– А-а-а, – протянула я. – Ну… да. Только желание Гарика продавать одежду и инвентарь тогда невыполнимо. Для этого увлечения форма не нужна.

– Бери мешок из-под картошки – и вперед, – поддержала меня домработница.

– Простите, что спорю с вами, но Дарья не дослушала меня, – возразила Света. – Да, скорость прыга важна, кто первым доскачет до финиша, тот и победил. Но! Судьи будут в первую очередь оценивать внешний вид спортсменов. Мешок можно сделать из любого материала, украсить вышивкой, стразами, чем-то еще. За красоту данного спортивного снаряда поставят оценку. Костюм участника – это не просто штаны с майкой. Приветствуется оригинальность. Вы жираф, медведь, пират, телевизор – кто или что угодно. И за прикид заработаете баллы. Далее. В домашних тапках не поскачешь, да?

Поскольку вопрос адресовался мне, я молча кивнула.

– Необходима особо легкая, не спадающая со ступни обувь, – вещала девушка. – Все, что я перечислила, – минимальный набор. Мы будем устраивать, например, бег в мешке со своим домашним питомцем. Следовательно, купи особый рюкзачок для собаки, кошки или хомячка. И этого «партнера» тоже необходимо одеть.

Гарик прищурился.

– Дарья, твоя патологическая жадность может петь и плясать от радости. На оборудование для первого соревнования почти никаких затрат. Надо только оповестить всех. Но Гриша на себя эту задачу возьмет, у него в соцсетях полно народа сидит. Для первых соревнований используем дорогу от гаража.

Я вздрогнула. Еноты-прачки, собака Мафи – сборщица трюфелей в подмосковных джунглях, пожирание втулки со вкусом сочной клубники, которая осталась от использованного рулона туалетной бумаги, – все это меркнет перед бегом в дизайнерском мешке в костюме веселого кролика. Ну уж нет! Заниматься подобным в саду у дома не позволю! Нам только не хватало посторонних, которые придут посмеяться над Григорием, Светланой и Гариком. Ежу ясно, что больше никто в таком «соревновании» участвовать не захочет!

– Нет, – вылетело из моего рта.

– Почему? – изумился Гарик. – С комендантом уже договорились. Он прямо наш фанат-фанат! Обрадовался: «Все придем! Я, родители, жена, дети, братья, сестры, племянники! Где костюм можно купить? Подскажите!»

Я онемела, а Гарик тараторил:

– Ты про участок подумала? А нафига он нам? Я про шоссе говорю! Ну, о том, куда мы из гаража выезжаем. Поскачут все до охраны… Короче, начинаем подготовку!

Мне вранье Гарика надоело. Не мог управляющий поддержать столь идиотскую затею. Юрий Петрович Миронов, комендант Ложкино, до выхода на пенсию был начальником отделения полиции. Он умный мужчина с хорошим чувством юмора, дружит с Дегтяревым. По вечерам в хорошую погоду Миронов приходит к нам, и они с Александром Михайловичем гуляют по поселку. Чтобы этот мужчина захотел прыгать в мешке?.. Скорее всего, он просто посмеялся над Гариком.

Я решила поймать подкидыша на вранье, вынула телефон и через пару секунд услышала знакомый голос:

– Дарья, я весь внимание! Надеюсь, ничего не случилось.

– Юрий Петрович, – нежно начала я, – Игорь сказал, что вы одобрили проведение соревнований…

– Да-да! – радостно подтвердил Миронов. – Отличная идея! В других поселках то концерты устраивают, то спортивные соревнования, а у нас полнейшая незанятость населения в плане совместных мероприятий. Уже бросил новость в наш чат, все в восторге. Вот только где костюмы брать? Мои хотят медведями нарядиться!

Я потеряла дар речи. У моего телефона громкий звук, поэтому присутствующие услышали речь коменданта. Света тут же крикнула:

– Поставим на днях палатки, там каждый подберет прикид по вкусу!

– Шикарно! – восхитился Миронов. – На центральной площади их разместим! Звоните сразу, как привезете, помогу в организации!

Из трубки полетели частые гудки.

– Ну, – потер руки подкидыш, – пока все идет по плану.

