– Проходи, не стесняйся, – обращается ко мне один из них. – Мы уже заждались.

А я так и продолжаю стоять. Мне с места не сдвинуться.

– Я сейчас полицию вызову! – несмотря на страх, предупреждаю, хотя и понимаю, моя угроза ничто. Мне ведь даже телефон не позволят достать из сумочки.

– Как с вами, бабами, сложно, – вздыхает тот, что с ножом.

Он делает ко мне два шага, хватает за плечо и толкает на диван рядом с матерью.

Что они собираются делать?

Мой пульс зашкаливает.

Мысли путаются.

Кто это такие? Бандиты? Ограбить нас хотят?

– Вы кто такие? – озвучиваю накопившиеся вопросы.

– Это коллекторы, дочка, – тихо отвечает мама.

– Коллекторы? – переспрашиваю, хотя отлично поняла с первого раза. – Я ведь отдаю долг. Постепенно, но погашаю.

– Недостаточно стараешься, куколка, – тот, что стоит, скалится, обнажая желтоватые зубы.

И что дальше? Нас убьют?

Мне не хватает воздуха. Буквально чувствую, как сжимаются все органы, и остатки кислорода покидают меня.

– Я делаю все, что в моих силах, – каким-то образом получается произнести.

– Лех, слышал сколько сейчас за органы дают?

– Нормально дают, Влад, – противно усмехается другой. – Раз пять такой долг покрыть можно.

Первый делает шаг в сторону кроватки, и у меня останавливается сердце.

Я подскакиваю, собирая все остатки сил, и тоже рвусь к дочери.

– Куда собралась?! – усмехается второй, не позволяя мне это сделать.

Он грубо и болезненно хватает меня, сжимает руки за спиной и крепко удерживает.

– Я вам не позволю! – кричу и брыкаюсь.

Оставляю последние силы на попытки освободиться и пробиться к дочери, возле которой уже стоит первый громила.

– Отпусти меня, козлина, отпусти! – ору, оглушая даже саму себя. Бью его пятками со всей силы, но у меня все равно не получается справиться с таким верзилой. Он меня пальцем одним переломит!

– Да успокойся, мать! – просит тот, что сейчас рядом с кроваткой. – Мы пока по-хорошему предупреждаем. Любя, так сказать. Чтобы булочки свои маленькие не расслабляла.

– А булочки у тебя, что надо, – противно шепчет тот, которого я молочу ногами.

– Неделя у тебя еще есть. Надеюсь, мы оказались убедительными и вы с мамашкой уловите информацию с первого раза.

– Мы все поняли! – взволнованным голосом отзывается мама.

– Это хорошо!

Меня неожиданно отпускают, и я бегу к доченьке, которая от громких разговоров в квартире как раз начинает кряхтеть и возиться. Беру Сашеньку на руки.

– Просто запомните, бабы, церемониться мы не привыкли. Через неделю бабла не будет – не обессудьте. Малышку заберем, а вы в клуб поедете и будете там пахать, пока весь долг не отработаете.

Их грязные ухмылки заставляют холодок пробежать по позвоночнику.

Но за себя мне не страшно. А вот за Сашеньку…

Я ее никому не отдам. Буду биться до последнего за свое. Эти двое не имеют ни малейшего представления, на что способна обезумевшая мать.

– Так что давайте, девочки, напрягитесь, – продолжает другой. – Через неделю вернемся, чтобы бабосики были.

Мужчины больше ничего не говорят, лишь бросают на нас свои неприятные взгляды с усмешками. Они выходят из квартиры, а мы с мамой продолжаем молчать, каждая застывши в свое позе, пока плач моей доченьки не возвращает нас в реальность.

– Маленькая моя, – улыбаюсь и крепче прижимаю к себе доченьку.

Та немного успокаивается и начинает раскрывать рот, почуяв от меня запах грудного молока.

– Мамуль, подержи, я помою руки, – передаю ребенка матери, и дочка снова начинает недовольно плакать.

Бегу в ванную, намыливаю руки, протираю влажным полотенцем грудь.

Пальцы колошматит.

Я так испугалась!

Господи!

Да у меня сердце в пятки ушло от страха!

