– Когда мы начали готовиться к наступлению? – переспросил он, на что получил утвердительный кивок. – Кай и Роксания связались с нами за пару дней до ваших заданий на горячих точках. По всей видимости, Джонатан передал им приказ от Марлоу и рассказал о последней фазе.

Брови отца слегка нахмурились. Задумавшись, он провел ладонью по подбородку.

– Тогда они вышли на нас, и мы начали продумывать план действий. Только убийство верховного правителя и побег Трионы в него не входили.

Я хрустнул от нервов костяшками.

Помню, на одном из занятий кто-то позвонил Роксании, после чего она несколько минут смотрела в окно пустым взглядом. Я знал это выражение лица: она вспоминала что-то болезненное. Тогда мне казалось, будто это как-то связано с ее мамой.

Черт. Нужно было действовать раньше.

Однако я не сделал этого, потому что был ослеплен Роксанией.

Происходящее сейчас напоминало затишье перед бурей. Альтинг объявил о смерти Джонатана на следующий же день, но вина легла не на Кая и не на Карателей. Правители боялись рассказывать обществу о том, какой силой являются революционеры, поэтому списали всё произошедшее на несчастный случай.

Инсульт.

Странно, что они не рассказали о Кае. Какой теперь смысл выгораживать его?

– Ясно, – коротко бросил я.

Отец пару мгновений изучал меня, будто какую-то диковинку.

Я делал то же самое.

– Ксивер… Она не особо хочет разговаривать со мной.

Он запнулся, а я замер на месте, будто меня сковали цепями. Так происходило каждый раз, когда он или мать произносили ее имя вслух.

– Как вам академия? Те годы, что нас не было рядом… Как вы справлялись?

Я медленно моргнул.

Затем еще раз.

И еще раз.

Из меня вырвался тихий смешок, только веселья в нем было мало.

– Серьезно? Как мы справлялись?

Он впервые решил затронуть эту тему.

– Я знаю, что мы не должны были так поступать с вами. Но у нас не оставалось выбора. – Отец потянулся к моей руке, однако сжал ее в кулак и нахмурился. – Нам пришлось уйти, чтобы не навлечь на вас опасность.

Нам пришлось уйти.

– Мы должны были остановить Падение, Крэйтон…

Нам пришлось уйти.

– У нас почти получилось свергнуть ЦЭС, но потом…

Нам пришлось уйти.

– Просто выслушай меня…

Пришлось.

– Хватит!

Я вскочил со стула и ударил кулаком по столу. Отец мгновенно замолчал. Мое дыхание стало поверхностным, а перед глазами появилась красная пелена.

– Хватит, – прорычал я, не отводя от него взгляда. – Ты ни черта не знаешь, папа. Ты не знаешь, как мне приходилось прокармливать двух девочек, работая за гроши. Ты не знаешь, каково это, когда сестра умирает на твоих руках. Ты не знаешь, какой ужас я испытал, когда нас схватили в Акранесе и повезли в больницу. В больницу, где лечат нездоровых людей, какими считали нас с Ксивер!

Втянув носом воздух, я с горечью прошептал:

– Ты. Не. Знаешь. И не доказывай мне обратное.

Пару секунд в кабинете стояла тишина. И только тогда я понял, насколько отвратительно прозвучали мои слова.

Я грузно опустился обратно на стул.

– Прости.

Мои руки мелко задрожали, когда он не ответил.

Подняв подбородок, я увидел, как отец смотрит в сторону пустым взглядом.

– Ты прав, – тихо сказал он. – Я не знаю, через что вам пришлось пройти, и мне никогда не удастся это узнать. Как и Джульетте. – Его наполненный виной взгляд вернулся ко мне. – Мы не знаем, что нам говорить и как вести себя рядом с вами. Вы выросли. Изменились. Вы наши дети, но не те, кого мы оставили на волю судьбы много лет назад.

Я сглотнул горечь во рту.

– Мне просто хочется, чтобы вы постарались понять. У нас была мысль сбежать из Исландии обратно в Германию, но от таких людей, как они, не убежишь. Они бы нашли нас на другом континенте, да где угодно, Крэйтон, но тогда стало бы только хуже.