У меня разморозился язык.

– Где возьмете наряды?

Светлана хихикнула.

– Есть идейка. Только сначала поговорю с одной своей подругой. Потом расскажу.

Глава девятая

– Вчера всю голову сломал, – сказал Кузя. – Ну каким образом можно испариться из дома так, чтобы тебя не увидели камеры, охрана, педагоги, воспитатели? Если мы правильно тебя поняли, подростки одни по территории не ходят.

– Верно, – подтвердила я. – Их всегда сопровождают взрослые. Остается предположить, что Вера освоила искусство телепортации.

– Я долго недоумевал, – продолжил Кузя, – но вдруг осенило! Решил узнать: воспитательное заведение построили с нуля или купили уже существующее здание и переделали его под свои нужды? Выяснил интересную историю. Смотрим на экран… Что видите?

– Вроде, санаторий, – пробормотал Собачкин. – Хотя…

– Бывшая барская усадьба, – перебил его Дегтярев. – Таких под Москвой много. Их в советские годы часто превращали в санатории.

– Выглядит не как старое здание, – возразил Леня. – Неподалеку от станции Переделкино есть дом творчества писателей. Он прямо один в один как строение на фото, но его возвели в середине двадцатого века в стиле, который называли «сталинский ампир». Два этажа, колонны…

– История строения на фото такова, – затараторил Кузя. – Раньше на его месте находилась усадьба дворян Павловых. Добротные барские хоромы, конюшня, здание для прислуги, чайный павильон, ротонда – дорого, богато, с размахом. Этой же семье принадлежал окружающий лес, а села Васильево, Лапино, Горево и еще штук тридцать других до отмены крепостного права тоже были Павловские. Дворяне крестьян своих не обижали, школу для их детей построили, больницу открыли. Вот что писал в тысяча восемьсот девяносто седьмом году преподаватель Московского университета, историк Николай Семенович Тихонов в своей книге «Вокруг Москвы». Зачитываю.

Кузя откашлялся и начал.

«Павловские» жили хорошо, в крепких избах, имели скотину и птицу. Хозяев своих почитали не по обязанности, а любили искренне. Да и было за что. Никогда Павловы ни крестьян, ни слуг не обижали. Кормили всех, одевали, учили, лечили, профессии давали.

Дворня и жители сел крепко любили своих благодетелей. Вот, например, барыня Мария Николаевна, жена барина Федора Ильича, любила откушать черносмородиновой настойки. Летом садилась в ротонде, читала книги Петра Боборыкина ^[2] и опрокидывала рюмочку за рюмочкой. Ко времени подачи вечернего чая хозяйка уже так хорошо откушала напитку, что горничная вела ее домой и укладывала спать. Если же грузная барыня не могла сама передвигаться, то девушка звала кучера Василия, местного богатыря. Тот поднимал многопудовую хозяйку и с величайшей осторожностью и почтением нес ее в опочивальню. Но никому не взбредало на ум обсмеять Марию Николаевну. Ее уважали за доброту, щедрость, ласковость нрава, заботу ко всем. Ну накушалась дама настойки, – так мы сами не без греха.

Федор Ильич супругу любил, подарками осыпал, ни в чем ей не отказывал. Свидетельством счастливого супружества стали двенадцать детей, которые – вот уж удивление! – все выжили. Доведя количество наследников до дюжины, барыня стала почивать отдельно. Мужу она сказала, что очень устала, хочет отдохнуть. Федор Ильич со своей второй половиной никогда не спорил, но, будучи даже в своих годах страстным мужчиной, никак не мог воздержаться от греховных дел, поэтому пошел к местному батюшке за советом. Что уж тот ему сказал, никому неведомо, но Федор Ильич поехал с Марией Николаевной на воды во Францию. Отправились Павловы в начале мая, вернулись в октябре. Спустя время барин стал весел, как чижик, помолодел – ну прямо гусар! Что же случи- лось?

