам опеки затаскаю. Развод? Получишь, но останешься с голой задницей и без ребенка. Ты все еще хочешь уйти?

Его слова проникают в душу и сеют там ужас. Они навсегда останутся во мне. Как? Как я могла жить в иллюзии долгих шесть лет?

Никакой стол я, естественно, не накрываю. Иначе этот день закончится бытовым преступлением. Запираюсь в спальне и плачу, потому что боль, обида, злость – все перемешалось, и эмоции требуют выхода. Немного успокоившись и проигнорировав стук в дверь и заявление, что ее вышибут, если я не открою, принимаю звонок свекрови. Уже не первый.

Елена Николаевна сообщает, что у Алисы температура. Ни секунды не раздумывая, я отвечаю, что приеду к ним первым же поездом.

Свекровь даже не отговаривает. Видимо, в отпуске ей хочется отдохнуть, а не возиться с больным ребенком.

Купив билет, за минуту собираю вещи в небольшую сумку и выхожу из комнаты, как и просил муж. Поезд только через шесть часов, но лучше я это время на вокзале проведу, чем рядом с Толей.

– Точно решила? – Прислонившись к косяку, он наблюдает, как я зашнуровываю кроссовки. – По миру пущу ведь, Тань, – небрежно продолжает, стоя надо мной.

– Я к дочери еду, – отвечаю, взяв себя в руки.

Раз в ход пошли угрозы, значит, надо быть немного хитрее. А может, Толя специально запугивает меня, чтобы довести до истерики, пробить брешь? Но я не покажу ему свою слабость.

– У Алиски высокая температура. Твоя мать попросила приехать. Кота не забывай кормить, можешь даже по несколько раз в день, потому что к себе я тебя больше не подпущу. Никогда. – Поднявшись, сверлю мужа уничтожающим взглядом, хватаю сумку и выхожу за дверь.

Если бы у меня была волшебная палочка… Даже не знаю, что бы сделала. Вернулась в прошлое и изменила ход событий, чтобы не встретить Толю? Но тогда не было бы Алисы. Той меня, что есть сейчас. Хотя после того, как переживу эту ужасную несправедливость, я наверняка стану другой. Поступок Толи… Это… Это бесчеловечно. Это предательство! Которое я не смогу ни оправдать, ни забыть, ни тем более принять.

5 глава

Влад

– Уволю к херам. Без выходного пособия. Хотя нет, минимальное, так и быть, выплачу. Я сегодня добрый. – Стоя в пробке и глядя на поток машин впереди, потираю виски. – Злата, я сейчас в дороге, отвлечься никак. Тебе передали, что надо билет купить и внести данные? Сделай, а? Я теперь без помощницы как без рук.

Взял на свою голову по рекомендации. И ведь она отличная была, а вот сама девчонка оказалась глупой как пробка.

– Уже не купить, Влад. Только что забрали последний. Джет организовать тоже не получится, ты ограничен во времени. Да и без всей этой шумихи обойдемся, за тобой наблюдают. На машине можно было бы, но ехать далеко, а с твоим анамнезом… В общем, только плацкарт… Ну ладно, я пошутила, купе. Как раз одно есть…

Слышатся щелчки мышки, клацанье по клавиатуре и сосредоточенное пыхтение.

– Ты сейчас серьезно про поезд? – чуть ли не рявкаю я в трубку.

– Татьяна Валерьевна идет навстречу и ждет вашего свидетеля. Закрывает глаза на то, что мы с тобой общаемся и я тебе помогаю. Потому что никто, кроме тебя, ситуацию не разрулит. Нам тоже выгодно, чтобы Рязанов вышел. Согласись, лучше сейчас потерпеть небольшой дискомфорт, чем потом заиметь кучу проблем. Из города надо уехать максимально незаметно. Иначе до той деревушки ты не доберешься.

Пауза. Снова щелкает мышка.

– Влад, я куплю тебе билет на липовое имя, фейсы вообще не подкопаются. Выкуплю все четыре места… А нет, три. Одно кто-то взял. Но ничего, с проводницей договоришься и будешь как царь и бог. Пить чай из стеклянного стакана, смотреть в окно, – заканчивает свою речь Злата.

– Замечательно, – выдыхаю я. Опускаю стекло и выбрасываю окурок. – Напомни, почему ты не хочешь пойти ко мне в помощницы? Я же в два раза больше платить буду. Днем с огнем таких, как ты, не найти. Компетентных и сообразительных. Из минусов только болтливость.

– А тебе не нравятся болтливые?

– Если болтают четко и по существу, то нравятся.