Я откладывал этот разговор несколько дней, потому что… просто не мог вновь вернуться в те дни. В те дни, когда они покинули нас. Мне удалось отпустить их и смириться с участью стать отцом маленькой семьи из трех человек. Я любил девочек всей душой, именно поэтому не доверял их жизни людям, которые считались нашими с Ксивер родителями.

Поздно.

Но я знал, что у каждого своя правда. Поэтому не сорвался с места, а принялся слушать.

– Первым делом ЦЭС заставил нас проверить своих детей, – начал отец, следя за моей реакцией. Я привалился к спинке стула и ничего не ответил. – Тогда-то и выяснилось, что самые сильные генетические коды принадлежали вам четверым.

– Лира и Кай?

Он кивнул.

– Джонатан торжествовал. Нужно было видеть его лицо, когда он понял, что двое его детей, даже если один из них был приемным, могли обладать таким могуществом и принести ему безграничную власть.

Он выдвинул верхний ящик стола и протянул мне фотографию. На ней изображались двое детей – мальчик и девочка.

Я провел пальцем по светлым волосам и улыбающемуся лицу.

– Лира?

– Она.

Подруга Роксании и родная дочь Джонатана.

Прародительница Ремали.

– Мы отказались втягивать в это вас с Ксивер, – продолжил отец, неосознанно повышая тон с каждым словом. – Но мало кто нас поддержал. Чертова эволюция затмила их разумы! – впервые сорвался он и ударил кулаком по столу, чем заставил меня вздрогнуть. – Нам с Джульеттой пришлось… пришлось принять тяжелое решение. Отпустить вас, чтобы вернуться и окончательно уничтожить ЦЭС.

Вернуться и уничтожить ЦЭС?

– Что ты имеешь в виду?

Он не успел ответить, потому что дверь за моей спиной со свистом распахнулась.

В комнату ворвался ураган под названием Джульетта Зальцри.

– Моя дочь вся в меня!

При виде мамы я каждый раз испытывал шквал эмоций – начиная от облегчения, заканчивая обидой и яростью. Вот и сейчас мне хотелось соскочить со стула, чтобы притянуть ее в свои объятия и удостовериться, что всё это – не сон.

Но я остался сидеть на месте.

Когда взгляд зеленых глаз упал на меня, на ее лице появилась улыбка. Мягкая и немного испуганная.

Они боялись нас, потому что не знали, с кем имеют дело.

– Привет, – произнесла ласковым тоном.

– Привет, – сухо ответил я. – Ты виделась с Ксивер?

Мама подошла к отцу и поцеловала его в щеку, испещренную шрамами, затем упала на соседний стул. Ее каштановые волосы были собраны в длинную косу, и в груди у меня появилось болезненное чувство, когда я отметил их схожесть с Ксивер.

Те же высокие скулы, мягкий изгиб губ и лукавый прищур. В то время как Кси взяла всё лучшее от мамы, я взял это от папы – волевой подбородок, густые ресницы и, конечно же, кудрявые волосы.

– Да. Точнее, я пыталась поговорить с ней.

– И что она сказала?

Мама откашлялась и взмахнула руками.

– Цитирую: «Иди к чертовой матери! Ах, ты же и есть чертова мать. Ну тогда иди в Круачейн и попроси у них что-нибудь для зрения. Кажется, ты меня с кем-то перепутала».

Я сжал губы в тонкую линию, чтобы подавить смешок.

Обожаю свою сестру.

– Это на нее похоже.

– За это я ее и люблю. – Мама тяжело вздохнула и, подняв взгляд, добавила: – И тебя люблю, Крэйтон.

Я вцепился пальцами в колени.

– Джульетта, – откашлялся отец. – Не дави на него. Пожалуйста.

Она громко цокнула.

– Как бы сказала Ксивер: «Иди к чертовой матери, Исайя».

Они совсем не изменились. Джульетта Зальцри как была женщиной с грязным языком и безудержной экспрессией, так ей и осталась. А Исайя остался таким же сдержанным и тактичным. Он всегда уравновешивал характер нашей матери.