Пока баре воду из источников пили, управляющий Макар привез мастеров, и те споро сделали подземный коридор прямо из опочивальни Федора к избушке, стоящей в деревне в одном дворе с домом священника. Федор Ильич получил от супруги благословение на свои мужские радости, но следовало избежать досужих разговоров. Приведут к нему в спальню румяную девку из села – вмиг слухи понесутся! Вот и придумал Павлов, как все устроить. Девушка, которая ему по душе пришлась, отправлялась в избенку, которая располагалась у церкви и служила складом для всякой утвари. Девица спускалась в подземную галерею, потом оказывалась в постели Федора Ильича. Все приличия соблюдены, барин открыто не грешит, а доброе имя девушки не запятнано, ведь ходила она не куда-нибудь, а на церковную территорию. Конечно, и законная жена, и дворня, и, наверное, батюшка все знали, но молчали, никаких разговоров не вели. Если девушка беременела, то ее живо выдавали замуж с богатым приданым. А Мария Николаевна становилась новорожденному крестной матерью, заботилась о ребенке, одевала, обувала, учила. И никто ни молодую женщину, ни ее законного супруга не осуждал. Но Павлов жену свою любить не перестал, подарками заваливал, баре часто вдвоем под ручку по парку гуляли, смеялись.

Федор Ильич скончался в девяносто лет, ушел тихо, во сне. Через несколько лет без страданий усопла и Мария Николаевна, она вечером причастилась, а утром не проснулась. Пошли нам Господь такую же кончину и любовь крепкую, как была у Федора Ильича и Марии Николаевны!

Кузя посмотрел на нас.

– Дом Павловых большевики не снесли. Почему? Наверное, руки не дошли. Здание просто тихо ветшало. В конце сороковых годов прошлого века его отреставрировали, пристроили два крыла, сделали там психоневрологический интернат. Он просуществовал до начала девяностых. Потом больных выселили, помещение пустовало. В конце концов его купили Каверины, сделали воспитательную гимназию. Здание, в котором сейчас мастерские, – единственное, которое осталось от усадьбы Павловых. Если верить плану, который я нашел в архиве, это часть большого особняка. В ней жил барин, там были его спальня, кабинет, курительная комната и гостиная, где он принимал наиболее близких людей. У барыни в распоряжении были другие помещения, они не сохранились.

– То есть там, возможно, есть подземный ход! – ахнула я. – Неужели в него можно спуститься?

– Почему нет? – пробормотал Дегтярев. – В прошлые годы строили на века. Вспомним Останкинский дворец или Архангельское. Сколько лет прошло, а строения живы. Да, их реставрировали, но было что ремонтировать… Так! Дарья и Семен сейчас едут…

Тут у меня затрезвонил телефон. Я схватила его и услышала взволнованный голос:

– Вас беспокоит Алла Николаевна Каверина.

У меня екнуло сердце.

– Что случилось? – Потом я выдохнула и спросила: – Вера нашлась?

– Нет, – ответила владелица воспитательного заведения. – Пропала еще и Алевтина, преподаватель труда. Не явилась на работу. Мобильный телефон отключен, позвонила ей домой – никто не ответил. На сердце что-то тревожно, никогда Аля так себя не вела!

Поскольку разговор шел по громкой связи, Кузя услышал слова Аллы Николаевны и, резко повысив голос, попросил:

– Сообщите ее паспортные данные. И, если есть, найдите фото.

– Фото есть, – ответила Каверина, – было сделано для стенда «Наши педагоги». Правда, его слегка отретушировали. И данные паспорта есть.

– Сбросьте информацию Дарье на телефон, – уже тише попросил Кузя. – И дайте все контакты педагога.

– Есть интересная информация для вас, – добавила я. – Сейчас приедем, все расскажем.

– Спасибо! – обрадовалась Алла Николаевна. – Как назло, муж улетел на пару дней по делам, но сегодня должен вернуться. Я одна пока управляюсь. Обычно у нас все тихо-спокойно, – и вдруг такое! Вера исчезла, Аля не пойми куда делась! Очень жду вас!

Я убрала телефон в карман.

Хлопнула входная дверь, и через пару секунд появился Леня, держа какой-то прибор.

– Мне Кузя сообщение прислал, что в мастерской, возможно, есть тайный проход. Во! – радостно воскликнул эксперт. – То, что надо! Трассоискатель! С помощью этой штуки находят подземные коммуникации. Я еду с вами… Или сами справитесь с поисками?