Имперский вор. Том 2 (страница 9)
Двое мужиков – здоровяк и тощая шпала – фактически прижали к капоту фордика третьего, достаточно широкоплечего. Но он даже не думает сопротивляться.
Все трое, кстати, – неодарённые.
– Ты, сука, на такие бабки попал! Да ты век у Бритого дорожки в саду мыть будешь! – вопит здоровяк. – Вылизывать, мать твою!
– Да вы ж сами, ребята… – пытается возражать водитель фордика. И тут ему тычут в глаз.
– Короче, козлина! – сплёвывает тощий. – За ремонт расплатишься, ты понял? Чё, нам теперь – без двери ездить?! А в полицию стукнешь – в саду и закопаем, понял, не?
Мимо периодически проносятся в обе стороны машины – никто и не думает тормозить.
Ну, картина понятна. Какие-то бандюки решили легко подзаработать.
Не люблю, когда несколько на одного. Понятно, если этот один – не гидра, высранная Шанкрой.
Оставляю кошака в кустах, предупредив:
– Не лезь. Я сам.
– Пф-ф, – недовольно отзывается он.
Выхожу на обочину за фордиком и неторопливо иду к мужикам. Почти поравнявшись с ними, вклиниваюсь в «беседу» – многозначительно произношу:
– Вы поосторожней бы, парни. Этот кадр очень опасный.
Тощий крутит головой, окидывает меня взглядом и язвительно спрашивает:
– Ты чё, бомжара, в свидетели прёшь? Вали отсюда, пока не обломилось!
– Ой! – делаю я удивлённое лицо. – А у вас какая-то грязь прилипла.
И протягиваю левую руку к тощему. К области солнечного сплетения. Он пялится туда же, и я бью.
Точнее, это даже не удар – короткий тычок резким сокращением мышц руки, буквально полтора-два сантиметра вперёд. Тощий икает, сгибается пополам и явно теряет способность оценивать обстановку. Можно было и сильнее, но стукни я со всей дури – мог его и на тот свет отправить.
Реакция у здоровяка оказывается отличной, впору похвалить. Он успевает размахнуться, но я его не жду. Бью внутренней стороной берца ему в голень. Глаза мужика округляются от боли, он тоже сгибается. Ну – большой и довольно быстрый, лучше добавить. Бью ладонями по ушам – наверняка этот удар заставит его лечить барабанные перепонки. А в настоящий момент займёт на несколько минут.
Убедившись в том, что противники плотно заняты собой, неторопливо шагаю к чёрному «Градиенту».
Двери целы. Да и вообще видимых повреждений с этой стороны машины нет, так что точно – решили водилу фордика на бабки развести. Может, с другой стороны? Но тогда интересно, каким образом фордик сумел там что-то поцарапать…
Пассажир сзади и не думает выскакивать и принимать участие в происходящем.
А нет, затвором клацнул. Ну-ну.
Быстро строю иллюзию перед своим лицом – морду барона Васильева в медвежьем обличье. Первое, что на ум пришло.
И заглядываю в окно.
Жирный мужик издаёт сдавленный звук. Зеваю, предъявляя огромные клыки. Он тонко визжит, роняет ствол и закрывает голову руками. Правильно: оборотня пулей не возьмёшь.
Хмыкаю и отправляюсь выводить из ступора пострадавшую сторону.
Водитель фордика держится за заплывший глаз и по-прежнему жмётся к капоту, моргает, явно ничего не соображая.
– Быстро за руль! – рявкаю ему. – И сматываемся.
Должен же я обеспечить себе проезд до Москвы?
Он кивает, судорожно рвёт дверку машины, и я занимаю переднее пассажирское место. Кошак прыгает мне на колени.
Всю дорогу бандитская жертва, счастливо избежавшая подставы, болтает без умолку. На всякий случай беру визитку, в которой значится, что водитель фордика – страховой агент.
– Если вам вдруг понадобится, обращайтесь в любой момент! Хоть ночью! – трещит он.