Вопреки этому они будто стали… сильнее. Я понял это, когда увидел, с какой уверенностью они двигаются по подземному городу и отдают приказы командирам Карателей. Здесь они имели авторитет. Что неудивительно, потому что держать под контролем несколько тысяч человек сможет не каждый.

На моих губах появилась легкая улыбка, когда я вспомнил, что и в детстве они любили командовать. Но затем мысли вернулись к тому, на чем закончился наш разговор. От улыбки не осталось и следа.

Видимо, и отец это вспомнил, потому что они с мамой обменялись только им известными взглядами.

– Они сами забрали нас, Крэйтон.

Я замер, услышав слова отца.

– ЦЭС?

Мама подтвердила мои слова кивком.

– Я оставила вам ту записку, потому что знала: они придут за нами. Мы просто не успели… подготовиться к уходу. Не успели оставить вам всё нужное для будущей жизни, не успели найти родственников из Германии, которые приняли бы вас. Сначала ЦЭС и вправду отправил нас в Литла-Храун, но это произошло перед Падением, а не после него. Они снова всем солгали.

– Как же вам удалось сбежать? Эта тюрьма самая охраняемая во всем кластере, – изумился я, глядя на родителей.

– Всё просто, – улыбнулась мама. – Ее взорвали Феникс и другие Каратели.

У меня отвисла челюсть.

– Мы долго планировали переворот и хорошо скрывались. ЦЭС не смог уличить во лжи всех оппозиционеров, поэтому они выступили в самый неожиданный момент. Правда, на это потребовалось много времени. Поэтому мы просто не успели спасти вас перед Падением и проведением эксперимента.

– После катастрофы мы решили залечь на дно, – подхватил отец. – И вы тоже неплохо сделали это. Мы не могли отыскать вас четыре года. Четыре года мы пытались найти своих детей, пока они меняли города каждый месяц. И только когда вас отправили в академию, мы поняли, что нужно делать.

– Дальше мы начали составлять план – и вот теперь вы здесь.

Я сидел в тишине долгую минуту, барабаня пальцами по коленям.

Как обычно всё оказалось не так, как мы предполагали. Столько лет мы с Ксивер прожили в обиде на мать и отца за то, что они бросили нас на волю судьбы. Столько лет мы были убеждены, что они мертвы.

И вот они сидят передо мной и говорят эти слова.

Они были в тюрьме.

Они искали нас по всей Исландии.

Они никогда не переставали любить нас.

– Мне сложно объяснить, что я чувствую, – вырвался из меня честный ответ. – Нам с Ксивер нужно время, чтобы просто… принять это. Мы столько лет жили в неведении и лжи, а сейчас… сейчас всё слишком изменилось. Не обижайтесь на Ксивер, это ее защитный механизм. Она была ребенком, когда всё произошло.

– Мы понимаем, – вздохнула мама. – И будем ждать столько, сколько потребуется.

– А что с родителями Рейвен?

– Погибли, – тихо ответил отец. – Еще до Падения.

Для Рейвен наши родители были намного ближе, чем свои собственные, но эта новость всё равно ударит по ней. Такие вести не проходят бесследно.

– Еще один вопрос. – Я посмотрел на маму. – Про временную петлю.

Когда Ксивер рассказала всем, что произошло в Хваннейри, мы не могли в это поверить. Ни я, ни Роксания, ни другие наследники. Поверили только наши родители, потому что они сами большую часть жизни проводили научные исследования.

– «Мы встретимся, когда вы запустите второй цикл». Как ты узнала, что Ксивер попала во временную петлю?

– Она сама дала мне знак, придя из другой временной реальности, – пояснила мама. – Представь, как однажды я просыпаюсь и нахожу фотографию своей дочери. Только тогда ей было шесть лет, а на фото – двадцать шесть. На оборотной стороне она написала: «Из четырех циклов самый главный второй. Дай им знак, чтобы они не сдавались». Вторым циклом Ксивер назвала нападение триад на плато, которое изменило ваше будущее. Вам нужно было отбросить страх и бороться, чего вы не сделали в ее временной ветке, поэтому оказались в руках ЦЭСа. Мы не были уверены, что это на самом деле вмешательство во время, но решили довериться ей.

– И не зря, – растерянно прошептал я.

Она слегка улыбнулась.

– Не зря.