Не знаю, сколько времени потребуется теперь, чтобы организм восстановится после такого стресса. Но, главное, чтобы не пропало молоко. Сейчас для Сашули это самый ценный ресурс.

– Зря ты в это ввязалась, – качает головой мама, передавая мне дочь. – Если бы я знала…

– Мам, не говори ерунды! – прошу ее. Усаживаюсь на диван рядом и начинаю кормить дочку.

Та быстро присасывается к груди и очень интенсивно сосет, видимо, проголодалась ни на шутку.

– Если бы я не взяла этот займ, тебя бы тут вообще могло не быть. А на моем месте ты поступила бы так же.

– Все равно ты не должна была! Я уже пожила, а тебе теперь…

– Не хочу это слушать! Что значит, пожила? Ты еще даже не на пенсии. Так что прекращай себя хоронить! Да и, знаешь, коллекторы – не единственная наша проблема.

Рассказываю матери, как все прошло. И о встрече с Богданом и о том, как он уволил меня.

И получилось же устроиться именно в его ресторан! Из всех ресторанов города меня взяли только туда! Небольшие подработки на крупных мероприятиях смогли предложить лишь они. В других местах, куда я пыталась трудоустроиться, собеседование обычно заканчивалось на том, как я говорила, что моей доченьке два месяца.

Потому эта работа была так важна. А теперь и ее нет.

– Тебе нужно было все рассказать Богдану, – подытоживает мама.

– Ты серьезно сейчас? – вскидываю бровь.

– Серьезно. Я много думала над этим всем, мне кажется, он должен знать о дочери. Да и не выгнал бы тогда, уверена.

– А вдруг он задумал бы забрать у меня Сашу?

– На каком основании?

– Просто потому что может… – когда я думаю об этом, волнение становится особенно ощутимым.

– У Богдана теперь новая семья, – напоминает мама. – Зачем ему сложности?

– Вот именно! – отзываюсь я. – И, давай, больше не будем об этом! Ты просто не видела его взгляд!

Мне вновь становится горько.

Ловлю себя на мысли, что внутри еще тлела глупая надежда. До сегодняшнего дня.

Мне все казалось, что Богдан одумается и вернется. Скажет, что был дураком, а все его слова – ничто иное, как гнев, за который сейчас ему очень стыдно.

Но после нашей встречи в ресторане вся надежда в моей душе сгорела дотла.

Да и мама… она не понимает до конца. Не знает Богдана настолько, насколько он знаком мне. Каким вспыльчивым и жестким он может быть.

Наверное, я должна быть ему благодарна, что тогда, год назад, он просто меня отпустил, пожилая больше никогда не видеть.

Ночью я очень долго не могу уснуть.

Где-то нужно срочно достать деньги.

Времени на поиски новой работы у меня нет. А коллекторы здорово напугали. А правдивость их угроз мне совсем не хочется проверять.

Перебираю разные мысли в голове. Ситуация патовая. Мне не найти денег за неделю. Никак. Если только, правда, продать что-то? Квартиру? А где жить тогда? На оставшиеся деньги от продажи хватит разве что на малюсенькую комнатку в общаге.

И тогда я понимаю, что у меня нет другого выхода, кроме как пойти к Богдану. Просить, а, может быть, даже умолять, чтобы он вернул меня в свой ресторан.

Глава 4

Даша

Утром чувствую себя немного зомби. Так и не смогла уснуть. Еще и дочка капризничала. Часто просыпалась.

Вот не зря же говорят, что ребенок чувствует эмоциональное состояние мамы. Тогда, получается, своим беспокойством я делаю плохо и Сашеньке, а мне бы очень этого не хотелось.

А, значит, вывод какой? Нужно быть сильной. Если и не для себя, то ради дочки.

– Я бы хотела, чтобы все было иначе, – прижимаю к себе дочечку и глажу ее по пушистой головке. – Твой папа он… он оступился, но Богдан не плохой человек. Я это знаю.

Не удается удержать слезу.

Быстро смахиваю ее, чтобы не расплакаться совсем.

Быть сильной! Обязана быть сильной!

Но как же это сложно, черт возьми!

Каждый день я качаю на руках свою доченьку, так сильно похожую на Богдана. Никакие тесты не нужны.