Ну… всё может пригодиться. Кота вот застрахую, почему и нет.
Глава 6
Говорю мужику, чтобы высадил в паре кварталов от тренировочной башни Императорского училища.
– Гос-сподин князь?.. – заикается девушка на ресепшене, когда я провожу по считывателю ключ-картой.
Представляю, как я сейчас выгляжу. Куртка лешего подошла мне по росту, но изрядно велика. А уж то, что под ней… Выгляжу наверняка так, будто продирался через терновые кусты.
– Что-то не так? – любезно интересуюсь.
– Кот… С котом… с животными… – начинает мямлить девица.
– Запишите: с сегодняшнего дня в комнате князя Каменского проживает хранитель рода.
Не думаю, что девушка хорошо разбирается в родовых хранителях. А на оставшиеся четыре дня и такая ложь сойдёт.
При словах «хранитель рода» ощущаю исходящее от химеринга удовольствие. Лови, пушистый, мне не жалко.
Подхожу к лифту и едва успеваю выставить руку, потому что следом влетает незнакомый парень.
– Аркадий Мезенцев, – представляется он тут же. И продолжает тараторить: – Князь, что вы думаете насчёт вашего будущего турнира с Даниилом Котовым? Вы будете делать ставки на себя? Если да, обратитесь ко мне, всё будет чётко как в банке.
Киваю. Значит, не просто пари, а ставки? Деньги у меня есть – около сорока тысяч, полученных с продажи на аукционе шерсти химеринга. Но они лежат на карте, потерянной в разломе вместе со смартфоном. Восстановить карту – не проблема, да и сумма для ставки, пожалуй, неплоха. Конечно, я опять останусь без денег. Но ведь есть что продать. И сумка лешего, в которой перекатываются вынесенные из разлома шары-боласы, – тому подтверждение. А ещё можно попробовать настричь химеринговой шерсти…
Кидаю взгляд на кота. Вряд ли он напрямую читает мысли, но смотрит на меня с явным укором.
– Обязательно к вам обращусь, – обещаю Мезенцеву.
Ещё как. Уродов типа этого Котова надо ставить на место. Иначе ведь не поймут. А козыри в рукаве у меня есть.
У двери апартаментов меня ждёт плохой сюрприз. Нет: очень плохой. Дверь открыта.
Твою ж мать…
С неприятным предчувствием толкаю дверь ногой и быстро иду в спальню. Клетка Шанка валяется на полу у шкафа. Рядом рассыпаны часы и побрякушки.
А вот самого Шанка в спальне нет.
– Ищи чужих! – приказываю Крайту, который тут же начинает носиться по комнатам, обнюхивая каждый угол.
Результат поисков неутешителен: Шанка нет. Более того: дверной замок вскрыл не он. Если бы он сам сумел выйти из комнаты, то ни за что не оставил бы все эти побрякушки. Значит, пока меня не было, тут кто-то побывал.
И этот кто-то каким-то образом смог увести отсюда руку бога. Руку бога, внутри которой находится дух дракона.
Это ж кто тут такой непуганый?
Так. Нас с Шанком связывает моя тьма. Надо попробовать почувствовать эманации тьмы. Но приключения изрядно меня вымотали, и за несколько часов сна я толком не восстановился. Не только Шанка не почувствую – я даже защитную сеть из моих пауков не поставлю.
Ладно. Надо привести себя в порядок и подумать.
В ванной скидываю шмотки и оглядываю себя в зеркале. Тело явно изменилось, лагерь и разлом пошли ему на пользу. Прошёл всего месяц, а между парнем, которого я вижу сейчас, и прежним Никитой Каменским уже ощутимая даже на вид разница.
Долго наслаждаться душем мне не дают. Кошак не посылает ни слов, ни образов, но я чувствую, что он разозлён и… напуган.
Натянув штаны и распахнув дверь ванной, вижу…
…Котова. И не одного – с группой из ещё троих курсантов. Все трое – крепкие быки.