И как тут забудешь? Как избавишься от образа человека, которого не можешь выкинуть из мыслей? Особенно, когда рядом его малыш?

Вот и у меня не получается.

Сашенька… такая красавица у меня. Разрез глаз как у папы. А когда хмурится, принимает такой серьезный вид, что еще больше становится папиной копией. Мимолетного взгляда достаточно, чтобы унять все сомнения – моя Сашуля дочь Богдана.

Маленькая розовощекая малышка – мой личный антистресс. В заботах о ней забываю все печали. Хочется тискать ее и ласкать. Прижимать к себе и наблюдать за тем, как малышка старательно сосет молоко из моей груди, поглаживая при этом ручкой, как бы в благодарность.

Когда гляжу на дочку – всегда просыпается вера в лучшее. Начинает казаться, что бумеранг существует, и всем злодеям обязательно вернется по заслугам. Воздастся. Каждому обидчику.

Особенно тем, кто подставил меня год назад, уничтожив все.

Вчера коллекторы меня до жути напугали!

Как представила, что эти бугаины могут забрать у меня дочку, нутро сжалось. Я готова была бороться за Сашу до последней капли крови. Не отдала бы ее. Мою кровиночку.

– Я тебя никому не отдам, – подтверждаю свои мысли.

Малышка кряхтит в ответ.

Стираю пальцем подсохший след от молока на нее щеке.

Улыбаюсь.

Люблю ее.

– Никому, слышишь?

Денег у меня нет и за неделю вряд ли появятся. В ресторане тоже много не заработаешь, но, по крайней мере, что-то будет.

Потому решаю, что Богдан – единственный выход из моего тупика.

Быстро собираюсь, наспех приводя себя в порядок.

Да, мне далеко до идеальной жены Богдана, но, если честно, на себя и времени нет. Мне надо думать о своей семье, в первую очередь, о маме и дочери.

А сейчас я спешу собраться, потому что боюсь передумать. Лишние размышления ни к чему. Они наводят на сомнения, а сомневаться я не хочу.

Мамуля поддерживает эту затею. Вот только она все еще считает, что Богдану нужно рассказать правду.

А у меня сердце не на месте.

Дочка – смысл моей жизни. И я не хочу потерять его. Без нее у меня ничего не останется.

– Ты все же подумай, – наседает мама. – пока будешь в пути, обмозгуй все. Уверена, ты примешь верное решение.

Но я уже решила. Правды не скажу. Дочь не сдам. У Богдана достаточно власти, чтобы ее забрать.

Да, я не могу наверняка судить, что он собирается сделать это, но даже малюсенький, чисто гипотетический шанс, заставляет меня сдержать язык за зубами.

– Ох… – вздыхаю, оказавшись, наконец, рядом со зданием компании Богдана.

Оно большое, современное, постороннее из стекла и бетона. Здесь престижные рабочие места. Хорошая заработная плата. Мой Богдан – акула бизнеса, он создал его практически с нуля, а теперь один из самых известных бизнесменов города, может быть, даже страны.

Я специально представляю перед собой уродливые морды коллекторов. Это придает мне уверенности и забирает трусость, что вопит о побеге.

– Немедленно развернись! – говорит она во мне.

Но я иду вперед, несмотря ни на что.

Вхожу в здание.

У рамки металлоискатель на посту сидит охранник:

– Здравствуйте, вы куда? – интересуется он у меня.

– В архив, – вру. К хозяину меня вряд ли пропустят. – Год назад тут работала, справка нужна.

– Документы ваши давайте. Паспорт, – просит мужчина.

Отдаю документ дрожащей рукой.

– Куда идти знаете?

Конечно знаю. Десятый этаж, кабинет в углу. С панорамными окнами по обеим стенам.

– На лифте, второй этаж направо, – объясняет охранник, возвращая мне паспорт.

Ну, вот и все. Пути назад больше нет.

Глава 5

Даша

– Мамуль, как там Сашенька? Проснулась? – набираю номер матери, чуть-чуть не дойдя до лифта. – Не беспокоится, что меня нет?

– Я знаю, зачем ты это делаешь! – подозревает мама. – Ищешь повод вернуться?

– Ну, мам! – вздыхаю. Я не сознаюсь никогда, но она права.