Широкая ладонь Котова прижимает за шею к стене Крайта. Кошак слабо трепыхается. Судя по всему, его стукнули магией. Несильно, но достаточно, чтобы схватить его. Сейчас он очухается, и вот тогда будет беда – потому что навык очарования у химеринга никуда не делся. Он превратит этих быков в таких же слюнявых дебилов, как не так давно в лагере – старшину Сучкина.
Но я бы предпочёл обойтись без кардинальных мер.
– Что, уже не такой смелый, кошак? – ржёт Котов. Но рука у него изрядно поцарапана.
– Отпусти кота.
Он резко разворачивается, как и все остальные. На мордах – осознание своего преимущества.
– Держи! – Он делает широкий жест, и Крайт летит прямо в меня, изворачиваясь на ходу, чтобы не впиться когтями в мой голый торс.
Стискиваю зубы, потому что у него не очень получается. К следам от оборотня добавляются следы, оставленные когтями химеринга. Надеюсь, он сейчас во всём обычный кот. И никакого яда, выпрыскивающегося из когтей, в нём нет.
Подхватываю кота и прижимаю к груди. Тихо, Крайт, тихо, подожди…
Опыт подсказывает, что с такими бычками – только силой. Но мне хочется не только победить в турнире, но и выставить Котова на деньги. А потому ему вовсе не обязательно знать о том, на что я способен в драке.
Удивлю потом.
А вот Крайт явно жаждет мести.
«Не по глазам», – даю мысленную команду.
– Лови! – говорю одному из быков и, пока он тупо пялится на меня, бросаю ему в рожу напряжённого химеринга.
– Сука! Су-у-ука! – орёт он и машет руками, но Крайт уже давно сидит под диваном. В то время как на лице курсанта расцветают глубокие рваные раны.
– Ещё? – уточняю у растерянных парней. – Вам ли не знать, что шутки с хранителями рода до хорошего не доводят?
– У рода Каменских хранитель – не кот… – неуверенно говорит Котов.
Хранителей рода боятся. Их магия основана не на эфире – а потому одарённый практически ничего не может противопоставить хранителю.
– Хочешь проверить, хранитель мой кот или нет?
Некоторое время мы играем в гляделки. И вот тут я позволяю себе стать собой прежним. Не Никитой Каменским восемнадцати лет от роду, а пресветлым главой ордена инквизиции Никрасом Борхом.
Сколько их – таких молодых и наглых – прошло через мой орден? Тысячи. Из кого-то потом выходили стоящие воины, из кого-то – враги, а из кого-то – и друзья.
Чувствую, как мой взгляд начинает наливаться тяжестью. Мне не надо ничего доказывать этим парням. В отличие от многих из них, я чётко знаю, чего хочу. И помню присказку своего заместителя в ордене: «Хочешь победить – побеждай». Так что если хотят помериться силами – я готов.
Но быки явно не хотят. Они начинают сначала переминаться с ноги на ногу, потом отводить глаза, а потом и вовсе бочком выскальзывают из комнаты в коридор. Последним выходит Котов.
– Мы не договорили, – бросает он напоследок. – Я вообще-то пришёл напомнить – третьего августа у нас с тобой турнир.
Да. А сразу после турнира я должен вернуться в лагерь.
– Спасибо, что напомнил.
Закрыв дверь, подхожу к столу, нажимаю кнопку, вызывая экран компьютера. Приказываю:
– Покажи таблицу рейтинга первокурсников.
На экране появляется таблица. Ничего нового. В лидерах – Котов, и ниже – все притопавшие ко мне сегодня его дружки. А я уже потерял целых четыре дня тренировок. Да, наверняка мои были серьёзнее и опаснее, но потренироваться в условиях виртуальной реальности башни не помешает.
Но потом. Сначала – Шанк.
Впервые за последние дни сажусь в удобную для медитации позу. В разломе это было невозможно. Для медитации требуется полное отключение от реальности, а там, где тебя в любую секунду могут сожрать, с этим проблематично.